Едва освещенные жиденькими лучами местного солнца, два дипломатических крейсера, не привлекая внимания, огибали крошечную луну и приближались к светло-коричневой Асмеру. С каждой стороны, чуть впереди карминовых кореллианских кораблей, шел эскорт — выкрашенные в темные цвета истребители «Тикиары», напоминающие хищных когтистых птиц с большим клювом. Чуть позади крейсеров все еще не вышла из тени луны пара дредноутов с эмблемой королевского дома Вандрон — исполинских, ощетинившихся оружием кораблей с клыкастыми носами и элегантным хвостовым оперением.

В иллюминаторах сверкала гигантская спираль, будто вытравленная на усыпанном крапинками звезд черном театральном заднике. Корабли от нее отделяло расстояние в сотни световых лет.

Квай-Гон разглядывал это безумное небо из ходовой рубки замыкающего крейсера. Оби-Ван, разумеется, стоял рядом и тянул шею — высокие спинки пилотских кресел заслоняли ему обзор. В кресле пилота сидела женщина, вторым пилотом был мужчина. Оба были в облегающей синей униформе Судебного департамента.

— Приближаемся к минному полю, — произнесла пилот, пока ее руки сноровисто щелкали тумблерами на панели.

Квай-Гон увидел впереди россыпь чуть поблескивающих отраженным светом цилиндров.

— Я бы запросто принял их за астероиды, — простодушно признался второй пилот.

Оби-Ван наклонился к нему и доверительно сообщил:

— Вещи — не всегда то, чем они кажутся.

Квай-Гон укоризненно покачал головой.

— Не забудь об этом, когда мы окажемся на поверхности, падаван, — тихо сказал он.

Оби-Ван прикусил язык и смиренно кивнул:

— Да, учитель.

Второй пилот вызвал на экран увеличенное изображение одной из мин.

— Управляемый детонатор, — сообщил он через плечо Квай-Гону. — Возможно, эти мины могут быть взорваны дистанционно — со сторожевых кораблей террористов или с поверхности.

Пока Квай-Гон обдумывал эту информацию, в динамиках рубки раздался женский голос:

— «Эклиптика» — «Протуберанцу». Наши проводники советуют нам активировать щиты и строго придерживаться курса. Сканеры дальнего обнаружения засекли три истребителя по другую сторону минного поля. Есть веские основания полагать, что им известно о нашем приближении.

Квай-Гон тронул Оби-Вана за плечо:

— Самое время присоединиться к остальным в пассажирском салоне.

И к великому разочарованию Оби-Вана, они покинули тесную ходовую рубку и отправились по длинному коридору, мимо навигационной рубки, центра связи и кают-компании экипажа, на корму. Там коридор упирался в дверь турболифта, на котором они и спустились палубой ниже. Затем миновали вестибюль пассажирского салона и оказались в салоне как таковом.

На кореллианских крейсерах пассажирские салоны размещались в нижней части носа корабля, под носовой сенсорной системой. Они были взаимозаменяемы и давали возможность поддерживать специфический состав атмосферы, если такая необходимость возникала. А в аварийных ситуациях эти салоны катапультировались и превращались в спасательные капсулы. В салоне имелись иллюминаторы — как по левому, так и по правому борту, а также большой круглый стол с голопроектором.

— Мы преодолеваем минное поле, — сообщил Квай-Гон.

— В самом деле. Преодолеваем, — меланхолично отозвался рыцарь-джедай Ки-Ади-Мунди, не отрываясь от созерцания иллюминатора правого борта. Голова его была гладкой и вытянутой, а от цепкого взгляда ничто не могло ускользнуть. Подбородок украшала длинная седая борода, длинные седые усы закрывали верхнюю губу, и брови тоже были густыми и пышными. А глаза смотрели из-под бровей зорко и проницательно.

— Обеспокоенным твой падаван выглядит, Квай-Гон, мм? — заметила сидевшая за столом Яддль. — Минное поле виной тому или другие заботы?

Квай-Гон чуть не засмеялся:

— Он всегда так выглядит, когда предчувствует неприятности. Когда он по-настоящему волнуется, у него аж пар из ушей идет.

— Да, — согласилась Яддль, — во время боя учебного пар этот видела я.

— Я вовсе не обеспокоен, — постарался разуверить их Оби-Ван. — Я просто стараюсь заглядывать вперед.

Он ждал, что Квай-Гон, как обычно, поделится частицей великой мудрости относительно Живой Силы, но на этот раз его учитель промолчал.

— Прав ты, что о будущем думаешь, падаван, — проговорила Яддль. — Бороться не трудно с обстоятельствами и уж совсем легко — с обстоятельствами незначительными. Трудно встретить переломный момент и преодолеть его мягко, если заранее не решился ты, если действовать тебе мешает неопределенность. Когда время придет, помогут твои заблаговременные раздумья тебе. — Она перевела взгляд на Квай-Гона. — Согласен ты, Квай-Гон, мм?

