Глава одиннадцатая,
выводящая кое-кого на чистую воду, хотя яхта по-прежнему находится в стоячем болоте Саргассового моря
Попасть в недра «Оушн Глори» оказалось несложно. Однако если бы не находчивость Роя Макфэлла, то мужчины не продвинулись бы дальше первой же запертой двери.
— Там, кажется, машинное отделение, — сообщил Николас, поведя чутким носом вдоль щели. — Бензином пахнет, маслом и железом. Вы замечали, что у железа имеется свой сильный запах?
Его никто не слушал. Алан присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть ручку и повертеть его, надеясь на слепую удачу. Быков тоже совершил довольно глупое действие, пару раз ударил плечом в дверь.
— Не поддается, — пожаловался он.
— Что будем делать? В сказках давно разработан способ. Подсыпаешь великану снотворного в вино и вытаскиваешь связку ключей из его кармана, когда он уснет.
Говоря это, Николас Стрейнджлав ухмылялся, давая понять, что нисколько не верит в серьезность подобной авантюры.
— Придется обращаться к Коротичу, — вздохнул Алан, выпрямляясь.
— Обойдемся, — сказал Рой, отодвигая его и вставляя в скважину ключ. — Заходите и чувствуйте себя, как дома.
— Как у тебя это получилось? — посыпались вопросы. — Откуда у тебя ключ?
— Украл, — просто сознался Рой. — Это так называемый мастер-ключ, подходящий ко всем дверям заведения.
— Украл? — не поверил ушам Николас.
— Да, парни. Профессиональная привычка. Извините.
— И когда ты это сделал?
— В самом начале путешествия. Подвернулся удобный случай, и я им воспользовался. Еще одна привычка.
Быков подумал, что, должно быть, Рой Макфэлл имеет в виду непреодолимое стремление журналистов проникать в секреты и делать тайное явным. Это не вызывало у него осуждения, но Рой больше не казался ему благородным шерифом из старого вестерна. Теперь его легче было представить себе в роли ушедшего на покой афериста, скрывающего под благородной внешностью отнюдь не благородные манеры.
Тем не менее его помощь оказалась весьма своевременной и фактически бесценной.
Быков на правах вожака переступил порог первым. Они миновали несколько небольших отсеков с топливными баками, насосом, вентиляционными установками и мощным бойлером, после чего попали в моторный отсек, причем один и тот же ключ позволял проникать повсюду, а свет включался автоматически, не вынуждая мужчин шарить по стенам в поисках выключателей.
У Быкова возникло ощущение, что они забрались в ловушку, которая вот-вот захлопнется, поймав их, словно стайку не в меру любопытных мышей. Приборы и механизмы содержались в идеальной чистоте, на стенах и полу не было видно ни пятнышка.
— А знаете, — нарушил тишину Николас, — я не удивлюсь, если все это работает.
— Что ты этим хочешь сказать? — остановился Алан. — Что Коротич держит нас на корабле обманом? Но зачем?
— Не знаю. Но у меня не создается впечатление, что кто-то здесь возился с двигателями, пытаясь запустить их на разных оборотах.
— Кстати, — сказал Быков. — Кто-нибудь разбирается в управлении кораблями?
— Возможно, у меня получится, — откликнулся Рой. — Но сначала давайте завершим начатое. У меня такой метод. Все поэтапно. Шаг за шагом.
Последняя фраза прозвучала как «step by step», и Быков неожиданно вспомнил о том, что находится за тридевять земель от родного дома и общается с иностранцами, свыкнувшись с этим, как будто так и должно быть. Это было похоже на дежавю. Проблеск понимания, растаявший подобно искре и не оставивший ничего, кроме пустоты.
— Тогда пошли дальше, — сказал Быков, открывая дверь в торце отсека.
Они сгрудились внутри, окружив квадратный бассейн, накрытый крышкой. Приспособление, напоминающее по устройству смесь водолазного колодца с кессонной камерой.
— Вот колодец для погружений, — доложил он товарищам. — И все необходимое оборудование имеется. — Он заглянул в пару стенных шкафов, светло-серых, под цвет переборок и потолка. — Можно нырять. До винта отсюда рукой подать.
— Не будем спешить, — пробормотал Рой.
Его голос был негромок, но прозвучал так, что все взгляды тут же переметнулись на него. Упершись ладонями в согнутые колени, он рассматривал странное приспособление, стоящее в глубине отсека.
