Глава 4
Хан стоял у края моста; носки его высоких ботинок слегка выдавались наружу. Далекие голоса друзей звучали совсем непонятно. Туман, все утро цеплявшийся за кроны гигантских деревьев, опускался, крупными каплями росы оседая на ветвях и листьях. Буйное благоухание неприступных нижних уровней Кашиика кружило Хану голову. Недалеко две птицы кройи парили в восходящих воздушных потоках, купаясь в солнечных лучах.
Поддавшись неожиданному порыву, Хан швырнул кусочек коры дерева врошир вниз, в беспросветную мглу, и стал наблюдать, как он медленно исчезает из виду. Эту секцию моста не оснастили перилами, и не было между ним и бездной никакой преграды.
— Ты бы повнимательнее смотрел под ноги, летун, — окликнула его Лея из-за спины.
Хан вздрогнул, но не обернулся.
— Странная вещь: земля гораздо ближе, чем кажется.
Шаги Леи раздались чуть громче.
— Даже если так, все равно стоит побеспокоиться о паре прочных репульсорных ботинок.
Он бросил через плечо кривую ухмылку. От сырости Кашиика длинные волосы Леи слегка растрепались, а восходящие воздушные потоки раздували ее свободную юбку и безрукавную блузу.
— Не тревожься, конфетка. Я и так уже там, внизу.
Лея встала рядом и опасливо покосилась вниз.
— А я еще вид из окон нашей квартиры считала пугающим… — Она осторожно и мягко взяла Хана за руку и попыталась отвести подальше от края. — Хан, я боюсь за тебя.
— Ерунда. — Он выдавил из себя улыбку. — Я в порядке.
Лея нахмурила брови:
— Так ли, Хан? Я слышала о том, что произошло с Маллой и Вару, о вашем разговоре.
Он покачал головой, в его голосе опять послышалось возбуждение:
— Я должен положить конец этим долгам жизни раз и навсегда.
— Просто дай им время. Они поймут. Помнишь времена, когда я не могла даже в освежитель сходить без того, чтобы Хабараха или другой ногри попытались меня сопроводить?
— Ага, и ногри до сих пор тебя охраняют. Не говоря о том, что они уже для тебя сделали.
— Я прекрасно понимаю, о чем ты.
Хан снова покачал головой:
— Нет, не понимаешь. Ты можешь запросто приказать ногри держаться подальше от тебя, и они послушаются. Вуки не такие. Если ты считаешь, что Вару или Лоубакка будут так же с этим мириться, то тебе лучше пересмотреть свое мнение.
Лея скрестила руки на груди.
— Хорошо. Как только вернемся на Корусант, я попрошу Кэла Омаса или кого-нибудь еще выдвинуть законопроект, ограничивающий срок действия долга жизни вуки.
— Рискнешь вызвать недовольство советника Трибакки? Забудь. Со своими проблемами я разберусь сам.
Под сердитым взглядом Хана пыл Леи охладился, улыбка сошла с ее лица.
— Прости, если мои слова прозвучали излишне легкомысленно. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Сегодняшний день нелегко тебе дался.
Он отвел взгляд:
— Хотел бы я сам понимать, что чувствую. Думал, что церемония поможет ослабить вожжи, но все стало только хуже. Если бы я каким-то образом вернул тело Чуи домой, то, может, состоялись бы настоящие похороны… — Он подождал, пока смолкнет эхо его слов, и гневно тряхнул головой. — О чем я говорю? Это всего лишь дурацкий ритуал.
Лея ждала, когда он продолжит.
— Да, я уже не смогу изменить то, что произошло на Сернпидале, но виню себя, что мы вообще в это вляпались.
— Вы пытались спасти жизни, Хан.
— И много ли пользы это принесло?
— Ты говорил с Энакином? Что примирился с тем, что никак нельзя было спасти Чуи? — осторожно спросила Лея.
Лицо Хана перекосилось от горечи.
— Моя главная ошибка — то, что я позволил ему сесть за штурвал.
— Хан…
— Я не говорю, что Энакин виноват. Но будь я на его месте, принял бы совершенно другое решение.
На его лице появилась горькая улыбка.
— И все мы уже были бы мертвы: Чуи, Энакин, я… А сейчас еще это сумасшествие о возобновлении долга жизни. — Хан шагнул в сторону, затем круто развернулся, перехватил взгляд Леи. — Я не собираюсь быть в ответе за гибель еще одного члена семьи чести, понимаешь?
