Глава 9
— Всегда знал, что светская жизнь не для тебя, — заметил Роа, когда они с Ханом вышли из репульсорной кабины прямо на балкон резиденции Соло, располагавшейся в одном из самых престижных районов Корусанта.
— Не обманывайся, — отмахнулся Хан. — Внутри квартира меньше, чем кажется.
Роа подошел к перилам и глянул вниз, потом вверх. Несмотря на довольно удачное расположение изысканных апартаментов Соло, вверх насчитывалось явно не меньше этажей, чем вниз.
— Ну да, всего-то триста метров от вершины. Практически пентхаус. — Он плутовато усмехнулся. — Тебе стоит гордиться своими успехами, Хан. Не могу вспомнить, чтобы кто-то еще из моих учеников хвастался такими достижениями.
— Скажи спасибо моей жене, — в замешательстве пробормотал Хан. — Ее работа приносит нам дополнительные привилегии.
— Всегда приятно знать, на что уходят мои налоги.
Дверь опознала Хана и открылась. В выложенном кафелем атриуме, подбоченясь и чуть склонив голову набок, стоял C-3PO.
— О, да это же господин Соло… и его гость. Добро пожаловать домой, господин. — Для Роа он добавил: — Я C-3PO, осуществляю связь между людьми и киборгами.
Оглядывая куполообразный холл, Роа тихо присвистнул:
— А через сколько времени раздастся эхо?
— Слушай, прекращай, ладно? — шикнул Хан. — Раньше мы жили более скромно, в башне «Древо оро», но дети растут, сам понимаешь, и…
Роа перебил его:
— Не прибедняйся, Хан. Я бы и за все кредиты Республиканского банка не стал жить на Корусанте, но, если уж живешь здесь, изволь следовать канонам высшего общества.
Хан нахмурился и повернулся к C-3PO:
— Где Лея?
— В гостиной, господин. Я как раз помогал паковать вещи, когда она послала меня вниз за вот этим. — C-3PO держал в руках шарф из мерцающего шелка, который Хан купил Лее во время их недавней поездки на Биммисаари.
— Паковать вещи? Куда это она собралась?
— Господин, меня еще не проинформировали о пункте назначения.
— Должно быть, трудно подобрать подходящий гардероб, — вскользь заметил Роа. C-3PO повернулся к гостю. Обладай дроид всеми необходимыми деталями, его ярко горящие фоторецепторы непременно подмигнули бы.
— Господин?
Роа невинно улыбался.
Хан мельком взглянул на гостя:
— Лучше подожди здесь. Я пока схожу разберусь.
Старик кивнул:
— Всецело поддерживаю.
— Господин Соло, я, по-видимому, должен буду сопровождать госпожу Лею.
— И что? — бросил Хан, направляясь к винтовой лестнице.
— Но, господин, вы же знаете мое отношение к космическим перелетам. Быть может, замолвите за меня словечко?
Хан хохотнул:
— Я тебе искренне сочувствую, C-3PO.
Дроид наклонил голову, показывая, какой это для него приятный сюрприз; сарказм в голосе Хана полностью от него ускользнул.
— О… спасибо, господин. Сострадание, скорее всего, не избавит меня от обязанностей, но очень приятно сознавать, что хоть кого-то заботят мои проблемы. Я всегда говорил, что вы самый человечный из всех людей. В сущности, только на прошлой неделе я заявлял…
Болтовня дроида сопровождала Хана всю дорогу до гостиной, где он и застал Лею: она, в платье из мерцающего шелка, но босая, раскладывала свою одежду по кровати. Длинные волосы были прихвачены на затылке, но несколько выбившихся прядей свободно свешивались на щеки.
— Похоже, стоит мне только вернуться домой, как ты уже готова куда-то умотать. Может, тебе просто не разбирать сумку вообще, да и дело с концом?
При виде мужа Лея застыла на месте.
— Где ты был? Я все утро пыталась тебя найти.
Хан потер нос.
— На Аллее памяти. Я отключил комлинк. — Он ткнул пальцем в открытый чемодан. — C-3PO сказал, что вы двое куда-то намылились.
