Глава 6
Пока Саша обдумывал это ошеломительное открытие, из палатки выглянул Иван Михайлович.
Увидел Сашу, кивнул ему и воскликнул:
– Прохвост!
– Кто? – окончательно обалдел Саша. – Я?
– Да не ты, дуралей, а Семен.
Семен – хозяин желтой палатки. Это Саша уже понял. Хозяин той палатки, в которой Леха получил серебряную фляжку с виски, начиненным снотворным.
– Перекрасил, понимаешь, какого-то чужого пса, – продолжал бушевать Иван Михайлович, – клейма ему на пузо фальшивые шмякнул и думает, что может обмануть меня! Конечно, Антон в тюрьме. Леха умер. Покер вроде как без призора. Можно вместо него любую другую шавку пристроить. Думал, мерзавец, что мы не разберемся, что за собаку он мне предъявил.
Значит, Покер вчера возник не сам по себе. Его привел Семен – хозяин Райда, главного конкурента Покера.
– Привел, – подтвердил Иван Михайлович. – Привел мне пса и говорит, вот вы все тут меня в разных кознях против Покера и Алексея подозревали, а я, посмотрите-ка, нашел Покера и домой его привел. Я и обрадовался. Дурак! Разиня! Простак! Обвел меня Семен вокруг пальца! Как мальчишку сделал!
К этому времени на шум и крики уже собрался народ, и Иван Михайлович с еще большим воодушевлением продолжал разоблачать злодея:
– Сначала-то я и не понял ничего. Радость мне глаза застлала. Взял собаку к себе в палатку без всякой задней мысли, ни о чем плохом не думал, за здоровьем понаблюдать хотел. Все-таки не известно, где Покер столько времени был. Только смотрю, что-то не то с нашим Покером. Ласкается, конечно, но как-то не так. Хвостом метет, юлит. Не водилось за ним раньше такого. Гордый всегда был. Если приласкаться подойдет, так эти разы по пальцам сосчитать можно. А тут прямо лезет. Ну, думаю, истосковался по людям, бывает. Корма ему насыпал, он на него сразу и набросился, даже не стал дожидаться команды «можно». Что за чудеса, снова думаю? Раньше он такого никогда себе не позволял. Но сначала не придал я этому особого значения, решил, устала собака, проголодалась, стресс испытала, придет в себя на другой день, тогда и посмотрим. Повел, посмотрел. Куда там до Покера! Команды выполняет, но не четко. Путается, ошибается. Думал, оглох? Ослеп? Ветеринару его нашему показал, слух проверили, зрение. Все у него в порядке. Только команды все равно путает. И движется как-то неровно, былой плавности в движениях нету. Потом вспомнил, что у Покера на носу шрам имелся. Крохотный, едва заметный, но был. Расцарапал когда-то Покер нос на охоте. Стал смотреть, нету шрама. Тут меня как током ударило. Не та собака! Подмена!
К этому времени появился Семен, который очень обиделся, услышав, в чем его обвиняют.
– Знал бы, что вы так про меня подумаете, вовсе бы, как и собирался, оставил эту животину в лесу. А я же как лучше хотел!
– Привел поддельного Покера! Думал, что никто твой обман не раскроет.
– Зачем мне это надо?
– Вот ты нам и скажи, чего ты этим добиться хотел?
Семен молчал, но за него ответили из толпы:
– Да уж известно чего! Хотел, чтобы его Райд первым на состязаниях вышел. Фальшивый-то Покер достижений настоящего никогда бы не показал. Вот он и решил: Покера если на состязания и выставят, то все равно ничего из этого путного не получится.
– Не делал я этого! – возмутился Семен. – Если и произошла путаница, то к «лесовичкам» все претензии. В их части леса собака бегала. Может, они и подменили. Дилетанты! И разве кто из охотников может всерьез поверить, что кто-то сможет одну собаку за другую выдать? Совершенно невозможная вещь.