— Но ты и не был в ответе…
— Был, — оборвал он. — Кто знает, как сложилась бы жизнь Чуи, если бы я не таскал его по всей Галактике, заставляя перевозить то спайс, то корни чаки, то… что там еще можно запихнуть в отсек для контрабанды?
Лея нахмурилась:
— Что ты хочешь сказать, Хан? Что не надо было вызволять его из рабства? Да Чуи мог просто сгнить в одной из имперских исправительных колоний или погибнуть на заводе. Ты не имеешь права так думать. И даже не пытайся доказывать мне, что Чуи не получал удовольствия от ваших похождений, — а с долгом жизни это не имеет ничего общего. Ты же слышал Ралрру: именно из-за тяги к приключениям Чуи улетел с Кашиика. Вы с ним два сапога пара.
Хан поджал губы.
— Да понимаю я. Но… — Он угрюмо качнул головой.
Лея коснулась пальцами подбородка Хана и повернула его голову, чтобы их взгляды встретились. А потом широко улыбнулась.
— Знаешь, что я помню лучше всего? Момент, когда Чуи прикрепил меня ремнями к груди и перенес по деревьям и лианам через весь Рвукрорро. Будто ребенка.
Соло хмыкнул:
— Считай, что тебе повезло. Однажды мне пришлось ехать в мешке куулаар за спиной у Таркаццы.
Лея прикрыла ладонью рот, но смешок все равно пробился.
— Таркацца — это отец Катары, тот, что с серебристой полосой на спине, да?
— Он самый. — Хан смеялся вместе с ней, но недолго; потом отвернулся и стал вглядываться поверх древесных крон. — На секунду становится легче, а потом воспоминания возвращаются. Как долго еще это будет продолжаться, Лея? Когда я перейду грань?
Она вздохнула:
— Я не знаю, как тебе ответить без набивших оскомину фраз. Жизнь в любой момент может перемениться, Хан. Оглядись вокруг, присмотрись внимательнее: светлячковые лампы уже начали сменяться фонарными столбами, на смену ба́нтам приходят передвижные средства на репульсорах. Течение жизни имеет странное свойство менять направление, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Враги становятся друзьями, антагонисты — союзниками. Те самые ногри, которые пытались меня убить, теперь стали моими защитниками. Гилад Пеллеон, который пришел сюда однажды, чтобы поработить народ вуки, сражался с нами бок о бок, обороняя Итор от юужань-вонгов. Разве кто-нибудь мог такое предвидеть? — Лея принялась массировать его плечи. — Со временем и твоя душевная боль утихнет.
Мышцы Хана напряглись под ее прикосновениями.
— В том-то и проблема. Боль утихает.
Он сел на краю моста, свесил ноги в пропасть. Лея опустилась на корточки позади и обняла его за талию. Довольно долгое время оба оставались неподвижны и молчаливы.
— Я теряю его, Лея, — бросил Хан уныло. — Знаю, что он мертв, но привык ощущать, будто он постоянно рядом, просто за пределами зрения. Будто бы, стоит только чуть резче повернуться, я краем глаза уловлю его образ. Я слышал его голос, ясный как день, его смех или жалобы на то, что я сделал не так. Клянусь, я даже разговаривал с ним — так же, как вот сейчас с тобой. А теперь что-то изменилось. Мне приходится подолгу напрягаться, чтобы увидеть или почувствовать его.
— Ты просто возвращаешься к нормальной жизни, Хан, — мягко сказала Лея.
Он коротко хохотнул:
— Возвращаюсь к нормальной жизни? Мне так не кажется. Возврата не будет — по крайней мере до тех пор, пока я не почувствую, что его смерть была не напрасной.
— Он спас Энакина, — напомнила Лея.
— Я не об этом. Я хочу, чтобы юужань-вонги отплатили за то, что сотворили на Сернпидале… и за то, что продолжают творить до сих пор.
В голосе Леи послышалась жесткость:
— Я еще могу понять, когда такая горячность снедает Энакина, Хан, ведь он молод и мало что понимает в жизни. Но от тебя, пожалуйста, я такие речи слышать не хочу.
Он вырвался из ее объятий.
— А с чего ты взяла, что я больше Энакина понимаю в жизни?
Она опустила руки и поднялась.
— О таком варианте я как-то не задумывалась, Хан.
— А следовало бы, — отрезал он, так больше и не обернувшись.
