14

Квай-Гон Джинн стоял у восточных ворот Храма джедаев и раздумывал, куда бы направиться. День был теплым и солнечным, только у верхушек самых высоких зданий Корусанта, на севере, клубились грозовые тучи. А у Квай-Гона не было никаких дел.

Он пошел прямо на солнце. Воспоминания юности накатили на него, образы сменяли друг друга, словно карты в колоде для сабакка, которую тасует умелый игрок. Как всегда, перед его внутренним взором мелькали дни, проведенные в Храме. Там он медитировал, учился, тренировался, заводил друзей, а иногда — терял их. Из памяти всплыл день, когда его, Квай-Гона, похитили и он очутился в одном из шпилей и впервые по-настоящему увидел Корусант с высоты. И как он с той самой минуты был одержим желанием облазать всю планету-мегаполис сверху донизу. Это приключение оставалось его самой заветной мечтой до отрочества, а потом мечта исполнилась. Он наелся Корусанта до отвала.

В тех редких случаях, когда ученикам дозволялось покидать Храм, они ходили по окрестностям, словно группы туристов, и всегда в сопровождении наставника — не одного, так другого. Экскурсии в Галактический сенат, Дом правосудия, здание муниципалитета...

Но и этих первых вылазок Квай-Гону хватило, чтобы понять, что Корусант — вовсе не та сказочная страна, какой он воображал его в детстве. Погода на планете была более или менее управляемой, детали естественного рельефа сглажены, и все, что осталось от природы, обитало в комнатных условиях, под присмотром и контролем.

Поскольку Сила была свойственна всему живому, она в определенном смысле концентрировалась на Корусанте. Но здесь она ощущалась иначе, чем в мирах, пребывающих в более естественном состоянии, где взаимосвязь всего живого формировала мягкие ритмы и циклы. Если на большинстве планет Сила подобна тихому шепоту, то здесь это рев — белый шум для ощущений джедая.

Квай-Гон хотел просто пройтись. У него не было никаких особых планов. На огромной трехмерной карте в башне Совета джедаев мерцали сотни тревожных огоньков, обозначающих проблемные точки или чрезвычайные происшествия, но Совет примирения не озаботился послать Квай-Гона с Оби-Ваном ни к одному из них. Быть может, это оттого, что Йода или еще кто-нибудь из Совета недоволен (чтобы не сказать хуже) тем, как Квай-Гон зациклился на капитане Коуле.

По мнению Квай-Гона, члены Совета слишком уж хотели видеть в Коуле всего лишь еще один симптом наступления тяжелых времен, тогда как на самом деле с Коулом все было далеко не так просто. И к тому же Совету свойственно долго и подробно размышлять о последствиях, о будущем и гораздо меньше внимания уделять настоящему. Йода, например, прямо-таки обожает твердить, что будущее всегда в движении, и все же он и Мейс Винду иногда ведут себя так, словно случайности вовсе исключены.

Может быть, они провидят некое великое грядущее событие, размышлял Квай-Гон. Что-то такое, что он сам в упор не замечает? Не стоит исключать возможность, что членам Совета Ордена известно нечто, ему, Квай-Гону, пока недоступное.

Единственное, что он принимал на веру, не рассуждая, — это то, что Сила на самом деле гораздо более загадочное явление, чем кажется любому джедаю.

Он не прошел и полукилометра, когда вдруг обнаружилось, что Ади Галлия идет рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки. Разумеется, она сумела подобраться к нему незамеченной.

— Ищешь что-нибудь конкретное, Квай-Гон, или просто надеешься набрести на нечто, достойное твоего внимания?

Он улыбнулся ей:

— Я и набрел. На тебя.

Ади рассмеялась, потом одарила его сердитым взглядом.

Ногти ее были тщательно отполированы, синие глаза подведены голубым, и такие же голубые тени украшали ее кисти рук. Она уже больше десяти лет состояла в Высшем совете Ордена, а титул мастера-джедая она получила намного раньше. Ее родители были кореллианскими дипломатами, но она, как и Квай-Гон, выросла в Храме. Ади всю жизнь была влюблена в Корусант и знала эту планету лучше, чем кто-либо. За эти годы ее связала прочная дружба с Верховным канцлером Валорумом и некоторыми сенаторами от Центральных миров.

— А где же твой юный ученик? — спросила она, медленно шагая рядом с Квай-Гоном.

— Остроумие оттачивает, — уклончиво ответил Квай-Гон.

— Как?! Неужели ты дал ему возможность немного отдохнуть от своей опеки? — поддела она.

— Это дело глубоко обоюдное.

