Глава 34
Люк резко вздрогнул и проснулся.
С секунду он сидел неподвижно, борясь с характерной дезориентацией и пытаясь сообразить, что происходит вокруг. Он отметил, что сиденье немного неудобно, а перед глазами маячит непривычного вида панель управления и изогнутый иллюминатор корабля. Где-то сзади приглушенно горели огни ночного освещения, а вот впереди, за иллюминатором, было совершенно темно.
Джедай в мгновение ока стряхнул остатки сна: совершенно темно? Схватившись за удерживающие его ремни, он бросил взгляд на хронометр...
Замер и пригляделся снова: он пролежал в целительном трансе почти пять часов.
Пять часов?
— Мара, я же просил разбудить меня через два часа, — крикнул он в сторону кормы, когда все-таки освободился от привязных ремней и, покачиваясь, поднялся на ноги. — Ты что, сама заснула?
Но ответом ему было лишь лихорадочное чириканье астромеха.
А вот Мара отсутствовала.
— О нет, — выдохнул джедай, мысленно обшарив каждый закоулок корабля. На борту ее не было. — R2-D2, где она? — выпалил он, опускаясь на одно колено и приподнимая планшет, который был по-прежнему присоединен к дроиду. По экрану побежала строка... — Что значит «ушла»? Когда, куда?
Астромех страдальчески загудел. Не отрывая взгляда от слов на экране, Люк ощутил, как сердце проваливается в пятки. Мара ушла пять часов назад, сразу после того, как он погрузился в транс. Дроид не знал, куда и зачем она отправилась.
Но сам-то Люк сразу догадался.
— Ладно, ничего. — Вздохнув, он ободряюще похлопал дроида и поднялся на ноги. — Я знаю, что ты не мог ей помешать.
Джедай шагнул к выходу. Сжимающий сердце страх отдавал горечью осознания, что, куда бы Мара ни направилась, поздно бросаться за ней, чтобы остановить.
— Стереги корабль, — приказал Люк, открывая дверь. — Я постараюсь поскорее вернуться.
Высунувшись наружу, он сразу же спрыгнул на землю, минуя лесенку трапа. Над головой, между скалистыми утесами, в прорехах рваных облаков ярко сияли звезды, но в ущелье была непроглядная тьма. «Мара!» — мысленно позвал он, прорезая ночь отчаянным, беззвучным криком.
Ему показалось, будто перед глазами вздрогнула темная фигура, закутанная в плащ с капюшоном. Угрюмое, настороженное присутствие ощущалось совсем близко. Край капюшона чуть отодвинулся... «Поднимайся», — вплыла в сознание мысль.
Люк пригляделся к вершине утеса, возвышавшегося прямо по курсу. Он разрывался между внезапным облегчением оттого, что она жива и здорова, и гнетущим предчувствием чего-то ужасающего. Призрачная фигура рассеялась — Мара вновь укуталась в мысленный кокон.
«Где ты?» — спросил Скайуокер, подавив желание ворваться под этот покров, которым она так неожиданно и необъяснимо отгородилась от него.
Он ощутил, как она колеблется, а потом словно тихонько вздыхает. Затем перед его мысленным взором замелькали образы каменного склона, которыми она отмечала путь наверх утеса. Послав в ответ подтверждение и ободрение, Люк шагнул к скале и начал подъем.
Восхождение оказалось не таким тяжелым, как он ожидал, и, благодаря джедайской технике усиления мышц, он был наверху уже через десять минут. Мара сидела почти у самой вершины, на каменном выступе, торчащем под зазубренным скалистым козырьком.
— Привет, — прошептала она, когда он вышел из-за валуна. — Как ты себя чувствуешь?
— Полностью здоровым, — ответил Люк. Сдвинув брови, он преодолел несколько шагов по хребту утеса и уселся рядом. Говорила Мара спокойно и выдержанно, но джедай уловил под темным покровом, укутавшим ее сознание, всепоглощающую печаль. — Что случилось?
В тусклом свете звезд было видно, как она указывает взмахом руки далеко вперед.
— Вон там «Рука Трауна», — проговорила она. — При удачном освещении на фоне облаков видны четыре башни.
Люк посмотрел в указанном направлении, усилив зрение при помощи джедайских техник.
Все верно: отсюда видны башни и дальняя стена крепости, а между двумя крайними слева даже угадывается крыша ангара, из которого они с боем уносили ноги.
