Глава 8
Слой за слоем
— Ты опять цапался с Энакином, — заметил Люк, обращаясь к Джейсену. Его старший ученик сидел на низкой стенке, окружавшей посадочный причал на планете Риси, где сейчас припарковался «Сокол Тысячелетия». Хан и Чуи объяснили своим пассажирам — Джейсену, Энакину, Трипио и Лее, что перед отлетом во Внешнее кольцо им нужно сделать плановую остановку.
На Корусанте Лея сумела выскользнуть из-под надзора Больпура, оставив его в компании сородичей. Она искренне жаждала отдохнуть от бесконечных интриг и бюрократических препон, то и дело встававших на ее пути в столице, и сейчас его чрезмерная опека пришлась бы очень некстати. Несмотря на благие намерения Больпура — и народа ногри в целом, — порою казалось, что он не дает ей свободно вздохнуть. Успешное бегство от Больпура она посчитала своей маленькой личной победой — символом того, что ей удалось хоть ненадолго уйти от обязанностей, которые съедали все ее время на Корусанте.
«Меч Джейд» с Марой и Люком на борту только что сел на соседнем с «Соколом» причале, и вся честная компания теперь ожидала прибытия Джейны, которой Люк разрешил лететь на своем личном Х-истребителе в сопровожденииАр-Два, что вызвало у девушки нескончаемую бурю восторга.
— Я увидел, как он тренируется с мечом, — без утайки рассказал все Джейсен. — Он хотел узнать, многого ли достиг, да и я, в общем-то, тоже.
— Я говорю отнюдь не о фехтовании, — уточнил Люк. — Хотя не думаю, что ваш отец придет в восторг, узнав, что вы махали мечами в кают-компании у него на корабле. Я скорее о вашей словесной баталии.
Застигнутый врасплох, Джейсен уставился на своего дядю и наставника, пытаясь угадать его мысли по этому вопросу. Но тот был совершенно непроницаем.
— Мы разошлись во мнениях, — буркнул юноша, отводя взгляд. — Вот и все.
— О роли джедаев, — сказал Люк.
— О роли Силы, — поправил его Джейсен и снова поднял взгляд.
— Может быть, ты просветишь меня? — попросил старший джедай. В его голосе не было ни следа сарказма — даже намека на то, что он как-то иронизирует над племянником.
Но Джейсен, которого подавляло кажущееся всемогущество дяди, воспринял все иначе. Он со вздохом покачал головой и отвернулся.
Люк запрыгнул на стену и уселся рядом.
— Ты ведь знаешь, перед каким выбором я стою, — сказал он.
— Я думал, ты уже все давно решил, — ответил Джейсен.
Люк кивнул:
— Почти. Но если тебе есть что возразить, есть какие-то соображения насчет того, почему я не должен возрождать Совет джедаев, сейчас самое время их высказать.
Джейсен пристально посмотрел на дядю и с удивлением обнаружил, что в его взгляде сквозит искреннее уважение. Шестнадцатилетний подросток, с трудом находящий со взрослыми общий язык, не привык к тому, что к его мнению прислушиваются. Даже Люк, вызывавший у племянника лишь восхищение, был строгим учителем и обычно вел себя как непререкаемый авторитет.
— Даже не знаю, с чего начать…
— Пусть говорит твое сердце, — посоветовал старший джедай.
— Дело в том, что… — Джейсен помедлил и снова вздохнул. Но дядя продолжал ободряюще улыбаться, всем видом показывая, что готов внимать его доводам. Люку довелось многое повидать и через столь многое предстояло пройти, но несмотря на это, Джейсену он казался центром духовного умиротворения и гармонии. Этот человек был олицетворением всего, чем должен являться рыцарь-джедай, и Джейсен, признавая это, все же собирался с ним спорить о вопросах, которые затрагивали философию Силы. — Сила кажется мне такой чистой, нерушимой истиной о том, кто я таков, кто все мы такие, — осторожно начал он. — Ввести над джедаями бюрократический надзор — даже не знаю… это все равно что посадить птицу-синехвостку в клетку или вовсе сделать из нее чучело и поместить на витрину, где ею можно любоваться без опаски за ее самочувствие.
Какое-то время Люк обдумывал его слова.
— Не могу сказать, что ты не прав, — наконец вымолвил он. — Меня и самого гложут подобные страхи. Думаю, наши с тобой взгляды на Силу похожи. Но, — он поднял палец, не дав воодушевленному юноше себя перебить, — джедаи обладают мощью, которая недоступна пониманию окружающих. А вместе с такой мощью приходит и ответственность.
— Перед такими, как Борск Фей’лиа? — съязвил Джейсен.