Она снова рассмеялась, потом посерьезнела:

— У меня есть новости, которые тебя определенно заинтересуют. Кажется, ты был прав относительно Коула. Возможно, он действительно выжил после взрыва грузовоза Торговой Федерации.

Квай-Гон остановился как вкопанный прямо посреди воздушного моста, по которому они шли. Дроидам и пешеходам ничего не оставалось, кроме как обходить внушительную фигуру джедая.

— Коула видели?

Ади облокотилась на перила моста и устремила взгляд туда, откуда они вышли, на Храм.

— Космические силы Дорваллы преследовали челнок, подходящий под описание, которое составили вы с Оби-Ваном. И характеристики двигателя тоже совпадали. Челнок упал и взорвался уже после падения, недалеко от того места, где Коул оборудовал временную базу.

Квай-Гон кивнул:

— Я знаю этот район.

— На месте крушения мало что осталось, но останки трех человек, найденные среди обломков, были идентифицированы как тела сообщников Коула. И вот что интересно: челнок явно пытался встретиться с личным кораблем Коула.

— «Нетопыркой».

— Она совершила посадку неподалеку от места крушения, а потом рванула прочь от Дорваллы, сбив по дороге немало сторожевиков.

— Коул сумел добраться до корабля, — сказал Квай-Гон.

— Ты так в этом уверен?

— Уверен.

Ади кивнула:

— Один из пилотов сторожевиков докладывал, что двое или трое из команды Коула могли добраться до «Нетопырки» живыми.

— О корабле с тех пор что-нибудь слышно?

— Они ушли в прыжок, как только удалились на достаточное расстояние от Дорваллы. Но за всеми известными убежищами Коула удвоено наблюдение. Если он выжил, его рано или поздно засекут и, если еще немного повезет, схватят.

— Ади, а есть ли шанс, что мы с Оби-Ваном могли бы...

— Коул — больше не наша забота, — отрезала она. — Верховный канцлер пытается уговорить системы, расположенные вдоль Римманского торгового пути, взять на себя ответственность за пресечение терактов в своих секторах. Наше вмешательство будет выглядеть как косвенная поддержка Торговой Федерации.

Квай-Гон нахмурился:

— Это недальновидно. Большинство миров вдоль Римманского пути в той или иной степени поддерживают «Невидимый фронт». Кадры, средства, разведданные — всем этим и многим другим террористов обеспечивают миры Колец.

Ади некоторое время молча разглядывала его.

— Квай-Гон, думаю, я смогу организовать тебе встречу с Верховным канцлером, — может, ты лично введешь его в курс дела?

Квай-Гон кивнул:

— Хорошо.

— Тогда решено. Я как раз иду к нему, так что лучшего случая не придумаешь.

Канцлер Валорум откинулся в своем рабочем кресле, устало вздохнул и изо всех сил потянулся, благо никто не видел. Он только что покончил с утренним разбором документов, а теперь ему предстояло принимать представителей, которые, без сомнения, уже изнывают от нетерпения в приемной его рабочего кабинета, расположенного уровнем ниже зала Сената. Жаждут урвать хоть минуту его времени.

— Что у нас на вторую половину дня? — спросил он Сеи Тарья, когда она вошла в кабинет, аккуратно прикрыв за собой высокую, богато украшенную дверь.

Молодая женщина посмотрела на экран портативного коммуникатора у себя на запястье:

— У вас назначена встреча с Ади Галлия, потом повторное совещание с сенаторами Бейлом Антиллесом и Хороксом Риидером. После этого вы встречаетесь с представителями Корпоративного союза и делегацией торговцев с Орд-Мантелла, потом...

— Достаточно. — Валорум устало потер глаза. Он махнул рукой в сторону двери в приемную. — Насколько там напряженная обстановка?

— Я еще никогда не видела, чтобы в приемной собралось столько представителей, сэр, — сказала Тарья. — И боюсь, что это далеко не все, и даже не половина...

Валорум встал и потянулся за плащом:

— Дайте мне передохнуть.

— Площадь запружена демонстрантами, сэр. Одни призывают распустить Торговую Федерацию, другие недовольны вашим упорством относительно налогообложения. Служба безопасности рекомендовала нам пользоваться для выхода площадкой на крыше.

— Нет, — твердо сказал Валорум. — Это именно то, чего все ждут, а сейчас неподходящее время, чтобы прятаться от политических противников.

Она одобрительно улыбнулась:

— Я знала, что вы так ответите, и сообщила об этом службе безопасности. Они тогда сказали, что утроят охрану, если вы все же решите идти через площадь.

— Очень хорошо. — Валорум расправил плечи. — Вы готовы?

Она двинулась к дверям:

— Только после вас, сэр.

