Глава 17
Павшие
Расстегнутая сумка с вещами Кона лежала на диване. Рядом с ней – шмотье, экипировка и всякая мелочевка, что нашлась в сумке.
Малинин сидел на краешке дивана, копаясь в вещах. Ничего интересного не обнаружил, кроме фотографии. На ней – Кон. Нет, еще не Кон, а мальчик Коля в компании друзей. На вид ему здесь было около пятнадцати-шестнадцати лет. Торговец смотрел на молодых людей, улыбающихся с изображения, с искренним сожалением.
Чиркнув кремнем зажигалки, бывший майор поднес пламя к фотобумаге.
– Такой молодой, а так глупо помер. Ни за что вообще. Я не лгал тебе и не собирался тебя убивать. – Огонь пожирал карточку. – Тебе я никогда не лгал.
* * *
Сема бросил лопату и, утерев выступивший на лбу пот, сплюнул.
– Это уже девятая могила! Я бы этого урода в аномалию отправил, а не хоронил! Может, еще памятник возведем говнюку, да?
– Сем, я плачу тебе огромные деньги, чтобы ты не задавал вопросов.
– Которые не вернут моих ребят, – закончил за торговца лидер группы бывших ударовцев. – Слушай, Саша, а откуда у тебя столько денег? Год назад мы с тобой последние копейки выгребали на стакан пива в баре.
– Жора и Кон вложились в этот магазинчик, в эту деревню. Мы же были друзьями.
– И поэтому они сдохли? – Сема грубо столкнул изуродованный труп Кона в яму. – Не поверю, что у этого психоза не было предыстории.
– Не закапывай, погоди. – Малинин подошел к могиле, держа в руках пачку долларов. – Его доля, – пояснил торгаш. – Если ты к тому, что мы не поделили бабки, то сильно заблуждаешься. Однако предыстория действительно была. Кто-то надоумил Кона, что это я повлиял на решение Андрейченко убить Лиса. – Связка денег отправилась в полет.
Доллары упали в красную лужицу. Намокли.
– Но ты не при делах?
– Нет. Как я мог повлиять на решение генерала, если давно ушел от «Удара»? И потом, Лис заходил ко мне за сутки до своей трагической гибели. Если бы я хотел, то еще тогда бы его завалил.
– Хм, складно поешь. Ну, а Жора?
– Он меня предал.
Малинин так недобро зыркнул на нового телохранителя, что тому стало не по себе.
Сумка с вещами Кона отправилась вслед за долларами.
– Закапывай.
Сема взялся за лопату.
* * *
Мужчина в таком же, как у Скай, комбинезоне с шевроном «Анархистов», вышитом на предплечье, оторвался от изучения карты и посмотрел на девушку.
– Ну?
– Я мало что выяснила. – Скай присела на стул напротив заместителя лидера группировки. – Андрей, у него даже прозвища адекватного нет. Не представляю, как он дошел до наших краев.
– «Удар», связь?
– Никакой. Я пробила по нашим каналам. Плюс, он обмолвился о том, что те нелюди убили его друга. Как думаешь, такие совпадения случаются?
– Думаешь, этот парень – тот самый новичок, который был с Лисом, когда того грохнули?
– Возможно.
– Не знаю. Псы Андрейченко перебили стольких, что сложно поверить в совпадение, но ты переговори с ним.
– Да, мы поговорим с ним за обедом.
– Хорошо, Скай. – Андрей мельком глянул на карту. – Слушай, если он и правда окажется тем, кто был с Лисом в тот день, если речь зайдет о том, что случилось с…
– Я…
– Не перебивай, пожалуйста. А речь обязательно зайдет, не теряй голову. Ты не убийца. И ты не сможешь отомстить. А я не хочу, чтобы тебя нашли мертвой. Понимаешь, а?