— Что там творилось? — спросил он.
— Ничего особенного. Помнишь пустое место в ряду истребителей? Примерно три часа назад этот корабль вернулся с вылета.
Люк поморщился. Теперь в шеренге поврежденных кораблей стоит один, который на ходу. Бери и лети на Бастион.
— Он больше не вылетал?
Он скорее почувствовал, чем увидел, как Мара качает головой.
— Мне отсюда не видно. В любом случае Парк сказал, что перед тем, как принять решение, они подробно допросят пилота.
— Ясно, — пробормотал Скайуокер. Учитывая обстоятельства, Парк и Фел надолго этот процесс не затянут. Решение будет принято быстро, корабль взмоет ввысь — и вот уже «Рука Трауна» в полном распоряжении Империи.
А они с Марой сидят в темноте и чего-то ждут.
Но чего же?
— Знаешь, это забавно, — проронила она. — Даже иронично... Взять нас: женщину, которая десять лет пыталась влиться в новую жизнь, и мужчину, который те же десять лет метался из стороны в сторону, пытаясь спасти Галактику от то и дело возникающих опасностей.
— Точно, это про нас, — согласился Люк, настороженно глядя на нее. Клубящаяся в душе Мары тьма становилась все гуще. — Хотя не вижу в этом никакой иронии.
— Ирония в том, что перед лицом неизбежного краха Новой Республики ты бросился выручать меня, — пояснила она. — Отринул все обязательства, которые сам же на себя и взвалил, чтобы спасти всего лишь одну женщину и ее новую жизнь. — Она глубоко вдохнула и едва слышно произнесла: — А эта женщина сейчас поставит крест на своей новой жизни, чтобы спасти твою Республику.
Ее лицо внезапно осветилось вспышкой зеленого света. Оно словно было высечено из камня, казалось маской неизбывной боли и одиночества.
— Похоже, ты поспел к началу представления, — заметила Мара.
Вдали что-то загрохотало, и небо снова осветилось зеленой вспышкой. С трудом отведя глаза от искаженного страданием лица своей подруги, Люк посмотрел на крепость.
Башни отстреливались. Прямо на его глазах одна из них исторгла в небо сдвоенный залп турболазерного огня. Невидимая мишень приближалась с противоположной стороны от того места, где сидели они с Марой.
— Пристреливаются, наверное. — Ее голос окрасился обманчиво сдержанными обертонами туго натянутой струны. — Пытаются определить расстояние. Значит, недолго осталось.
Скайуокер снова уставился на нее. Душевная боль внутри ее разрасталась, грозя смести возведенный барьер, как ветхую плотину.
— Мара, что происходит?
— Твоя идея, — продолжила она, пропустив вопрос мимо ушей. — Это ты требовал от меня столь часто, чтобы я стала джедаем. — Она громко всхлипнула, из последних сил пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. — Помнишь?
В тот же миг крепость разразилась потоком огня. На этот раз к зеленым лучам турболазеров добавились голубые, выпущенные из чисских орудий. Все четыре башни непрестанно палили в одну и ту же сторону. Люк вытянул шею и пригляделся, гадая, от кого они так яростно отбиваются. Неужели Каррд прислал кого-то на подмогу?
А может, их обнаружила Новая Республика или Империя? Или подобралась какая-то из тех сотен опасностей, о которых говорил Парк? Он покосился на Мару...
И в короткий, ужасающий миг все стало ясно.
— Мара, — выдохнул Люк. — Нет, только не это.
— А что мне оставалось? — дрогнувшим голосом произнесла она. В отблесках перестрелки было видно, что она уже не пытается скрывать слезы. — Это единственный способ помешать им подарить все Бастиону. Единственный.
Джедай повернулся к крепости. Острие чужой боли вонзилось в его сердце, в голове закрутились неистовые угрызения и терзания.
Если бы он очнулся раньше... Если бы еще там, в ангаре, насильно сломал барьер, который она выстроила в своей душе... Даже сейчас не поздно призвать всю мощь Силы, подвластную ему...
— Не надо, — устало попросила Мара. — Пожалуйста, не надо. Это моя жертва, ты же понимаешь? Та самая, которую ученик приносит перед тем, как стать джедаем. — Ее рука неуверенно нашла его собственную. — Ты ничего не сможешь сделать. Абсолютно ничего.
Люк порывисто вдохнул. Прохладный ночной воздух оцарапал легкие, как ледышка с Хота. Руки ныли, сердце и разум разрывались от желания сделать хоть что-то. Что угодно.