* * *
Там, где еще недавно светилось космическое пространство и осуществлялось жертвоприношение, теперь ютились на полу около двадцати пленников. Сбежать им не давало силовое поле, созданное двумя маленькими кроваво-красными довинами-тягунами. В центре разномастной группы стоял готал, жрец секты Х’киг, которому Харрар пообещал скорую и неминуемую смерть. Полусфера сдерживающего поля мерцала в полутьме покоев.
Харрар, Ном Анор, Рафф, Илэн и ее любимица сверху, с командной платформы. наблюдали за довольно юным юужань-вонгом в темно-красном воинском одеянии. Он появился только что, выказал почтение высокопоставленным гостям и подошел к полю.
— Палач, — пробормотала Илэн, обращаясь к Вержер.
— Всего лишь ученик, — поправил Харрар. — Говорят, очень перспективный, хотя задание, которое ему предстоит, поднимет его в глазах остальных на гораздо более высокую ступень.
Рябь прошла по бесплотной поверхности силового поля, когда воин просочился сквозь одностороннюю преграду. Ближайшие к периметру стражники подняли амфижезлы, предвидя возможное сопротивление, но ни страх, ни любопытство так и не подвигли никого из пленников выступить навстречу незваному гостю. Воин также, казалось, не обращал на узников никакого внимания: единственным его движением был легкий разворот в сторону жреца.
— Смотри внимательно, — указал Илэн Харрар. Едва уловимый жест его правой руки стал для палача сигналом к началу представления. Слегка покачнувшись, юный юужань-вонг опустошил легкие затяжным шипящим выдохом.
Воздействие его выдоха сказалось на пленниках практически мгновенно. Они отступили на шаг, сначала — в изумлении, потом — осознавая шокирующую реальность, и наконец забились в дикой агонии, хватаясь за горла, — словно из-под силового купола разом выкачали воздух. Лица узников ужасающе быстро синели или бледнели, а то и становились абсолютно черными, словно опаленные языками пламени. Конечности и прочие выступающие органы содрогались от жутких спазмов, выпадающие клочки меха разносились в воздухе во все стороны. Алая кровь на мгновение вернула лицам и телам цвет и тут же начала сочиться из лопнувших капилляров. Кто-то сразу падал на колени и харкал кровью; более выносливые еще какое-то время стояли, покачиваясь, наталкиваясь друг на друга, но в конце концов не выдерживали и валились на палубный настил.
Только палач оставался неподвижен — но тоже недолго. Прекрасно понимая, что сам он также не может вдохнуть, юужань-вонг заторопился выйти из-под силового поля и только тут осознал, что довины-тягуны не собираются его выпускать. Какое-то время он в отчаянии ходил туда-сюда вдоль периметра, будто надеясь отыскать лазейку, но в конце концов понял тщетность своих попыток спастись и остановился. Повернувшись к Харрару, палач выпрямился в полный рост, патетически скрестил руки, прижав кулаки к плечам, и глубоко вдохнул. Кровь тут же тонкими ручейками заструилась из его носа и глаз. Боль исказила черты юного воина, превратив лицо в предсмертную маску, но ни звука не вырвалось из его уст. Тело палача содрогнулось от головы до пят, и он грузно обрушился на пол.
В следующую секунду пространство под силовым куполом стало заполняться сотнями самопроизвольно нарождающихся жизненных форм не крупнее фосфорной блохи. Они суетились, бешено бегали по распростертым на полу телам и скапливались у границ поля в надежде каким-либо образом прорваться наружу — точно как недавно почивший воин.
Харрар махнул одному из прислужников.
— Подберите мне образец и принесите сюда, живо!
Прислужник поклонился и стремительно метнулся к полю. Его одетая в перчатку рука просочилась сквозь невидимый барьер, подхватила одно из мечущихся из стороны в сторону существ, зажав его между большим и указательным пальцами, и прислужник стремглав бросился обратно. Еще до того, как он достиг ступеней, бурная деятельность под куполом поля начала успокаиваться, словно странные роящиеся существа растратили всю энергию и теперь умирали.
Прислужник доставил свою крошечную добычу Харрару. Жрец зажал пугливое существо в пальцах правой руки и поднес его к свету, чтобы Илэн смогла полюбоваться. Оно напоминало сплюснутый диск бледно-опалового цвета с тремя парами сочлененных ножек.