— Да, — ничуть не смутившись, ответил Люк. — Перед теми, кто принимает решения, влияющие на жизни множества других.
— Борск Фей’лиа не заслуживает того, чтобы ты тратил на него время, — процедил подросток, но реакция дяди его удивила.
— Меня пугают твои слова — и то, как ты их произносишь, — со всей серьезностью сказал Люк. В его взгляде сквозила обеспокоенность.
Джейсен не понимал, в чем дело.
— Гордыня, — покачал головой старший джедай.
— Гордыня? — повторил за ним племянник не в утвердительной форме, а как вопрос. И лишь тогда к нему начало приходить понимание: умаляя заслуги Борска Фей’лиа, он тем самым ставил себя на ступеньку выше ботана.
— Опасный порок, — предостерег Люк. — Он есть у каждого из нас — даже в избытке, и нам всем нужно стараться не идти у него на поводу.
— Я только боюсь… — начал Джейсен.
— Контроля, — закончил за него дядя. — Строгих правил. Тебя даже академия больше не прельщает, если верить твоему брату.
— У моего брата длинный язык, — в сердцах бросил подросток.
Люк рассмеялся — уж с этим было трудно не согласиться.
— Мне не нравится академия, — признал Джейсен.
— Она дала тебе многое из того, что у тебя есть сегодня, — напомнил ему учитель.
— В самом деле? — усомнился юноша. — Сила во мне велика — она у меня в крови. И насколько чище она могла бы стать, если бы я обучался один на один, как ты у Йоды?
Люк не стал спорить, лишь восхищенно посмотрел на племянника. Сомневаться для джедая полезно. Дисциплина необходима, но беспрекословное подчинение лишь ограничивает в развитии. Замечание Джейсена о пользе обучения один на один нашло отклик в сердце Люка; даже он чувствовал, что академия слишком далеко отошла от этого — многие потенциальные рыцари-джедаи остались без необходимой поддержки и наставлений, которые помогли бы им полностью раскрыться и избежать соблазнов темной стороны. Вот почему они вернулись к системе «учитель — ученик», и Люк являлся одним из немногих мастеров, у которых было больше одного подопечного.
— Не стану утверждать, что ты не прав, — произнес старший джедай, положив ладонь на плечо Джейсена. — Но уверяю тебя, что когда ты станешь старше, то увидишь все в ином свете.
— Более полную картину? — спросил подросток, и в его голосе прорезались нотки сарказма.
— Думаешь, мне самому по душе иметь дело с Борском Фей’лиа? — с усмешкой спросил Люк, и это помогло снять напряжение. Он похлопал Джейсена по плечу и, спустившись со стены, пошел в сторону «Сокола». Но когда он приблизился к трапу, Джейсен окликнул его:
— Дядя Люк! — Джедай обернулся, и юноша серьезным тоном добавил: — Выбери то, что будет правильно.
***
— О, будьте осторожны, гоcпожа Вейдер, — предостерег Трипио, стараясь манерой речи подражать Больпуру и используя обращение, которое было в ходу у ногри.
Лея обернулась и сердито посмотрела на дроида, а услышав за спиной смешок Мары, и вовсе прожгла беднягу взглядом.
— Назови меня так еще раз, и я посажу тебя в ванну с маслом и подожгу, — процедила она сквозь зубы.
— Но вы же сказали, что в этом путешествии именно я буду вашим телохранителем-ногри, — запротестовал Трипио.
— Только чтобы ты угомонился и не разболтал Больпуру о моих планах сбежать от него, — отрезала принцесса. Дроид, несмотря на то что выражение на его металлическом лице не изменилось, выглядел растерянным. Лея не смогла удержаться от смеха. Иногда — да нет же, каждый раз! — Трипио воспринимал ее слова слишком буквально.
Мара, стоявшая на противоположной стороне рубки «Меча Джейд», понимала ее как нельзя лучше.
— Надоело пристальное внимание? — спросила она.
Лея обернулась и кивнула.
— Даже не знаю, — протянула она, качая головой. — Возможно, я достигла того этапа в своей жизни, когда хочется думать о себе просто как о Лее. Не как о принцессе, не как о советнике, не как о главе государства и уж точно, — закончила она, акцентированно посмотрев на дроида, — не как о госпоже Вейдер. Просто Лея.
Повернувшись к Маре, она обнаружила, что та кивает.
— Думаешь, слишком эгоистично? — спросила Лея.
Улыбка подруги стала шире.
— Слишком по-человечески, — сказала она. — Когда ты уже спасла Галактику, хочется уделить немного времени тому, чтобы спасти саму себя.
Было вдвойне важно услышать это от Мары, которая сейчас балансировала на грани между жизнью и смертью.
