Глава 19
Дисциплина.
Дисциплина — это главное. Она торжествует над болью. Она торжествует над страхом.
И что важнее всего, она торжествует над поражением.
Дисциплина — вот что помогло Дарту Молу выжить после падения с тридцатиметровой высоты на груду камней и обломков. Искусство тёрас-каси научило его полностью контролировать свое тело. Научило использовать воздушную акробатику, чтобы направить падение и избежать столкновения с декоративными элементами, с выступами и прочими смертельно опасными препятствиями. Благодаря дисциплине темной стороны он даже смог управлять гравитацией. Он замедлил полет и в результате после приземления не превратился в безжизненный мешок с переломанными костями и разорванными органами. Пусть наполовину оглушенный неожиданным взрывом мотоспидера, Мол сумел проделать все эти ухищрения и остаться в живых.
Но даже у существа, пребывающего в столь великолепной форме, как Мол, не получится пережить такой взрыв и такое падение совсем без потерь. Поэтому, грянувшись на обломки, он провел какое-то время в полузабытьи. И едва уловил второй взрыв, прогремевший где-то поодаль и уничтоживший скайкар.
А пока Мол лежал, он вспоминал.
«Где есть сила, боль отступает».
Дарту Молу казалось, что учитель всегда был рядом, всегда был частью его жизни — неумолимой, неукротимой, неизбежной частью. С тех пор как Мол выучился ходить, дисциплина была его путеводной звездой. Дарт Сидиус сумел превратить слабого хныкающего младенца в несокрушимого воина, выковать из его тела и духа безупречное оружие. Мол с готовностью отдал бы за учителя жизнь — без вопросов, без тени колебания. Цели владыки Сидиуса были целями ситхов. А цели ситхов должны быть достигнуты во что бы то ни стало.
Все существование Дарта Мола было наполнено учебой, тренировками и приказами. Еще в детстве, до того как у него сломался голос, Мол усвоил причудливые движения и приемы тёрас-каси — движения, заимствованные у разных тварей с разных концов Галактики: «бросающийся вампа», «восстающий ранкор», «танцующий дракозмей» и много других. Он занимался гимнастикой в разных гравитационных условиях — от невесомости до гравитационных полей вдвое мощнее корусантского. Он постиг замысловатое и грозное мастерство владения двойным световым мечом. И все это во имя одной-единственной цели: стать наилучшим орудием воли своего учителя.
Но Мол не просто приобрел навыки воина. Его обучение простиралось куда дальше и глубже. Он освоил искусство скрываться, увиливать и хитрить.
«Содеянное втайне имеет великую силу».
Одно из самых ранних воспоминаний Мола было о Храме джедаев. Они с Сидиусом отправились туда в маскировке, под видом туристов. Учитель в достаточной мере владел темной стороной, чтобы затуманить разум их недругов, коль скоро в сам Храм они не входили. Они и не смогли бы — туристов внутрь не пускали. Но они большую часть дня простояли рядом, и Дарт Сидиус указывал ученику на того или иного врага, входящего в Храм или выходящего из Храма. У Мола дух захватывало при мысли о том, что он стоит тут, прямо перед носом у джедаев, а учитель тем временем нашептывает ему об их неизбежном падении, и джедаи даже не догадываются, что они ходят мимо своей судьбы.
В этом и заключалось подлинное величие и скрытая мощь ситхов: их было лишь двое — учитель и ученик. Они могут вершить свои тайные дела на глазах у джедаев, и эти остолопы до последнего момента ничего не заподозрят. День гибели джедаев неумолимо близится. Скоро — очень скоро — он настанет.
«Гнев — живое существо. Дай ему пищу, и он будет расти».
Молу уже доводилось скрещивать мечи с джедаем. Однако тви’лек недалеко ушел от почетного звания первого джедая, сраженного ситхом-учеником. Все-таки очень приятно сознавать, что он, Дарт Мол, в битве превосходит своих заклятых врагов. Вот бы сойтись в поединке с по-настоящему великими джедайскими воинами: с Пло Куном или, скажем, с Мейсом Винду. Вот тогда-то он показал бы, чего стоит. Но такая возможность ему еще, бесспорно, представится. Его ненависть к джедаям сама по себе столь велика, что рано или поздно сведет его и джедаев на поле битвы.
Скоро.
Мол пришел в себя и обнаружил, что лежит на куче хлама неподалеку от того места, где джедай привел в действие свое смертоносное инженерное решение. Едва не ставшее смертоносным и для Мола тоже. Мусорщик-деваронец уже тянулся к лежавшему в стороне световому мечу. Забрак свирепо зыркнул на посягателя, и тот незамедлительно смылся.
Мол взял меч и поднялся на ноги. Мускулы, кости, сухожилия взорвались болью. Но боль не имеет значения. Значение имеет только его задание. Выполнено ли оно наконец?