И все же кто-то такую вещь сделал. Видимо, рассчитывая, что первый хозяин Покера погиб, а второй в тюрьме, кто-то взял и «размножил» Покера, сделав из одного сразу двух. И тут Саше пришла в голову мысль, если фальшивый Покер тут, то где же тогда настоящий? Уж не там ли, в камышах, он прячется, где они с ребятами заметили бело-черный собачий силуэт? Ведь заметили они его сегодня под утро, уже возвращаясь назад с ловли. А поддельного Покера привели в лагерь еще накануне вчера вечером.
И Саша воскликнул:
– Я знаю, где настоящий Покер!
Все внимание тут же переключилось на него. Даже Иван Михайлович забыл про свои разногласия с Семеном и внимательно смотрел на Сашу.
– Ну и где же?
– Мы с ребятами, когда возвращались с ловли раков, видели Покера в камышах у озера!
Как только Саша рассказал об этом, сразу нашлось не меньше десятка желающих отправиться на то место. Разумеется, предводительство взял на себя Олег. Он же вызвался показать место, где они вчетвером видели подозрительно похожую на Покера собаку. Соревнования вновь оказались под угрозой срыва. Но никто не расстраивался из-за этого. Всеми владело одно-единственное желание, вернуть настоящего Покера в клуб.
На воду было спущено сразу несколько лодок, но Саше больше не хотелось пускаться вплавь, что-то он потерял доверие к этому виду транспорта. Так что он отправился в лес пешком, взяв с собой Барона, который провел ночь один в пустой палатке и поэтому теперь немного дулся на своего хозяина. Конечно, накануне Саша попросил Лиду, чтобы та присмотрела за собакой. Но судя по всему, влюбленная в своего Геннадия, она проигнорировала просьбу Саши. Берта провела ночь вместе с собаками Андрея и Вована, с Бригом и Дафной, так что втроем им было не скучно. А вот Барон всю ночь был один, и теперь дулся на своего хозяина еще долго.
– Бароша, прости, я должен был уехать, – оправдывался перед собакой Саша. – Я бы тебя взял, но не от меня зависело. Олег распоряжался, он и сказал, что собак брать не будем. А у кого лодка, тот и командует. Впрочем, Олег бы все равно нашел повод, чтобы выбиться в командиры. Но сейчас мы с ним не поедем. Пойдем гулять вдвоем. Хочешь? Гулять? Да, Барон? Пойдем гулять!
При слове «гулять» Барон немного оживился. Хотя в лагере он и находился круглые сутки на свежем воздухе, но заветное слово все равно вызвало в нем прилив энтузиазма. И они пошли. На выходе из лагеря у крайней палатки наткнулись на Лиду с Геннадием. Тот пощипывал струны на гитаре, мечтательно глядя на Лиду. А сама Лида помешивала в котелке какое-то варево, стряпала завтрак. Несмотря на то что в котелке булькало что-то отвратительно выглядящее, Геннадий лучился счастьем. Впрочем, он ведь больше смотрел на стряпуху, чем на ее стряпню. Саша разглядел в котелке рисовые зернышки, хлопья свернувшегося белка, зелень.
– А что это у тебя, Лида?
– Секрет!
– Как-то странно этот секрет у тебя выглядит.
– А это на любителя, – заметил Геннадий, а Лида улыбнулась ему в ответ. – Хозяюшка ты моя!
Счастье этих двоих было столь плотным, что становилось почти осязаемым. И Саша даже подумал, что, похоже, на этот раз у Лиды появился шанс связать свою судьбу с нормальным парнем. Так что он не стал выговаривать Лиде за то, что она оставила Барона одного. Если Лида все-таки выйдет замуж и поможет ей в этом Саша, то он приобретет над своими тетками неограниченную власть очень надолго, если вообще не навсегда.