— Бо’тус, — пояснил Харрар. — Переносчик и побочный продукт токсина одновременно. Начинает осаждаться с выдохом палача-носителя. Очень быстро культивируется при обильной подпитке кислородом, но крайне недолговечен.
— Ваше оружие против джедаев, — понимающе кивнула Илэн.
— Опытный палач может осуществить до четырех выдохов. Но в герметичной среде от бо’туса нет защиты даже для носителя, понимаешь?
— Да. Убийца рискует погибнуть вместе с жертвами.
— Токсичный эффект очень короток, — добавил Ном Анор. — Поэтому палач должен находиться довольно близко к своей цели.
— К цели… — задумчиво повторила Илэн.
Харрар задержал на ней взгляд:
— Мы планировали устроить все так, чтобы войска Новой Республики захватили тебя в плен. Командующий Тла хоть и не пришел в восторг от этой идеи, все же одобрил ее и даже согласился дать неверным одержать небольшую победу в ходе твоей поимки. Оказавшись у них в плену, ты должна сразу попросить политического убежища.
В глазах Илэн читался явный скепсис.
— А с чего вдруг они согласятся мне его предоставить?
— С того, что ты — стоящая награда. Мы их в этом убедим, — отозвался Ном Анор.
Харрар кивнул:
— Ты обеспечишь наших врагов множеством полезных сведений. Объяснишь, зачем мы вообще явились в их Галактику и что оставили за спиной. Расскажешь о якобы разногласиях в наших рядах, из-за которых ты и сбежала. Добавишь к этому информацию, которая имеет некоторую стратегическую ценность…
— Командующий Тла в курсе? — опасливо вмешался Рафф.
— По большей части, — отмахнулся Харрар.
— Тогда я должен выразить несогласие, Ваше Преосвященство. Меня не покидает опасение, что вы затеяли слишком рискованную игру.
— Беру всю ответственность на себя, — отрезал жрец. — И давайте не выводить наши разногласия за пределы легенды, которую мы приписываем Илэн.
Боевой тактик стоял на своем:
— Ваше Преосвященство, разве исполнитель Ном Анор не уведомил вас, что рыцарь-джедай сумела пережить попытку отравления? Откуда тогда уверенность, что бо’тус преуспеет там, где его предшественника постигла неудача, не говоря уже о том, что теперь речь не об одном джедае, а о целом Ордене? — Он окинул взглядом Илэн. — Я уж молчу о том, сколько подозрений вызовет ваше средство доставки.
Несколько секунд Харрар обдумывал услышанное.
— Ты судишь со своей колокольни, тактик. Твои предложения?
Рафф медленно все взвесил.
— Как минимум, у вашего лазутчика должно быть дополнительное оружие. На случай, если бо’тус себя не оправдает и успех операции окажется под вопросом.
Харрар поднял взгляд на Ном Анора, расхаживающего из стороны в сторону.
— Излишне, — отозвался тот. — Но легко выполнимо. Есть подвид амфижезлов, который можно соответствующим образом модифицировать и имплантировать в носителя как раз для таких целей.
Харрар удовлетворенно кивнул:
— Продолжайте, исполнитель.
Ном Анор расположился таким образом, чтобы оказаться в поле зрения Илэн.
— К несчастью, я не знаю средств, которые могли бы гарантировать успех в делах с Разведывательным управлением Новой Республики. Здесь все зависит от твоих собственных талантов, Илэн. Ты начнешь с того, что заявишь об имеющейся у тебя информации о спорах кумб — том самом вирусе, который я заранее внедрил в здешнюю Галактику. Затем скажешь, что сообщить эти сведения можешь только джедаям, и никому иному. Но будь начеку: у джедаев потрясающие способности к предвидению. Они могут раскрыть обман… даже несмотря на то, что ты первоклассный специалист в своей области и тебя с самого детства готовили к таким поручениям. Именно поэтому нам так необходим быстродействующий токсин, который быстро соображающий носитель мог бы доставить в нужное место.
Харрар протянул Илэн зажатое между пальцами существо:
— Илэн, дай сюда руку и сожми его в ладони.
Илэн внимательно разглядывала жреца:
— Если мне велено так поступить, я подчинюсь.
Харрар ответил ей столь же проницательным взглядом:
— Я не требую выполнения моих приказов, Илэн. Выбор всегда за тобой.
Илэн взглянула на Вержер:
— А ты что посоветуешь?
Раскосые глаза ее спутницы туманила печаль.