Примерно в сотне метров валялись останки скайкара. Мол внимательно изучил их. Разгребать завал — чересчур много возни даже с помощью Силы: уж очень громоздкими вышли феррокритовые и дюрастальные обломки. Мол открыл сознание, пытаясь определить, нет ли где-то в этой груде тел его врагов. Услышав ответ Силы, он в ярости стиснул кулак.
Скайкар был пуст.
Возможно, их всех куда-то отнесло взрывом. В таком случае тела наверняка уже уволокли какие-нибудь здешние попрошайки. Но с уверенностью сказать нельзя. Этот кореллианин невообразимо везуч: Мол не успокоится, пока своими глазами не увидит его мертвым. И желательно, чтобы голова его была отделена от туловища посредством двухклинкового светового меча. Только тогда Мол сможет с чистой совестью доложить Дарту Сидиусу, что проблема устранена.
Мол поймал себя на том, что проникается к Лорну Павану невольным уважением. Этому пройдохе до сих пор удавалось избегнуть своей судьбы в известной мере за счет везения. Но не только. Ситх-ученик вынужден был признать, что Паван обладает воистину феноменальным инстинктом выживания. Он не протянул бы так долго на нижних уровнях, если бы не умел по-тараканьи чувствовать угрозу и бегать от нее. В общем, Паван произвел на Мола некоторое впечатление. Но это ничего не меняло. Чем искуснее скрывается жертва, тем с большим удовольствием Мол ее настигнет. А в том, что это произойдет, сомневаться не приходится.
Он пустился на поиски, сверяясь с токами темной стороны, отыскивая пути, которыми могли направиться беглецы. Почти сразу же он заметил будку. Даже без подсказки со стороны Силы он догадался, что это единственный разумный путь отступления. К несчастью, после взрыва скайкара вход в подземелье был завален обломками.
Мол уже начал терять терпение. Метрах в пяти от будки он увидел вентиляционную решетку: она определенно вела в тот же туннель. Мол зажег один из клинков и вонзил в решетку. Световое лезвие легко вошло в металлическую перекладину. Через секунду решетка свалилась вниз, а Мол спрыгнул за ней.
Приземлился он легко. Весь туннель содрогался от рева какого-то исполинского зверя. Мол поднял взгляд и увидел, что на него несется со скоростью больше ста километров в час автоматически управляемый грузовик.
Любого другого, будь то даже могучий атлет, тренированный для более сильной гравитации, транспорт мигом раскатал бы в тонкий блин. Но Мол ухватился за Силу, позволил ей обвить себя словно гигантским жгутом и взметнуть вверх и вбок. Корпус металлического монстра промелькнул в каких-то миллиметрах от него.
Мол спрыгнул на узкую полоску тротуара, которая шла вдоль магистрали. Он огляделся — глазами и сознанием. Да, вот куда они направились. Их след все еще свеж в Силе.
Они могут бежать, но спрятаться не смогут.
И Дарт Мол возобновил охоту.
«Это какой-то газовый гигант. Явин, что ли? И кому в голову взбрело тащить меня сюда с Корусанта?» — таковы были первые мысли Лорна, когда его сознание начало понемногу проясняться. Вне всяких сомнений, он на газовом гиганте. Иначе почему здешние гравитация и атмосфера превращают его тело в какую-то бескостную массу? Особенно голову. И то, чем он дышит, это явно не родная смесь кислорода с азотом.
Или, как вариант, он завис на орбите поблизости от горизонта событий какой-нибудь черной дыры. И приливная сила рвет его на куски. Именно поэтому у него раскалывается голова, а руки и ноги стали как неживые.
Лорн моргнул и разглядел блеклый зеленоватый свет. А потом осознал, что лежит на холодном каменном полу со связанными руками и ногами. Свет, даже совсем скудный, для его головы оказался тяжким испытанием. «Ну все, в этот раз я дохрюкался, — печально подумал Лорн. — Может, I-5 и прав насчет этих здоровых клеток печени. Но ему я об этом не скажу».
Правда, как-то это все не вязалось одно с другим. Ему, безусловно, случалось преизрядно напиваться, но буйства за ним не водилось. Чтоб приходилось связывать, так уж точно нет. Хм. Пожалуй, надо рискнуть и еще раз взглянуть по сторонам. Хотя бы одним глазком.
В десяти сантиметрах от него возникла физиономия, которая и в самом страшном сне не приснится.
Лорн задохнулся и невольно отпрянул назад, подальше от жуткого призрака. Резкое движение активировало термодетонатор, который кто-то весьма нелюбезно разместил у него в черепе. Боль была такая невыносимая, что на миг он даже позабыл о склонившемся над ним лице.
