Глава 14
Помирившись с Лидой и приведя ее в приличное состояние, после чего Лида немедленно умотала в город навещать своего любимого, Саша двинулся на поиски Антона Борисовича. Он нашел его на берегу озера, где тот занимался с возвращенным ему Покером. Масть собаки еще оставалась черной, белые пятна все еще были закрашены.
– Перекрашивать? – переспросил Антон у Саши. – Нет, не буду. К чему подвергать собаку лишнему стрессу? Покеру и так досталось. Впереди у нас осень, и у всех собак будет осенняя линька. Летняя шерсть выпадет, новая, зимняя, вырастет такая, как нужно. Все снова будет в порядке.
Саша кивнул. Краске и впрямь не под силу навсегда изменить масть собаки. Краска не может изменить генетическую структуру волоса, она лишь на время меняет его цвет. И значит, очень скоро все украденные Покеры явят своим хозяевам свою истинную масть. И станет ясно, что это и не Покеры, и даже не те собаки, которые значатся в документах. Вообще неизвестно что и неизвестно кто, да еще ворованный.
Скандал, который за этим последует, будет неминуем и очень громок. После такого скандала все руководство клуба охотничьего собаководства должно будет в полном составе подать в отставку. Какая-то мысль шевельнулась в голове у Саши.
Но Антон перебил ход его мыслей, спросив:
– Ты зачем меня искал? Только для того, чтобы спросить, буду ли я перекрашивать Покера?
– Еще вам Геннадий привет передает, – спохватился Саша.
– Ты у него был? – заинтересовался Антон. – Он очнулся?
Саша пожал плечами. Странный человек этот Антон. А как бы иначе Саша мог передать ему привет от Геннадия?
– Был, – кивнул он, – очнулся.
– Но почему он передает привет именно мне?
– Не знаю. Может быть, потому что это вы его спасли.
– А откуда он это знает?
Саша снова пожал плечами. А действительно, как Гена узнал, что это Антон его спас? Ну, как-то, наверное, узнал. Может, полицейские сообщили о том, что это именно Антон услышал крики Гены и отправился на поиски пострадавшего в лес. Ну, еще Антон и Сашу по пути прихватил, но это больше для компании. А главным спасателем был, конечно, Антон. Он указал верное направление, в котором нужно было искать Гену. А потом под проливным дождем, в грозу и бурю нашел укромное место, где лежало тело. Подвиг, равного которому поистине и придумать невозможно. В такую погоду даже собаки вряд ли смогли бы так быстро найти тело Гены. А вот Антон нашел!
– Антон, а я все хотел у вас спросить, вы до того, как уйти в бизнес, чем занимались?
– Вообще-то по своему первому образованию я врач, – рассеянно произнес Антон. – Мои родители оба хирурги. Мечтали видеть меня тоже практикующим медиком.
Начав рассказывать, он неожиданно увлекся. И дальше рассказ потек сам собой.
– Что медицина – это не мое, я понял уже на первом курсе. Но куда денешься? Позади стояли родители, в глазах у которых читалась гордость за меня и счастье. Обмануть их доверие я не мог и учился на врача, хотя учиться мне активно не нравилось. Но я институт окончил, пошел работать. И чем дольше работал, тем отчетливей понимал, что медицина – это совсем не то, что мне нужно. Нету у меня тяги к этому занятию. Хотя и место мне досталось хорошее, родители подсуетились, и компания у меня в институте и потом в больнице подобралась очень интересная, но я все равно ушел. Потратил несколько лет своей жизни и получил еще одно образование. Но так как на сей раз выбирал я сам, то и удовольствия от процесса учебы получал куда больше. Так ты говоришь, Геннадий хотел, чтобы я к нему зашел?
– Вообще-то нет. Он всего лишь передавал вам привет.
– И все?
– Все. Он еще мне сказал, что знает, кто его сообщник, но назвать его не захотел.
– Как же так? – удивился Антон. – Сказал, что знает, но не сказал, кто этот человек?
– Вот именно.
– Ничего, следователю обязательно скажет.
– Полицейские с Геннадием уже имели разговор. Если бы у них был реальный подозреваемый, они бы давно его уже сцапали. А ведь о новых задержаниях ничего не слышно?
– Нет, ничего.
Антон выглядел рассеянным.
– Может, Геннадий мне чего скажет? Все-таки я его в лесу нашел. Да ты и сам сказал, что я его спас.
