22

Скучный, серый мир скудных морей и труднопроходимых континентов, Эриаду давно стремился стать Корусантом Внешнего Кольца. Этому способствовало крайне удачное расположение — в самом сердце сектора, на пересечении Римманского и Хайдианского торговых путей. Но если на Корусанте заводы и фабрики располагались исключительно в промышленных зонах, то на Эриаду промышленность царила везде, засоряя воздух, почву и воду непрерывными выбросами ядовитых отходов. Хуже того, хотя Эриаду был весьма зажиточным миром — по сравнению с соседями, — его правители продолжали вкладывать деньги в наращивание производств, не заботясь об инвестициях в воздухо- и водоочистные сооружения и системы переработки отходов, которые делали Корусант пригодным для жизни.

Главный город планеты располагался в Южном полушарии. Процветающий морской порт, основанный в устье судоходной реки, теперь он простирался почти на сотню километров в глубину суши, растекался по берегам вытянутого залива на западе и карабкался вверх и вниз по когда-то лесистым холмам.

Сидя на заднем сиденье укрытого силовым полем репульсорного лимузина, который нес его над толпами демонстрантов, Валорум подумал, что когда-то, давным-давно, это был на редкость живописный городок.

А сейчас столица представляла собой мрачный муравейник черепичных крыш, узких переулков, высоких арок и башен и открытых рынков. На рынках копошились торговцы в тюрбанах и женщины в чадрах, какие-то бородатые личности тянули куда-то фонтанирующие шланги, а среди всего этого возвышались шестиногие вьючные животные, нагруженные товарами и не уступающие по размерам ржавым лендспидерам и древним грависаням, теснившимся тут же.

Валорум не мог отделаться от мысли, что вот так же, наверное, выглядят грязные и убогие трущобы Тида, столицы Набу.

Гвалт голосов и шум машин пробивались даже сквозь звуконепроницаемые тонированные окна лимузина, хотя движение на многих улицах было закрыто в честь приезда канцлера. Транспорт пустили в объезд, и почти на каждом перекрестке стояли охранники и дроиды службы безопасности. Горожане могли любоваться проездом канцлера, сгрудившись на узких тротуарах, но всякий, кому вздумалось бы поглазеть на Валорумов кортеж из окон верхних этажей или с нависающих над улицами галерей и переходов, рисковал пасть от руки снайперов Судебного департамента, расставленных по крышам и эскортирующих на мотоспидерах машину канцлера.

Валорум знал, что от космопорта в город отправилось еще несколько подставных кортежей и что маршрут его проезда был изменен в последний момент из соображений безопасности.

В переговорах приставов, гвардии Сената и охранных дроидов персона Верховного канцлера обозначалась кодовым словом «Багаж». После того как было решено отослать для разрешения кризиса на Асмеру половину контингента джедаев, начальники расчетов охраны настояли на том, чтобы Валоруму был временно имплантирован пеленгатор.

Ирония судьбы: весь смысл саммита был в том, чтобы привлечь внимание к мирам Внешнего Кольца, а в результате всех событий в центре внимания оказался сам канцлер. И все же Валорум был рад, что у него хватило здравого смысла прислушаться к совету сенатора Палпатина и не переносить сроки саммита, несмотря на происходящее в секторе Сенекс.

Еще более забавно было то, что семья Валорума внесла свой вклад в загрязнение атмосферы Эриаду: именно ее усилиями на окраине города воздвиглась труба, периодически извергающая в воздух гигантские огненные шары.

Его семье принадлежал кораблестроительный и транспортный концерн. Производственные мощности размещались как на орбите, так и на поверхности. По объему выпуска продукции концерн и рядом не стоял с «Тагге и компанией», а по объему перевозок и в подметки не годился «Перевозкам Дуро», не говоря уже о Торговой Федерации. Но отчасти благодаря имени Валорумов компания всегда оставалась прибыльной.

У Валорума были родственники на Эриаду, и они наперебой предлагали ему почтить своим присутствием их дома и усадьбы. Но канцлер и здесь решил последовать совету Палпатина и остановиться в доме заместителя губернатора сектора, знакомого Палпатина.

Заместителя губернатора звали Уилхафф Таркин, и из его резиденции открывался замечательный вид на неестественно голубые воды залива.

Таркин, по слухам, был человеком тщеславным и с грандиозными амбициями. Его вилла у моря полностью этим слухам соответствовала.