Но Мара была права. Можно бесконечно злиться и горячо возражать против ее решения, но в глубине души он знал, что она права. Он не в ответе за все и вся в этой Вселенной. Чужие решения... деяния, их последствия... даже жертвы не подконтрольны ему.
Мара сделала выбор сознательно и приняла полностью его последствия. У него нет ни права, ни обязанности препятствовать ей.
От него требуется только одно. Придвинувшись ближе на их импровизированной скамье, Люк обвил рукой ее плечи.
На мгновение она напряженно замерла, старые страхи и привычка к одиночеству смешались с кипящей болью. Но лишь на мгновение. Затем, словно окончательно перечеркивая выстроенную ею новую жизнь, Мара приникла к плечу Люка. Тщательно возведенные барьеры в одночасье рухнули, и она дала волю скорби и боли утраты, которую держала так глубоко в себе.
Люк еще крепче обнял ее, шепча на ухо слова утешения. Он вместе с ней прорывался сквозь бурю, по мере возможности принимая на себя часть ее горя и поддерживая душевным теплом и участием. Стрельба вдали усилилась...
Над горной грядой наконец-то показалась мишень палящих орудий. Наползая на отдаленный холм, корабль вертелся и покачивался, словно живое существо. От щитов-отражателей по корпусу разбегались сюрреалистические блики преломленного в атмосфере света. Воздух вокруг был пронизан лучами вражеского огня, но кораблю все было нипочем — он уклонялся и отражал выстрелы щитами, в свою очередь мерно, но совершенно безрезультатно паля по черному камню. Его призвал электронный манок, который Мара воткнула в коммуникатор одного из местных кораблей, и теперь он целенаправленно, словно майнок, которого манил силовой кабель, надвигался на открытые ворота ангара — единственное слабое место в крепости. Личный корабль Мары — единственное, что по-настоящему принадлежало ей в этой Вселенной.
«Пламя Джейд».
Выплакав все слезы, Мара подалась вперед, и ее плечи под рукой Люка напряглись. «Пламя» почти вплотную подступило к «Руке Трауна», и за сверкающими бликами на обшивке стало видно, что на ней не меньше десяти пробоин; в некоторых из них дрожали желтые языки пожара. Башни усилили огонь, но было уже поздно.
Корабль клюнул носом, исчезнув из вида...
И в тот же миг нашел свою цель с ослепительной желто-оранжевой вспышкой, которая полыхнула до дальних гор, осветив окрестности, словно корусантскую улицу.
Звук взрыва, послышавшийся секунду спустя, показался на удивление смазанным, словно черный камень устоял не только перед вибрацией ударной волны, но и перед ее разрушительной силой. Через несколько секунд над ущельем пронесся второй, еще более глухой звук, и горы ответили эхом. Башни мало-помалу прекратили стрельбу, как будто с неохотой признавая ее тщетность.
Ночь стала тихой, как и прежде.
Люк с Марой долго сидели молча, вцепившись друг в друга и не сводя глаз с пляшущих отблесков, которые стали погребальным костром ее корабля. Наблюдая, как выгорает ангар и все, что было в нем, джедай чувствовал, как точно так же постепенно выгорает ее боль.
К его изумлению, на смену боли не пришло отчаянное ожесточение или опустошенность. Мара оплакала свою утрату и почтила ее память, а теперь, по давно заведенному обыкновению, пора было отставить эмоции и чувства в сторону и приниматься за дело.
Так и вышло: минуту спустя Мара встрепенулась в его объятиях:
— Надо идти. — Ее голос чуть осип от рыданий, но речь была спокойной и уравновешенной. — Пока они тушат последние очаги пожара, мы можем пробраться в крепость незамеченными.
— Судя по силе взрыва, все, что было в ангаре, пришло в негодность, — сказала Мара, когда они спускались с утеса к своему трофейному кораблю. — По крайней мере, для полетов точно не годится. Может, удастся снять кое-какие запчасти с тех кораблей, что стояли в самой глубине, но до них еще надо добраться.
Отходя от выматывающего эмоционального срыва, она болтала без умолку, слова лились потоком и нагромождались друг на друга. Мара всегда недолюбливала таких вот болтунов, и ее угнетала мысль, что, как оказалось, ей и самой не чужда эта нервозная привычка.