– Вы его спасли! – горячо подтвердил Саша.
– Должен же он хоть какое-то почтение к своему спасителю чувствовать?
– Должен, – согласился Саша. – Только Гена сейчас в реанимации находится. К нему не попасть.
– Ты же попал.
Саша объяснил, каким образом это случилось. Как он украл халат в больнице, как потом от волнения забыл его вернуть. Антон все это время смотрел на Сашу с восхищением.
А потом скомандовал:
– Давай этот халат сюда. Поеду, верну его.
И подмигнул Саше.
– Сначала, конечно, использую его по твоему сценарию, а потом обязательно верну.
Саша не возражал. Ему запрет на проход в реанимацию всегда казался нелепой затеей. Если когда человеку и нужно присутствие близких, так это именно в тот момент, когда он находится в тяжелом состоянии или даже борется со смертью. Одно дело, когда в единоборство вступаешь один на один, и совсем другое, когда за тебя единой стеной стоят твои близкие.
– Там еще Иван Михайлович лежит, – произнес он. – В реанимации. Вы к нему тоже подойдите.
Антон уставился на него в полнейшем изумлении.
– Живой?
– Вроде пока да.
– Сашка! Одна новость за другой! Иван Михайлович жив!
– Он без сознания.
– Загляну к нему. Обязательно! Это же такой замечательный старик! Кремень, а не старик!
И Антон начал поспешно собираться.
– Сразу и поеду. Чего время даром терять. Халат у меня есть. Покера придержишь у себя?
Саша пообещал. Взял двух собак и вернулся с ними к себе в палатку. Уже сидя в палатке, он подумал, что стоило бы сказать Антону, что в больнице подступы к Гене караулит Лида, а возле Ивана Михайловича суетится его Ирина Владимировна, но догонять Антона не стал. Вместо этого он покормил собак и тут увидел, что стало смеркаться.
В лесу заухала какая-то птица. Из города вернулась Лида. Выглядела она рассерженной. И все время ругалась сквозь зубы.
– Они меня выставили! Выгнали! Отправили прочь!
Оказалось, что Лида пыталась прорваться в реанимацию, чтобы повидать своего Гену. Но так как действовала она скорее грубо и напористо, чем умно и хитро, то ее поймали и попросили удалиться. Сначала попросили вежливо, потом вызвали охрану.
– И они меня вели через всю больницу, словно я какая-нибудь преступница!
– Лида, а скажи, тебе чай вчера Гена сам лично принес?
Кузина прекратила поливать бранью больничных врачей и охранников, похлопала глазами и кивнула головой:
– Конечно. Геночка, такой милый! Такой заботливый! А ты, Сашка, просто свинья.
– Почему?
– Ты Гену в убийстве Лешки подозревал! А между тем Гена всю ту ночь и весь вечер со мной провел. Не мог он Лешку зарезать, потому что сначала мы с ним на болоте комаров кормили, а потом в палатке муравьев. Кто-то другой Лешу зарезал. А Геночка мой ни при чем!
И Лида приготовилась заплакать.
– Такой ласковый! Такой внимательный! Цветы мне дарил! Чай заваривал! Что я буду делать, если он умрет?
– Лида, он не умрет. Врачи говорят, что он везунчик. Нож попал точно в ту область, в которой у каждого нормального человека находится сердце. Но у Гены сердце немного смещено, находится в центре груди. Так что убийца промазал, и нож даже не задел ни один важный сосуд или аорту.
– Геночка! – умилилась Лида. – Как бы я хотела быть с ним сейчас.
– Будешь. Погоди, давай с этим чаем разберемся. Ты точно помнишь, что его принес тебе Гена?
– Ну да. Правда, чашка была не наша. Не знаю, где он ее взял.
– А что за чашка?
– Большая такая, красная. Сбоку логотип известной фирмы, производителя собачьих кормов.
Где-то Саша уже видел такую кружку. У кого-то в лагере она была в руках. Но кто был ее обладатель? Этого Саша не помнил.
– Чей-то очередной приз, – предположила Лида. – И это странно.
– Что же тут удивительного? У Гены в запасе должно было скопиться множество таких призов.
– Но такой кружки у моего Геночки в хозяйстве не было, – настаивала Лида. – Я смотрела, я знаю.
