Глава 28
Лея промчалась сквозь парадный вход апартаментов на площадку балкона. Но как бы сильно ей ни хотелось сообщить Хану и Энакину хорошие новости о Маре, она удержалась от того, чтобы перебить их разговор.
— Единственное, чего до сих пор не могу понять, — произнес Хан, — это каким образом я осознал, что дыхание Илэн отравлено. Словно меня чей-то голос предупредил об этом. И тогда я схватился за твой мультиинструмент.
Не сводя глаз с городского каньона внизу, Хан опирался одной ногой на балконные перила, а в руках держал комплект для выживания. Походный ранец лежал у него в ногах. Когда пауза стала слишком долгой, а Энакин так и не отреагировал на его слова, Хан повернулся к сыну и улыбнулся.
— Спасибо.
Задумчивость на лице Энакина сменилась недоумением.
— За что, пап?
— За то, что не сказал, что это Чуи взывал ко мне через Силу.
Энакин улыбнулся.
— Ну да, как будто я только это и мог тебе сказать.
Хан погрозил ему пальцем.
— И даже не думай упоминать об этом при дяде. Не хватало только, чтобы Люк знал, что я слышу голоса. Так что это строго между мной, тобой и этой лестничной стойкой, ясно? — Он чуть повернулся в сторону Леи. — Ничего личного, дорогая.
Лея одарила его откровенно наигранной улыбкой.
— Хорошо хоть стойкой, а не ступенями, дорогой.
Хан задорно кивнул, поднялся и подошел к Энакину.
— Как быто ни было, я благодарен тебе, что ты пришел в тот день на корабль Роа. — Он взвесил на ладони комплект для выживания. — Если бы не это… ну, ты знаешь, что бы тогда произошло.
— Благодари Чуи, — откликнулся Энакин. — Это его работа.
Хан покачал головой.
— Чуи я уже отблагодарил. Теперь твой черед. — Он взял Энакина за плечи и крепко-крепко обнял.
Лее казалось, что у нее сейчас разорвется сердце. Она прикрыла рот ладонью, сдерживая слезы.
Хан отодвинул от себя Энакина, но продолжал держать его руками за плечи.
— Прости меня за то, что я сказал и как вел себя после гибели Чуи, Энакин. Мы сделали на Сернпидале всё, что могли, и Чуи это понимал. Мы оба знаем, кого винить в его смерти. Но я не хочу, чтобы стремление к расплате толкнуло тебя на какую-нибудь глупость, понимаешь? Ты, Джейсен и Джейна гораздо важнее для меня, чем даже можете себе представить.
Сын кивнул и почти ухмыльнулся. Они обнялись еще раз.
— Мне пора, — произнес Энакин, помолчав. — Дядя Люк хочет, чтобы я вернулся на Явин-4.
— Пока ты не уехал, хочу сказать еще кое-что, — улыбаясь, вмешалась Лея. — Подарок Вержер, похоже, сработал. — Она перевела взгляд на Хана. — Люк только что сказал, что Мара сейчас сильнее, чем была последние месяцы. Что бы там ни содержалось в слезах, они помогают, и Улос и Томла Эл надеются, что Мара будет в полном здравии в течение ближайших нескольких недель.
Все трое заключили друг друга в короткие, ликующие объятия, но Энакин вскоре их разорвал.
— Сначала юужань-вонги заражают Мару, затем подсылают к нам убийцу, — горько заговорил он. — Я помню твои слова о мести, пап, но они сами сделали эту войну личной для нас.
Взгляд Леи затуманился от нехорошего предчувствия, но она еще раз сжала Энакина в объятиях и поцеловала в щеку.
— Береги себя.
— Эй, малыш, — крикнул Хан, когда Энакин уже шел к воздушному мосту. — А есть ли шанс, что Лоубакка настолько погрязнет в этих ваших джедайских заботах, что они с Вару забудут о долге жизни?
— Нет, насколько я помню наш последний разговор с ним.
— Проклятье, — буркнул Хан. — Подозреваю, что рано или поздно мне придется вновь с этим столкнуться. — Он поглядел на Лею, улыбнулся и недоверчиво тряхнул головой. — Надо же, значит, Вержер не обманула. Как все, однако, забавно вышло. Отправляешься на поиски одного, а находишь совершенно другое. Если б я не знал сути, сказал бы, что тут поработала Сила.
Лея хранила молчание.
Хан прищурился и кивнул.
— Вуки обычно говорят: на охоте невозможно предсказать, что окажется добычей. Но, видимо, если надолго выходишь из игры, начинаешь об этом забывать.