Против обыкновения, это ее вовсе не заботило. За объяснением тоже далеко ходить не надо: если обрушившиеся на Люка водопады ее переживаний не оттолкнули его, то несколько минут несуразной болтовни тем более погоды не сделают.
Что самое удивительное — его отношение к ней и правда ни капельки не изменилось. Осторожно спускаясь по склону, она по-прежнему ощущала исходящие от него тепло и понимание, которыми он окутал ее там, на вершине.
К слову, беспокойство и чрезмерная опека, которые так задевали ее, никуда не делись, но Мара сказала себе, что так и должно быть. Такова уж натура Скайуокера, и ничем это из него не вытравить.
— Я так и не придумал, как нам поступить, — подал голос Люк. Он шел перед ней и чуть не поскользнулся на каменной осыпи, но тут же выправился. — Через пещеры идти слишком долго.
— Да, я и сама так подумала, — согласилась она. — Парк говорил, что в стенах есть трещины. Пожалуй, придется подойти к крепости через перевал и попробовать подняться по стене.
— Это будет гораздо труднее, — предостерег джедай. — На этот раз к нам не будут так же снисходительны, как раньше.
Мара фыркнула.
— Переживем, — хмуро бросила она. — Я от них тоже не в восторге.
Внизу, в последней узкой расселине на их пути в тусклом свете звезд виднелся трофейный корабль. Подобравшись, она прыгнула на другую сторону, на плоский булыжник.
И потрясенно застыла на месте, из последних сил пытаясь сохранить равновесие.
В ее сознание внезапно ворвалась незнакомая мысль, какой-то отголосок.
[Джедай, Идущий По Небу, ты цел?]
Мара все-таки не удержалась и неуклюже шлепнулась на землю, едва успев поджать ноги, но не обратила на это никакого внимания.
На краю солнечной панели их корабля притулились десять подрагивающих теней. Как только Люк приземлился рядом, одна из теней сорвалась с места и уселась на противоположном краю расселины.
[Ты вернулся, — промелькнула в ее голове мысль, в которой чувствовались восторг и облегчение. — Я увидел большой огонь и испугался, что вы с Марой Джейд погибли.]
Это был Птенец Ветров.
И она его понимала.
Взглянув на Люка, Мара увидела на его лице точно такое же изумление, какое испытывала сама.
— Драматические перемены, которых не ждали, — выдавила она, кивком указав на малыша ком-кей. — Мило с твоей стороны. Правда.
Скайуокер смиренно поднял руки.
— Даже не смотри на меня, — воскликнул он. — Я тут ни при чем.
[Прошу вас, послушайте меня, — нетерпеливо перебил Птенец Ветров. — Вы должны помочь ком-джа. Угрожающие вторглись в их дом.]
— В пещеры? — нахмурился Люк.
— Во всех глубоких переходах? — подхватила Мара. — Или только у самого входа?
Птенец Ветров перекинулся несколькими оживленными словами с другими аборигенами.
[Мы не знаем, — пояснил он. — Мои друзья из этого гнездовья ком-кей видели, как они с длинными ветками и машинами входили в пещеры.]
Мара воззрилась на Люка:
— С большими ветками?
— По-моему, это тяжелое вооружение, — предположил он. — Насколько длинные были ветки?
[В два раза больше ком-кей], — ответил Птенец Ветров, для пущего эффекта расставив крылья.
— Великоваты для того, чтобы разгонять аборигенов, — заметила Мара. — Похоже, они догадались, как мы проникли в крепость.
— И решили устроить засаду на случай, если мы снова туда сунемся, — мрачно заключил Люк. — Что же, мы и так знали, что этот путь для нас закрыт. Я только надеюсь, что ком-джа успели попрятаться.
— Тут ничего не поделаешь. Пока мы тут сидим, раздумываем, они там готовятся.
— Согласен, — поколебавшись, произнес Скайуокер. — Сейчас я заберу R2-D2, и выдвигаемся.
[Вы что, не станете помогать ком-джа?] — беспокойно спросил Птенец Ветров, когда Люк прошел мимо него.
— Мы здесь бессильны, — ответила Мара. — Нам срочно нужно вернуться в Высокую башню.
Он уставился на нее снизу вверх:
[Но вы же обещали!]
— Мы обещали сделать то, что в наших силах, а как выяснилось, нам их хватает не на многое. — Она вздохнула. — Послушай, Угрожающие считают вас всего лишь крупными надоедливыми вредителями. Держитесь подальше от их кораблей и Высокой башни — и они наверняка вас не тронут.