Когда Валорум вошел в приемную, двое рослых гвардейцев шагнули к нему и пристроились по сторонам. Они были одеты в длинные темно-синие плащи, перчатки и шлемы с двойным плюмажем, оставляющие на виду только глаза и рот. Их длинные, громоздкие винтовки были скорее церемониальным оружием. Пока Валорум добрался до наружной двери, гвардейцев стало больше: вторая пара присоединилась к нему у выхода и третья — в коридоре. В итоге он оказался в плотном каре охраны.

Широкий проход был битком набит представителями самых разных рас. Им приходилось тесниться за спешно установленными ограждениями.

Гвардейцы, шедшие перед Валорумом, перестроились клином, чтобы раздвигать на его пути лес вытянутых рук. Некоторые страждущие все же ухитрялись просунуть руки сквозь строй охраны и подбросить послания в глубокие карманы плаща канцера, но чаще всего они промахивались, и послания падали под ноги идущим, на гладкий, блестящий каменный пол.

В коридоре стоял гул голосов — большей частью умоляющих Валорума уделить внимание тому или иному вопросу:

— Верховный канцлер, о сроках мирных переговоров...

— Верховный канцлер, относительно недавней девальвации ботанского кредита...

— Верховный канцлер, вы обещали ответить на обвинения в коррупции, выдвинутые против сенатора Максима...

Валорум узнавал некоторые голоса и многие лица. Вон, у левой стены, едва дышит полураздавленный сенатор от Нового Борналекса. Позади него — сенатор Греблипс и его трио большеглазых представителей Бродо-Асоги. А справа сенатор-гран с Маластера Акс Мо умудрился высунуться из толпы, когда Валорум проходил мимо.

У выхода на площадь шум голосов в коридоре стал почти не слышен за ревом и скандированием демонстрантов, заполнивших проспект Первопроходцев с его высоченными статуями.

Гвардейцы сомкнули ряды вокруг канцлера еще плотнее и только что не на плечах вынесли его на площадь.

Командир отряда развернулся к Валоруму:

— Сэр, мы проследуем прямо к северной антигравитационной платформе. Ваш личный челнок уже ждет. Никаких остановок по пути, чтобы ответить репортерам или протестующим. В случае непредвиденных обстоятельств вы поступаете под нашу опеку и подчиняетесь нашим указаниям. Вопросы, сэр?

— Никаких вопросов, — механически ответил Валорум. — Но позвольте мне, по крайней мере, поздороваться с народом, капитан.

— Ты не говорила, что мы идем на митинг, — сказал Квай-Гон, когда они выбрались на бушующую площадь.

— Я и сама не знала. — Ади действительно выглядела удивленной.

Разношерстная в прямом и переносном смысле толпа заполнила собой всю площадь, от здания Сената до транспортного терминала на проспекте Первопроходцев. С его галереи открывался вид на площадь и неуклюжие скопления зданий, возвышающиеся над ней.

— Где ты должна с ним встретиться? — спросил Квай-Гон, перекрикивая равномерный рев толпы и периодические скандирования.

— Снаружи, у северного выхода! — прокричала она ему на ухо.

Высокий рост позволял Квай-Гону смотреть поверх большинства голов, чем он и воспользовался, чтобы изучить обстановку у купола здания Сената.

— Мы к нему не пробьемся — или я не знаю гвардейцев.

— Все равно давай попробуем, — сказала Ади. — А если не получится — отправимся в его личный кабинет в Президентской башне.

Квай-Гон взял Ади за руку, и они ввинтились в толпу. На таком расстоянии от Сената неясно было, собрались на площади сторонники Валорума или же его ярые противники.

Квай-Гон погрузился в Силу и прислушался к настроениям толпы.

Под общим гулом злости и противостояния в воздухе витало что-то еще. К обычному реву Корусанта примешивалось ощущение угрозы. Квай-Гон чувствовал опасность. Причем не ту смутную угрозу, которую всегда создают такие сборища, но нечто необычное и целенаправленное. Квай-Гон на мгновение закрыл глаза и позволил Силе направлять себя.

Открыв глаза, он обнаружил бита, стоявшего во главе одной из групп. Сила заставила Квай-Гона взглянуть налево — там, у подножия высокого пьедестала одной из статуй, притаились два родианца. Ближе к северному выходу из Сената стояли два тви’лека и ботан.

Квай-Гон поднял глаза наверх, на непрерывные потоки транспорта, мельтешащие над северным краем площади. Его внимание привлекло зеленое аэротакси. На вид оно ничем не отличалось от других такси Корусанта — такое же дисковидное, с открытым верхом и полукружиями стабилизаторов под днищем. Но оно парило вне коридоров автонавигаторов, а значит, его пилот — еще один родианец — достаточно хорошо знает воздушные трассы, чтобы получить лицензию на свободные полеты.

