Хошико

В обеденный перерыв нам приносят еду, чтобы мы быстро поели и снова взялись за работу. Мы усаживаемся по центру арены, и атмосфера вечеринки усиливается — такое впечатление, будто у нас большой совместный пикник. Еда лучше, чем обычно. Есть даже кусочек сыра между тонкими ломтиками сухого хлеба — такой бутерброд положен каждому, и есть большое ведро с остывшим чаем, который мы черпаем оловянными кружками.

Я приношу кружки для Греты и Амины и неловко передаю их забинтованными руками.

— Ваше вино, милые дамы. Я взяла на себя смелость налить его для вас.

— Спасибо, сударыня, — улыбается Амина. — А что сегодня в меню?

— Самые разные кулинарные изыски и чудеса, мадам, — отвечаю я и погружаюсь в размышления. Что едят Чистые в ресторанах? Не могу придумать ничего необычного. — Есть рыба, — говорю я. — Треска в кляре. Есть стейк. И картофельное пюре.

— Прекрасно, а что на десерт?

Грета немедленно подключается к нашей игре.

— Шоколадный торт у вас есть? — взволнованно спрашивает она, как будто и впрямь верит, что я смогу принести эти деликатесы.

— Конечно, есть. Шоколадный торт и мороженое, — говорю я ей.

Эммануил подходит к нам с одним из детишек, которые прибыли вчера. Мы сдвигаемся, освобождая место, чтобы они могли присоединиться к нашей маленькой компании.

— Амина, Грета, Хоши, знакомьтесь — это Анатоль, — говорит Эммануил, представляя нам нового мальчика.

Он уже не маленький, и явно попал сюда не в результате отбора, который проходят все Отбросы в возрасте пяти лет. Должно быть, он совершил какое-то правонарушение или, может быть, его просто поймали во время облавы в трущобах. А может быть, он сам решил работать в цирке. Мне по-прежнему кажется невероятным, что кто-то может появиться здесь по своей воле, но такое случается чаще, чем вы думаете. Люди в трущобах настолько изголодались и отчаялись, что не знают, куда им податься. Конечно, они быстро начинают жалеть об этом, когда понимают где оказались, но уже слишком поздно.

Мальчик выглядит как и все новые дети: потрясение, недоверие и ужас, смешанные в равных пропорциях. Его левая рука перевязана.

— Мы уже встречались, — бодро говорит Амина. — Я вчера немного подлатала Анатоля после несчастного случая. Как поживаешь?

— Не очень хорошо, — отвечает мальчик. — Я не такой проворный, как другие, и вот результат. — Он беспомощным жестом показывает на свою раненую руку. — Теперь я даже не могу репетировать.

— Не волнуйся. Мы тоже не сразу всему научились, — сочувственно говорит она. — В конце концов у тебя все получится. Перелом простой, кость скоро срастется.

— Я ему то же самое сказал, — соглашается Эммануил.

Возникает неловкая пауза.

— Мы тут обсуждали меню, — поясняет Амина, указывая на меня, — и наша официантка налила нам вина.

— Ха-ха. Мне, пожалуйста, бокал вашего лучшего красного вина, — улыбается Эммануил. — И самые лучшие блюда для моего друга.

Приятно видеть, как Эммануил нам подыгрывает. В последнее время ему не до шуток. Но Анатоля вряд ли получится рассмешить. Он смотрит на тонкий сухой бутерброд в своей руке и на жиденький чай в оловянной кружке и горестно вздыхает.

— Я никогда не думал, что буду скучать по еде, которая была в трущобах, — говорит он.

Внезапно все умолкают. К нам подлетает Сильвио, который вырастает над нами, с бедным Боджо на руках. Все опускают глаза, стараясь не привлекать к себе внимания.

Он внимательно осматривает декорации.

— Неплохо, — говорит он. — Очень неплохо.

Как будто имеет к этому какое-то отношение. Его взгляд скользит по арене.

— Вы двое! — зовет он Астрид и Луну. — Что вы здесь делаете? Вы должны готовиться к номеру. Прямо сейчас! Ступайте! Быстро!

Близнецы встают и торопливо убегают. Сильвио замечает нас и ухмыляется.

— Ага, африканский царек, три подружки и бракованный акробат. Я отправил тебя в другой номер, мальчик: ты явно не годен для квалифицированной работы. Не волнуйся, я уверен, что твоя новая роль наверняка будет взрывоопасно захватывающей!

Не знаю, что он имеет в виду, но за его словами определенно стоит что-то не очень приятное. Краем глаза вижу, как Анатоль испуганно кивает. Я смотрю в пол, но все равно чувствую, когда взгляд Сильвио останавливаются на мне, ощущаю свинцовую тяжесть его глаз.

— Тебе понравилось вчерашнее представление, Хошико? Очень опрометчиво с твоей стороны снова бросать вызов судьбе. Тем не менее должен признаться, я хочу, чтобы ты выступила в субботу вечером. У меня большие планы на тебя, — он осторожно опустил Боджо на пол, достал хлыст и ткнул им Грету в грудь, прямо туда, где была окровавленная повязка. — На вас обеих! — засмеявшись, он внезапно щелкнул пальцами. — Время обеда закончилось! Всем за работу!

Он выбежал из зала, и Боджо поспешил следом. Все начинают подниматься. Я поворачиваюсь к Грете. Та продолжает сидеть с выражением полного ужаса на лице.

— Ты слышала? — шепчет она. — Он включил меня в субботнюю программу. В «Шоу Призраков», — она крепко вцепляется в меня. — Я не смогу, у меня ничего не получится, — она поворачивается к Амине. — Что мне делать?

— Сможешь, — отвечает Амина и обнимает Грету. — У тебя все получится. — Все нормально, рядом с тобой будет Хоши.

Губы Греты дрожат. Ее глаза наливаются слезами. Еще миг, и они уже стекают по ее щекам.

— Смотри, — говорю я и, сложив руки в виде чашки, подношу их к ней. — Я принесла тебе шоколадный торт.

Грета безучастно смотрит на грязные бинты на моих ладонях.

— Нет, спасибо, — говорит она, шмыгнув носом. Она смотрит на меня, и ее большие глаза кажутся мне бездонными и удивительно серьезными. — Я больше не голодна.