Оно походило на спутниковую антенну на стойке с широко расставленными массивными лапами.
— Привинчены, — сказал Рой, попытавшись сдвинуть основание. — На случай качки.
— Что это? — спросил Алан, просунув бородатую физиономию между плечами Николаса и Быкова. — Антенна?
— Как раз наоборот.
— Не понял?
— Антенна принимает, — пояснил Рой. — А это, насколько я вижу, излучатель. Обратите внимание…
Он отвернул полутораметровую чашу, предлагая товарищам полюбоваться дополнением, напоминающим по виду турбину.
— Если ты думаешь, что нам это что-то объясняет… — начал Николас.
— Оказывается, ее усовершенствовали, — перебил его Рой, продолжая изучать загадочный прибор.
— Кого? — не выдержал Быков.
— Пушку, — последовал ответ. — Акустическую.
— Это что, пиратский корабль? — спросил Алан, быстро моргая своими пушистыми девичьими ресницами.
— Скорее, яхта злодея из фильмов про Джеймса Бонда, — предположил Николас.
— Все это нравится мне меньше и меньше, — признался Быков.
— Ты объяснишь, наконец, в чем дело, Рой? — повысил голос Алан.
— Да, было бы неплохо, — согласился Николас.
— И, главное, своевременно, — добавил Быков.
— Вот что я вам скажу парни, — заговорил Рой Макфэлл, обводя товарищей медленным, значительным взглядом. — Все вы, наверное, знаете, что я журналист и, может быть, кое-кому из вас даже приходилось читать мои статьи.
— Было дело, — подтвердил Николас. — Одну из них я даже использовал в своей… Проклятье, какая же это была книга?
— Потом вспомнишь, Ник, — остановил его Алан и перевел глаза на рассказчика. — Продолжай, Рой.
— Окей, парни, слушайте. Должен признаться, что в семидесятые и восьмидесятые годы я успешно совмещал свою журналистскую деятельность со шпионажем.
— Бонд, — пробормотал Быков. — Джеймс Бонд.
— Не совсем, Дима, — улыбнулся Рой Макфэлл. — Агент 007 работал на британскую разведку. Я же являлся агентом американского ЦРУ.
— Вот так новости! — воскликнул Алан. — Надеюсь, это в прошлом? Или нас упекут в тюрьму за слишком близкие контакты с…
Он посмотрел на Быкова.
— Вообще-то я не чистокровный русский, — признался тот.
— Но говоришь ведь по-русски? — сказал Николас.
— Мало ли кто говорит по-русски. И прибалты, и евреи, и…
— Давайте оставим национальный вопрос за рамками интересующей нас темы, — предложил Рой с мягким нажимом. — Я же сказал, что это дело прошлое. Мне нет разницы, кто из моих друзей из России, а кто откуда еще. Главное, чтобы друзья были настоящие. Как наш Дима.
Он протянул ладонь. Быков поспешил ответить на рукопожатие. Ладонь американца была твердой и крепкой, словно вырезанная из дерева. Быков тоже постарался напрячь ладонь и пальцы как можно сильнее.
— Спасибо, Рой, — произнес он с чувством.
— Ну, меня пока что благодарить не за что. Я до сих пор не могу простить себе, что бросил тебя во время бури…
— Пустое! — отмахнулся Быков — Ты, кажется, собирался поведать нам нечто важное?
— Только давайте сперва поднимемся наверх, — быстро произнес Алан. — Мне не хочется, чтобы Саша Коротич заметил наше отсутствие и догадался, что мы без спроса обыскиваем его корабль.
— Правильно, — согласились остальные. — Посовещаемся наверху.
— И Рой закончит свой рассказ, который, как мне представляется, будет очень и очень увлекательным, — сказал Николас.
«Для него это триллер, — отметил про себя Быков. — Увлекательный сюжет, который будет положен в основу нового романа. Если роман этот будет когда-нибудь дописан».
Вскоре все четверо расположились на затененной палубе второго уровня. На столе между ними была разложена разноцветная карта популярнейшей настольной игры «Серп». Задачей игроков было победить остальных в сражениях, произвести как можно больше товаров и выполнить индивидуальные задания. Боевые действия велись с помощью пластмассовых роботов и дирижаблей. Главные герои гонялись за приключениями и счастливыми случаями. Работали, как и полагается, маленькие разноцветные рабочие, которые больше ничего не умели и ни на что не годились.