Всю дорогу Саша говорил Барону про Покера, повторял это имя чуть ли не каждую минуту, и так вынес Барону мозг, что тот учесал от хозяина настолько далеко, что Саше пришлось долго стоять на месте, выкликивая кличку собаки и свистя так, что у самого уши закладывало.
Потом Барон вернулся, но близко не подходил. Стоял в кустах и поглядывал на хозяина. Мол, будешь еще говорить про какого-то чужого пса? Пусть он мне даже тридцать раз подряд будет дедушкой, хозяин у меня ты, и любить ты должен только меня, и говорить должен тоже только обо мне. Вот так-то!
Что поделать, Барон был ревнив. Не выносил присутствия других собак возле хозяина. Даже погладить их и то не разрешал. Если Саша гладил «даму», Барон тут же подбегал и втискивался между ними, стараясь всем телом оградить своего любимого хозяина от какой-то левой «дамочки». Если же внимания Саши удостаивался кобель, то тут Барон вовсе не церемонился. Набрасывался на чужака с таким жутким рычанием, словно собирался разорвать его на кусочки. Тут уж Барон не смотрел ни на размеры собаки, ни на его клыки, он знал, что должен уберечь самое, что у него было, дорогое. Нет, не жизнь. Хозяина.
– Бароша, я тебе клянусь, куда мы ездили, других собак не было. Кроме Покера.
Опять! Барон сделал едва уловимое движение, собираясь скрыться в кустах. И тут неожиданно зарычал.
– Что там? Зверь?
Но обрубок хвоста Барона замер, как в случае, если он видел незнакомую собаку. Потом он внезапно завилял им. И тут Саша увидел, что из кустов выходит крупный бело-черный пес.
– Покер!
Да, на сей раз это был настоящий Покер. Единственное, что удивило, но и порадовало Сашу, было то, что Покер в ответ на приветствие Барона тоже вилял хвостом. Раньше за ним таких глупостей не водилось. Все молодые собаки, по мнению Покера, требовали неуклонной строгости и постоянных внушений. И чтобы учить их уму-разуму, старина Покер не жалел ни сил, ни своей глотки. Лаял, рычал, иногда и кусался.
– Покер! Иди сюда.
И Покер сразу же пошел, хотя раньше особой приветливости в отношении чужих людей за ним тоже не наблюдалось. Видимо, соскучился без общения с себе подобными, оценил, что такое коллектив. Барон был в восторге. Покер тоже. Они встали на задние лапы, а передними словно бы обнялись. То ли боролись, то ли играли, то ли и впрямь обнимались. Потом гонялись друг за другом. Прыгали. Скакали. И когда оба пса утомились и присели, тяжело дыша и вывалив влажные горячие языки чуть ли не до земли, Саша решил, что достаточно.
– Ну все. Пойдем домой.
Покер оказался покладистым. Он без долгих разговоров позволил привязать себе на шею импровизированный поводок, а потом охотно пошел вместе с Сашей, лишь время от времени повиливая хвостом, когда Барон в очередной раз подбегал, чтобы обнюхаться с ним. Саша торжествовал. Он предвкушал встречу, которую ему окажут в лагере. Как они все будут завидовать! Как разозлится Олег! Еще бы! Он-то отплыл во главе целой экспедиции, но ничего не добился, а только даром потаскал людей по лесу. Зато Саша ушел в одиночку, но вернулся назад с триумфом!
Каково же было его удивление, разочарование и, пожалуй, даже досада, когда, вернувшись в лагерь, он увидел там сразу двух Покеров. Один был тот самый, которого вчера вечером нашел в лесу Семен. Второго сегодня привели Лида с Геннадием, которые отправились в лес за лесными ягодами. Наверное, Геннадию хотелось хоть немного перебить вкус того, что ему пришлось отведать на завтрак. И он никак не ожидал, что вместо черники с ранней малиной они с Лидой найдут Покера.
Саша ожидал, что его появление будет встречено криками. И они были. Правда, совсем иного рода, чем надеялся услышать Саша.