– Лис спас меня, когда я только-только начинала, – выдохнула Скай. – А я не смогла отплатить ему тем же. Хоть как-то, но я хочу вернуть должок. Хотя бы узнать. Они сказали, что Лис пытался убить Андрейченко, и телохранители генерала пустили ему пулю в лоб, но это же ложь. Да и вспомни слухи про арену и бой с дикими животными. Они просто убили его. Ни за что. Потому что он стал кому-то невыгоден. В этом весь генерал, он и его шайка только притворяются, что борются за справедливость. Но это же не так. А я… Если я могу… Хоть чем-то…
– Скай, его уже ничто не вернет. – Андрей почесал щеку. – Но мы отомстим. Рано или поздно, но мы заставим этих уродов ответить. За все, что они сделали. С нами, с нашими друзьями. Клянусь.
– Благодарю.
– Ладно, поговори с нашим новым знакомым. Тебе лучше узнать о нем до прихода Рахмана. Пусть руководитель решает, как поступить.
– Мы же не выкинем парня на мороз?
– Я не знаю.
* * *
Мельникова отвели в просторное, хорошо освещенное помещение, в котором, правда, помимо самого Михаила, Скай и четырех конвоиров, больше никого не было.
– Извини, что не французский ресторан, но что есть, – сказал один из бойцов и поставил перед Рохлей тарелку с супом.
– Консервант. Эти, кубики, сам знаешь, – пояснила Скай. – Другого ничего нет. Ну и на второе – такой же консервант, только тушенка. Лови, бон аппетит.
– Спасибо.
– Я выполнила свою часть сделки, дело за тобой.
– Ладно. Слушай, а не хочешь ложку супчика?
– Не доверяешь? Умно. – Девушка взяла ложку Михаила и хлебнула исходящую паром похлебку. – Смотри. Убедился?
– Допустим. Что же, тогда задавай вопросы, а я отвечу. – Мельников решил не притрагиваться к еде, пока разговор не окончится.
– Кто ты и откуда? В смысле, чем занимался раньше?
– Был школьным учителем истории.
– Ничего себе. И что же привело школьного учителя в Зону отчуждения?
– Личные мотивы.
– Годится. Начинал где?
– В Зимовище.
– Напарник?
– Привел сюда проводник, но кинул, сказав, что я недостаточно подготовлен для выживания. Первое время работал с Валерьевичем, потом мы вместе с главой деревни новичков Лисом отправились на базу «Удара». У Лиса было какое-то дело к тем ребятам. Ты знаешь Лиса?
– Да. Продолжай.
– Я попал в аномалию, но он спас меня, вытащил с того света. Ждал, пока я восстановлюсь. И мы продолжили путь. Но в итоге… Я не знаю почему, но меня бросили в клетку, а Лиса… моего друга… моего единственного друга…
– Чет парень расклеился, – подметил один из солдат «Анархистов».
– Не лезь, Белый, – упрекнула его Скай. – Как погиб Лис?
– Они бросили его с одним ножом на арену сражаться против стаи диких псов. Я смотрел на это. И не мог никак помешать. Лис продержался недолго. А знаешь, он ведь вспоминал о тебе, – дошло до Михаила. – Просил меня передать тебе его вещи. Вот так встреча, а! Думал, такое только в кино бывает.
Девушка всхлипнула, но быстро взяла себя в руки, не решалась показать слабость перед первым встречным.
– А ты, Скай, давно здесь? – спросил Михаил, чтобы разрядить обстановку.
– Какое-то время. Хотя странно звучит, ведь я местная, родилась в Припяти.
– Да? Прикольно. День совпадений. Я рос в Припяти, считаю город своим вторым домом.
– Ну и как тебе перемены в твоем родном доме? Ты ведь не просто так на подступах ошивался?
– Красивый был город. Сейчас, говорят, не очень, – грустно ухмыльнулся Мельников.
– Лучше и не скажешь.
– Слушай… Мы не встречались раньше?
– Ты второй мужчина в моей жизни, который задал этот вопрос, – пошутила Скай.
– Тебя зовут Аня, правильно?
– Но откуда тебе?.. – охнула «анархистка».
– Тот день, после аварии в восемьдесят шестом. Меня всю жизнь мучал кошмар. Я был совсем мелким, но я тебя помню. И твою мать. Она сказала мне, что сюда никто не вернется. Кроме меня и тебя. Черт.