[Я понял, — разочарованно протянул Птенец Ветров. — Я передам ваше послание.]
— Мне жаль, что мы не в силах вам помочь, — сказала Мара. — Но в этой жестокой Вселенной редко что складывается так идеально, чтобы каждый получил, что хочет. Осознание этого факта и умение жить с ним — важная часть взросления.
Малыш ком-кей встрепенулся:
[А чего хочешь ты, Мара Джейд?]
Она оглянулась на открытую дверь в боку корабля, в которую несколько секунд назад нырнул Скайуокер. Оказывается, она и сама в последнее время неустанно задается этим вопросом.
Вопрос вертелся в голове, увлекая своим вихрем множество разрозненных эмоций и противоречивых мыслей.
Но обсуждать его с птенцом Мара категорически не намеревалась.
— Сейчас я только хочу вернуться в Высокую башню, — ответила она, остановившись на самом неотложном деле. — Сначала надо разобраться с нею, не находишь?
Птенец Ветров вздрогнул всем телом:
[В Высокую башню? Но зачем?]
В открытом люке показался джедай и начал при помощи Силы спускать на землю дроида.
— Объяснять слишком долго, — проговорила Мара. — Но поверь, нам очень важно туда вернуться.
[Я верю, — с неожиданной горячностью произнес малыш ком-кей. — Я верю тебе и джедаю, Идущему По Небу. — Он помедлил. — Я покажу вам путь.]
Она сдвинула брови:
— Покажешь? Где этот путь?
[Вон там, — ответил абориген, движением головы указав куда-то правее «Руки Трауна». — Мои друзья говорят, что возле Озера мальков есть трещина в скале, через которую можно пробраться в пещеру недалеко от того места, где мы впервые вошли в Высокую башню.]
Мара оглянулась на Люка; в голове созревала необычная идея. Может, и не понадобится проникать в саму Высокую башню.
— А мы пролезем в эту трещину?
[Не знаю. — Птенец Ветров помедлил. — Они говорят, что по этой трещине огневки проходят под землей.]
При воспоминании о них у Мары закололи кончики пальцев. Сама идея нырнуть в пещеру за роем огневок вызывала мурашки по коже. Но если это был единственный путь, то деваться некуда.
— Позволь, я посоветуюсь с Люком.
Она подошла к джедаю и изложила в двух словах, что поведал ей ком-кей.
— По крайней мере, надо глянуть, что там, — кивнул Скайуокер. — Далеко до этого озера?
[Недалеко, — сообщил Птенец Ветров. — Лететь недалеко.]
— Мы не можем вывести корабль, — возразил Люк. — Угрожающие сразу же нас засекут.
[Я говорю не о вашей летающей машине. — Малыш ком-кей вдруг резко выпрямился. — Мы с друзьями донесем вас. Никто нас не засечет.]
Мара с Люком переглянулись.
— Ты уверен? — Джедай обвел глазами стайку аборигенов. — Вас не очень много, а мы не такие легкие, какими кажемся. К тому же R2-D2 должен быть с нами.
[Мы с друзьями донесем вас, — повторил Птенец Ветров и торопливо добавил: — Не ради выгоды, а потому что вы не раз рисковали ради ком-кей, а мы вам ничем не отплатили. Так будет правильно.]
Люк оглянулся на спутницу:
— Если мы пойдем туда через пещеру, придется снова подниматься по длинной лестнице. Выдержишь?
Она дернула губой:
— Честно говоря, мне кажется, что нам незачем заходить в Высокую башню.
Скайуокер наморщил лоб:
— Что?
— Я как раз вспомнила о том мощном источнике энергии, который заметил R2-D2, когда мы только подошли к Высокой башне. Помнишь, Хранитель Обещаний сказал, что там всех сородичей ждет погибель. — Она устремила взгляд к крепости и тихо добавила: — А потом я вспомнила слова Парка о том, что Траун приказал им: если его объявят мертвым, они должны ждать его возвращения через десять лет.
Она почувствовала, что Люк растерялся, но уже через мгновение его эмоции стянулись в тугой узел от внезапной догадки.
— Ты права, — сдавленно произнес он. — Это как раз в его духе, да? Абсолютно в его духе.
— Как бы то ни было, проверить стоит.
— Непременно, — кивнул джедай. Его голос, как и его разум, наполнился решимостью. — Что же, Птенец Ветров, мы принимаем твое предложение. Зови своих друзей, и полетели.