Резиденция не уступала по размерам усадьбам зажиточных родственников Валорума и была выстроена в кичливом стиле, представляющем собой дикую смесь классицизма Центральных миров и рококо Среднего Кольца. Проявлялось это в высоких стенах, куполах, золоченых колоннах и отполированных до зеркального блеска каменных полах. Но во всех этих величественных колоннадах и просторных залах было что-то холодное, безликое, официальное. Словно бы вся эта дорогая мебель и произведения искусства были выставлены здесь только для виду, а сам хозяин отдает предпочтение стерильному блеску добротного космического грузовика.

В резиденцию Таркина Валорум вошел, окруженный кольцом гвардейцев. Сеи Тарья и дюжина членов делегации Корусанта тоже шли в сопровождении охраны. За ними следовали Ади Галлия и еще трое джедаев, которые, выполняя пожелание канцлера, старались держаться в тени.

Когда они вошли в здание, гвардейцы немного расступились, дав Валоруму некоторую свободу, да и то только потому, что каждый из гостей и дроидов в доме был тщательно просканирован задолго до прибытия канцлера. Сам дом от подвалов до чердаков нашпиговали аппаратурой. Командир расчета охранников, который об этом позаботился, оборудовал в доме целый командный центр и штаб. На деревьях и парапетах засели снайперы, а воды залива патрулировали штурмовые корабли.

Валорум, естественно, предполагал, что ему окажут соответствующие чину почести, но к такому великосветскому приему, который ждал его на вилле, он готов не был. Они с Сеи Тарья вошли в огромный бальный зал, заполненный высокопоставленными представителями миров Среднего и Внешнего Колец — Салласта, Маластера, Беспина и Рилота. Немногие из гостей были преданными поклонниками Валорума, но все они очень хотели высказаться по вопросу налогообложения зон свободной торговли.

— Верховный канцлер Валорум, — сказал тот, кто все это устроил, — для Эриаду большая честь приветствовать вас.

Заместитель губернатора Таркин оказался жилистым человеком с пронзительными голубыми глазами, ввалившимися щеками, невыразительным тонкогубым ртом и высоким лбом с залысинами. По его туго обтянутому кожей лицу студенты-медики могли бы изучать анатомию лицевых костей. Редеющие черные волосы Таркина были зачесаны назад и аккуратно подстрижены. Его безупречная осанка выдавала офицерскую выправку, и весь он источал некую аристократическую ауру.

Валорум смутно припомнил, что Таркин и в самом деле служил в армии в те времена, когда Эриаду был частью так называемых Дальних регионов.

— Сенатор Палпатин прибыл вместе с вами? — спросил Таркин.

— Неотложные дела требовали его присутствия на Корусанте, — ответил Валорум, — но я уверен, что делегация Набу успеет к открытию саммита.

Таркин объявил собравшимся о прибытии Валорума, и они стали неспешно прогуливаться по залу. Толпа почтительно расступалась перед ними.

— Это очень редкий случай, когда лицу, вовлеченному в политическую жизнь Республики, доводится покидать Корусант, — говорил Таркин. — Это ведь своего рода тюрьма, не правда ли? Если бы мои обязанности требовали от меня постоянного присутствия на одном и том же месте, я бы, по крайней мере, потребовал, чтобы вокруг меня было просторно. — Он обвел зал костлявой рукой.

Валорум выдавил улыбку:

— Путешествие было коротким и необременительным.

— Да, но ведь для вас покинуть Центральные миры и забраться в такую даль — исключительное мероприятие!

— Это всего лишь необходимое мероприятие, — сказал Валорум.

Таркин выразительно выгнул бровь:

— Возможно, это и необходимо, но определенно не имеет прецедентов в прошлом. И я верю, что это говорит о вашем стремлении сделать все возможное для блага отдаленных систем. — Он понизил голос и добавил: — Я надеюсь, эти беспорядки вас не очень огорчили?

Валорум нахмурился:

— Я не заметил никаких беспорядков. В космопорту была, помнится, какая-то толпа недовольных, но...

— Ах да. Конечно, вы не могли видеть никаких беспорядков, потому что маршрут вашего кортежа был изменен в последний момент.

Валорум не нашелся что на это ответить.

— Позвольте мне сказать, как мы все были обеспокоены этой недавней попыткой покушения на вашу жизнь, Верховный канцлер. Но с другой стороны, полагаю, у всех нас хватает забот на местах. У Рилота — контрабандисты, у короля Набу Веруны — его клеветники, а у Эриаду — Торговая Федерация и возможность обложения налогом торговых путей.

Валорум и без того уже уловил несколько не слишком доброжелательных взглядов со стороны гостей Таркина.

— Похоже, известия о попытке покушения не прибавили мне популярности в этом зале.