Саша задумался. Получается, Гена сварил Лиде чай, но налил его в чужую чашку? Или… или его этим чаем самого угостили? Но кто? У кого Саша видел эту кружку? Ответ вертелся где-то очень близко, но ускользал. И эта неспособность вспомнить буквально сводила Сашу с ума.
– А ты видела, как Гена готовил этот чай для тебя?
– Нет. Я устала, уже почти спала, когда он меня разбудил и предложил выпить чаю.
– И ты выпила, и сразу уснула?
– Я и так уже почти спала.
– А где эта кружка сейчас?
– Понятия не имею.
– То есть ты ее больше не видела?
Лида покачала головой и тут же с готовностью вызвалась:
– Но я посмотрю!
– Посмотри.
Лида отправилась перерывать вещи в поисках нужной кружки, а Саша присел у костра. Внезапно вдали что-то заухало, загремело и завыло. Потом звуки усилились, между деревьями замелькали огни факелов.
– Что такое?
– Кого там нелегкая несет на нашу голову?
Присмотревшись, все увидели юношей и девушек, одетых в домотканые одежды, с украшенными венками головами и в ожерельях из лесных ягод. Впереди всех шел здоровенный детина с пышной бородой, прикрывающей у него всю грудь, словно передник. Это приближались «лесовики» и их «лесовички». Они явно двигались в направлении лагеря. И это было явным нарушением установленного перемирия. Все охотники немедленно выскочили из палаток, у многих в руках были охотничьи стволы. Собаки громко залаяли. Кто-то даже сделал предупредительный выстрел в воздух, но даже это не остановило «лесовиков».
Нестройной колонной один за другим, кто парами, кто по трое или целыми компаниями они стали выходить из леса. Вид у них сегодня был еще более живописный. Длинные волосы у женщин украшены помимо цветов еще перьями, мхом и лишайниками. Мужчины раскрасили себе лица и тела желтой глиной, углем и чем-то красным, что Саша очень бы не хотел считать кровью. Если не знать, что это всего лишь безобидные ряженые, можно было бы запросто принять их за лесную нежить – леших и кикимор.
Со стороны «лесовиков» вперед вышел их главный – Борода. Со стороны охотников разговаривать стал Олег.
– Чего приперлись? – так ласково поприветствовал он их.
«Лесовики» в ответ зашумели, начали что-то рассказывать, возмущаться. Поднялся нестройный гул голосов, разобрать в котором что-либо было невозможно.
Это продолжалось до тех пор, пока Борода не прикрикнул на своих.
– Цыц! – гаркнул он, и в тот же миг над лесом воцарилась тишина.
Лишь одна какая-то совсем маленькая «лесовичка» обиженно пискнула:
– А чего они… Сами первые начали! Скажи им!
И тут же другие тоже начали требовать от Бороды, чтобы тот сказал чужакам. На сей раз Борода не стал кричать, он лишь зыркнул на своих, так что все тут же заткнулись. Теперь уже окончательно.
Тогда Борода шагнул вперед и заявил:
– Договор наш утратил силу!
– Это еще почему?
– Вы не держите слово!
– Держим. Мы к вам не суемся. В вашу часть леса никто из нас не ходит.
Тут «лесовички» прямо взорвались от возмущения.
– Травят нас!
– Обижают!
– Врут!
А та мелкая «лесовичка» до того разошлась, что подскочила к Олегу, подпрыгнула и в прыжке успела громко выкрикнуть прямо в лицо:
– Люди цивилизации всегда лжецы!
Олег побагровел. Схватил «лесовичку» за длинную прядь, унизанную то ли лягушачьей икрой, то ли чем похуже и заорал:
– Это кого ты, пигалица, называешь лгуном!
Но «лесовичка» оказалась не робкого десятка. Извернувшись, она укусила Олега за руку. Зубки у нее оказались белые, ровные и очень острые. Олег взвыл, отпустил «лесовичку» и посмотрел на нее с некоторым уважением.
– Катя, не бузи!
Борода своей огромной ладонью задвинул расшумевшуюся «лесовичку» себе за спину. Сам он шагнул к Олегу.
– Ваши люди нарушили договор, – строго произнес он. – Они не только ходят в наш лес, но они еще и травят моих ребят.
– С чего ты взял? Кто к вам ходит?