Лея присела на край кровати и заправила за уши растрепавшиеся пряди.
— На Орд-Мантелл, вот куда. Проблема с беженцами становится непреодолимой, Хан. Нехватка продовольствия, болезни, разлученные семьи… И в довершение всего — бытующие среди беженцев подозрения об истинных мотивах помощи, которую оказывает Новая Республика. Верховный совет попросил меня встретиться с главами планет Внутреннего и Среднего колец, чтобы обсудить возможные пути решения проблемы.
— Что за подозрения?
— Многие считают, что Новая Республика не упустит возможности присоединить сотни миров и систем, как только разберется с юужань-вонгами.
— Не все идет так гладко, как хотелось бы.
— Я знаю, — встревоженно отозвалась Лея.
Хан вновь глянул на чемодан.
— Ты еще не устала от миссий милосердия?
— Милосердие следует в первую очередь проявлять к самому себе, — влез C-3PO, затем поправился: — Нет, подождите. Кажется, фраза звучит по-другому: «Альтруизм нужно в первую очередь проявлять к самому себе». Должно быть, я подхватил какую-то заразу. Волнение, связанное с грядущим космическим перелетом…
— C-3PO! — воскликнул Хан, предостерегающе подняв палец.
Язык человеческих жестов C-3PO понимал не хуже прочих форм общения и потому немедленно умолк.
Лея перевела взгляд с дроида на мужа.
— Миссии милосердия — это мое призвание, Хан. Я просто пытаюсь помочь, насколько это вообще в моих силах.
Хан индифферентно кивнул.
— В сущности, лучше времени выбрать все равно невозможно, потому что я тоже улетаю.
Лея уставилась на него.
— Куда?
— Пока не уверен.
Жена взметнула брови:
— Не уверен?
— Ага, — отозвался Хан, бросив взгляд вниз, в фойе. Роа там с умным видом изучал хрустальную статуэтку, которую Лея в свое время привезла с Вортекса.
Лея проследила за его взглядом.
— Кто это?
— Старый друг.
— У друга есть имя?
— Роа.
— Уже что-то, — оживилась Лея. — Не знаю, куда ты собрался, но хотя бы знаю с кем — на случай, если ты мне понадобишься. — Она помедлила. — Вы возьмете «Сокол»?
Хан покачал головой.
— Не стесняйся, лети на нем сама, куда там тебе заблагорассудится.
Лея окинула его внимательным взглядом.
— Что-то случилось?
— Мы просто собираемся повидать одного общего знакомого.
— И что, тебе надо улетать прямо сейчас?
Хан сверкнул глазами.
— Сейчас или никогда, Лея. Все просто. — Он вытащил из шкафа походную сумку и стал набивать ее одеждой.
Несколько долгих секунд Лея не сводила с мужа глаз.
— Может, хотя бы дождешься, пока вернется Энакин? Ты избегал его всю неделю.
Ее взгляд упирался в его спину.
— Попрощайся с ним за меня.
Лея подошла к нему так, чтобы Хан не смог отвести взгляд.
— Вам обоим есть что сказать друг другу и кроме слов прощания. Энакин в смятении, Хан. Ты сказал, что он не должен винить себя за то, что произошло на Сернпидале, но твое молчание и твой гнев говорят об обратном. Ты должен помочь ему справиться с этим.
Хан поднял взгляд.
— Какой от меня толк? У него же есть Сила. — Он прищурился. — Разве не об этом Люк талдычил? Что-то вроде: поскольку дети — джедаи, я не смогу долго оставаться рядом с ними. Что ж, именно так и произошло. Они выросли и стали чрезвычайно далеки от меня.
— Люк говорил не так. — Лея подошла ближе. — Хан, послушай. Энакин рвется мстить за Чуи не для того, чтобы оправдать себя, а чтобы угодить тебе. Ему необходимы твои понимание и поддержка. Ему необходима твоя любовь. И этого Сила ему дать не сможет.
Хан с шумом выдохнул.
— Если ты пытаешься воззвать к моей совести, то повесь медаль себе на шею.