– Ого! Смотрите! Еще одного Покера привели!
– Да сколько же их тут!
– Где вы их только берете, ребята? Клонируете или печете?
Саша поставил своего Покера к остальным. Все собаки вели себя по-разному. Но все они были одного роста, одного телосложения, шерсть у них была одинаковой длины и пятна на теле совпадали просто идеально. Три Покера стояли рядом, отличить одного от другого было невозможно.
– Еще одного ведут!
В это время на ведущей от лесного озера дороге появились члены экспедиции Олега. Он тоже вел своего Покера. И увидев трех других, остановился и разинул рот. Теперь Саша имел представление о том, как он выглядел, когда привел в лагерь своего Покера. Олег же, поняв, что героем дня ему не быть, а быть посмешищем, помрачнел настолько, что Саша даже почувствовал удовлетворение. Еще бы! Расквитался с Олегом за утреннее купание и упущенный богатый улов раков, а это дорогого стоит.
Всех четырех собак поставили в ряд. Они были точными копиями друг друга. Близнецы и те не могли быть больше похожи один на другого.
– И как нам их различать? Если все они как две капли воды похожи на Покера, как нам их звать?
– Я знаю! – воскликнул Андрей. – Пока не привели еще других, надо их пронумеровать.
И не тратя времени, вывел на боку первого Покера зеленкой жирную цифру один. Потом точно так же нарисовал двойку, тройку и четверку. К тому моменту, когда заканчивал выводить последнюю палочку на четверке, из-за деревьев показался еще один Покер. Видимо, он долго плутал по лесу, но привлеченный человеческими голосами, вышел к ним сам. И Андрею без передышки пришлось взяться снова за ушную палочку, которой он выводил свои зеленые цифры.
– Ну, как-то так, – заявил он, заканчивая работу. – По крайней мере, теперь их не перепутаем. И экспертам будет легче решить, какая из этих собак настоящий Покер.
Появление такого количества Покеров едва не свело с ума Ивана Михайловича.
Старик бродил от одной собаки к другой и бормотал:
– Этого не может быть. Этого просто не может быть! Нет! Я не верю.
Выглядел он чрезвычайно расстроенным. Потом понял, что своими силами ему не справиться, и призвал к себе экспертов, с которыми и держал военный совет в своей палатке. Геннадий тоже был приглашен на этот совет. И разумеется, первым, с кем он поделился услышанным там, была Лида. Ну а третьим человеком, который услышал новости, был Саша, которому их изложила Лида.
– Ты представляешь, Иван Михайлович считает, что эти пять Покеров были предназначены для продажи. Собак готовили к тому, чтобы передать их в руки новых хозяев. Выбрали нескольких примерно подходящих по возрасту, идеально совпадающих телосложением, а масть попросту перекрасили. Все эти собаки либо светло-рыжие, либо белые. Шерсть у них осветлили, потом нанесли черные пятна нужной формы и на нужных местах. И получились почти неотличимые копии Покеров. Если кто не общался с настоящим Покером, нипочем не отличит подделку.
– Но зачем?
– Как это? Каждого Покера можно продать за кругленькую сумму. Завладеть чемпионом желающих много. Это же престижно, иметь такую собаку.
– Но круг охотников, которым нужна такая собака, не особенно широк. Все мы друг друга знаем.
– Это в Питере. Но есть еще Москва. Есть регионы. Есть ближнее зарубежье, в конце концов.
– Но каждой собаке полагаются документы, – настаивал Саша. – Собак-то размножить можно. А как быть с документами?
– Вот тут-то собака и зарыта!
Саша вздрогнул. Видение мертвого Покера, зарытого в землю, прочно встало у него перед глазами. Ведь только избавившись от настоящего Покера, можно было начать торговать его двойниками. Чтобы не с чем было сравнивать.