— Я посоветовала бы вам отказаться, госпожа. Однако вы так долго мечтали проверить свои способности в деле, получить задание, достойное ваших талантов… И, к несчастью, я не вижу более прямой и гладкой тропы ко всеобщему признанию и профессиональному росту.
Харрар внимательно рассматривал экзотическое домашнее животное жрицы:
— Если тебе угодно, возьми ее с собой, Илэн. Возможно, она окажется полезной тебе.
Илэн еще раз перевела взгляд на Вержер:
— Полетишь со мной?
— А я когда-нибудь отказывалась?
Илэн взяла в ладонь протянутое жрецом крошечное существо и обвила его длинными пальцами. Когда она расслабила руку, существо всосалось внутрь ее тела.
— Оно переселится в твои легкие и там будет созревать, — улыбаясь, сообщил Ном Анор. — Ты узнаешь, когда токсин достигнет наивысшего потенциала. Тогда ты сделаешь четыре выдоха в присутствии стольких джедаев, скольких сумеешь собрать рядом. И чем больше их будет, тем лучше.
Илэн взглянула на Харрара:
— И что тогда, Ваше Преосвященство?
— Имеешь в виду — что станет с тобой? — Харрар взял жрицу за руку и принялся изучать ладонь, в которой только что растворился переносчик токсина. — Мы с Ном Анором сделаем все возможное, чтобы отследить твои перемещения. Но ничего, кроме вечной славы, гарантировать не можем. Если ты добьешься успеха, то либо погибнешь, либо оставшиеся в живых джедаи казнят тебя в присутствии большого числа народу.
Илэн еле заметно ухмыльнулась:
— И выбор опять же за мной.
Харрар похлопал ее по руке.
— Только подумай, какая награда ждет тебя в ином мире. Я уже начинаю завидовать тебе, Илэн.
* * *
Отгороженный лианами кшии и кордоном работников службы безопасности Кашиика, «Сокол Тысячелетия» стоял на посадочной платформе Тисс бок о бок с шаттлом, который доставил сюда Люка, Джейсена, Энакина и Лоубакку. Посадочная платформа на окраине Рвукрорро — расположенная на горизонтальной ветви дерева врошир, срезанной почти вплотную к гигантскому стволу, почерневшая от гари — была достаточно вместительной для пассажирских лайнеров, но для «Сокола» и лоснящегося челнока пришлось обустраивать отдельную платформу. И вовсе не потому, что со времен йеветского кризиса, когда Чубакка в последний раз прилетал на Кашиик на «Соколе», город стал более привлекательным для туристов, богатеев и просто любознательных. Нет, сюда многие приезжали — но отнюдь не гости с иных планет, а местные жители: обитатели Карринторы, Нортайкка, островов Вартаки и даже совсем удаленного полуострова Тиккиана — в надежде хоть одним глазком взглянуть на Люка, Хана или Лею и с жаждой воочию увидеть кореллианский грузовик YT-1300, который прославил Хана и Чубакку.
Словно таурилл, пробирающийся по буйной лесной чаще, Хан прокладывал себе путь через скопления голосистых вуки, каждый из которых так и норовил дружески похлопать его по спине могучими ручищами или сломать ему ребра в теплых объятиях. К тому моменту, как Соло прорвался в охраняемую зону, отгородившую «Сокол» от внешнего мира, он выглядел так, будто перетренировался на симуляторе силы тяжести. Лея, Люк, дети и дроиды уже ждали его у посадочного трапа.
— Пап, а я думала, мы до завтра никуда не полетим, — набросилась Джейна, как только Хан подошел.
— Планы изменились, — бросил он вполголоса. — Ты провела предполетную?
— Да, но…
— Тогда попрошу всех на борт, мы взлетаем.
— К чему такая спешка, Хан? — Люк заступил ему дорогу. Капюшон джедайского плаща был откинут, а световой меч свешивался с ремня, подпоясывавшего одеяние. — Мы куда-то или от чего-то бежим?
Хан остановился, краем глаза заметив, как Лея вздрогнула и отвернулась.
— То есть? — переспросил он.
Джедай ни на йоту не изменился в лице.
— Неотложные дела на Корусанте?
Хан двинул челюстью:
— Завтра, сегодня — какая разница? Но если хочешь знать, то — да, неотложные дела на Корусанте. Такое маленькое дельце под названием «Юужань-вонги и судьба Галактики».