Но только на миг.
Лицо придвинулось ближе и вперило в Лорна свой взгляд. Но нет, чтобы вперить взгляд, нужны нормальные глаза. Каждая черта этого лица была омерзительна до крайности, но глаза были безоговорочно хуже всего. Хуже, чем мертвенная голубовато-белая кожа, чем спутанные, похожие на мох волосы, чем широкий безгубый провал рта, утыканный, подобно пещере, желтоватыми сталактитами и сталагмитами, чем нос в виде смахивающей на череп шишки с узкими щелями вместо ноздрей.
Все это не шло ни в какое сравнение с глазами.
Потому что глаз вроде бы даже и не было. Покатое основание лба переходило в тяжело нависшие выступы бровей, ниже над впалыми щеками торчали скулы. Но между бровями и скулами была только белесая кожа. А под этой кожей, там, где полагалось быть глазным яблокам, виднелись два яйцевидных органа. Они все время двигались и вертелись независимо друг от друга. И время от времени они темнели — как будто веко, скрытое за кожей, опускалось на глаз.
За последние годы Лорн каких только тварей не перевидал. На улицах и переходах Корусанта ему встречались самые разные создания. Но что-то ужасно неправильное, почти противоестественное сквозило в облике этого существа. А точнее, существ: когда глаза Лорна привыкли к смутному свету, он увидел, что этих тварей тут не меньше дюжины, а то и больше и они все присели на корточки полукругом вокруг него.
Он попытался отползти еще назад, работая локтями и пятками, — задача не из легких с учетом того, что голова его все еще жила собственной жизнью. Создания придвинулись к нему; они перемещались какой-то нелепой шаркающей походкой на согнутых ногах, опираясь на костяшки рук. Лорн, чувствуя, что в горле у него зреет крик, отчаянно заозирался в поисках I-5. В паре метров от него на грязном каменном полу лежала Дарша Ассант. С другой стороны на таком же расстоянии Лорн заметил I-5. Падаван без сознания, но, кажется, дышит нормально. Светового меча на поясе нет — что и неудивительно. I-5 лежит лицом к Лорну с погасшими фоторецепторами. Значит, его выключили.
Помещение было довольно обширным, с крестовыми сводами. Свет — если, конечно, это можно назвать светом — исходил от фосфоресцирующих лишайников, их тут много росло на стенах. Место походило на свалку: повсюду валялись обломки какого-то оборудования и машин. А пахло как в покойницкой.
Лорн присмотрелся повнимательнее и убедился, что среди технического хлама попадается что-то, очень напоминающее погрызенные кости представителей разных рас.
Лорн попытался устроиться поудобнее, осторожно подтянув под себя ноги. Голова у него все еще голосила от боли, как кореллианская птица банши, но он старался не обращать внимания. Если дотянуться до I-5 и повернуть выключатель, дроид в два счета разберется с этим ужасом подземелья. Уши у них огромные — сразу ясно, что в темноте они ориентируются больше по звуку. Один хороший визг в исполнении I-5, и бледная немочь уберется туда, откуда пришла.
Лорн догадывался, что это за создания, и догадка была неутешительная. Как раз наоборот. После падения из благодати верхних уровней на злые улицы Корусанта ему доводилось слышать о созданиях, которых называли ктонами. Это были выродившиеся гуманоиды, которые рыскали по подземным лабиринтам Галактического города. Легенды гласили, что, проведя не одну тысячу поколений во тьме, ктоны лишились глаз. Вероятно, они сохранили какие-то остаточные технологии — это объясняет, например, откуда у них электрошоковая сеть, в которую попались Лорн и его спутники.
А еще, вероятно, они были каннибалами.
До сего момента Лорн всем этим россказням не особо верил. Просто страшилки, чтобы пугать непослушных детишек; как плесень, такие истории в больших количествах расползаются по нижним уровням. А теперь Лорн убедился, что именно эта история — никакая не выдумка.
Ктоны придвинулись еще ближе. Один — или одна — из одежды на них болтались только изодранные набедренные повязки, но кожа у всех была такая дряблая и обвисшая, что и не разберешь, где он, где она, — встал между Лорном и I-5.
«Ну вот и все, — подумал Лорн, почему-то почти не испытывая страха. — Надо же, какой вышел зигзаг судьбы: был преуспевающим бизнес-клерком на службе у джедаев, а стал изгнанником, которого вот-вот сожрут в утробе Корусанта мутанты-каннибалы. Нарочно не придумаешь».
Ктоны все придвигались. Один протянул к нему бледную волосатую руку. Лорн напрягся. Без боя он не сдастся. Не пойдет как нерф на убой. Уж дать сдачи-то он способен.
«Прости меня, Джакс», — мысленно произнес Лорн.
Ктоны приблизились вплотную.