— Я не пытаюсь воззвать к твоей совести. Я хочу… — Она запнулась и со вздохом расправила плечи. — Забудь, Хан. Знаешь что? Вероятно, действительно будет лучше, если ты на какое-то время уедешь.
Никак не отреагировав, Хан подошел к стенному шкафу и принялся копаться в одном из ящиков. Через несколько секунд он уже держал в руке старый «Бластек» DL-44 лет тридцати от роду. Мягко проведя пальцем по стволу, позволил оружию скользнуть в кобуру, специально усеченную для того, чтобы открывать всеобщему взору бластерный предохранитель.
Лея наблюдала, как он упаковывает оружие в ранец.
— Пообещай мне, что он пригодится тебе только в соревнованиях по стрельбе, — обеспокоенно проговорила она.
* * *
На первый взгляд кейс в руке белокожего мужчины в недорогих брюках выглядел как обычный неброский чемоданчик, которым вряд ли заинтересуются грабители, орудующие в космопорту Багшо на Ним Дровисе. Крепость, с которой владелец сжимал его ручку, возможно, могла бы навести на мысль, что кейс ценнее, чем кажется, но одного взгляда, брошенного на мужчину, хватало, чтобы даже самые смелые из воров хорошо подумали, прежде чем идти на дело. Походка этого человека была чрезвычайно уверенной, а просторная куртка не до конца скрывала ширину его плеч. Что еще более немаловажно, он старался как можно меньше выделяться в окружавшей толпе.
Мужчина с кейсом без приключений миновал пост иммиграционного контроля и направился к остановке общественного транспорта, намереваясь добраться до центрального медицинского комплекса всего сектора.
Ним Дровис сильно изменился с тех времен, когда больницей руководил Исм Улос. В компенсацию за неприятности, которые учинила эпидемия «семени смерти» во время правления Сети Ашгада на близлежащем Нам Хориосе, Новая Республика выделила средства на строительство метеостанции для регулирования обильных осадков — обычного дела на этой планете, — а рыцари-джедаи помогли уладить разногласия между племенами дровианцев и гопсо’о, приведя их к долгожданному миру. Выращивание плесени и грибов, бывших когда-то головной болью местных жителей из-за их чрезвычайно быстрого роста, взяли под контроль, и даже каналы Старого города перестали походить на зловонные болота. А разведение слизняков и вовсе стало прибыльным делом.
В обновленном медцентре мужчина с кейсом втайне обрадовался множеству вооруженных дровианцев, которые наводнили окрестности, — бластерные винтовки они держали щупальцами или сжимали в клешнях. После рутинной процедуры проверки его впустили в просторную приемную, заполненную сотрудниками больницы — не только дровианцами, но и людьми, почти наверняка — потомками алдераанских колонистов, когда-то заселивших Ним Дровис.
Мужчина подошел к служащей-дровианке за письменным столом:
— У меня назначена встреча с доктором Сайчелем.
— Ваше имя? — спросила та, меланхолично пожевывая кусок цвила.
— Коф Йоли.
Дровианка указала на кресло. Через некоторое время она вновь подозвала его, и из интеркома на столе донесся мужской человеческий голос:
— Это доктор Сайчель. Вы меня спрашивали?
— Да. Кажется, я подхватил трихинитис на Ампликене.
— Почему вы не обратились за помощью прямо там?
— Их больница побоялась оплачивать мою страховку.
Сайчель на некоторое время затих.
— Идите ко мне в кабинет. Первая дверь налево, далее по указателям.
Мужчина выполнил инструкцию — пошел точно по указателям мимо исследовательских лабораторий и простеньких операционных, через множество деревянных построек и наконец по лабиринту скудно освещенных коридоров, который закончился у медицинского изолятора, где двенадцать лет назад сидели на карантине жертвы эпидемии «семени смерти». Сайчель, заведующий больницей на Ним-Дровисе, был одет в герметичный противоинфекционный комбинезон и носил защитные очки с функцией увеличения.
— Добро пожаловать в Багшо, майор Шоволтер, — тепло поприветствовал он гостя. — Если бы знал, что придешь именно ты, я бы не заставил тебя бегать по нашим лабиринтам.
