Глава 8
Обратно в лагерь они с Бароном возвращались по дороге. Путь был кружным, зато верным. Идя по дороге, заблудиться невозможно. Сорванные в саду яблоки Саша есть не стал, оставил их у обочины. Есть ему их совершенно не хотелось. Даже страшно было как-то брать еду от такой злыдни. Пусть лучше полакомятся этими яблочками жучки с червячками. Им не повредит.
Это несколько утешило его раздражение от неудачного визита. Но зато желудок буквально взвился от возмущения. И всю дорогу Саша жевал березовую веточку, стараясь притупить чувство голода.
– Ничего, приду и сразу наемся.
Сейчас ему даже стряпня Лидуси казалась вкусной. И чего он кочевряжился утром? Что плохого в каше? А если она еще и с яичницей, то вообще прелесть. И немножко зелени тоже не помешает. Но придя в лагерь, Саша забыл про ужин, потому что увидел, как протестующего Семена усаживают в полицейскую машину. Райда удерживали за ошейник собравшиеся охотники. Семен ехать никуда не хотел. Размахивал руками, кричал, что его подставили, что он ни в чем не виноват.
– В чем дело? – спросил Саша.
– У Семена в палатке нашли фляжку, из которой отравили Леху. И термос, из которого отравили Ивана Михайловича.
Так в головах толпы упростилось все случившееся. Но Саша не поверил. Он поспешил к следователю. Подлесный сначала не хотел отвечать, но потом все же снизошел до короткого разговора.
– Иван Михайлович скончался, не приходя в сознание, – сказал Подлесный, и Саша невольно охнул. – Теперь мы обязаны расследовать и этот инцидент. Пока что все указывает на то, что Иван Михайлович стал жертвой того же наркоза, который усыпил первую жертву, позволив преступнику расправиться с Алексеем без шума и не получив от него никакого сопротивления. Но если в случае с сильным, молодым и здоровым мужчиной наркоз лишь привел к сонному оцепенению, то в данной ситуации мы имеем летальный исход от применения этого средства.
Наверное, Иван Михайлович выпил залпом всю порцию своего чая. Не один глоток сделал, а нахлебался питьем от души. И плюс сердце, которое у него, как у всякого пожилого человека, пошаливало. Плюс сосуды и общая утомленность организма. Тот с попавшим в него ядом не справился, и Иван Михайлович умер. Какой ужас!
– Но почему вы задержали именно Семена?
– Он арестован по подозрению в двух совершенных убийствах. В его вещах обнаружены фляга с остатками виски и полный травяного отвара термос. Уверен, что оба эти предмета являются уликами в делах об убийствах.
– Глупо хранить такие вещи в своей палатке! Да еще зная, что в лагере идет обыск!
Следователь пожал плечами. И Саша все понял. Над Подлесным было свое начальство. И оно требовало от него результатов. Может, следователь и сам до конца не верил в виновность Семена, но ему нужно было продемонстрировать, что он не сидит на месте. И задержание было произведено.
– Лучше я потом его отпущу, чем сейчас упущу.
И с этим тоже нельзя было не согласиться. Подлесный увез Семена. А Саша побрел по лагерю. Шел он к палатке Лиды, которая с готовностью предложила ему утреннюю кашу.
– Не понимаю, почему Гена не осилил всю кастрюлю плова.
– Так это был плов? – удивился Саша. – Первый раз вижу, чтобы плов готовили с яйцом.
– Утренний плов должен быть легким.
Легкой могла назвать эту кашу разве что Лида. Каша была густой. Она была вязкой. Она липла к ложке, гортани и желудку. Проглотить ее было так же трудно, как слепленный из скотча шар.
Но Лида ничего плохого в каше не видела:
– Налетай!