– А я не помню. Вообще не помню день эвакуации. Зато хорошо помню следующий. Моя мама умерла, как только мы приехали на новое место. У нее просто остановилось сердце. Ни с чего, понимаешь? Мне никогда не было так страшно, как в тот момент, когда я смотрела в ее стеклянные глаза и искусственную улыбку, застывшую на побелевшем лице.
– Сочувствую.
– А отец умер в ночь. В ту самую. Он был на смене на станции. – Скай откинула волосы назад. – Прости, разоткровенничалась что-то я. Не буду тебя грузить.
«Анархисты» не вмешивались в диалог. Они стояли в стороне, у входа, никак не показывая интерес к происходящему, напоминая гвардейцев английской королевы.
Из рукава комбинезона девушки высунулась острая крысиная мордочка.
– Оп-па, а это кто?
– Моя лучшая подруга. – Скай выпустила крыску на стол. – Марго зовут. Эй, малая, на, поешь. – Девушка взяла из своего рюкзака хлебцы, вытащила один из упаковки, переломила и кинула зверьку.
Животное стало смешно откусывать маленькие кусочки и запихивать их себе в рот. Михаилу показалось, что это выглядело комично, и он позволил себе еле слышно рассмеяться.
– Я ее очень люблю, – сказала девушка.
– Да. Слушай, не хочу возвращаться к теме, раз тут все так повернулось, но все же кто-то должен будет забрать вещи Лиса. Я, как идиот, хранил их все это время, чтобы передать тебе. Это единственное, чем я мог почтить память друга. Полагаю, все мое вы отобрали, когда спасли меня. Переговори со своими, забери его вещмешок. Черный такой. Если он завещал их тебе, то, наверное, ты поймешь, что с ними делать.
– Да, да, я благодарна тебе. Спасибо за то, что рассказал мне правду. Поешь. После Белый проводит тебя к нашему лидеру Рахману и его заместителю Андрею. Тебе надо поговорить с ними.
– Понял.
И Михаил принялся трапезничать.
* * *
Лидер «Анархистов» выглядел совсем не так, как его представлял Мельников. Это был высокий, подтянутый мужчина лет сорока, с короткой стрижкой и умными карими глазами, спрятанными за линзами очков.
– Ну, Миша, я предложил, а решение принимать тебе, – сказал руководитель группировки.
– А ты еще подумай, – вклинился его заместитель. – Мы ни от кого не зависим. Мы сами по себе, никто нам не указ. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, что мы сами выбираем, как нам развиваться. Плохо, что у нас нет поддержки извне. Но зато и торговцев, которые нами манипулируют, как у того же «Удара», у нас нет. И вот потому, что у нас нет поддержки извне, нам не помешают хорошие бойцы.
– Я разве похож на хорошего бойца? – удивился Мельников.
– Ты хороший сталкер, раз дошел до нас. А сделать из тебя бойца будет несложно.
– А чего это вам не живется мирно?
– Изначально мы не собирались ни с кем воевать, – снова взял слово Рахман. – Но «Удар» решил подмять нас под себя. Давят, гады. Они наших отстреливают, как только встречают. Как на такое не отреагировать? Да и наши пташки говорят, что долбаные мерзавцы скоро нагрянут сюда. И нам придется всеми силами удержать эту точку, иначе нас сотрут с карты.
– А уйти в другое место?
– Ага. Легко сказать, сложнее сделать. Тебе правда нужно объяснять, почему мы не можем уйти? – Андрей покрутил пальцем у виска. – Извини, что назвал тебя хорошим бойцом.
– Андрей, не хами гостю.
– Я не хочу лезть в ваши разборки. У меня другая цель, – твердо ответил Михаил. – Так что извини, Рахман, но вы как-нибудь без меня.
– А что за планы, если не секрет?
– Да какие у них могут быть планы? – снова встрял Андрей. – В Припять он прет.
– И что вы там все потеряли? – вздохнул Рахман.
– Судьбу. Что ж еще? – с иронией отреагировал Мельников. – А кто это – «все»?
– Скай туда рвется. Неймется ей.
В этот момент у Андрея на груди проснулась рация. Сталкер вытащил ее и нажал на кнопку приема:
– Что? Коннор у ворот? Я понял. Ждите.