— Хан…
— Не начинай! — перебил Хан. Прикусил губу, проглотив все слова, что просились на язык и продолжил уже более спокойным тоном: — Люк, просто чаша моего терпения полна до краев. Мне нужно опрокинуть ее.
— Если это все, что тебе нужно…
Хан уже шагнул на трап, но остановился и резко развернулся:
— Даже не знаю, что хуже: всеобщие невнятные попытки улучшить мне настроение или твое самомнение, Люк. Можешь сколько угодно говорить, что понимаешь меня, но у тебя ничего не выйдет. О да, я знаю, ты тоже терял друзей и родных, да и Мара сейчас больна, но Чуи отдал жизнь, чтобы спасти моего сына, и это все меняет. Так что ты не имеешь ни малейшего понятия, каково мне сейчас.
— А я и не пытаюсь притвориться, что понимаю, каково тебе, — спокойно отозвался Люк. — Но, как ты сам сказал, скорбный опыт у меня действительно имеется.
Хан взметнул ладони.
— Только не начинай про Силу… по крайней мере не сейчас. Я как-то давно уже упоминал в разговоре с тобой, что не верю в единую мощь, которая контролирует все вокруг, и, возможно, таки был тогда прав.
— И ты говоришь это мне в лицо после всего, через что мы прошли?
— Все, через что мы прошли, — огрызнулся Хан, ткнув в Люка пальцем, — в гораздо большей степени зависело от умения палить из бластера, а не фехтовать на мечах, и ты это знаешь.
— Именно Сила помогла свергнуть Империю.
— А чем тогда она помогла мне? — Хан обвел взглядом Лею, детей, Лоубакку, дроидов; всем явно было неловко от его слов. — У меня нет способностей джедая, и мне не сотрешь память, как дроиду. Я просто обычный человек с обычными чувствами и, быть может, не совсем обычной судьбой. Я не способен увидеть Чуи, Люк, — так, как ты мог видеть Оби-Вана, Йоду и своего отца. У меня нет Силы, на которую я мог бы опереться.
— В том-то и проблема, Хан. Именно это я и пытаюсь тебе сказать. Спрячь поглубже горечь и гнев, и ты увидишь Чуи.
Хан открыл было рот для гневной отповеди, но тут же взял себя в руки. Поднявшись еще немного по трапу, он вдруг остановился, вновь развернулся и принялся спускаться.
— Я еще не готов взять такую высоту, — раздраженно заметил он, проходя мимо Люка.
— Хан! — крикнула вдогонку Лея.
Он повернул голову, но глянул не на Лею, а словно сквозь нее, на дочь:
— Отгони «Сокол» обратно на Корусант.
Джейна вытаращила глаза. Затем тяжело сглотнула и с запинкой произнесла:
— А как же ты?
— А я найду собственный путь домой, — бросил Хан через плечо, быстрым шагом удаляясь прочь.
* * *
В командной рубке отшлифованного корабля Харрара трудилось выращенное в биолаборатории четырехногое существо, размером не больше эвока. Оно перемещалось вдоль границ силового поля и длинным хоботом, как пылесосом, чистило палубный настил от останков носителей токсина, которые материализовались со смертельным выдохом палача.
Мертвые узники — как, собственно, и их убийца — по-прежнему грудой лежали на полу в ожидании, пока уборщик доберется и до них.
Харрар и Ном Анор стояли у периметра поля, наблюдая за работой уборщика. Илэн и Вержер уже покинули рубку.
— От успеха этой операции зависит многое, — заметил Харрар.
— Даже чересчур многое, — согласился Ном Анор. — С той неудачи префекта Да’Гары при Хелске в меня уже не верят как прежде.
— Я верю в вас, исполнитель.
Ном Анор благодарно склонил голову.
— Как думаете, Илэн предпочтет погибнуть вместе с джедаями или понадеется, что Новая Республика по своему благодушию сохранит ей жизнь после всего, что она натворит?
— Полагаю, она умрет вместе с джедаями.
— И вас это не беспокоит? Ведь, помимо всего прочего, ее род очень могуществен. Кажется, к мнению ее отца прислушивается сам Верховный владыка Шимрра, разве не так?
— Да, ее отец действительно занимает пост верховного жреца, — вздохнув, подтвердил Харрар. — Но наш план способна осуществить только Илэн. Я буду сильно горевать, если она погибнет. Увы, часто необходимо пожертвовать приманкой, чтобы заманить добычу в силки.