– Кто ходит, не знаю. Ночью это было. Рюкзак к нашему стойбищу подбросили. В рюкзаке разные искушения. Конечно, среди моих ребят много стойких приверженцев культа Отца-Леса, такие вашу внешнюю дрянь и в рот не возьмут, и нюхать не станут, но есть такие, которые еще совсем недавно с нами и не успели до конца проникнуться его мощью. Таких слабаков влекут к себе соблазны, которые с избытком разбрасывает перед ними Врагиня.
Саша уже слышал, что Врагиней эти чудаки называют цивилизацию, а все ее достижения считают не только не полезными, но даже очень вредными для всего человечества в целом. Если же эти люди даже таблетки не принимают, а предпочитают лечить все болезни травами и мхами, то в том рюкзаке могло быть все, что угодно.
– Шоколад там был, конфеты, консервы мясные. И еще напиток дьявольский – кола. Вот несмышленыши незрелые ее и нахлебались. Да Хорек у нас жадный самый оказался, первым присосался, больше других выпил. Пока они у него бутылку отняли, пока между собой за нее дрались, больше расплескали, чем выпили. Пока возились, глядят, а Хорек уже в полной отключке. На траве лежит, ни солнышка не видит, ни ветерка не чует. Да и остальные себя почуяли словно пьяные. Шатает их, крутит, шагу отрава сделать не дает. Хорошо, Травинка с ними тоже была. Она их отговаривала искушений отведать, да они ее не послушали. А как увидела девочка, что беда с ее друзьями, ко мне за помощью прилетела. Собрал я травки целебные, всех ребяток на ноги поставил. Вон, стоят, герои!
И Борода указал на компанию из пяти парней лет двадцати – двадцати двух. Выглядели они сейчас порядком бледно.
– Ох, и выворачивало же их от моих травок, – с удовольствием заявил Борода, – а только на пользу это. Вся отрава из них вышла. А вот Хорька спасти не удалось. Отравили вы его!
– Так у вас что, кто-то умер?!
– Хорек. Не умер, а в больницу попал. Но для «лесовика» – это хуже смерти. Я бы его не повез, кто-то из ребят тайком от меня повозку железную в лесу припрятал. На ней и увезли. Назад привезут, не приму и к другим не пущу. Знаю я, что с ним там наделают. Отравой своей начинят, мне потом его целый месяц чистить да отмаливать придется. Ничего, пусть один посидит. На болоте. Комары да мошка всю заразу, что слуги Врагини в него влили, высосут, тогда Хорька уже и к остальным подпускать будет можно.
Олег взмахнул рукой:
– Борода, ты со своими ребятами у себя на болоте можете хоть комаров доить, хоть тараканов ловить. Ты мне скажи, отчего вы на нас ополчились?
– А кто рюкзак тот с отравой подкинул?
– Кто угодно мог!
– Ваши люди это были. Следы мы видели. Человека следы, а рядом с ним собаки.
Олег притих.
– Не знаю, кто к вам приходил. Не знаю, что он вам там приносил. Где этот рюкзак хоть нашелся?
Борода взглянул на Травинку.
– Я могу показать! Это недалеко отсюда было!
– Недалеко? То есть не в вашей части леса?
Травинка взмахнула ресницами. Глаза у нее оказались удивительно чистыми, прозрачными и зеленоватыми, словно вода в лесном озере.
– В вашей, – призналась она.
– Так вы сами к нам пришли!
– Пришли. Только это не означает, что теперь вы можете всюду приманки с отравой для нас раскидывать. Борода нам рассказывал, как в старину волков отравой истребляли. Раскидают вокруг деревни мясо с мышьяком, волк съест мясо и умрет. Вот вы и на нас решили тот же маневр испробовать.
– Чокнутая! То волков отравой истреблять, а то вы – люди хоть и ненормальные.
– Это вы ненормальные! – запищала в ответ Травинка, причем умудрилась как-то так сделать, что ее тонюсенький голосочек заглушал раскаты Олега. – Приходите сюда, в лес, чтобы птиц и зверей стрелять. Если вам живое существо убить – потеха, значит, вам и человека отравить – ничего не стоит.
– Ты говори да не заговаривайся. Охота и убийство человека – это совершенно разные вещи.
Травинка что-то запищала в ответ. Олег загрохотал. Если позволить этим двоим и дальше препираться друг с другом, то разговор мог длиться до рассвета.
– Где вы нашли рюкзак?
Это сказал Саша. Но Травинка с Олегом его не услышали. Зато один из парней, отравившихся и исцеленных травками Бороды, согласился показать то место. Когда они пошли в лес, Саша сразу же понял, что двигаются они в том направлении, где сегодня утром нашли тело Геннадия.