Быков играл за Русвет, база которого была помечена большой красной пятиконечной звездой. Николасу достались коварные японцы, разбрасывающие по игровому полю мины-ловушки. Рой руководил Поландией, что давало ему преимущество в погоне за удачей. Ну а Алан продвигал интересы псевдосаксонсонской империи, специализирующейся на войнах.
Впрочем, забавлялись мужчины недолго: сделали по нескольку ходов, а дальше только делали вид, будто играют, готовясь продолжить начатый разговор. Прошедший мимо Коротич пообещал однажды стать пятым игроком. Выразив фальшивое восхищение, товарищи подождали, пока он удалится, а потом Рой Макфэлл заговорил снова:
— Итак, как я уже признался, много лет назад я работал на Центральное Разведывательное Управление США. Задание у меня было вполне конкретное. Во время своих поездок по свету я должен был искать и собирать любые сведения о создании и применении акустического оружия.
— Какого оружия? — переспросил Алан, приставив ладонь к уху.
— Акустического, — ответил Николас за рассказчика.
— Разве такое существует?
— Первый случай его успешного применения был описан еще в Библии, — сказал Быков. — Помните, как войско Иисуса Навина разрушило стены древнего Иерихона звуком священных труб?
— И что же, кто-то попробовал воссоздать такие иерихонские трубы? — продолжал сомневаться Алан.
— Вне всякого сомнения, — заверил его Рой. — Во время Второй мировой войны немцы пытались сбивать самолеты звуковыми волнами. К счастью, это им не удалось. Но прогресс еще никому не удавалось остановить. Даже в такой сомнительной области, как производство оружия. И некоторые страны довольно далеко продвинулись здесь еще полвека назад…
Он умолк, приветливо помахав рукой Лиззи и Пруденс, заглянувшим на палубу. Мужчины тут же принялись переставлять фигурки, обменивать монеты и брать из специального ящичка изображения товаров: миниатюрные бочонки нефти, мешочки с зерном и металлические слитки. Убедившись, что ничего экстраординарного не происходит, дамы отправились по своим делам. Рой повертел в пальцах свою главную героиню, поставил на первую попавшуюся клетку и продолжал:
— В основном я продолжал заниматься журналистикой, но по мере возможностей вел разведку и задавал каверзные вопросы людям, которые могли знать что-то интересное. Платили мне за это не много, но достаточно, чтобы мой сын мог учиться в Бостонском университете. А премия сулила безбедное существование до конца дней, так что я старался.
Увы, задача была непростая. Во-первых, информация была слишком секретная, чтобы допуск к ней имел кто попало. Во-вторых, приблизься я к акустической установке даже вплотную, я бы не узнал этого. Дело в том, что звуковые волны частотой ниже шестнадцати герц возможно засечь только с помощью соответствующей аппаратуры. У меня такой не было. Мне приходилось полагаться только на свой нюх журналиста и умение располагать к себе людей.
И вот однажды мне удалось выйти на одну женщину… интересную, надо сказать, женщину — из Москвы. Мы стали любовниками. Она работала в лаборатории одного секретного научно-исследовательского института, называвшегося почему-то ящиком…
— Почтовым ящиком, — поправил Быков. — Это были учреждения, не имевшие официального названия. Только почтовые адреса, причем, как правило, вымышленные.
— Верно, — согласился Рой. — Я вспомнил. Так и было.
— И что та женщина из Москвы? — поторопил его Алан.
— Ну, сначала мы говорили о всяких пустяках, как заведено у любовников. Строили какие-то несбыточные планы, мечтали. Потом я начал осторожно задавать вопросы. Я уже знал, что Лиля — так ее звали — является специалистом в области звука. Она запросто рассуждала о пороге слышимости, о воздействии на человеческий организм всех этих герц и килогерц. Я же прикидывался, что не понимаю, чем инфразвук отличается от ультразвука. Это ее забавляло, и она становилась все более откровенной.
— Джеймс Бонд внимательно слушал ее, делая вид, что смешивает водку с мартини, — вставил Николас.
Если он рассчитывал, что его шутку встретят смехом, то его ожидало разочарование.
— Она говорила, что инфразвук оказывает сильнейшее влияние на психику людей, — продолжал рассказ Рой. — Летчики и космонавты, подвергнутые облучению инфразвуком, создаваемым в той лаборатории, медленнее решали простые арифметические задачи, хуже ориентировались и допускали непростительные ошибки.
— Эти опыты ставили в лаборатории? — спросил Быков.
