Бен

В мгновение ока подъезжает машина, и я отправляюсь в цирк.

Когда мы подъезжаем ближе, ворота уже открыты. Впереди длинная вереница машин. Инспектор манежа Сильвио Сабатини ждет у входа. После вчерашнего происшествия я чувствую себя очень неловко. Но он, похоже, ничуть не обижен. Как только наша машина останавливается, он почтительно открывает дверь и кланяется.

— Бенедикт! Приятно видеть тебя снова, причем, так скоро, — улыбается он. — Мы все рады, что ты здесь! — Он наклоняется ко мне, его лицо сияет. — У нас припасены настоящие угощения. Думаю, тебе они понравятся!

— Спасибо.

— Я уверен: вчера он даже не знал моего имени, а сегодня мы лучшие друзья. Он явно подготовился к этой встрече. Сильвио Сабатини смотрит на Стэнли. Тот уже открыл другую дверь и молча встал позади меня.

— Цирк вполне безопасен, — как будто оправдываясь, говорит мне Сильвио. — В телохранителе нет никакой необходимости.

— Извините, — говорю я. — Но на этом настояла моя мать. Недавно у нас были проблемы.

— Да, да, я наслышан. Но наши охранники — настоящие профессионалы, а сегодня мы даже закрыты для публики. — Он указывает на десятки людей, покидающих свои машины и шагающих по внутреннему двору. — Это представители прессы. Все они подверглись строгому отбору.

Инспектор манежа бросает сердитый взгляд на Стэнли, чье лицо, как всегда, похоже на бесстрастную маску. Впрочем, в следующий миг взгляд Сильвио угодливо смягчается: он поворачивается ко мне и дарит фальшивую улыбку.

— Сегодня вечером состоится премьера новой цирковой программы, поэтому здесь будет много журналистов. Думаю, тебе здесь понравится. После пресс-конференции можно будет пообщаться с артистами. Разумеется, если они останутся живы!

Мой желудок сжимается.

— Кто участвует в представлении?

— О, двое из наших лучших артисток, Астрид и Луна. Я уверен, что они предстанут в своем лучшем виде.

— Кто-нибудь из других исполнителей будет на пресс-конференции?

— Возможно, если позволит время. Главным образом она организована для того, чтобы запустить рекламу новой программы, которую мы покажем сегодня вечером. — Сабатини внимательно смотрит на меня. — Кого ты надеялся увидеть? — небрежно спрашивает он.

Я немного отстраняюсь от Стэнли и отвечаю, понизив голос. Я не хочу, чтобы он передал матери мои слова.

— Канатоходку, — говорю я. — Она выступала вчера вечером. Не то чтобы я был обеспокоен, — поспешно добавляю я. — Я просто подумал, что она неплохая артистка.

Сабатини кивает и улыбается.

— О да, твоя попытка спасти ее была верхом великодушия! Она тебе понравилась, не так ли? Не волнуйся, она будет там. Я позабочусь об этом, Бенедикт. — Сильвио легонько толкает меня и понимающе подмигивает. — Я сам когда-то был молод, как ты понимаешь. И ради красивого личика был готов отдать все на свете! — Он смеется, как будто отпустил отличную шутку. Я чувствую, что краснею.

В этом человеке есть нечто действительно странное, зловещее. Интересно, кто он такой и какова история его жизни? Он, конечно же, Отброс, но держится так, будто здесь хозяин. Он берет меня за руку и ведет в одно из зданий, где собрались представители прессы. Через несколько секунд Стэнли оказывается со мной рядом; крепко сжав предплечье Сильвио, он высвобождает мою руку. Сильвио недобро смотрит на него, и его щеки покрываются багровыми пятнами. Он наверняка понимает, что прикоснувшись ко мне, он нарушил правила.

— Представление будет здесь, — говорит он. — В нашем новом помещении с водой. Я занял для тебя место. Для охранника места не нашлось, ему придется постоять. В любом случае, отправляйся туда, я скоро присоединюсь. Наши места вон там, впереди. Мне просто нужно заняться кое-какими делами.

И он куда-то убежал со своей маленькой обезьянкой.