Сейчас Саша не стал особенно привередничать. Если не обращать внимания на какое-то подозрительное похрустывание под зубами, похоже, Лида покидала яйца прямо в скорлупе, каша была совсем не так уж плоха. К тому же Лида решила, что раз уже вечер, то можно добавить в плов и мяса. И в кастрюлю отправились три банки тушенки, придавшие каше некоторый вкус и аромат. Тушенку из банок Лида все же вытряхнула, так что жевать жесть не пришлось. Совсем неплохо.
Выглядела каша и сейчас не ахти, но Саша навернул две миски и почувствовал, что наелся. Веки у него слипались. Он буквально уполз к себе в палатку, где был умыт и чисто облизан Бароном, который тоже получил и уплел свою порцию каши с тушенкой и яйцом. И все равно каши оставалось еще много. Слишком много, чтобы ее смог осилить один Геннадий. А Лида была твердо настроена ее ему скормить.
Предчувствуя, что огромной кастрюли Лидиной каши зарождающееся семейное счастье этих двоих может и не выдержать, Саша понял, что должен как-то помочь.
– Барон, ты как? Осилишь еще тарелочку?
Барон даже головы не поднял. Лишь приоткрыл один глаз и лениво взглянул на Сашу. Шутишь? Я эту еще не переварил.
– Вкусная же каша, – искушал его Саша. – Другие бы собаки жизнь отдали, чтобы получить тарелочку.
Барон вздохнул и отвернулся. Вот и отдавай ее другим, вот что он хотел сказать этим.
– Предатель.
Барон сделал вид, что не слышит и вообще спит. Прикрыл морду своими длинными шелковистыми ушами и захрапел. Но Саша не собирался сдаваться. И в его стремлении сделать Лиду счастливой невестой было куда больше себялюбия, чем можно было предположить.
– Если Лида вернется домой опять холостой, то мама заставит меня брать ее с собой снова и снова.
И хотя Лида ничем особо Саше не мешала и даже была полна благих намерений помочь ему, все равно это было не то, что поехать одному. Саше нравились эти поездки именно тем, что тут он мог ни от кого не зависеть, ни на кого не смотреть. А Лида обладала занудством старшей сестры. Все время интересовалась, почистил ли он зубы. Помыл ли руки перед едой. Хорошо ли спал и спал ли вообще. Тревожилась, проявляла внимание, а Саше хотелось свободы. Пусть и немножечко, но полной.
Так что Саша выскользнул из палатки и, пользуясь тем, что Гена куда-то ушел, а Лида возится у себя в палатке, схватил кастрюлю и кинулся бежать. Он знал, куда направляется. Возле палатки Ивана Михайловича до сих пор сидели пятеро Покеров.
– Ребятки, а что у меня есть? – льстиво произнес Саша, стремясь заинтересовать собак.
К счастью, собаки были голодны и проявили изрядный интерес к еде. Хвосты завиляли. Глаза заблестели. Кто-то из собак начал возбужденно поскуливать. Другой пес встал на задние лапы, начал служить, выпрашивая себе порцию побольше и норовя заглянуть в кастрюлю. Третий просто сидел и стучал хвостом по земле. Четвертый суетился под ногами у Саши, так что тот едва не упал. А пятый настороженно рычал, давая понять остальным, что он свою порцию отдаст разве что с боем.
Саша вытряхнул кашу на листья лопуха, и в один миг она уже исчезла в собачьих желудках.
– Спасибо, – растроганно произнес Саша и опрометью унесся назад.
Вслед ему смотрело пять пар довольных собачьих глаз и пять хвостов махали тоже ему. Саша успел назад вовремя. Геннадий вернулся, едва Саша выставил опустевшую кастрюлю и положил рядом миску и ложку.
– Ласточка, твой соколик прилетел.
Лида выглянула из палатки, увидела Геннадия и расплылась в улыбке. Потом она заметила пустую кастрюлю, и улыбка ее сделалась еще шире.
– Генка! – взвизгнула она, хлопнув в ладоши. – Ты все-таки ее съел! Я знала, что тебе понравится.
Геннадий сконфуженно разглядывал кастрюлю, опустевшую без всякого его участия.