— Вообще-то мы бросили монетку, и я победил… — пояснил Шоволтер. — Считаю, что мне под силу уживаться с интересами окружающих.
Шоволтер и Сайчель знали друг друга еще с Корусанта, где вместе трудились в разведотделе в недрах правительственного квартала и по работе часто пересекались с Люком Скайуокером, Ханом Соло и Лэндо Калриссианом. С тех времен плотная светлая шевелюра Сайчеля заметно побелела, а щеки, наоборот, покраснели из-за лопнувших капилляров.
— Я уверен, что это ты, — сказал Сайчель, — но предпочитаю доверять, да проверять.
Шоволтер кивнул и развел руки в стороны, позволив Сайчелю просканировать себя маленьким приборчиком, который тот обычно держал в одном из карманов комбинезона.
— За это мы вам и платим, профессор.
Сканер довольно быстро засек имплант, вживленный в правый бицепс Шоволтера, и проверил его подлинность.
— Ну, и где же наши призы? — поинтересовался Шоволтер. В ответ Сайчель молча повел его через пост охраны, где требовалось просканировать сетчатку глаза, в просторное помещение с транспаристальным окном односторонней прозрачности в дальней стене. За этой стеной на отдельных койках сидели предполагаемые перебежчики, одетые в обычные больничные халаты, и тихо беседовали между собой на языке, который, как предположил Шоволтер, был для них родным. В комнате также имелись стол, стулья и портативный освежитель.
Взгляд Шоволтера упал на женщину, и его глаза загорелись интересом.
— Не думал, что враг может породить на свет кого-то столь привлекательного.
— Да, — согласился Сайчель, всматриваясь сквозь транспаристаль. — Довольно симпатичный экземпляр.
— А второе существо — это кто, домашнее животное или просто спутник?
— Мне кажется, и то и другое. В любом случае они неразлучны. И это «домашнее животное», за неимением лучшего термина, выглядит столь же разумным, как и ее хозяйка.
— Ее?
— Неоспоримо. Вероятно, этот странный народ происходит из родной галактики юужань-вонгов… или его специально разводят при помощи генной инженерии.
— Были проблемы с доставкой?
Сайчель мотнул головой.
— Парни с «Преданного» спустили их на планету в энергетической клетке — и не спрашивай меня, где они ее взяли. Мы перевели их сюда сразу после всех первичных тестов и досмотров.
— Я читал отчеты. Были неожиданности?
— Ничего, с чем мы не смогли бы справиться.
— А что со спасательной капсулой?
— Ну, она похожа на юужань-вонгский истребитель, разве что оружия не несет. Построена из особого сорта черного коралла и передвигается при помощи довина-тягуна… который, к несчастью, по прибытии на планету оказался мертв. — Сайчель указал на небольшой резервуар с консервантом, в котором барахталось нечто метровой ширины, имевшее форму сердца и утыканное голубыми шипами.
— Он поинтереснее будет, чем наш репульсорный двигатель.
— Да, пожалуй, — отозвался Сайчель, не поддержав шутливого настроения собеседника.
Шоволтер перевел взгляд на второй резервуар, поменьше, в котором содержалось нечто бурое и округлое, размером с человеческую голову и увенчанное толстым гребнем.
— А это что за штука?
Сайчель подошел к резервуару.
— Соответствует описанию виллипа — органического средства связи.
— Оно живое?
— Похоже на то.
— И… уже сказало что-нибудь?
— Нет. Но я как-то не планировал задавать вопросы ходячему комлинку.
Шоволтер поморщился, бессознательно массируя правый бицепс, и повернулся в сторону заключенных.
— Их кормят?
— Регулярно. Оказалось, у той, что поменьше, очень даже неплохой аппетит. И наша пища ей пришлась по вкусу.
— Быть может, так мы и выиграем войну — едой?
— Я слышал и более сумасшедшие предложения.
— Вы сумели переговорить с ними?
— Женщина юужань-вонг — ее, кстати, зовут Илэн — неплохо говорит на общегалактическом. Сказала, что выучила его в процессе обучения.