На экране коммуникатора на кормовом мостике «Химеры» мерцало изображение грузного, плохо воспитанного имперского майора средних лет. Судя по его речи, воображением и интеллектом он тоже не отличался.
Но зато он абсолютно, непоколебимо был верен своему начальству. Это лишь подтверждало досадливую догадку Пеллеона, что именно такого упертого служаку Дизра выставит в качестве заслона.
— Виноват, адмирал Пеллеон, — в который раз произнес майор, — но его превосходительство не сообщил, как с ним можно связаться. Если хотите поговорить с начальником штаба, я посмотрю, на месте ли он...
— У меня дело к самому моффу Дизре, — оборвал его Пеллеон, уже изрядно устав от словесных игр. — И я настоятельно рекомендую вам не забывать, с кем вы разговариваете. Согласно закону, верховный главнокомандующий Имперских вооруженных сил может в любое время дня и ночи связаться с любым представителем гражданских властей.
Майор неохотно, вполсилы вытянулся по стойке смирно.
— Да, сэр, я знаю, — непочтительно буркнул он. — Насколько я понял, его превосходительство сейчас как раз с верховным главнокомандующим.
На лицо адмирала набежала тень.
— Да что вы говорите? — рявкнул он. — Я и есть верховный главнокомандующий.
— Может быть, нужно проконсультироваться на этот счет с моффом Дизрой, — как ни в чем не бывало заливался майор, совершенно не обратив внимания на его грозный тон. — Или с гранд... — Он резко умолк, одутловатое лицо поплыло — офицер запоздало сообразил, что сболтнул лишнее, и нерешительно закончил: — Но официального заявления еще не было. Его превосходительство вернется через несколько дней, тогда и звоните.
— Разумеется, — тихо процедил Пеллеон. — Благодарю, майор.
Выключив коммуникатор, он выпрямился над столом и только тогда позволил застарелой усталости взять свое.
Слева от него, в арочном проходе, ведущем к главному мостику «Химеры», переминался с ноги на ногу полковник Вермел.
— Плохи дела, сэр, да? — спросил он.
— Плохи, — подтвердил адмирал, взмахом руки указав на погасший экран. — Открытое неповиновение со стороны самого Дизры я еще могу понять. Но когда его ничтожные лакеи начинают так себя вести, это говорит, что во дворце буйным цветом расцвело неподобающее свободомыслие. — Он шагнул в арку мимо Вермела. — И причину этого я вижу только одну.
Полковник прочистил горло:
— Гранд-адмирал Траун.
Пеллеон кивнул:
— Вы, несомненно, слышали, что майор сказал это чуть ли не прямым текстом. Если Траун вернулся и встал на сторону Дизры...
Он впал в задумчивость, на плечи словно навалились все тяготы прошедших лет. После столь долгого, неустанного служения Империи, после всего, чем пришлось ради нее пожертвовать, его так небрежно отодвинули в сторонку. И кто отодвинул? Самый подлый из моффов!
— Если Траун встал на сторону Дизры, — тихо продолжил он, — значит это в лучших интересах Империи, и мы все подчинимся этому решению.
С минуту они молча стояли рядом, прислушиваясь к приглушенным звукам привычной корабельной суеты. Пеллеон медленно обвел взглядом мостик, гадая, что же делать дальше. Само собой, если Траун вернулся, то ничего делать и не надо... гранд-адмирал сам поставит в известность о своих намерениях и пожеланиях, когда сочтет нужным.
Но если это все-таки не Траун....
Шагнув ближе к вахтенной яме, он жестом привлек внимание сидящего там дежурного офицера разведки.
— За последние две недели мы получили много донесений о возвращении гранд-адмирала Трауна, — сказал Пеллеон. — Есть ли в этих донесениях упоминания, что он передвигался на иных кораблях, помимо «Непреклонного»?
— Сейчас проверю, адмирал, — ответил офицер. Пальцы запорхали над клавиатурой. — Нет, сэр, никаких упоминаний. Все слухи говорят либо о «Непреклонном», либо о капитане Дорье, зачастую, опять же, на пару с его кораблем.
— Хорошо, — кивнул адмирал. — Срочно задайте поиск в записях штаба на Бастионе. Определите, где сейчас «Непреклонный».
— Слушаюсь, сэр.
Офицер углубился в поиски.