Но потом все же сообразил и сказал:
– Ага! Это я того… увлекся… Вкусно просто очень!
Лида возликовала:
– Геночка! Родненький! Да я тебе такого плова сколько хочешь наварю!
Но Генка был не так-то уж прост.
– Э, нет! – быстро воскликнул он. – Точно такого мне не надо. Ты мне теперь что-нибудь новенькое сваргань! Поджарь, например, чего-нибудь. Я вот тут подлещиков наловил. Поджаришь их нам на ужин?
Лида удивилась:
– Ты столько съел плова и еще рыбы хочешь?
– Хочу. Рыбу на ночь есть не вредно.
– Я могу на углях запечь. Я очень хорошо умею запекать.
– Я бы поджарил, но как хочешь. Ты тут колдуй, а я пока что пройдусь до Ирины Владимировны, проведаю старушку.
– Сходи, – согласилась Лида. – Все-таки горе у человека, мужа потеряла. А я за это время рыбку и приготовлю. Ты не сомневайся, я все умею.
И стоило Гене уйти, как она схватила Сашу за грудки.
– Сашка, выручай.
– Никогда не запекала раньше рыбу на костре?
– Сто раз! – бодро соврала Лида. – Но что мне нужно в первую очередь?
– Желательно для запекания на углях иметь сами угли.
Лида глянула на погасший костер.
– Еще нужна глина, – перечислял Саша. – Соль, перец, растительное масло и листья лопуха.
– Я все поняла! Костер разожги и проваливай.
Саша лишь головой покачал. А Лида с Геной будут неплохой парой. Оба они не теряются и врут с таким уверенным видом, что сплошное загляденье. Один врет, что ему нравится никудышная стряпня подруги. А вторая утверждает, что профи по приготовлению рыбы, хотя даже не знает, как эту рыбу держат и с какой стороны к ней подходят. Саша принес все необходимые ингредиенты для запекания рыбы и, получив совет, «катиться и не мешать», укрылся в сторонке и стал ждать, что же из этого получится.
Сначала вроде бы все шло неплохо. Лида смешала соль, перец, растительное масло и глину в одну сплошную массу. В принципе Саша бы пошел иным путем, сначала бы посолил и поперчил и смазал рыбку маслицем, но это было дело Лиды. Но дальше дело пошло хуже. Не слишком умело, Лида все же вскрыла подлещикам брюшки, достала оттуда внутренности, но достать жабры из голов уже не догадалась. И чешую с рыбок снимать не стала. Но это ладно, это полбеды, с этим можно было бы еще смириться, но дальше Лида принялась чудить. Она начинила полученной глиняной смесью животики подлещиков, вместо того, чтобы обмазать глиной их снаружи, уже поверх листьев лопуха. Сами листья она собиралась использовать вместо тарелок, потому что вообще их не тронула.
– Это катастрофа, – пробормотал Саша. – Просто катастрофа. Гена есть такое не станет. Никто в целом свете не станет.
Нужно было снова спасать ситуацию. Он придал лицу встревоженное выражение и вышел к Лиде стремительным шагом.
– Все возишься?
– Я уже все закончила!
Лида встала так, чтобы загородить подлещиков. Перепачканные сочащейся из их животов глиной, они выглядели пугающе.
– А тебя там Гена зовет.
– Где?
– Там, – махнул рукой Саша в неопределенном направлении. – Иди скорей, ты ему очень срочно нужна зачем-то.
Лида убежала, а Саша кинулся к костру. К счастью, он успел вовремя. Подлещики еще не успели сгореть. У них лишь немножко обуглилась и от жара встала дыбом чешуя. Но это были мелочи. В целом рыба была в порядке. Саша быстро прополоскал рыбкам животики, заново посолил их, поперчил, смазал маслом, потом бережно завернул каждую рыбку в листья лопуха, а снаружи обмазал оставшейся глиной. Получились такие влажные коконы, которые Саша и сунул в угли. А сам проворно отскочил прочь, успев еще до того, как вернулись Лида с Геной.