Заместитель отключил рацию и посмотрел на Рохлю:
– Надо идти. Сам понимаешь, дела. Можешь остаться до завтрашнего утра, но после…
– Понимаю, не дурак.
– Вот и славно. Удачи тебе. – И Андрей быстрым шагом направился в коридор.
– Извини моего коллегу за резкость, – произнес Рахман. – Оставайся, сколько захочешь.
– Спасибо за доброту, но я и сам собирался завтра отправиться в путь.
– Тогда иди. Выспись. Желаю тебе удачи.
– Спасибо. Взаимно.
Мельников вышел из кабинета, почему-то чувствуя себя весьма паршиво.
* * *
Снег давно прекратился, и пейзаж Зоны сделался привычным – вечная осень, опостылевшая и нагоняющая тоску.
Армейский джип с разгона врезался в проволочное заграждение. Столб покосился, колючка съехала и порвалась. Из-за машины хищно высунулась труба гранатомета. Раздался одиночный выстрел.
Окна в здании полопались и осыпались стеклами. Началась ответная стрельба.
– Занять позиции! Быстро! Быстро!
– Валят!
– Отходите!
– Отставить! Занять позиции!
– Черт, Андрюх!..
– Занять позиции, я сказал!
Михаил замешкался, не зная, что ему делать.
В разбитые окна полетели бутылки с горючей смесью. Полыхнуло огнем, раздались человеческие вопли.
– Ублюдки! Вам конец!
«Анархисты» заняли оборону, а через порванную колючку короткими перебежками пробирались бойцы «Удара».
Еще раз долбануло из гранатомета, на головы анархистов посыпалась штукатурка. Третий разрыв шумно снес входную дверь, подняв столб пыли.
– Эй, ты?! Как тебя там? Миша! Ты с нами?! Тогда хватай пушку и бей тварей! Ну! Коннор, твою мать, прикрой! – кричал Андрей, попутно целясь через разбитое окно в очередного врага.
– Черт. – Михаил от досады сжал зубы. – Суки.
На улице закричали. В ответ длинная очередь прочертила пунктирную линию поверх шлемов анархистов.
На крыше здания застрекотал пулемет.
Кто-то попытался бесцеремонно ворваться в строение, но рябой анархист двумя точными выстрелами из пистолета остановил нападавшего.
Ухнуло в четвертый раз, и в потолке образовалась дыра с видом на прекрасное звездное небо.
– Белый! Белый! – Командир теребил рацию. – Не подпускать их близко! Не подпускать! Черт! – И отпрыгнул.
На его старую позицию прилетела граната. Овальная железяка шмякнулась на пол и завертелась юлой.
Рохля попятился и грохнулся на пол. Бахнуло. Осколки полетели мимо, слегка задев рукав. А вот рябому анархисту не повезло – голова его была вся в крови.
Пулемет на мгновение смолк, но вскоре вновь ожил.
Мельников высунулся в окно и дал короткую очередь. Он успел заметить, как сталкер с внушительным шрамом на лице ожесточенно отстреливался от ударовцев. Враги жали его к старой трансформаторной будке.
– Там вашего! – заорал Михаил, смотря на Андрея. – Жмут! Со шрамом тип!
– Сука! Белый – защищать Коннора! Любой ценой! Он – приоритетная цель!
На улице слегка успокоились. Стреляли реже, и непрекращающийся стрекот пулемета на крыше наконец-то прекратился. Ему на смену пришли выстрелы из снайперской винтовки.
– Скоро рассвет. Выхода нет, – выговорил Андрей, меняя магазин в автомате.
– И не говори.
– Держаться. До последнего патрона.
– Я здесь вообще не при делах, – сплюнул Михаил.
– Можешь выйти и рассказать им. Уверен, они захотят слушать.
Скай вышла из-за угла. Она зажимала ладонью плечо, из-под пальцев медленно текла кровь.
– Скай, ты ранена? – забеспокоился Андрей.
– Все в порядке. Обработать и перевязать надо. Мне бы только аптечку.