Что-то в его тоне царапнуло Лею. Она указала на походный ранец и мимоходом заметила:
— Ты не снимаешь его с тех пор, как вернулся. Планируешь раскладывать вещи по местам или так и будешь ходить?
Хан потянулся к ранцу.
— Пока нет нужды его разбирать.
Лея скрестила руки на груди.
— Мне следовало это предвидеть. То есть твое возвращение домой не окончательно?
— Последнее время я что-то слишком долго сидел дома, — ухмыльнулся он. — Решил, что ты, должно быть, устала наблюдать, как я тут околачиваюсь.
Лея оставалась неподвижна.
— Не пытайся все исправить, Хан.
Он ткнул себя в грудь.
— А кто-то пытается что-то исправить? У меня просто осталось несколько незаконченных дел.
— Например?
— Для начала — разыскать Роа. А еще помочь Дроме найти его сородичей. Он спас мою шкуру, знаешь ли, причем дважды.
Лея послала небесам сардонический смешок.
— Только не говори мне, что у тебя теперь перед Дромой долг жизни. Даже для тебя это слишком, Хан.
Он поморщился.
— Но ты же понимаешь, что я не смогу вот так просто забыть о Роа или оставить Дрому на произвол судьбы.
Она шагнула навстречу.
— А у вуки нет поговорок о бездумном риске? Минуту назад я стояла здесь и слушала, как ты пытаешься предостеречь Энакина от глупостей, а теперь сам говоришь мне, что намерен отправиться на поиски Роа и пропавших родственников Дромы. Нельзя ли уже определиться?
— А что плохого в том, чтобы заниматься тем и другим?
Лея фыркнула:
— Понятно. Рецидив. Передавай привет своему прежнему «я», Хан.
— Да нет никакого рецидива. Я все тот же человек, за которым ты замужем, солнышко. И кстати, нечего переводить стрелки на меня. Пока я тут кис от безделья, ты моталась на Дантуин, в Империю, еще куда-то, рискуя жизнью отнюдь не меньше меня.
— Хочешь сказать, что если я перестану помогать беженцам, то твой загул по местам боевой славы тоже прекратится?
— Загул? — удивился он. — А как тогда назвать то, чем занимаешься ты?
Лея уже заготовила ответную реплику, но передумала и начала по новой.
— Новой Республике сейчас тяжело, Хан. Мне может понадобиться твоя помощь.
Хан всплеснул руками.
— Эти басни я уже слышал.
— И обычно ты их слушал.
Он принялся мерить шагами балкон, усиленно избегая взгляда жены.
— В каком-то роде я уже тебе помогаю. Ведь родственники Дромы — беженцы, ну и…
Лея молча размышляла. Радуясь, что муж наконец справился со скорбью, она не могла не заметить, что он собирается продолжить то, чем занимался всю сознательную жизнь, — постоянно создавать себя заново, из всеми покинутого ребенка превращаясь в имперского офицера, из контрабандиста — в главаря Восстания. А после нескольких мимолетных встреч с Дромой она поняла, что его новый друг того же пошиба. Несмотря на беспокойство о судьбе родственников, в душе рин все равно оставался бродягой, для которого приключения — неотъемлемая часть существования.
Лея наблюдала, как Хан расхаживает по краю балкона.
— И как ты умудрился столько продержаться? — наконец сказала она.
Он поднял взгляд на жену.
— Ты о чем?
— О том, что тебе удавалось как-то иметь семью, растить детей. Ходить далеко от края.
— Это просто был «загул» в стабильность. — Хан попробовал изобразить коронную усмешку, но это не помогло. — Послушай, я же не просто так улетаю. Меня долг зовет.
— А как насчет твоего долга перед нами?
— К «нам» это не имеет никакого отношения.
— Ой, так ли? — Лея подошла ближе. — Я уже давным-давно свыклась с мыслью, что ты никогда никого не слушаешь, если речь идет о том, каким ты должен быть. И эта черта мне в тебе нравится. Но не забывай об одном: я не Малла, Хан. Я не смогу перенести, что ты будешь заскакивать сюда раз в год, используя дом в качестве опорного пункта для очередной эскапады.
Хан скривил губы.
— Ты преувеличиваешь.
Она еле заметно улыбнулась.
— Посмотрим, как все выйдет на самом деле.
Хан печально насупился и обнял жену.
— Доверься мне.
Она отстранилась, одарив его скептическим взглядом.
— Эти басни я уже слышала.
Он взял ее за руку и поцеловал запястье.
— Сбереги это на будущие времена.
А потом Хан сгреб ранец в охапку и ушел к воздушному мосту, так больше и не обернувшись.