Лида все моментально поняла и кинулась извиняться:
– Ой, я не то совсем хотела сказать. Собака зарыта в том плане, что для продажи фальшивых Покеров были нужны фальшивые метрики и собачьи паспорта. И чтобы их изготовить, у мошенника должен был быть помощник в самом клубе. Там, где хранятся собачьи паспорта, там он и должен был наследить.
– Ой, видел я эти паспорта, – отмахнулся Саша. – У меня, то есть у Барона, такой есть. Там в адресе типографии указан еще город Ленинград. Представляешь, что это за древность? Как отпечатали тираж при советской власти, так до сих пор эти паспорта и используют.
– Но кроме паспортов у каждой собаки есть еще выписка из единой племенной книги.
– Да. Ее подделать будет потруднее. Но при современном уровне печати невозможного нету.
– Но Иван Михайлович зациклился на мысли, что тут действует кто-то из членов правления клуба. Кто-то из экспертов. И это его до такой степени сразило, что он совсем слег. Геночка говорит, когда они уходили, то старик был совсем плох. Лежал, стонал, а от воды отказался.
– Вот ты сказала про воду, и я вспомнил. Слушай, а что насчет фляжки?
– Какой фляжки?
– Та фляжка, из которого Леха напоил Антона виски со снотворным, она ведь была какая-то особенная. С собаками. Я тут подумал, а это не могла быть наградная фляга? Ведь за победу в конкурсах часто дарят всякие охотничьи принадлежности. Ты бы не могла спросить у своего Геннадия?
– Пойдем, вместе спросим у Геночки.
Геннадий был печален.
– Разладилось что-то в нашем королевстве. Иван Михайлович даже воды из моих рук выпить не захотел. Заявил, что не может никому из нас теперь верить, скоро рухнет все здание, потому что где-то вкралось гнилое бревно. В общем, расстроен старик до крайности. Покеров этих видеть не хочет и требует, чтобы пригласили в лагерь следователя. Дескать, ему есть что тому сказать.
– Значит, сюда едет следователь?
– По всей видимости.
Саша спросил насчет фляжки. И Геннадий, наморщив лоб, принялся вспоминать.
– Фляга… Серебряная… С собаками. А какие собаки? Сеттеры?
– Да.
– Припоминаю, что такая фляга с охотничьими собаками была одним из призов на позапрошлогодних всероссийских соревнованиях. Комичная ситуация, участники спаниели, а на фляге картинка в виде двух сеттеров. Конечно, в выведении спаниелей эти собаки тоже участвовали, но все-таки это другое.
– А кто выиграл этот приз?
– Шутишь? Конечно, наш чемпион – Покер.
– И хозяином собаки на тот момент был еще Леша?
– Да.
– Значит, фляга досталась ему? Она была собственностью Леши?
– Получается, что так.
Но почему же тогда никто никогда не видел эту фляжку у погибшего до той трагической ночи? За ответом на этот вопрос Саша пошел к Татьяне. Но она ничем не смогла ему помочь.
– Дело в том, – объяснила она, – что когда мы с Лешей стали жить вместе, фляжки у него уже не было.
– Может, вы просто не замечали?
– Когда он ко мне перебрался, всех вещей у него была одна сумка. Потом он еще что-то приносил, но ничего существенного.
– Но как же награды Покера?
Татьяна взглянула на Сашу с удивлением.
– А ведь действительно, – растерянно произнесла она. – У Покера было очень много наград. Но Леша их ко мне не приносил.
– И где же они?
– Мне как-то в голову не приходило спросить об этом у Леши. Даже не так, я боялась об этом спрашивать. Вопрос с переуступкой Покера новому хозяину был для Леши крайне болезненным. Всякий раз после этого он напивался, а напившись однажды, уходил в запой надолго. Я боялась своими вопросами спровоцировать новый виток его болезни, поэтому всячески старалась обходить молчанием все то, что касалось Покера.
– Но вы же ездили на соревнования вместе с Ланой?