Продолжения Саша наблюдать не стал. Он лишь надеялся, что Гена достаточно опытный товарищ и сам сообразит, когда нужно доставать рыбу с углей, потому что на Лиду в этом плане у Саши надежды не было никакой. Либо передержит, либо скормит мужику рыбу сырой. Может, для японцев и жителей Крайнего Севера сырая рыба – это и деликатес, но Геннадий вряд ли оценит.
Но самому Саше было некогда оставаться и наблюдать за романтическим ужином у костра. На устройство личной жизни Лиды, стряпая ужин ее кавалеру, он и так потратил слишком много драгоценного времени. А между тем у Саши возникла идея, которую он собирался осуществить с наступлением темноты. А идея была проста и заключалась она в том, чтобы вернуться назад к домикам на берегу озера и попытаться незаметно проникнуть во владения толстухи в детском сарафанчике. Та банька возле ее дома, из которой доносился собачий лай, не давала покоя сыщику.
– Хочу посмотреть, что за собаку оставил там Семен, – объяснил он Барону.
Тот в ответ лишь склонил голову и смешно приподнял одно ухо.
Сам Саша был готов голову поставить об заклад, что знает ответ на свой вопрос. Он был уверен, что в бане у толстухи сидит именно Покер. Настоящий стопроцентный Покер, а никакая там не копия, не дубликат и не подделка. Наверное, Семен хорошо заплатил этой женщине, чтобы она спрятала Покера у себя, а заодно проявляла бы бдительность и гнала прочь всех, кто станет слишком совать нос в ее дела. Поэтому дамочка и постаралась выпроводить Сашу побыстрее, не слишком церемонясь для этого в средствах.
– Ничего, на этот раз я буду умнее. Я с этой дамочкой даже разговаривать не стану. Залезу в ее баню и посмотрю все сам.
Саша не боялся. Даже если его и накроют за попыткой проникновения в чужое жилище, догнать его они не смогут. Муж у хозяйки дома отсутствует. Сын слишком маленький. А сама она давно вышла из спортивной формы, если когда-то вообще в ней была. Конечно, есть соседи, но пока они еще прибегут на помощь. А Саша надеялся на быстроту своих ног.
Оставался один вопрос, как быть с Бароном. Оставить его в лагере? Но Саша отчего-то боялся оставить Барона без присмотра. Когда вокруг творятся такие дела, что одни собаки пропадают, а другие, наоборот, невесть откуда появляются, лучше Барона одного не оставлять. На Лиду надежды у Саши не было никакой. Увлеченная ухаживаниями Геннадия, она ни о ком другом и думать не могла. Лида уже один раз показала себя очень плохой дуэньей для Барона, ушла на всю ночь, оставив Барошу одного, и Саша не собирался рисковать вновь.
– Я возьму тебя с собой, – пообещал он Барону, присев перед ним.
И Барон тут же лизнул его в нос своим влажным и теплым языком.
– Подожди, – отмахнулся от него Саша. – Ты должен мне пообещать одну вещь.
Барон всем своим видом выразил готовность служить своему любимому хозяину. В собачьих глазах горела невыразимая преданность и любовь. Что хочешь? В огонь прыгнуть? С обрыва? Только скажи, и я уже там! Ради тебя готов и не на такое.
– Ты должен вести себя тихо. Очень тихо. Просто ни единого звука. Понял? Мы пойдем к Покеру, он может начать лаять, но ты должен молчать. Только с этим условием ты пойдешь со мной.
Но Барон услышал лишь то, что он пойдет с хозяином. Все остальное как влетело в его длинное ухо, так в другое тут же и вылетело. Он принялся скакать вокруг Саши, громко лаять, танцевать, то припадая грудью к земле, то подскакивая на задних лапах и выражая таким образом свой восторг по поводу новой прогулки. Сказать честно, Саше совсем не хотелось снова тащиться к озеру. Он уже изрядно вымотался, но долг был превыше усталости, и они пошли.