— Но мы же с тобой ровесницы, — осмелилась заметить Лея. — И тем не менее ты хочешь родить детей. Я бы на такое больше не согласилась.
— Потому что ты уже через это прошла, — ответила Мара. — Физический возраст и жизненные этапы — далеко не одно и то же.
Лея притихла, постаравшись осмыслить сказанное и прикинуть, как это смотрится с «чужой колокольни». Вот она добровольно, с радостью бежит от своих обязанностей на Корусанте и даже от собственного телохранителя, вот искренне жаждет остановить ход времени, присесть хоть на минуту и насладиться плодами своих деяний, поступков и жертв. А вот Мара с ее устремлениями и скромными желаниями: завести детей, жить полной жизнью, оставаться в центре событий, обучать Джейну и смотреть на мир глазами Джейны.
Лея не испытала уколов ревности — только грусть и сожаление, что она не в силах помочь Маре избавиться от ужасного недуга и получить все то, чего она желает — и заслуживает.
— У тебя все еще будет, — тихо сказала принцесса.
Мара непонимающе посмотрела на нее.
— Все, что ты захочешь, — пояснила Лея. — И чем бы ни была эта болезнь, она не встанет у тебя на пути.
Улыбка Мары была лучшим свидетельством ее стойкости.
— Я знаю.
***
— Прикрой меня, — попросил Хан, когда они с Чуи вошли в «Пену и пекло Рибольда» — мерзкого вида притон, где нередко случались потасовки и даже убийства. В пивной было шумно и тесно от головорезов самого разного толка — людей, ботанов, родианцев, тервигов, ваврианцев, сниввиан и прочих. Они ютились по углам, заключали сомнительные сделки, порою вспарывали друг другу животы. Если в «Пене и пекле» убить конкурента без лишней крови и потрудиться убрать за собой, то никому и дела не будет. Если же в процессе учинить беспорядок, придется отстегнуть немного кредитов заведению, чтобы покрыть стоимость уборки.
Подняв взгляд на закадычного друга, Хан с удовлетворением заметил, что за прошедшие годы искорка из его глаз никуда не делась. Они с Чуи в таких притонах не чувствовали себя чужаками. Впрочем, они старели и уже давненько не захаживали в подобные заведения.
Путь им преградил вдрызг пьяный гаморреанец: споткнувшись о невидимую преграду, он налетел на Хана, а тот оттолкнул его прямиком к Чуи. Вуки не сдвинулся ни на сантиметр и лишь угрожающе глянул на свиноподобное существо, зарычав так, что гаморреанец в испуге поспешил убраться с дороги. Он еще раз споткнулся, распластался на полу, но, даже не потрудившись подняться на ноги, во всю прыть пополз прочь от внушительного вуки.
Хан был рад, что напарник рядом.
Чуи повернулся к нему и разразился протестующей тирадой.
— Да знаю я, знаю, — буркнул Хан. Ему тут нравилось ничуть не больше, чем его мохнатому приятелю. — Но я не полечу к Лэндо, пока не разузнаю побольше о том, что за делишки он сейчас проворачивает. Там не просто шахтерское предприятие — при его-то связях он мог бы получить права на разработку недр сотни-другой куда более доходных планет где-нибудь в Ядре. Нет, он что-то затевает, и прежде чем я заявлюсь к нему вместе со всем семейством, я хочу узнать, что именно.
Хан щелкнул пальцами, расплывшись в широченной улыбке.
— Бэги, — произнес он, указывая на салластанина в другом конце зала.
Чуи узнал печально известного афериста Дьюго Бэги и издал новый стон, лишенный всякого энтузиазма.
Они протолкались через толпу к салластанину, а тот, едва завидев их, хлопнул стаканом по барной стойке и засобирался на выход.
Соло подал знак напарнику, и Чуи начал заходить слева, а сам Хан — справа. Дьюго Бэги, очевидно, сосредоточил все внимание на кореллианине: сперва дернулся вправо, затем резко затормозил, рванул влево… и угодил лицом прямо в мохнатое брюхо Чубакки, ничуть не поколебав великана.
— А, Хан Соло, — выдавил из себя Дьюго Бэги, когда тот надвинулся на него. — Как я рад тебя видеть.
— Садись, Дьюго, — ответил кореллианин, подставляя стул.
— Ты угощаешь, я сажусь. — Аферист издал нервный смешок и уселся на предложенный стул. Хан и Чуи разместились на соседних.
— Ты что нервничаешь? — спросил Соло после короткой паузы.
— Нервничаю? — скептически переспросил Дьюго.
Хан смерил его «грозным взглядом», которого так страшились его дети. От такого взгляда у салластанина пропало всякое желание сыпать откровенной ложью, и он заозирался в поисках официантки.