Тот учтиво наклонил голову:

— Как скажете, мастер.

Сидевший напротив Яддль Сэси Тийн поднял глаза и улыбнулся, словно прочитав мысли Квай-Гона. Рядом с ним за столом сидела Вержер, женщина расы фош, бывшая ученица Трасии Чо Лим, покинувшей Орден джедаев несколько лет тому назад. У Вержер было изящное туловище, покрытое коротенькими разноцветными перышками, слегка вогнутое лицо, широкий рот с маленькими усиками и гибкие ушки с антеннами на кончиках. Двигалась она на двух косолапых ножках, суставы которых были сочленены в обратную сторону.

Рядом с Вержер стояла Депа Биллаба, надвинув капюшон на лоб.

Из динамиков салона сквозь помехи раздался голос пилота «Протуберанца»:

— Мастер Тийн, вас вызывают на связь наши сопровождающие.

Квай-Гон шагнул ближе к столу. Спустя мгновение над пластиной голопроектора возникло изображение человека, явно принадлежавшего к аристократическому семейству.

— Досточтимые представители Ордена джедаев, — начал он. — От имени и по поручению лорда Круи и леди Теалы имею честь приветствовать вас в секторе Сенекс. Мы приносим наши извинения за то, что вынуждены были провести вас кружным путем, а также за меры предосторожности, к которым нам пришлось прибегнуть. Приливные силы в сочетании с орбитальным оружием создают крайне взрывоопасную смесь. — Он сдержанно улыбнулся. — Но мы смеем надеяться, что вы не осудите сектор Сенекс за то, с чем вам, возможно, придется столкнуться на Асмеру. Когда-то на этой планете стояли большие прекрасные города и величественные дворцы, но все это пало жертвой внезапного изменения климата. На сегодняшний день население планеты составляют рабы-оссаны. Это уроженцы планеты Карфеддион, подчиняющейся королевскому дому Вандрон, сосланные сюда по причине тех или иных дефектов. Выведенные для сельскохозяйственных работ, эти рабы сумели создать какое-то подобие своей цивилизации, хотя я сомневаюсь, что вы найдете их особенно гостеприимными. Так же обстоит дело и с «Невидимым фронтом», за исключением того, что террористы лучше вооружены.

— Прелестно, — сказала Депа негромко, чтобы услышали только свои.

— Мы сожалеем, что на этот раз больше ничем не сможем вам помочь, — добавил аристократ. — Возможно, позже, когда текущий кризис разрешится, правящие дома Сенекса и Республика смогут встретиться за столом переговоров, чтобы найти точки соприкосновения.

Миниатюрное изображение исчезло, оставив семерых джедаев обмениваться взглядами, полными дурных предчувствий.

— И еще даже полпути по минному полю не прошли мы, — сказала Яддль.

Снова раздался мелодичный сигнал коммуникатора.

— Связь со сторожевой линией Асмеру, — объявила пилот. — Сторожевые корабли «Невидимого фронта» не пытаются открыто угрожать нам, но истребители правящего дома Вандрон отходят, не желая вмешиваться.

В иллюминатор Квай-Гону было видно, как обтекаемые «Тикиары» грациозно уходят в сторону от «Протуберанца». Когда он повернулся обратно к столу, в конусе голубого света над голопроектором появился гуманоид с крупными чертами лица, варварским изгибом рта, грубой, словно выдубленной, кожей с расширенными порами и бритым черепом — только плетеная косичка свисала с затылка на плечи. Квай-Гон успел подумать, что он впервые наблюдает одного из рабов-изгнанников Асмеру, но тут гуманоид заговорил:

— Крейсеры Республики, идентифицируйте себя, или мы откроем огонь.

Сэси Тийн расположился перед камерой и откинул капюшон, явив собеседнику свое костистое лицо и загибающиеся вперед рожки:

— Мы — члены дипломатической миссии, направленной Корусантом.

— Это не пространство Республики, джедай. У вас нет здесь никакой власти.

— Мы признаем это, — спокойно ответил Тийн. — Но нам удалось убедить правителей этого сектора провести нас к Асмеру, чтобы мы могли начать переговоры.

Гуманоид продемонстрировал зубы:

— Претензии «Невидимого фронта» направлены против Торговой Федерации, а не Корусанта, а с ней мы вполне разберемся сами. И вообще, мы очень хорошо знаем, как вы, джедаи, «ведете переговоры».

Тийн наклонился вперед, к камере, прищурив и без того узкие глаза:

— Тогда позвольте мне объяснить, почему мы здесь. У Корусанта появились претензии к «Невидимому фронту» с тех пор, как вы предприняли попытку покушения на высокое должностное лицо Республики.