– Сейчас все будет. Миша. – Заместитель повернулся к Рохле. – Я обработаю ей рану, перевяжу, а ты уйдешь. Вместе с ней, слышишь? Спустишься по лестнице, в южном крыле есть черный ход, через столовую надо будет пройти. Честно, я не могу тебе доверять, но другого выхода нет. Спаси ее!
– Андрей…
– Ты был прав, это наша война! Так что действуй! Выведи ее!
– Понял. Я все сделаю.
– Мы задержим их. Столько, сколько сможем.
– А меня никто не удосужится спросить? – возмутилась Скай, когда Андрей обернул ее рану бинтом.
– Нет. Ты сделаешь так, как я велю. Поняла?
– Но я…
– Заткнись. Просто сделай. – Сталкер перерезал бинт ножом. – Удачи вам!
Михаил, пригибаясь, попятился в коридор. Из разбитых окон в любой момент могла прилететь шальная пуля.
– Я не пойду! – воскликнула девушка, но Мельников сгреб ее левой рукой и силком потащил за собой.
– Молчи!
Как только они прошли метра три по узкому коридору, сверху загрохотало, стены закачались. Потолок начал осыпаться, коридор почти доверху завалило обломками кирпича и гнилых досок.
– Им мы уже ничем не поможем, – констатировал Рохля.
И девушка перестала сопротивляться.
* * *
В столовой лежали тела мертвых ударовцев.
Последний оставшийся в живых дрался на армейских ножах с крепким анархистом. Противники яростно кружились по столовой, сметая столы и стулья, делая выпады лезвиями и бросаясь друг в друга всем, что подворачивалось под руку. Они то сближались, то вновь расходились по разным углам. Каждая новая стычка добавляла кровавый порез тому или другому.
– Эй! – Скай вскинула автомат. – Кот, пригнись!
– Не лезь в это! У меня с этим козлом личные счеты! – переведя дыхание, прохрипел сталкер.
Ударовец выкинул вперед руку с ножом, но Кот увернулся.
– Но не стоять же столбом. Смотри, какой верзила, – сказал Михаил про боевика «Удара». – Надо…
Кот бросился вперед, но соперник отскочил, схватил анархиста за правую руку, вывернул ее. Кот чудом выкрутился и освободился, но сильно приложился локтем о массивный холодильник. Ладонь бессильно разжалась, и нож полетел на пол.
– Ну, вот и все, Котяра. А потом я займусь твоими корешами.
Движения Кота нарочито замедлились, но его оппонент не разгадал тактического замысла. Быстро прыгнул вперед, замахиваясь острием, но Кот вышел сухим из воды. Он отошел чуть вбок и резко открыл дверцу холодильника…
…верзила врезался в прочную дверцу…
И анархист, выдернув из кобуры пистолет, выстрелил врагу в висок.
– Спасибо, что не вмешались. У меня ж девять жизней, забыла, Скай?
– Придурок.
– Котяра загрыз козла.
– Скай, нам надо идти.
– Да. Вон, дверь на улицу.
– Удачи вам, – пожелал Кот на прощание.
Михаил осторожно приоткрыл металлическую дверь и заглянул в узкую щель. Во дворе караулили двое солдат противника.
Рохля жестом приказал девушке отойти подальше, сам прильнул к стене и снял автомат с предохранителя. Примерившись, Михаил резко ударил подошвой по двери и сразу же убрал ногу.
Автоматная очередь застрекотала по стене.
Парень высунул автомат и выжал спуск.
Тишина.
Выглянул.
Один ударовец корчился на земле, истекая кровью, а второй тщетно ковырялся в своем автомате. Видимо, заклинило.
– Само мироздание не хочет, чтобы я сдох. Помогает мне. – Рохля усмехнулся и поднял оружие, собираясь закончить страдания врага. – На войне, как на войне. – Он давно перестал быть жалостливым и сентиментальным.
За спиной все еще раздавались звуки перестрелки и хлопки гранат.
А перед Михаилом распластался очередной труп. Мельников подошел ко второму противнику и прервал его мучения выстрелом в лоб.
Он узнал парня.
Именно этот ублюдок держал его, когда Андрейченко устроил Лису показательную казнь.