— Эй! — Соло развернул его лицом к себе.
— Прости, — чуть успокоившись, выдал Дьюго Бэги. — Я удивлен встретить тебя здесь — и другие, уверен, тоже. Да один только разговор с тобой навлечет на меня подозрения.
— Я еще не пал так низко, — заверил контрабандиста Хан. — И никому из этих ребят вокруг я не доставлял неприятностей. Даже больше скажу — в последние пару лет я вообще завязал лезть в чужие дела. — Последнюю фразу он сказал как можно громче, чтобы все одиозные личности, знакомые с его репутацией, хорошенько все расслышали. — Да и тебе я неприятностей доставлять не намерен, — сказал он на полном серьезе. Просто нуждаюсь в информации о старом друге.
Дьюго Бэги навострил уши и всем телом подался вперед. По заинтересованному взгляду Хан догадался, что салластанин ждет вознаграждение за помощь. Денег у Соло с собой было немного, так что он лишь сказал:
— Буду твоим должником.
Дьюго Бэги откинулся на спинку стула и развел руками в беспомощном жесте:
— Я же бизнесмен, — объяснил он, но тут Чуи наклонился и низко зарычал. — Но должник — это хорошо, — охотно согласился прохвост.
— Я хочу повидать Лэндо, — объяснил Хан. — Хочу узнать, чем он сейчас занят.
Дьюго Бэги расслабленно развалился на стуле — вопрос оказался из простых.
— Разрабатывает астероиды, — ответил он.
Хан посмотрел на него уже знакомым «грозным взглядом».
— Все именно так, честно, — настаивал салластанин.
— И?.. — не сдавался Соло.
— Что еще ему там делать? — переспросил Дьюго Бэги. — Очень прибыльный бизнес.
— И?.. — повторил Хан.
Вздохнув, Дьюго Бэги наклонился, и Хан с Чуи также подались вперед: разговор предстоял не для посторонних ушей.
— Лэндо ищет новые технологии, — поделился салластанин. — Можно добыть целые горы ценных минералов, если только разобраться, как это сделать.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты слышал о «Эскападе Керейна»? — спросил Дьюго Бэги.
— Ты про астероид?
— В системе Хот, — подтвердил аферист. — Чистая платина, но подобраться невозможно: постоянно ударяется о другие астероиды. Многие пытались и погибли. Но Лэндо своего добьется, ты же знаешь.
— А я думал, тот астероид просто найти никто не может, — заметил Хан.
Дьюго Бэги криво усмехнулся.
— Так, значит, Лэндо просто обустроил испытательный полигон, чтобы тестировать новые технологии и инструменты горнодобычи, а потом продавать их другим дельцам по всей Галактике, — рассудил кореллианин. Что ж, это было вполне в духе Лэндо.
— И не только для этого, — хитро подмигнул Дьюго Бэги — даже слишком хитро для салластанина.
— Бег по поясу? — уточнил Хан. — Какая-то новая игра, так?
— Для кого-то игра, — поправил аферист. — Для других…
— Тренировка, — подхватил Соло. — Значит, Лэндо спелся с контрабандистами и пускает их на свой аттракцион, чтобы отточить их навыки ускользания от охотников.
— Охотников, которых обучает Люк Скайуокер. — По тону Дьюго Бэги стало ясно, почему он так нервничал, когда Хан только пристал к нему с расспросами. Контрабандисты были немного на взводе из-за проблем во Внешнем кольце, которые создавали им навязчивые джедайские охотники, ну а Хан был повязан с джедаями прочными узами (немудрено, когда у тебя шурин, жена и даже дети — все принадлежат к этому ордену).
— Кто именно? — спросил он.
— Кип Дюррон, — ответил Дьюго Бэги. — И его банда «благодетелей». «Дюжина и два мстителя», как они себя называют. — Он закатил глаза. — Создают массу проблем, лишают заработка.
Хан кивнул. О Кипе он знал все, так что происходящее имело разумное объяснение. Кип всегда был сродни термодетонатору замедленного действия, а еще больше дело осложнялось тем, что родители Кипа погибли во многом из-за действий одного отъявленного мерзавца из числа контрабандистов — Морута Дула.
— А зачем ты хочешь повидать Лэндо? — полюбопытствовал Дьюго Бэги.
— У меня отпуск, — сухо ответил Хан и поднялся. Чуи последовал за ним, но когда салластанин тоже попытался встать, вуки положил ему на плечо лапищу и усадил обратно.
— Да уж, будет весело, — сказал Соло напарнику, когда они покидали «Пену и пекло Рибольда».
Ответный стон Чубакки дал понять, что иначе у них и не получается.