Гуманоид заморгал в замешательстве:

— Я не улавливаю, джедай. Чья жизнь была под угрозой?

— Жизнь Верховного канцлера Валорума, — веско произнес Тийн.

На грубом лице гуманоида проступило беспокойство.

— Тебя неверно информировали, джедай. Как я сказал, у нас нет разногласий с Республикой.

— Мы выследили нескольких участников покушения. Они направились на Асмеру, — настаивал Тийн.

— Может, вы и проследили их путь сюда, но мы ничего о них не знаем.

Тийн не сдавался:

— Пусть кто-нибудь из членов командования поднимется к нам на борт.

Гуманоид издевательски усмехнулся:

— Космос помутил твой разум, джедай.

— Тогда позволите ли вы нам опуститься на поверхность, чтобы мы могли поговорить?

— А у нас есть выбор?

— На самом деле — нет.

— Так я и думал, — мрачно кивнул гуманоид. — Сколько среди вас джедаев?

— Семеро.

— А приставов?

— Порядка двадцати.

Гуманоид посовещался с кем-то вне поля зрения камеры.

— Пусть один из крейсеров в порядке подтверждения ваших добрых намерений останется на орбите вместе с большей частью приставов, — ответил он наконец. — Два наших «Плаща» проводят второй крейсер вниз.

Тийн покосился на Яддль, потом на Биллабу. Обе кивнули.

— Мы будем ждать ваш эскорт, — сказал он в камеру.

— У кого-нибудь есть добрые предчувствия насчет всего этого? — спросила Вержер.

Крейсер миновал тонкий облачный слой, едва скрывавший морщинистую поверхность Асмеру. Никто не ответил. Тогда хрупкая пернатая Вержер покачала непропорционально большой головой:

— Как я и опасалась.

Квай-Гон выразительно посмотрел на Оби-Вана. Они вдвоем покинули салон и направились в ходовую рубку. К тому времени, когда они туда добрались, в иллюминаторы уже можно было разглядеть детали ландшафта: заснеженные горные пики, пустынные плоскогорья, запутанные лабиринты обрывистых террас в отрогах гор, уступами поднимающихся над лентами черной воды и покрытых светло-зелеными побегами злаков.

— Что мы будем делать, если что-то пойдет не так, учитель? — тихо спросил Оби-Ван.

Квай-Гон не отрываясь любовался пейзажем:

— Если тебя застанет в пути ливень, ты попытаешься побыстрее добраться до укрытия. Но все равно промокнешь.

— То есть лучше заранее смириться, что сухим не останешься, — сказал Оби-Ван.

Квай-Гон кивнул.

На горизонте появились развалины древнего каменного города — статуи, высеченные из камня, прямоугольные фундаменты, ступенчатые пирамиды вырисовывались на фоне неба, словно гряда холмов. Прямо под ними выжженную солнцем землю покрывали гигантские геометрические фигуры и изображения животных. Город был обнесен зигзагообразной стеной из циклопических булыжников.

Вокруг развалин простирался лабиринт примитивных лачуг, слепленных из грязи и высушенной на солнце глины. В пыльных проходах между хижинами (язык не поворачивался назвать их улицами) тут и там виднелись фигурки местных жителей, казавшиеся крошечными с такой высоты. Некоторые катили повозки, другие подгоняли вьючных животных, по размерам не уступающих бантам. К северу от поселения виднелось обширное озеро с изрезанными берегами, усеянное крошечными скалистыми островками и чем-то напоминающее большую неряшливую лужу.

— Вон посадочная площадка, — сказала пилот.

Она показала на огромную площадь в центре развалин, шириной с ангарное крыло грузовоза Торговой Федерации и в два раза длиннее. Такой площадки хватило бы, чтобы принять флотилию крейсеров. По периметру площади стояли усеченные пирамиды.

— «Эклиптика» — «Протуберанцу», — раздался уже знакомый голос в динамиках рубки. — Наши датчики засекли пять неопознанных кораблей, приближающихся с ночной стороны Асмеру. «Тикиары» и дредноуты Вандронов сходят с орбиты.

— Это ловушка, капитан, — убедительно произнес Квай-Гон. — Прикажите «Эклиптике» отойти на безопасное расстояние.

— «Эклиптика», — заговорила пилот в микрофон комма, но тут в динамиках раздался взрыв помех.

Потом сквозь помехи снова прорвался женский голос:

— «Протуберанец», они детонируют мины! Мы не можем маневрировать! Неопознанные корабли приближаются. Четыре истребителя и один штурмовик типа «Буря».

У Оби-Вана глаза полезли на лоб.

— «Нетопырка»?! — ахнул он.