– Тут и нашли.
И когда они пришли к той луже, в которой Саше довелось искупаться сегодня ночью, он невольно дотронулся до пореза на своей левой руке. И рана тут же откликнулась на прикосновение тупой пульсирующей болью. Похоже, наложенная в больнице повязка не смогла уберечь рану от инфекции.
Но это все потом. Сейчас Сашу интересовал другой вопрос.
– Скажи, – обратился он к долговязому, который производил впечатление более разумного человека, чем остальные. – А где сам рюкзак?
– Борода его сжег.
Сжег важную улику! Но для Бороды, конечно, этот рюкзак был в первую очередь гостинцем прислужников Врагини. Отравой и нечистой вещью.
– Кинул в наш костер да и спалил. Сказал, что наш священный огонь любую грязь и скверну очистить может. Такая у него очищающая функция есть.
– А дым после этого и впрямь какой черный валил, – добавил второй парнишка, и на его круглой простодушной физиономии проступило восхищение перед могуществом священного огня и его жреца – могущественного Бороды.
– И пока священный огонь с врагом не справился, так и валил, – добавил третий парень с трепетом.
Наверное, потому что рюкзак был из синтетики, хотелось сказать Саше. А она горит, как известно, с выделением едкого черного дыма. Но у Саши не было сил на то, чтобы объяснять чудакам азы школьной химии. Для Саши было достаточно уже и того, что рюкзак был найден в непосредственной близости от того места, где было совершено нападение на Гену. Значит, рюкзак принадлежал либо Гене, либо напавшему на него человеку. И в нем была отрава, погрузившая Хорька в сонное оцепенение. Тот самый наркоз, которого нахлебались Алексей с Иваном Михайловичем, да и Лида, похоже, тоже отведала его.
– А не было ли в рюкзаке большой красной кружки с собачьей миской и силуэтом собаки на ней?
– Была какая-то красная кружка. А картинку не разглядел.
Значит, и кружка из термопластика, в которой был предположительно налит чай с отравой для Лиды, тоже отправилась в костер. Было ужасно жаль сгоревших улик. Хотя в рюкзаке могли быть другие предметы из металла или стекла, которые бы могли указать на их владельца. Если поискать, то их можно найти. Саша сообщил об этой своей затее Олегу и получил от него добро отправиться вместе с Бородой в стан «лесовичков», чтобы попытаться там извлечь из священного костра остатки содержимого рюкзака.
Пока шли, Борода заметил, что Саша держится за руку.
– Что у тебя там?
– Так. Порезался.
– Болит?
– Ну, болит.
Борода взял Сашу за руку и быстро сдернул повязку. Саша ахнул. Рана у него на руке выглядела не ахти. Порез и не думал подсыхать. Кожа вокруг нее воспалилась. А в самой ране наблюдалось что-то белое. Гной?
– Никогда не завязывай туго такие раны, – наставительно произнес Борода. – Воздух лечит.
– Мне в больнице…
Борода даже не дослушал, презрительно фыркнул, потом мимоходом сорвал с какого-то куста лист, сунул в рот и принялся с аппетитом жевать. Одновременно сорвал какую-то травку, растер ее в сильных пальцах. Вынул изо рта железную жвачку.
– Давай сюда руку.
И прежде чем Саша успел ахнуть, Борода шмякнул все это месиво ему на руку. Потом туда же плюхнулся пласт глины, а уже потом в ход пошел бинт.
– Пока дойдем, все пройдет.
Саша в этом очень сомневался. Но все же был вынужден признать, что руку стало дергать гораздо меньше. Наверное, помогла влажная прохладная глина, которая приятно освежила воспаленные ткани. И все же Саша сильно сомневался, что слюна Бороды окажет целебное действие на его рану.
– Хорошее время лечиться листьями, – сказал Борода. – Луна в полной силе. Была бы в ущербе, лечил бы тебя корнями.
Но Саша думал не про растущую или убывающую луну, а про слюни во рту Бороды. Как бы после такого лечения вовсе гангрену не схлопотать. Говорят, что во рту у человека обитает такое разнообразие вредных бактерий, что ободку унитаза и вовек не снилось. Саше очень хотелось избавиться от наложенной ему повязки. И лишь боязнь обидеть Бороду и навлечь на себя его гнев останавливала Сашу.