Неподалеку от их лагеря Саша едва не столкнулся с парой «лесовичков». Это были молодые парень с девушкой, забредшие в их края с вполне определенной целью. Молодой человек в полотняной рубашке все время повторял девушке, что сейчас покажет ей что-то сногшибательное. А девушка хихикала и все никак не могла понять, что же это такое ей предстоит увидеть. Несмотря на очевидность намерений этой пары, Саша отметил для себя, что место для прогулки они выбрали очень уж близко от лагеря собаководов.
– А ведь говорили, что «лесовички» держатся в своей части леса.
Еще узнать бы, где начинается эта их часть. Но про себя Саша отметил, что «лесовички» пошастывают возле их лагеря. Если эти двое забрели, могли прийти и другие. И с целями далеко не такими мирными.
Но у Саши и у самого цели сегодняшней прогулки были неоднозначные. Поэтому он сосредоточился на своих делах, пообещав, что с «лесовичками» разберется позднее. Одно его утешало, что пора белых ночей закончилась. И к двум часам ночи стало достаточно темно для того, чтобы Саша сумел незаметно приблизиться к крайнему дому у озера. Теперь нужно было обезопасить себя с тыла. Саша прокрался к жилому дому и подпер дверь снаружи крепкой доской. Даже если хозяйка вздумает шуметь, реальной угрозы она для Саши представлять не будет. Из дома ей не выйти, разве что через окно. Но вряд ли ей настолько захочется пообщаться, что она сиганет в окошко.
– Теперь молчи.
Не вполне доверяя Барону, Саша достал несколько тонких резинок, которыми и стянул пасть Барону. Тонкие и непрочные в отдельности, вместе они полностью лишили собаку возможности открывать пасть. Барон лишь вопросительно уставился на хозяина своими большими круглыми глазами. Мол, зачем это мне?
– Прости, это ненадолго.
Барон отнесся к данной процедуре без восторга. Попытался сначала снять помеху лапой, потом начал тереться мордой о землю. Саше было жалко подвергать пса таким испытаниям, но он понимал, если что, Барон без повязки сразу поднимет шум. Предосторожность Саши оказалась не лишней. Стоило им подойти к бане, как изнутри залаяла собака. Дело осложнялось тем, что на бане висел замок. И пока Саша возился с ним, пес буквально исходил от негодования.
В доме вспыхнул свет. Потом затряслась входная дверь. Видимо, хозяйка пыталась выбраться наружу. Зря Саша недооценивал ее отвагу. Она оказалась куда храбрей, чем он про нее подумал. Лично он на ее месте вряд ли решился бы высунуть нос из дома. Одна, беззащитная, с маленьким ребенком. И рвется в темноту, чтобы схватиться один на один с неведомым врагом. Отвага на грани безумия.
Но тут же Саша услышал мужской голос и понял, что отвага тут вовсе ни при чем и что хозяйка вовсе не одна.
– Зина, что происходит? У нас почему-то дверь заклинило! Не могу открыть.
Это муж хозяйки, которого она ждала лишь завтра к вечеру, приехал раньше времени. И если сейчас он справится с дверью и выскочит из дома, то Саше придется туго. Взбешенный мужик – это вам не женщина и не ребенок. Саша даже вспотел, несмотря на то что ночь была прохладной.
– Зина, тащи лом! – лютовал хозяин. – Где-где! Вон он в углу стоит. Ты что, забыла? Я им сегодня сразу же после приезда крысу убивал. Обратно в сарай отнести позабыл.
И следом за этим раздался скрип дерева, похоже, мужик и впрямь попытался отжать дверь. Представив, что сейчас на улицу вырвется мужик, вооруженный железным ломом в свежей крысиной крови, Сашу передернуло. Если бы лом у него был бы еще чистый, тогда ладно, можно и потерпеть, а так…
Но убегать Саша не собирался, он лишь удвоил свои усилия. Однако проклятый замок на сарае никак не поддавался. Саша окончательно взмок. Вот где пригодился бы сейчас ломик. И как он не догадался захватить с собой из лагеря какой-нибудь инструмент. Хоть молоток, и тот бы сейчас сгодился. Или лучше топорик.