— Это мы скоро узнаем, — проговорил Квай-Гон.

Из передачика снова раздался вой и хрип помех. И в ту же секунду «Протуберанец» жестоко затрясло.

— Нас тормозят, — изумленно проговорила пилот.

Они со вторым пилотом принялись бороться с управлением. Квай-Гон прислонился лбом к холодной транспаристали лобового иллюминатора. В наклонной поверхности одной из пирамид появилось прямоугольное отверстие, откуда показалась антенна луча захвата.

— Это гражданская модель, — сказал Квай-Гон. — Мы можем вырваться?

— Попробовать можно, — сказала пилот.

«А можно и досветовые двигатели перегреть», — подумал Оби-Ван, но промолчал.

Второй пилот переключился на канал центра связи:

— Отправьте срочное сообщение на Корусант, предупредите их о нашем положении.

Внизу, под ними, раздвинулась плоская крыша одного из зданий. Из образовавшегося люка показался ствол орудия.

— Ионная пушка, — с усмешкой процедила пилот.

Квай-Гон присел на корточки рядом с креслом пилота.

— Совершенно очевидно, что нас здесь ждали, капитан, — сказал он.

Она резко повернулась к системе аварийного сброса пассажирского салона.

— Мастер, скажите вашим спутникам, чтобы покинули салон. Возможно, это выход из положения.

Квай-Гон взглянул в иллюминатор. Один из «Плащей» изменил направление и пошел наперерез крейсеру. Посадочная площадка была прямо перед ними, до нее оставалось всего несколько километров.

— Из этого положения существует несколько выходов, капитан. Но не тот, что вы имеете в виду.

— Делайте, что сказано! — рявкнула она.

Квай-Гон поколебался, потом наклонился к интеркому.

— Мастер Тийн, уходите все из салона немедленно, — сказал он в микрофон.

— Почему, Квай-Гон?

— Нет времени объяснять. Быстрее.

Пилот дождалась подтверждения, что капсула салона опустела, и запустила механизм сброса. Нос крейсера дернулся, когда отсоединились магнитные захваты, расположенные прямо под рубкой, и капсула отделилась от фюзеляжа.

Невосприимчивая из-за малых размеров к действию луча захвата, капсула устремилась вперед, оставляя позади «Протуберанец». Она была снабжена автономными двигателями, но курс капсулы задавала капитан крейсера.

Пилот ведущего «Плаща» так и не узнал, что его ударило.

Получив хороший удар капсулой под хвост, истребитель клюнул носом и резко ушел в сторону. Пилот пытался скорректировать курс, но репульсорные двигатели вышли из строя, и маленький истребитель потерял управление. Он завалился на правый стабилизатор и, оставляя за собой хвост белого дыма, ушел в штопор в направлении площади.

Пилот наклонилась вперед, впившись глазами в горящий истребитель.

— Так держать... — умоляла она его, — так держать...

«Плащ» врезался носом в косую стену пирамиды, скрывающей антенну луча захвата, и взорвался, разлетевшись на множество осколков. Антенна, в которую он чуть не попал, мгновение еще держалась, потом по ее невидимому щиту-отражателю заплясали искры.

— Есть! — воскликнула пилот.

Она подала полную тягу на строенные двигатели и только-только начала набирать высоту, когда крейсер содрогнулся и застыл, потом освободился, но тут же содрогнулся еще сильнее и затормозился уже окончательно.

— Вы повредили антенну, капитан, — сказал Квай-Гон. — Но вы ее не уничтожили.

Пилот продолжала биться над приборами, но в результате всех ее усилий крейсер только начал вращаться в горизонтальной плоскости, вызвав у Оби-Вана приступ морской болезни. По-прежнему наполовину зажатый в хватке луча захвата, «Протуберанец» резко завалился на правый борт и пошел над площадью прямо к северной пирамиде. Квай-Гон был уверен, что они со всего размаха врежутся в это допотопное сооружение, но в последний момент крейсер рванулся вверх. Правда, недостаточно резко — корма задела верхнюю площадку пирамиды, и они лишились центрального и правого сопла.

И в ту же секунду ионная пушка открыла огонь.

Энергетические импульсы, извергаемые вибрирующими стволами орудия, нашли слабое место в обороне корабля. Ионные заряды беспрепятственно проникли сквозь щит, разветвились, словно молнии, и окутали корабль паутиной голубых всполохов.

Все системы крейсера вышли из строя.

Мгновение царила тишина, потом приборы ожили. Крейсер начал плавное скольжение, удерживаемый в воздухе последним уцелевшим двигателем.

Под ними раскинулась черная гладь озера.

— А я думал, вы в переносном смысле сказали насчет промокнуть, учитель, — удрученно проговорил Оби-Ван, оглядываясь в поисках, за что бы уцепиться.