Недалеко от того места, над которым зависло аэротакси, парила восьмиместная репульсорная платформа, где ждал челнок канцлера Валорума.

Квай-Гон резко обернулся к Ади:

— Я чувствую волнение в Силе.

Она кивнула:

— Я тоже, Квай-Гон.

Он снова взглянул на аэротакси, потом покосился на родианцев у пьедестала:

— Верховный канцлер в опасности. Нам нужно поспешить.

Сняв с поясов световые мечи, они стали пробираться сквозь толпу. И едва успели пробиться к северному выходу, когда на площадь выступила фаланга гвардейцев. За ними вышел Валорум со своей молодой помощницей в окружении еще шести гвардейцев. Стражи повели их к посадочной платформе.

Квай-Гон посмотрел вверх. Аэротакси развернулось и заскользило над площадью. И одновременно к Валоруму устремились два тви’лека. Руки они прятали в рукавах мешковатых плащей.

Самодеятельные хоры демонстрантов грянули с новой силой и пошли на крещендо.

И вдруг откуда-то из толпы сверкнули заряды бластеров. Два гвардейца, шедшие впереди, упали на камни мостовой. Поднялся крик, толпа запаниковала и покатилась прочь от места перестрелки, круша все на своем пути.

Квай-Гон активировал световой меч и двинулся к тви’лекам. Те выхватили оружие и принялись палить. Сверкающий зеленый клинок меча благополучно отразил все выстрелы. Бластеры родианцев присоединились к атаке, но джедай не стоял на месте и отбил и их тоже. При этом он успевал еще и заботиться о том, чтобы отраженные разряды прошли над головами разбегающихся демонстрантов и никого не задели.

Сила подсказала ему, что Ади, с ярко-голубым клинком наготове, пробивается к Валоруму, которого его гвардейцы успешно прижали к мостовой.

Глухой взрыв раздался неподалеку, над площадью поплыли облака едкого дыма, еще больше распугав демонстрантов.

Квай-Гон сразу понял, что взрыв был только отвлекающим маневром. Настоящая опасность приближалась с противоположной стороны площади — еще двое профессиональных убийц с маленькими ручными бластерами.

Кто-то сразил гвардейца, защищавшего Валорума, и в строю образовалась брешь. Туда-то и направил огонь один из убийц. Ади отразила два заряда, но третий достиг цели.

Лицо Валорума исказилось от боли, и он повалился на бок.

Подошло подкрепление гвардии Сената, паля из своих длинных неуклюжих винтовок. Оба наемника упали.

Квай-Гон услышал, как аэротакси круто пошло на снижение. С дисковидной машины упали три троса. Тви’лек и двое родианцев пробились на свободное пространство и вцепились в тросы.

Квай-Гон на бегу сдернул с пояса ручной гарпун и выстрелил. Крюк прочно застрял в днище такси, моноволоконный тросик принялся бешено разматываться. Квай-Гон запустил сматывающий механизм и стал подниматься к днищу аэротакси, левой рукой держась за трос, а правой сжимая активированный световой меч.

Догнав и перегнав родианцев, он перерезал их тросы и отправил убийц в свободное падение обратно на площадь. А вот тви’лек оказался проворнее — он все еще был над Квай-Гоном, и приходилось признать, что опередить его уже не удастся. Аэротакси приближалось к северному краю площади с явным намерением стряхнуть Квай-Гона в первый попавшийся достаточно глубокий провал.

Поравнявшись с самой высокой из статуй, Квай-Гон отцепился и спрыгнул изваянию на плечи, соскользнул вниз, на пьедестал, а оттуда соскочил на плиты площади.

Тем временем один из упавших родианцев пятился, методично отстреливаясь. Так, пятясь, он и влетел прямо в объятия двоих гвардейцев, которые довольно грубо уложили его на мостовую. Второму родианцу было еще проще — сломанная нога приковала его к месту падения, где он и дожидался своей участи.

Потеряв интерес к родианцам, Квай-Гон поспешил к Валоруму. Уцелевшие гвардейцы сомкнули вокруг канцлера каре и стояли с оружием на изготовку. Ади была тут же. Заметив Квай-Гона, она предупредила стражников, чтобы они его пропустили.

Правая сторона плаща Валорума пропиталась кровью.

— Надо доставить его в медцентр, — выпалила Ади.

Квай-Гон подхватил Валорума под руку и помог ему подняться. С другой стороны канцлера поддерживала Ади. Так, с активированными световыми мечами, они и двинулись обратно к зданию Сената. Гвардейцы прикрывали отход.