Таркин величественно отмахнулся:

— В том, что касается налогообложения, мы больше всего боимся роста коррупции. Ведь введение налога добавит еще одну ступеньку бюрократической лестницы между теми, кто во власти, и теми, кто вне ее. Но это вовсе не означает, что мы поддерживаем сепаратизм или поощряем открытый мятеж. Как и на многих планетах, расположенных вдоль Римманского торгового пути, на Эриаду хватает сторонников «Невидимого фронта», но ни я, ни кто-либо еще из администрации губернатора к ним не принадлежим. Угрозе мятежа может противостоять только сильная централизованная власть. Иначе кто угодно сумеет нанести удар, улучив удобный момент. — Таркин постарался смягчить впечатление от этой пламенной речи, с легкой самоиронией рассмеявшись. — Не обращайте внимания на бредни ничтожного заместителя губернатора, Верховный канцлер. Кроме того, я же понимаю, что Республике вовсе не пристало отвечать жестокостью на жестокость.

— Я тоже до недавнего времени так полагала, — вдруг раздалось поблизости.

В аристократичном голоске смешались презрение и вызов. И его обладательница была, несомненно, благородной дамой — от зубцов бесценной короны до кончика шлейфа безумно дорогого платья.

Таркин, мило улыбнувшись, предложил руку отнюдь не хрупкой женщине:

— Верховный канцлер, имею честь представить вам госпожу Теалу Вандрон из сектора Сенекс.

Захваченный врасплох Валорум немного смутился.

— Госпожа Вандрон, — произнес он без выражения, почтительно наклонив голову.

— Может, вам будет интересно узнать, Верховный канцлер, что ситуация с заложниками на Асмеру была, с позволения сказать, разрешена.

— Асмеру? — переспросил Таркин.

Валорум уже взял себя в руки:

— Республика направила мирную делегацию сотрудников Судебного департамента и джедаев на переговоры с агентами «Невидимого фронта», которые разместили там свою базу.

Таркин недоверчиво покосился на него:

— Для переговоров? Или для противодействия?

— Как вам будет угодно.

На лице Таркина отразилось понимание.

— Так вот почему несколько приставов и джедаев были отозваны с Эриаду. Ну, в любом случае это означает, что наши политические взгляды не так уж несхожи, Верховный канцлер.

— Сразу после покушения Верховный канцлер предпринимает прямые действия в не принадлежащих Республике областях, — проговорила госпожа Вандрон, обращаясь исключительно к Таркину. — Остается лишь восхищаться тем, что он решился предпринять путешествие в столь непростое время.

Валорум ответил на этот сомнительный комплимент с аристократическим спокойствием:

— Могу только заверить вас, мадам и господин заместитель губернатора Таркин, что Корусант в надежных руках.

Хотя Валорум даже на Корусанте не пользовался всеобщей поддержкой, его отсутствие тем менее чувствовалось. Особенно в правительственном округе. В воздухе пахло неприятностями.

Пока на Эриаду шел саммит, члены Галактического сената позволили себе расслабиться. Но было среди них и несколько особо трудолюбивых, которые по-прежнему продолжали являться в свои офисы в здании Сената, пользуясь возможностью спокойно поработать.

Одним из таких сенаторов был Бейл Антиллес.

Все утро он провел, разрабатывая законопроект, который разрешил бы торговые противоречия между его родным Алдерааном и соседней Делайей. Прервавшись на обед, он мечтал только о стаканчике гайзерского эля в своем любимом ресторане неподалеку от Дома правосудия. Но его мечтам не суждено было сбыться — политическая жизнь Республики внесла свои коррективы, явившись к нему в неприятном лице сенатора Орна Фри Таа, который перехватил его в одном из самых запруженных народом коридоров.

Тучный голубокожий тви’лек перемещался на персональных грависанях. Своими силами ему с гравитацией было не справиться.

— Ничего, если я немного проедусь рядом с вами, сенатор Антиллес? — спросил он.

Тот неопределенно кивнул.

— В чем дело? — спросил он, не скрывая раздражения.

— Если без обиняков, дело в том, что ко мне попали весьма любопытные данные. Я хотел представить их вниманию сенатора Палпатина, но он сказал, что, возможно, мне стоит поговорить с вами, как председателем Комитета внутренних расследований.

Антиллес хотел было отделаться от этого разговора, но быстро сдался:

— Продолжайте, сенатор.

Толстые головные хвосты Таа хищно дрогнули в предвкушении.