— На кого же ее обучали?
Сайчель оскалился.
— А ты готов к этому? На жрицу.
Густые брови Шоволтера дернулись.
— Шутишь. — Он окинул взглядом Илэн. — Интересно, как у них с обетом безбрачия?
— Я не спрашивал, — проговорил Сайчель. — Но она, кажется, искренне желает обрести политическое убежище. Я провел тест на детекторе лжи, так, ради смеха, и его результаты только утвердили меня в догадках.
— Они просили чего-нибудь еще?
— Хотят встретиться с джедаями. Илэн утверждает, что владеет информацией о болезнетворных спорах, которые юужань-вонги выпустили в нашу Галактику прямо перед началом вторжения.
Шоволтер потер лоб.
— Зверушке нравится наша еда, жрица говорит на общегалактическом, знает о джедаях и просит убежища… Следующей твоей новостью явно будет то, что они уже сделали ставки на грядущий финал по смэшболу. — Он издал глубокий вздох. — Директор Скаур хочет, чтобы их под конвоем доставили на Вейленд для предварительного допроса. Разумеется, со всеми предосторожностями. Наши агенты-ногри уже соответствующим образом проинформированы.
— Ты будешь в ответе за транспортировку?
Шоволтер кивнул.
— Это явная ловушка, — сказал Сайчель. — Я про этих двоих.
— Естественно, ловушка. Но это, может быть, единственный наш шанс допросить одну из них… а мы сейчас не в том положении, чтобы разбрасываться такими шансами. Даже если для этого придется организовать их встречу с джедаями.
* * *
— Добро пожаловать на борт, — проговорил Роа, когда они с Ханом поднялись по обитому ковром трапу «СороСууба 3000».
Быстрый осмотр интерьера — и тут уже пришел черед Хана присвистнуть. Даже стандартные модели этих прилизанных стреловидных кораблей считались роскошью, а «Счастливый кинжал» поднимал планку еще выше. От проходов до переборок — все, что не было обито древесиной высшего сорта, все равно выглядело так, будто обито ею, а в каждом уголке или нише стояли какое-нибудь произведение искусства или дорогостоящая голограмма. Ближайшее противоперегрузочное кресло покрывал чехол из шкуры кроша и мерцающего шелка.
— Это фиджиси? — недоверчиво спросил Хан, присев на корточки и ковырнув пальцем секцию паркета.
— На самом деле — ува, — ответил Роа. — Снял с потерпевшего крушение алдераанского лайнера. Пираты разобрали его чуть ли не на винтики, но древесину почему-то не тронули.
Хан бродил по кораблю, внимательно изучая отдельные детали и качая головой.
— Знаешь, кто обычно летает на таком? Лэндо Калриссиан. Но даже у него не так роскошно.
— Если Лэндо не сильно изменился с тех пор, когда я его знал, то он, вероятно, тратит на устройства слежения и орудийные системы гораздо больше, чем я — на весь здешний интерьер.
— Возможно, возможно. — Хан одарил Роа ухмылкой, радуясь возможности отомстить ему за подколки, которые пришлось сносить от него дома. — Ну так и что, ты сдаешь пустующие каюты странствующим джизз-оркестрам?
Роа коротко хихикнул:
— Я никогда не скрывал, что агенты по налогам и пошлинам, которых я нанимал на Бонадане, превратили меня в богатея. Но сейчас этот корабль — все, что у меня осталось.
Он хлопнул Хана по плечу и провел его в главный пассажирский отсек. Там им наперерез выскочил серебристый сверкающий протокольный дроид.
— Прошу прощения, господин Роа, но к кораблю приближается незнакомец.
— Хан, познакомься с Пустышкой, — представил его Роа. — Он избежал уничтожения от рук каких-то фанатиков-дроидоненавистников на Роммамуле, но произошедшее так его травмировало, что я был вынужден полностью стереть ему память. Приобрел я его почти за бесценок, но пришлось потратить пять сотен корусантских кредитов, чтобы привести его в порядок.