— Вы же не рассчитываете, что Дорья подал план вылета вопреки приказу Трауна? — пробормотал Вермел.
— Нет. Но мне не верится, что вся эта секретность исходит от самого Трауна. А если это все козни Дизры, то он, скорее всего, даже не удосужился сообщить Дорье, что они от меня скрываются.
— Да, но...
— Сэр, готово, — доложил офицер из вахтенной ямы. — Звездный разрушитель «Непреклонный» под командованием капитана Дорьи двадцать часов назад вылетел с Бастиона на Малую Ягу. Расчетное время прибытия — двенадцать часов. В числе пассажиров — мофф Дизра... — он поднял голову, и Пеллеон увидел, как по горлу прокатился судорожный комок, — и гранд-адмирал Траун.
Адмирал кивнул:
— Спасибо. Капитан Ардифф!
— Сэр?
Капитан оторвался от беседы с офицером за пультом диагностики.
— Задайте курс на Малую Ягу, — приказал Пеллеон. — Отправляемся, как только будут завершены все приготовления.
— Слушаюсь, сэр. — Ардифф развернулся и поднял руку, обращаясь к офицеру за пультом навигации: — Штурман!
— Сэр, надеюсь, вы знаете, что делаете, — с тревогой произнес Вермел. — Если Траун работает с Дизрой, открытый конфликт с Дизрой в присутствии гранд-адмирала может погубить вашу карьеру.
Пеллеон невесело усмехнулся:
— Я уже давно не переживаю о карьере. К слову сказать, остается призрачный шанс, что Траун не знает о махинациях Дизры против Империи. В таком случае мой прямой долг — поставить его в известность...
— Адмирал! — выкрикнул дежурный с поста сенсорного контроля. — Приближается корабль! Направление пятьдесят пять на сорок. Конструкция не опознана.
— Щиты и орудия — в режим ожидания, — спокойно приказал адмирал и направился к главному иллюминатору, обратив взор в указанном направлении. Опыт подсказывал, что неопознанная конструкция обычно объясняется непривычным углом обзора или нестандартными модификациями, а иногда — редко встречающимся дизайном, который незнаком лично офицеру слежения. Он краем глаза уловил маячивший за транспаристалью корабль...
И встал как вкопанный, с недоумением глядя в иллюминатор. Что же такое, во имя Империи, к ним прилетело?
— Адмирал, — настороженным, срывающимся голосом выпалил офицер связи. — Они вызывают нас. Вернее, сэр, они вызывают вас.
Пеллеон нахмурился:
— Лично меня?
— Да, сэр. Спрашивают лично адмирала Пеллеона.
— Ну так соедините, — недовольно бросил капитан Ардифф.
— Слушаюсь, сэр. — Юнец булькнул горлом. — Канал открыт, сэр.
— Ну здравствуйте, адмирал Пеллеон, — прогремело на весь мостик. Голос мужской, говорит на общегалактическом, без акцента или особенностей, которые выдают инородцев.
К тому же он казался смутно знакомым. Пеллеон вздрогнул: если разобраться, голос был до боли знакомым, как призрачное эхо далекого прошлого.
— Вы меня, конечно же, не помните, — продолжил звонивший. — Но, по-моему, мы пару раз встречались.
— Поверю вам на слово, — сдержанно произнес адмирал. — Чему обязан удовольствием снова вас лицезреть?
— Я хочу кое-что предложить: вам это жизненно необходимо.
— Вот как? — Пеллеон глянул на Ардиффа, который вытянулся в полной боевой готовности возле панели управления турболазерами правового борта. — Я и не предполагал, что жизнь моя пуста без ваших подношений.
— Вы просто еще сами не знаете, насколько это вам необходимо, — уверил его собеседник. — Но поверьте, я знаю лучше.
— Признаю, вы меня заинтриговали. Как предлагаете действовать?
— Я бы хотел взойти на борт «Химеры» и лично с вами встретиться. Как только вы увидите, чтó я вам привез, вы согласитесь, что дело требует известной доли конфиденциальности.
— Не нравится мне это, — прошептал Вермел. — Похоже на ловушку.
Адмирал покачал головой.
— А наживкой, по-вашему, служит чужеродный корабль? — возразил он, указав на летательный аппарат, который неподвижно завис на фоне звездного неба. — Если это ловушка, полковник, то весьма роскошная. — Он откашлялся. — Капитан Ардифф, приготовьтесь принять на борт гостей.