– Да. Леша много занимался моей собакой. Под его руководством она стала делать заметные успехи. Но Лана – это другое. Да, Леша к ней привязался, но сердцем он всегда был с Покером.
– А как вы думаете, Алексей мог бы попытаться… Даже не знаю, как сказать…
Саша запнулся. Но Татьяна все поняла и так.
– Попытаться вернуть себе Покера? – спросила она и тут же ответила: – Да, мог! И на преступление бы пошел, если бы это помогло ему вновь стать хозяином Покера.
Даже так!
– Не на убийство, конечно, – продолжала Татьяна, – хотя если это бы касалось Антона, то и на убийство тоже.
Но убили-то не Антона, а Алексея, вот в чем все дело.
– Почему я уверенно говорю об этом, потому что после того, как Леша узнал, что Антон сам спровоцировал ту ситуацию с подброшенными ему наркотиками, а потом якобы выручил товарища из беды, Леша счел свой договор с Антоном недействительным. Ведь он отдал Покера своему другу, который помог ему в трудные времена, а вовсе не подлецу, который эти самые времена ему и организовал.
– И что именно задумал Алексей?
– Не могу вам этого сказать. Со мной он своими планами не делился. Но что-то в голове у него крутилось, это факт.
– А изобилие Покеров на один квадратный метр может быть как-то связано с этими планами Алексея?
– Я не знаю. Возможно.
И больше Татьяна ничего не пожелала прибавить. Если она что-то и знала, то держала это при себе. Как ни упрашивал ее Саша, она не сказала больше ничего путного. Отчаявшись, он оставил женщину в покое.
– Скажите только, а где ваш друг? – спросил напоследок. – Богдан, кажется, его зовут.
– Богдан уехал в город. Еще рано утром.
– Как же так? Он ваш друг, а оставил вас в таком положении одну?
– Так что же тут такого? Ему жена позвонила, что-то там с дочкой, вот он и поехал.
– Бывшая жена?
– Бывших жен не бывает.
Как и бывших мужей. Об этом нельзя было забывать.
– Я бы тоже уехала, – сказала Татьяна. – Да жду, когда мне отдадут тело Леши.
Разговор был окончен. И Саша пошел к себе. Хотелось передышки. Да и есть тоже хотелось. Но еды не было. И вряд ли можно было надеяться, что Лида покормит его чем-нибудь приличным. Во-первых, она влюблена и все свободное время тратит на общение с Геннадием. А во-вторых, готовит кузина прескверно. Это Саша тоже уже понял.
Тогда он решил заглянуть на огонек к Ивану Михайловичу. Саше помнилось, что у его очага булькало что-то очень аппетитное и наваристое. Нежнейшая телятина, если ему не изменял нюх. Мелкие косточки, вкуснейшие хрящики. Возможно, он успеет к трапезе, и ему тоже нальют мисочку этого волшебного бульона?
Бредя между палатками, Саша внезапно услышал те же скрип и скрежет, которые слышал на рассвете ночи, когда погиб Леха. Он остановился как вкопанный и завертел головой, пытаясь понять, откуда исходят эти звуки. Он был недалеко от своей палатки, но откуда слышится скрежет, понять никак не мог. Очень быстро звуки прекратились. И Саша побрел дальше.
Возле палатки главного эксперта Сашу поджидал сюрприз. Кроме жены Ивана Михайловича тут были еще двое – вчерашний следователь по фамилии Подлесный и Антон. Тот самый Антон, которого вчера полицейские увезли с собой.
– Антон Борисович! Вы на свободе!
– Пока нет, хотя доказательств моей виновности так и не обнаружили, – сухо произнес хозяин Покера. – К счастью для меня, здешний эксперт оказался не полным кретином. Он честно написал в отчете, что мои отпечатки на оружии убийства расположены таким образом, что я никак не мог бы нанести погибшему ранение, приведшее к его смерти. Другими словами, нож у меня в руке находился так, что убить им Алексея я бы при всем желании не смог.