— Как вам известно, — не спеша, смакуя каждое слово, начал он, — не так давно я был включен в состав Комитета по бюджетной политике. И в этом качестве я проводил глубокие изыскания на предмет прецедентов и соответствия существующему законодательству последнего законопроекта Верховного канцлера Валорума о введении налогообложения в зонах свободной торговли. Совершенно очевидно, что введение налогов будет иметь ряд непредсказуемых последствий и побочных эффектов, но мы надеемся воспрепятствовать коррупции, предполагая, что законопроект, скорее всего, пройдет экспертизу Сената.

— Конечно-конечно, — пробормотал Антиллес. — Воспрепятствуете.

На Таа его сарказм не произвел никакого впечатления.

— Верховный канцлер заявил о своем желании, чтобы определенный процент доходов, полученных в результате налогообложения торговых путей, — то есть, по сути дела, налогов, взимаемых с Торговой Федерации, — был направлен на социальное и технологическое развитие Среднего и Внешнего Колец, которые могут почувствовать на себе отрицательное влияние введения налогов. Однако тут-то и скрыта дилемма. Если предложение Верховного канцлера будет ратифицировано и Торговой Федерации придется отказаться от части своего влияния на космических трассах, то многие меньшие транспортные корпорации начнут получать прибыль — не только за счет изменений на рынке услуг, но и из тех средств, которые будут направлены на развитие отдаленных миров.

Антиллес позволил себе выразить недоумение:

— Простите, но я не очень хорошо улавливаю, в чем здесь дилемма.

Таа это только еще более воодушевило.

— Ну, тогда позвольте мне проиллюстрировать этот момент на конкретном примере. Возьмем базу данных Комитета по бюджетной политике и проведем по ней поиск корпораций Внешнего Кольца, которые в результате ратификации предложения Верховного канцлера получат дополнительную прибыль из бюджетных средств, а потом проведем аналогичный поиск по базе Комитета по ассигнованиям, в котором я тоже имею честь состоять. Сравнивая результаты поиска, мы видим, что из многих тысяч корпораций выделяется только одна: «Транспортный концерн Эриаду», который недавно получил неожиданное и, смею сказать, существенное финансовое вливание, — торжествующе закончил Таа.

— Это меня не удивляет, — пожал плечами Антиллес. — Инвесторы с их чутьем на наживу провели те же изыскания, что и вы, с той только разницей, что их интересовали возможности выгодного вложения капитала, а не политические последствия введения налогов.

— Точно, — радостно согласился Таа. — Финансовые спекуляции. Но дилемма в том, что концерн принадлежит родственникам Верховного канцлера Валорума.

Антиллес резко остановился. Таа, похоже, предвидел такую реакцию, поскольку успел затормозить. Он развел пухлыми руками:

— Позвольте мне объяснить, что я вовсе не предполагаю нечистоплотности в делах со стороны Верховного канцлера. Я уверен, он осведомлен, что, согласно пункту четыреста тридцать пять, подпункту тысяча семьсот пятьдесят девять Уточненного акта о собственности, всякий, кто имеет доступ к эксклюзивной информации о готовящихся законопроектах или строительных контрактах, должен воздерживаться от использования этих сведений для получения прибыли путем инвестиций или еще каким-либо способом.

Антиллес прищурился:

— Хорошо, вы не предполагаете нечистоплотности со стороны канцлера. Но у вас определенно есть другая версия.

Таа скромно покачал головой:

— Я просто нахожу довольно любопытным, что Верховный канцлер не известил Сенат о таком конфликте интересов. Я уверен, дилемма исчезнет, как только мы определим происхождение вложений и подтвердим, что между инвесторами и Верховным канцлером Валорумом нет никакой связи.

— Вам удалось что-нибудь выяснить об этом? — спросил Антиллес.

— Тут есть еще одно загадочное обстоятельство, — сказал Таа. — Чем дальше я забирался в поисках источника инвестиций, тем больше тупиков встречалось на моем пути. Выглядело это так, словно кто-то определенно не хотел, чтобы стало известно, откуда или от кого исходили финансовые вложения. Мои неудачи частично объясняются тем, что у меня нет допуска к необходимым финансовым базам. Такого рода допуск есть у тех, кто занимает более высокое положение. Например, у вас.

Антиллес молча смотрел на него.

— Полагаю, — наконец сказал он, — вы позаботились собрать все относящиеся к делу данные в отдельный файл?

Таа еле сдержал довольную улыбку:

— На самом деле у меня чисто случайно есть с собой копия, — и протянул инфокарту.

— Я посмотрю, что смогу сделать, — сказал Антиллес.