— Не только, Дима. В том-то и весь ужас. Случалось, излучатели устанавливали прямо на самолетах.
— На пассажирских? — ужаснулся Алан.
— Нет, насколько мне известно, до этого не доходило. Но один знаменитый космонавт все же погиб во время учебного полета. То ли сердце у него остановилось, то ли кровоизлияние в мозг произошло. Наверное, все же второе… Дело в том, что инфразвук в первую очередь и наиболее сильно воздействует на мозг.
Рассказывая, Рой бесцельно менял положение фигурок на поле, но его не останавливали: всем было не до игры.
— Лиля утверждала, что случайные стимуляции мозга прекратились еще в семидесятые годы. В то время, когда я работал в Москве, там уже были созданы первые прототипы инфразвуковых излучателей целенаправленного действия. Они работали на частотах, близких к семи герцам, созвучных альфа-ритму природных колебаний мозга. Любая умственная работа в этом случае делалась невозможной.
Однажды Лиля вернулась домой в страшном возбуждении… Не ухмыляйся, Алан, это было не то, о чем ты подумал. Она пропадала в своей лаборатории больше недели и сказала, что теперь ее представят к правительственной награде и выделят большую денежную премию. Оказывается, она подготовила и провела важный опыт, на котором присутствовало советское командование и эти… как назывались большие шишки коммунистической партии?
— Члены политбюро, — подсказал Быков.
— Да, похоже, — кивнул Рой. — Опыт заключался в том, что сорок молодых солдат в течение 90 минут подвергались воздействию инфразвука частотой 7,5 герца и уровнем 140 децибел. У всех испытуемых возникло заметное увеличение артериального давления. Изменился ритм сердечных сокращений и дыхания, ухудшились зрение и слух. И главное… — Рой многозначительно вскинул палец. — У всех солдат появилось чувство беспокойства, неуверенности и, наконец… да, да, панического страха. В этом состоянии они видели нечто ужасное, заставлявшее их убегать, прятаться или нападать на соседей.
— Черт побери! — коротко высказался потрясенный Алан.
— Бредовые видения, кстати, объясняются просто, — сказал Рой. — Частота девятнадцать герц вступает в резонанс с колебаниями наших глазных яблок. Вот вам и расстройство зрения. То же самое происходит в замках с приведениями. Там либо происходят инфразвуковые аномалии, либо…
— Либо установлена тарелка, — закончил Быков. — Такая, как в нашем трюме.
Его кулаки непроизвольно сжались.
Он достаточно много читал на эту тему, когда про привидения писали во всех газетах. Экскурсанты, посещавшие старинные дома и замки, божились, что действительно видели призраков. То же самое происходило на «Оушн Глори». Причиной тому — безобидная спутниковая антенна, присоединенная к генератору инфразвука.
Мороз по коже, тошнота, легкое головокружение — с этого все начиналось, а заканчивалось галлюцинациями, паническим страхом и непреодолимым желанием убегать или нападать. При этом внешней угрозы не существует, она возникает изнутри, в голове. И все это очень напоминало то, что год за годом происходило в пределах загадочного Бермудского треугольника. Все эти странные предсмертные послания моряков и летчиков: «океан какой-то не такой», «небо выглядит как-то иначе», «что-то надвигается», «происходит нечто ужасное». А ведь так реагировали не какие-то суеверные старушки, а представители мужественных профессий, привыкшие рисковать и подвергаться опасностям. А вслед за ними и толпы пассажиров, подчинившихся стадному инстинкту.
— Знаете, парни, — пробормотал Быков, — а ведь история с инфразвуком все объясняет. Не понимаю только, почему эксперименты над людьми проводятся только внутри этого проклятого треугольника.
— Не только, — заверил его Рой. — В ЦРУ были убеждены, что инфразвуковые установки не раз применяли во время массовых беспорядков. Например, в одном грузинском городе. Это было в начале… Как это? Pe-re-stroy-ka.
— Тбилиси, — вспомнил Быков.
— Точно! — обрадовался Рой. — В Тбилиси, да. По свидетельствам восставших, во время газовой атаки полиции они инстинктивно хватались за сотовые телефоны, чтобы позвонить родным. Но разговор всегда сразу прерывался. И вслед за этим с людьми происходило что-то странное: они чувствовали необъяснимый страх, непреодолимое желание куда-то бежать, кричать, кататься по земле. Людям казалось, что они сходят с ума или умирают. Затем они теряли над собой контроль, и наступал период полной потери памяти, который длился несколько часов. Когда беспамятство заканчивалось, люди обнаруживали себя в самых неожиданных местах. Никто ничего не понимал и не помнил. Многие были с травмами, происхождение которых не могли объяснить. Некоторых находили мертвыми: в состоянии исступления они бросались из окон или под машины.
