Старец Николай (Гурьянов) (1909–2002)
Николай Алексеевич Гурьянов родился 24 мая 1909 года в селе Чудские в Санкт-Петербургской епархии в благочестивой семье Гурьяновых. С детства Николай прислуживал в алтаре в храме Михаила Архангела.
В молодости он отличался достаточно сильным характером, и ему требовались усилия, чтобы научиться владеть собой.
В 1928 году он успешно окончил Гатчинский педагогический техникум. В 1929 году, когда он был студентом Ленинградского педагогического института, он был отчислен с первого курса за то, что позволил себе высказаться против закрытия одного из храмов. Путь к высшему образованию оказался для него, таким образом, закрыт.
…
Не падайте духом и не унывайте. Молитесь Богу с верой и полным упованием на Его милость. Для Бога все возможно, только мы со своей стороны не должны думать, что мы достойны особого попечения о нас от Бога. В этом заключается гордость. А Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.
Старец Стефан (Игнатенко)
Вернувшись на родину, Николай служил псаломщиком в церкви, преподавал математику, физику и биологию в школе. В 1930-х годах его арестовали, а затем сослали сначала в лагерь под Киевом, а затем — на поселение в Сыктывкар.
Из-за болезни ног, поврежденных в заключении, Николай Алексеевич не участвовал в Великой Отечественной войне. В годы войны в его жизни состоялось событие, определившее всю его последующую судьбу, — 15 февраля 1942 года в Риге, в праздник Сретения Господня, он принимает сан священника.
Первое время он служил в храмах и монастырях Прибалтики, а в 1958 году по откровению одного из старцев, указавших ему место его будущего служения, его перевели на уединенный рыбацкий остров Талабск, где он провел сорок лет жизни и пастырского служения. В первые годы было тяжело, отношение населения было настороженным, но вскоре мнение людей изменилось.
Однажды произошел такой случай. Одна жительница поселка под давлением властей написала донос на отца Николая, грозивший ему новым заключением. Рыбаки выразили ей единодушное порицание — никто из вернувшихся с лова не положил по обычаю на ее тарелку рыбы.
В 60-е годы, во время усиления гонения на храмы, к отцу Николаю пришли представители местной власти. Они разговаривали очень грубо и пообещали на следующий день вернуться за ним. Батюшка всю ночь простоял на молитве, а наутро на озере поднялась страшная буря, которая не утихала в течение трех дней. Талабск стал недоступен. После того как буря стихла, об отце Николая как-то забыли и больше не трогали.
…
Святые говорят: «Мнение смирения о себе — ужаснейший вид гордости! С великим трудом изгоняется гордость, когда человек не признает ее гордостью, она кажется ему смирением!»
Старец Никита
Старец Николай сподобился многих даров Духа Святого, среди них — дары прозорливости, исцеления, чудотворений. Со всей России к старцу приезжали на остров Залит верующие люди, нуждающиеся в духовном совете, в молитвенной помощи старца. Печерский старец — архимандрит Иоанн (Крестьянкин) — свидетельствовал об отце Николае, что он является «единственным, по-настоящему, прозорливым старцем на территории бывшего СССР».
Батюшка приучал людей следить за собой, за своими помыслами, проверяя себя: в вере ли ты? На вопрос, как жить, он отвечал: «Жить так, словно ты завтра умрешь».
Известный старец — митрофорный протоиерей Николай Гурьянов — скончался совсем недавно, 24 августа 2002 года, на 93-м году жизни. После его кончины стало известно, что в свое время он принял тайный монашеский постриг, который скрывал по смирению.
Напутствия и советы старца Николая (Гуриянова)
Одним из самых известных стало одно из последних напутствий православным христианам: «Верующий человек, он должен любвеобильно относиться ко всему, что его окружает. Любвеобильно!»
* * *
Церковь Христова — это Царство Божие, а оно, по слову Спасителя, внутри нас, потому человеку необходимо стяжать Христа в сердце, а не заниматься внешним благочестием.
О прозорливоста отца Николая
Иеромонах Нестор (Кумыш) вспоминал об отце Николае: «Он ясно видел прошлую, настоящую и будущую жизнь своих чад, их внутреннее устроение. Но как бережно он обращался с тем знанием о человеке, которое вручал ему Господь как Своему верному рабу! Ведая всю правду о человеке, он не допускал ни одного намека, могущего ранить или задеть его самолюбие. В какую мягкую форму облекал он свои назидания! «Ты полегче», — таким советом встретил он моего знакомого, не успевшего еще и двух слов сказать, который усвоил себе несколько суровую манеру обращения со своей супругой. Так бывало часто и со многими: приезжая с одной целью, человек уезжал от него с тем откровением о себе и с тем уроком, которого вовсе не ожидал услышать и получить».