Роа попросил Пустышку показать проникшего на посадочный причал незваного гостя, которого засекли сканеры системы безопасности. Экран на приборной панели продемонстрировал изображение стройного голубоглазого юного шатена, одетого в грубо скроенный кремового цвета плащ поверх коричневых брюк.
— Узнаешь его? — спросил Роа.
Хан пригляделся:
— Ага. Мой младший сын.
Энакин уже одной ногой стоял на трапе «Счастливого кинжала», когда Хан появился в дверях. Сканеры определили, что юноша сильно волнуется. Но с появлением отца волнение плавно перетекло в осмотрительность.
— Привет, пап, — осторожно произнес Энакин. Хан сбежал с трапа, остановился, уперев руки в бока.
— Как ты меня выследил?
Тот сделал шаг назад.
— Мама сказала, ты отправляешься в путешествие с кем-то по имени Роа и не берешь «Сокол». Не так сложно оказалось вычислить нужный причал.
Выражение лица Хана посуровело.
— Надеюсь, она не послала тебя узнать, куда я направляюсь. Я все равно сам еще не знаю, куда лечу, и предупреждал об этом!
Энакин насупился:
— Она меня не посылала. Я сам пришел.
— О, — произнес Хан уже мягче, явно испытывая неловкость. — Ну, тогда…
— Я… у меня есть для тебя кое-что. — От ремня, который стягивал его плащ, Энакин отстегнул небольшой кожаный чехол. — Считай это прощальным подарком.
Хан вытащил из чехла нетяжелый цилиндр, короче его руки и не шире растопыренной ладони. Он имел зарубки по всей длине и казался сделанным из какого-то металлического сплава с эффектом памяти.
— Сдаюсь, — наконец проговорил Хан. — Что это?
— Комплект для выживания. — Слегка посветлев лицом, Энакин забрал устройство и, нажав на ряд кнопок, продемонстрировал его многочисленное содержимое, включавшее всевозможные лезвия, разводные ключи, фонарик и все в таком духе, вплоть до макрорезака и миниатюрного дыхательного аппарата.
Хан не сразу нашелся с ответом.
— Послушай, малыш, это все, конечно, полезная утварь, но я как-то не планировал в ближайшее время никаких турпоходов.
— Чуи сделал это для меня, — невозмутимо отозвался Энакин.
Его отец опустил взгляд.
— Это еще одна причина, по которой я не могу его взять, — ведь он сделан для тебя.
Но Энакин все-таки всучил комплект Хану.
— Я хочу, чтобы ты взял его, пап. — Его взгляд беспокойно забегал по сторонам.
Хан собрался было вновь протестовать, но передумал. Подарок сына — это своего рода предложение о перемирии, и отказаться от него означало еще больше увеличить пропасть, которая образовалась между ними с Энакином со времен катастрофы на Сернпидале.
— Сначала — арбалет Чуи и его патронташ, теперь вот — комплект для выживания. Я не получаю таких подарков даже в дни рождения. — Он вымучил улыбку и принялся вертеть цилиндр в руках. — Кто знает, быть может, он когда-нибудь мне пригодится.
— Надеюсь, что так и будет, — пробурчал Энакин.
Бровь Хана взметнулась.
— Почему это звучит как одно из тех таинственных предзнаменований, которые любит озвучивать твой дядя?
— Я просто хотел сказать, что Чуи бы понравилось, если бы ты нашел применение тому, что он сделал собственными руками.
— Да, возможно, ему бы это пришлось по вкусу, — согласился Хан, отводя взгляд. — Спасибо, малыш.
Энакин собирался еще что-то сказать, когда сверху, из корабля, донесся голос Роа:
— Нам дали зеленый свет.
Хан повернулся к Энакину:.
— Мне пора.
— Конечно, пап. Береги себя.
Они обнялись, довольно сухо и коротко. Хан стал вновь подниматься по трапу на «Счастливый кинжал», но на полпути остановился и обернулся.
— Все будет в порядке, ты же знаешь.
Энакин пристально разглядывал его, смаргивая слезы.
— Ты о чем? О войне, о моих переживаниях из-за Чуи или о своем отъезде, таком спешном, что ты даже не можешь никому сообщить, куда летишь?