– Да как же тут? – пыхтел он, без всякого толку крутя и дергая замок.
Внезапно из темноты на него надвинулось что-то большое и грозное.
И мужской голос пророкотал ему в самое ухо:
– Отойди.
Саша так и отпрянул. А мужчина склонился над замком. Сначала Саша решил, что это хозяин вырвался из дома, но потом понял, что тот все еще возится с неподатливой входной дверью. Кто же это такой явился к Саше на помощь? Никакой агрессии в отношении Саши мужчина не проявлял. Но в темноте Саше было не разглядеть лица. К тому же мужчина стоял спиной к нему, на плечах у него была какая-то рваная куртка, а джинсы выглядели так, словно он в них пробирался через колючие заросли, пески и болота.
– Готово!
Дверь бани открылась, и оттуда раздалось радостное повизгивание собаки.
– Покер! – возликовал Саша. – Нашелся!
Но когда собака выскочила на улицу, то Саша понял, что снова ошибся. Собака была угольно-черной масти, она почти терялась в темноте. Никаких белых пятен не было на шкуре этого животного. Ни единого белого пятнышка. Но это были еще не все неожиданности, поджидающие Сашу в эту ночь.
Когда он обернулся к своему помощнику, то ахнул от удивления.
– Семен! Ты ли это?
Да, это был Семен, но в каком виде! Мало того, что куртка и джинсы у него были изорваны, измяты и испачканы. Он и сам был покрыт грязью, ссадинами и царапинами.
– Семен, что с тобой произошло? Как ты тут очутился? Тебя ведь увезли в полицию.
– Я бежал.
– Бежал!
Вот тут Саша испугался по-настоящему. Побег из-под стражи – это вам не шуточки. Это значит, что Семен настроен весьма решительно. И как знать, что у него в голове. Но это была не единственная опасность. Мужик в доме понял, что есть лучший выход, чем ломать дверь. И сейчас он лез в окно своего дома, под громкие причитания жены, которая боялась, что муж упадет и разобьется или не разобьется и тогда с ним случится что-нибудь еще более худшее.
– Не пущу! – голосила она. – Не ходи! Ради меня! Умоляю!
Воплям женщины вторил плач ребенка, который от всего этого шума проснулся, вообразил себе невесть какие ужасы и теперь безостановочно рыдал.
– Наделали мы с тобой переполоха, – пробормотал Семен. – Вот что! Ноги в руки и ходу!
В этом Семен был как нельзя прав. Поэтому Саша, решив, что прочие разбирательства могут и подождать, последовал за Семеном. Пробегая мимо дома, он обнаружил в окне застрявшего хозяина. Мужчина был толст. Он был упитанней чуть ли не втрое своей и так далеко не худенькой супруги, и пролезть через стандартное окно его могло подвигнуть лишь непомерное тщеславие.
Он увидел Сашу с Семеном и завопил:
– Негодяи! Воры! Стойте!
Разумеется, в ответ двое мужчин в сопровождении своих собак лишь еще быстрее кинулись бежать. Вслед им полетел железный лом. Это был прощальный подарок хозяина, которого супруга так и не отпустила от себя. Зато в этот бросок мужчина вложил все свои чувства. Лом пролетел с десяток метров и вонзился точно в створку калитки буквально в нескольких сантиметрах от головы Семена. Но тот даже не обернулся, а лишь прибавил ходу. И спустя несколько минут все четверо были уже в безопасности.
Хотя возмущенные крики и угрозы хозяина дома еще долго доносились им вслед, беглецов они не тревожили. Было понятно, что этот тип, так прочно застрявший в окне своего дома, словно засевшая пробка в бутылке, не способен причинить им какой-нибудь вред.