— Все это чертовски напоминает нашу ситуацию, — задумчиво произнес Николас. — Что же получается? Наш Саша Коротич имеет какое-то отношение к КГБ? Насколько я понял, все эти ужасы творились на территории бывшего СССР.
— Не только, — заверил его Рой. — У нас в Штатах не отставали от Советов. Уже в девяностые годы мы создали свое звуковое оружие. Считается, что оно «нелетальное», хотя, конечно, оружие есть оружие. Его назвали LRAD. Эта «акустическая пушка» была разработана корпорацией American Technology по заказу Пентагона после нападения террористов на эсминец «Коул» в Йемене.
— Двухтысячный год, — отметил Николас.
— Возможно.
— Как расшифровывается LRAD? — поинтересовался Алан.
— Long Range Acoustic Device, — без запинки произнес Рой.
— Звуковое устройство дальнего действия, — перевел для себя Быков.
Услышав его речь, собеседники бросили на него настороженные взгляды. Он скорчил страшную физиономию, и мужчины облегченно рассмеялись.
— Я уже распрощался с разведкой, когда системы LRAD начали устанавливать на боевых кораблях США, — пояснил Рой. — Потом дело дошло и до пассажирских лайнеров. Например, в ноябре 2005 года такая штуковина помогла экипажу Seabourn Spirit отразить атаку морских пиратов у берегов Сомали. Пираты обстреляли лайнер из автоматов и гранатометов, а затем попытались взять его на абордаж. Тут в них «выстрелили» инфразвуком. Пираты разбежались, как перепуганные крысы.
— Значит, нашему спонсору удалось где-то раздобыть LRAD или его разновидность, — пробормотал Алан.
— Или собрать излучатель самостоятельно, — добавил Николас.
— Но ведь эта штука не действует на него самого, — задумчиво пробормотал Быков.
— Действует, — согласился Рой. — В последний раз ты сам приводил его в чувство.
— Верно.
— Он, должно быть, случайно подставился, — решил Николас. — Насколько я понимаю, все эти звуковые пушки имеют один существенный недостаток. Они воздействует и на тех, кто их применяет. Мы ведь не на полигоне, а в замкнутом пространстве. Звуковые волны отражаются от перегородок и бумерангом возвращаются обратно. Управлять ими нужно из звуконепроницаемых кабин — вот что я вам скажу. Допустим, некий свихнувшийся ученый…
— Стоп! — остановил Быков писателя решительным жестом. — Оставь эти домыслы для будущего романа. Нам нужно срочно принимать меры.
— Какие? — тревожно спросил Алан.
— В первую очередь, следует обезопасить себя и наших дам, — сказал Рой.
— А для этого необходимо нейтрализовать Сашу Коротича, — решительно произнес Быков. — Теперь мне понятно, зачем он стащил мой фотоаппарат. На пленке нет никакого пузыря, никакой воронки. Он опасался, что я догадаюсь и начну искать разгадку внутри, а не снаружи.
— И был по-своему прав, — кивнул Рой.
— Мы бы так и бесились, словно подопытные крысы, если бы Диме не пришло в голову искать подводное снаряжение, — согласился Алан.
На его мужественном бородатом лице появилось несчастное выражение. Он явно принадлежал к числу людей, которые предпочитают выжидать и медлить вместо того, чтобы действовать решительно.
— Кстати, — вспомнил Рой. — Во время урагана никаких галлюцинаций не было. — Этот мерзавец периодически включал и выключал инфразвук.
— Больше не включит, — мрачно пообещал Быков. — Идемте к нему. Пора призвать Коротича к ответу за все, что он тут творил.
— Вперед! — коротко скомандовал Рой.
И четверо мужчин отправились на поиски виновника своих бед. Даже Алан не отставал, хотя получилось так, что он замыкал шествие. Правда, по пути к отряду мстителей примкнул матрос Курт Янг, воспылавший праведным гневом, когда ему вкратце обрисовали ситуацию. Теперь последним шел он, и кулаки его были угрожающе стиснуты, голова воинственно наклонена вперед, а ноздри раздуты, как у быка, которого раздразнили красной тряпкой.
