В ночь на 19 октября группе Печерского удалось переправиться через Западный Буг, а еще спустя три дня в районе Бреста встретили партизан. Как мне рассказывал Вайспапир, это Печерский предложил идти на север, поближе к партизанскому краю, что их и спасло. Но дальше возникла заминка: “Мы попали в отряд имени Фрунзе, пробыли там несколько дней, после чего нас вызвали и сказали: “Нам евреи не нужны. Идите на восток, вступайте в армию, там будете воевать”.

Они ушли, но недалеко, поскольку вскоре на них напали разведчики из этого же отряда, отобрали оружие и только потом отпустили.

Что это были за разведчики, неизвестно. Но дело было не только в людях с их предубеждениями. Начальник Центрального штаба партизанского движения (он же первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии) Пантелеймон Пономаренко осенью 1942 года направил командирам партизанских формирований позорную радиограмму, запрещавшую принимать в отряды евреев, бежавших из гетто. Якобы потому, что среди них могли оказаться немецкие шпионы.

Командир отряда имени Щорса Виктор Федорович Гужевский, бывший летчик, этот приказ проигнорировал и беглецов в отряд принял. Его подпись стоит на справке, выданной Печерскому 24 июня 1947 года: “За время пребывания в отряде участвовал в двух спусках под откос воинских эшелонов противника”.

Всего же этим партизанским соединением было уничтожено более 60 тысяч гитлеровцев, подорвано более 26 тысяч рельсов, 2126 железнодорожных эшелонов, 644 моста на железных и шоссейных дорогах. Правда, неизвестно, сколько там было уничтожено на самом деле – партизанские отчеты грешили неточностями. Мы привыкли думать, что “рельсовая война” чуть ли не парализовала немецкий тыл. Но за всю войну, насколько известно, ни одна крупная наступательная операция вермахта не началась с опозданием из-за действий партизан.

Когда Печерский попал к партизанам и рассказал им свою историю, ему поначалу не поверили. Никто ни о чем подобном и слыхом не слыхивал, хотя некоторые и сами побывали в немецких лагерях. Бежать оттуда – бежали, но чтобы восстание поднять – такому никто не мог поверить. Правда, о Собиборе партизанскому начальству было известно.

Михаил Лев показал мне скопированную в одном из белорусских архивов “Докладную записку в бригаду имени Сталина от политрука 1-й роты отряда имени Ворошилова Энберг Н. Б.”: “Будучи за рекой Буг… по направлению к городу Холм, мне пришлось узнать, что на ст. Собибор есть печь, в которой сжигают людей. Здание состоит из восьми камер вместимостью по 500 человек каждая”.

Потом Печерскому стали доверять и направили в диверсионную группу на подрыв эшелонов врага. Взрывником он был до 30 марта 1944 года, когда партизанский отряд имени Щорса соединился с частями Красной армии. Согласно документам, в составе 340 партизан было “белорусов, русских и украинцев – 300, других национальностей – 40”.