* * *
В одной из комнат апартаментов Соло C-3PO и R2-D2 обновляли свои базы данных, подключившись к Голосети и новостным каналам. Проектор еще высвечивал трехмерные изображения, но дроиды уже уделяли больше внимания внутренним схемам, нежели экранам.
— Лучше закончиться и не могло, — поделился мыслями C-3PO с приземистым напарником. — Госпожа Мара скоро поправится, господин Хан вернулся домой, а юужань-вонгов постигла крупная неудача. Я не испытал бы большего удовлетворения, даже если бы только что вылез из освежающей ванны, наполненной первоклассным минеральным маслом.
R2-D2 повернул полусферический купол и выдал серию насмешливых гудков и модулированных посвистов. C-3PO несколько мгновений его разглядывал.
— Что ты подразумеваешь под словами «тебе нужно протестировать центральный процессор»? Что такого ты знаешь, чего не знаю я?
Ответом R2-D2 послужила очередная трель.
— Господин Хан не вернулся домой?
Мяукнув, дроид-астромеханик обратил внимание C-3PO на картинку с камеры на входе в апартаменты. Экран показал, как господин Хан пересекает воздушный мост в направлении остановки общественного транспорта, а госпожа Лея, прижав пальцы к губам, провожает его взглядом.
— О, ты в самом деле прав. Но, возможно, он отправляется по какому-нибудь поручению.
R2-D2 язвительно тренькнул.
— Ну откуда мне знать, почему у него с собой походный ранец или почему госпожа Лея выглядит такой расстроенной? Я уверен, что этому есть разумное объяснение.
R2-D2 издал продолжительную и довольно высокомерную трель.
— Что? Новую Республику ввели в заблуждение, убедив, что она победила в битве при Орд-Мантелле? — C-3PO подбоченился. — Не знаю, откуда ты все это берешь, но советую тебе побольше смотреть вокруг и поменьше сидеть в Голосети.
R2-D2 повернул купол в сторону новостной голограммы, на которой в реальном времени шел репортаж с одной из планет Среднего кольца и демонстрировались изображения дроидов, убегающих от разъяренной толпы, готовой разорвать их на части.
— Ох, беда! — запаниковал C-3PO, но тут же придал голосу раздражительный оттенок. — Вижу, ты так и норовишь представить все в дурном свете. Но у меня есть настоящие новости для твоих угрюмых сенсоров: не важно, что еще ты выставишь напоказ перед моими фоторецепторами, но больше ты никогда не услышишь от меня жалоб насчет деактивации.
Ответная реплика R2-D2 напоминала иронический смешок.
— Ну естественно, ты не понимаешь. Ибо понятия не имеешь о том, что страх деактивации — всего лишь результат нездорового стремления к беспрерывной активации. Посмотрев на всё беспристрастно, даже ты обнаружишь, что все страхи исчезают.
R2-D2 насмешливо чирикнул.
— Следи за языком, ты, ведро помойное! И что с того, что я начинаю мыслить как человек. Ты говоришь это так, будто тут есть что-то плохое.
R2-D2 ухнул и критически прогудел.
— О, а когда нас обоих закинут в плавильный котел, ты тоже будешь мне об этом напоминать, да? С чего ты взял, что тебе вообще удастся кому-то о чем-то напомнить? Да, ты в любом случае попытаешься. Но хочу, чтобы ты знал: господин Хан пообещал поместить все мою память на хранение, так что, даже если мое металлическое тело уничтожат, мои мысли и воспоминания могут быть с легкостью перенесены в другого дроида — например, в более новую модель протокольной серии с вербомозгом «СинтТех ААА-2».
R2-D2 выдал очередной насмешливый посвист, значение которого не страдало двусмысленностью, и покатился к двери.
— Куда-куда мне надо поставить ограничитель? — шокированно откликнулся C-3PO. — Что ж, придется предупредить господина Люка, что твои цепи безнадежно испортились. Давай, глумись надо мной, — крикнул он в спину астромеханику. — Посмотрим, к чему это приведет. Ты все равно вернешься, желая перенять мои знания о том, что значит быть настоящей личностью.
Внезапная дрожь положила конец тираде C-3PO, и он в оцепенении склонил голову. Люди часто характеризовали его как педантичного, раздражительного и придирчивого, но новый взгляд на природу существования, казалось, только усилил эти личностные черты дроида. Если понимания можно достичь только за счет логики и хладнокровия, возможно, такое состояние не столь уж желанно.
— Что ж, неудивительно, что разумные существа ведут войны друг против друга, — громко воскликнул протокольный дроид, торопясь следом за R2-D2.