– Но ваши отпечатки на рукоятке ножа?..
– Меня кто-то подставил.
– Я рад, что вы невиновны!
– И тем не менее, – сварливо буркнул Антон, – хотя есть однозначное заключение экспертизы, что я не могу быть убийцей, я до сих пор нахожусь под следствием.
Эта фраза была адресована Подлесному, который устало ответил:
– Я вам уже объяснял, до окончания расследования все вокруг находятся под подозрением.
– Но задержали вы почему-то одного меня.
– Сейчас вас отпустили. Доставили до лагеря. Чего вы тень на плетень наводите?
Антон отвернулся. А Саша, когда утихли первые эмоции по поводу возвращения Антона, снова покосился на прикрытый крышкой казан. Как там поживает душистая хашлама? Даже на расстоянии замечательный запах чувствовался. И у голодного Саши буквально потекли слюнки. Что уж там говорить про собак. Все пять Покеров сидели дружно в ряд, вытянув шеи в напряженном ожидании, когда люди будут кушать и немножко уделят своей вкуснятинки и им.
Барон пристроился рядом с ними шестым. Седьмой была собственная собачка Ивана Михайловича, проворная и быстрая Белка – родная сестра Барона. Все семеро, чувствуя вкусный запах и надеясь на поживу, буквально изнывали от нетерпения. Усевшись рядком вокруг казана, собаки не сводили с него умильных глаз. Время от времени кто-нибудь из собак подбегал к людям, подсовывал голову, тыкался мокрым носом в ладонь, вопросительно смотрел на них. Вы про нас не забыли? Нет? Мы тоже хотим кушать!
– А где сами хозяева? – спросил Саша у Подлесного. – Я хотел с ними поговорить.
– Ирина Владимировна пошла будить мужа. Иван Михайлович устал и немного прилег передохнуть перед обедом. Да и заснул, как видно.
Значит, хозяева еще не обедали! И Саша понял, что теперь его отсюда и подъемным краном не сдвинешь. Останется и прилично это или нет, но дождется, когда его пригласят к столу вместе со всеми. А не дождется приглашения, сам напросится. Голод – не тетка.
– Антон Борисович, можно задать вам вопрос насчет наград Покера?
Антон в это время разглядывал пятерых Покеров, явно что-то про себя прикидывая. Может быть, думал самостоятельно найти среди них настоящего? Тогда он это зря. Если уж у Ивана Михайловича не получилось, то остальным и надеяться не на что.
– В чем вопрос, юноша?
– Награды Покера у вас?
– Да. Лешка отдал мне вместе с собакой целую сумку с его кубками, вымпелами и грамотами.
– А что он сказал про фляжку?
– Фляжку?
– Та серебряная фляжка, из которой он вас угощал, принадлежала ему.
Антон Борисович оживился.
– Не знал этого! Но самые ценные призы у Лешки не задерживались. Кубки он хранил, поскольку они реальной ценности не имеют. А призы быстро уплывали у него из рук. Думаю, что и фляжку он кому-то подарил или продал ее за гроши, когда в очередной раз не хватало на выпивку.
Или чтобы расплатиться с жадными взяточниками из следственного отдела, знакомство с которыми именно вы ему и организовали. Но Саша сдержался. Во-первых, доказательств у него никаких. А во-вторых, каковы бы ни были мотивы, серебряную фляжку Леша продал. Но кому она досталась? Вот в чем был вопрос.
Может быть, фляжка досталась Семену? Но разговор с Семеном можно было начинать, только подкрепившись. И Саша продолжал дожидаться появления Ивана Михайловича и начала трапезы. Но вместо этого они дождались Ирину Владимировну. И едва Саша взглянул на женщину, сразу же понял, обед откладывается на неопределенное время. Лицо у Ирины Владимировны говорило само за себя, случилось что-то еще, и это что-то страшное.
