Глава 8. Зависимость в семье

Нельзя, наверное, не сказать и о той зависимости, которая возникает подчас между самыми близкими людьми, в семье. Я вкратце затронул эту тему, когда речь шла о любви и зависимости. Как получается, что взаимоотношения, которые должны служить источником радости, становятся источником боли?

Страшно, когда для человека человек становится единственной опорой, единственной надеждой и, если все доводить до какого-то абсолютного выражения, неким идолом и кумиром. Мы знаем слова Священного Писания о том, что проклят, человек, который надеется на человека (Иер. 17, 5). Не Господь проклинает таких людей, а это само по себе проклятие — надеяться на то, что ненадежно. Ведь человек может умереть, с ним может что-то случиться, а еще чаще человек может просто не оправдать наших ожиданий и возлагаемых нами на него надежд.

Иногда это носит характер односторонний, когда один человек — слабый — ощущает свою зависимость от другого, более сильного, крепко стоящего на ногах. Иногда зависимость становится двусторонней, когда один человек подчиняет, подавляет, а другой человек с радостью этому подчинению и подавлению поддается: теряет способность мыслить самостоятельно, свободно принимать решения, и это становится некой постоянной моделью семейных взаимоотношений. В сущности, это очень напоминает модель тех неправильных отношений, о которых говорилось выше, — между духовником и духовным чадом.

Такое же искажение может возникнуть и во взаимоотношениях между родителями и детьми. Это случается, когда родители видят в ребенке не самостоятельную свободную личность, которая должна благодаря их помощи и усилиям со временем вырасти, созреть, прийти в совершенный возраст и жить самостоятельно, а кого-то, кем нужно руководить, за кого нужно постоянно принимать решения, чью жизнь нужно обязательно «правильно выстраивать». И не только в ясельном и детсадовском возрасте, но и на протяжении всего периода взросления. И более того, когда такой ребенок вырастает, отношения меняются, но желание руководить его жизнью, если оно было у родителей, так и остается.

И тут возможны, по преимуществу, два варианта развития ситуации. В одном случае родители — оба или кто-то из них — у ребенка таким образом отнимают самостоятельность, и он становится не полноценным членом семьи, а каким-то ее придатком. Незаметно для окружающих происходит внутренний надлом.

Такой ребенок, став взрослым человеком, не может ничего: ни полноценно работать, ни устроить свою личную жизнь, ни тем более — жизнь семейную. Все это либо вообще отсутствует в его жизни, словно из его души вытащили какой-то очень важный блок, либо происходит под управлением, под руководством родителей, и в итоге человек живет не своей, а совершенно чужой жизнью, неестественной, ненормальной и потому очень несчастной.

А другой вариант развития ситуации — бунт. Ребенок бунтует, и какие бы то ни было нормальные взаимоотношения между ним и родителями просто прекращаются. Человек стремится к свободе, пытается выйти из этого патологического состояния и не находит ничего лучшего, кроме как просто любые отношения прекратить. Происходит конфликт, разрыв. Так нередко бывает, к сожалению.

При этом нам как священникам часто приходится сталкиваться с вещами, казалось бы, взаимоисключающими. Сначала, к примеру, родители не дают дочери или сыну принять решение о вступлении в брак, когда она или он уже в совершенных годах и могли бы в брак вступить. Они либо уверены, что сыну не подходит его избранница (или дочери — ее избранник), либо считают, что не пришло время, либо утверждают, что он/она должны сначала что-то сделать — закончить университет, найти работу и тому подобное, а уже потом создавать семью. Вариантов много. Затем проходит какое-то время, и отношение к жизни этого молодого человека или молодой девушки в корне меняется: он или она собирается в монастырь. И тут начинается настоящая война против ухода в монастырь: родители начинают доказывать, что сейчас надо обязательно создать семью. И в итоге, если человек не принимает самостоятельного решения, не делает собственный выбор, то он остается ни тем ни другим — он просто живет. И даже уже не живет, а прозябает. Таких примеров, к сожалению, достаточно.

И бывает, что человеку уже даже трудно помочь, потому что он надломился, в нем пропал какой-то стержень: он живет лишь потому, что надо жить… А смысл и содержание его жизни — ушли. Это не значит, что выйти из этого состояния невозможно, но, как правило, когда у человека нет сильной внутренней основы, когда она родителями не то что не была заложена, а, наоборот — была разобрана, полноценно жить человеку очень сложно.