Глава 16
«Все идет по кругу, и все возвращается на круги своя»
Домой Кон вернулся затемно. Бойцы «Удара» по-прежнему караулили изменившуюся до неузнаваемости деревеньку. Край вечного лета преобразился: хаты отреставрировали, деревья вырубили, высокую траву скосили, а все аномалии отметили вешками.
Армейский порядок. В чем-чем, а в порядке Малинин смыслил.
– Стоять! – Дозорный вскинул автомат. – Кто идет?!
– Леха, это я, Кон!
– А чего так поздно? И почему не предупредил, когда и куда уходил? Мы тебя обыскались!
– Не сомневаюсь! Но я разве ваш пленник?
– И все же ты не ответил на прямой вопрос, малой.
– За «малого» обидно было.
– Меня не волнует.
– Почему ты такой грубиян, Алексей? Мы так и будем перекрикиваться? Здесь? Ночью? Опасно же…
– Отвечай на вопрос, Кон. Где ты был?
– Слушай, я…
Прострекотала короткая очередь, описав полукруг перед сжавшимся от неожиданности Коном.
– Какого хрена ты творишь?!
– Отвечай на вопрос!
– Черт, да ладно! Ладно! Больной! На вылазку я ходил! К Свалке! Поживиться артефактом каким! Деньги-то всем нужны, дебил! А сколько вам – мне не платят!
– И что, поживился? – Леша так и не убрал автомат.
– Выгребли все подчистую!
– Ах да, выгребли…
– Чего ты пристал?! Я раньше миллион раз на дню уходил!
– Вчера из дома Малинина пропала какая-то вещь. Что интересно, везде следы. Пыль, ничего не скроешь же. Кто-то порылся в его кабинете, а на перекличке мы недосчитались именно тебя. – Дуло автомата смотрело сталкеру прямо в грудь.
«Если Леша нажмет на спусковой крючок, – подумал Кон, – я даже не пойму, что умер. Может, даже не услышу выстрел, если «ударовец» решит прицелиться мне в лоб. Говорят, пуля летит быстрее скорости звука. Страшно умереть, даже не поняв того, что ты – все».
– Ага! И я настолько туп, что, ограбив Малинина, вернулся к нему же! Ты это хочешь сказать? – огрызнулся парень.
– Нет. Я хочу сказать, что ты, Кон, главный подозреваемый. Проходи, малой, но завтра тебя ждет неприятный разговор. Ты понимаешь, что будет, если выяснится, что это ты влез в его лавку?
– Мне наплевать, потому что ничего не выяснится.
– Хотелось бы верить, ибо мне западло убивать малолеток.
– Не переживай, я не малолетка.
– Проходи, не задерживайся!
– Это я, твою мать, задерживаюсь?! – Кон аж поперхнулся. – Это ты меня прессуешь уже минут пять и тычешь «калашом»!
– Не ной. Давай! – Леша махнул рукой: проходи, мол.
Коля миновал патруль и направился к своему домику.
Двухэтажный дом стоял обособленно, на спуске к реке. По пути парень незаметно ото всех отправил свой коммуникатор в аномалию. Аппарат за секунду превратился в оплавленный комок пластика и микросхем.
Одной уликой стало меньше.
Зайдя в дом, Кон закрыл дверь на замок.
Необходимо было подумать.
Он говорил Никите, что шанс был раньше. Шанс покончить со всем, но Кон ошибался. Шанс был и сейчас. Тот самый пистолет, из которого парень так и не решился застрелиться.
– Даже приглушенный выстрел сыграет свою роль, – приговаривал Кон, накручивая глушитель на оружие.
Запихнув в кобуру немецкий пистолет, сталкер отворил шкаф и взял еще охотничий нож. «Горло проткнуть – на раз-два. А что еще нужно? Малинин все знает, он не тупой. Нет, хватит. Хватит гадать и ждать. Хватит! Пора взять ситуацию под контроль».
* * *
Два тихих щелчка – два трупа. Кон не знал в лицо всех людей Семы. Со многими вообще не пересекался. Потому убивать их было проще простого – никаких душевных переживаний. Знакомых убивать тяжелее.
Третий боец вскинулся и обернулся, одновременно хватаясь за винтовку. Поздно. Лезвие ножа воткнулось в его незащищенное горло. По самую рукоять. Мужчина захрипел, а Кон благоразумно отошел в сторону, с нескрываемой злобой наблюдая за тем, как жертва пытается вытащить нож из раны.
– Прости. – Сталкер флегматично пожал плечами и, поднапрягшись, сам вырвал холодное оружие из шеи бойца, выпуская наружу алую кровь.
Тело свалилось под ноги. Кон замарал подошву и носок правого ботинка.
Запахло железом.
Парень прильнул к стене ближайшего дома, снова взявшись за пистолет.
Если Коннор не лгал, информацию по торговцу он собирался предоставить «Анархистам». А те уже, коль станет известно, что не все в «Ударе» прогнили до основания, должны были поделиться информацией с теми, кто не прогнулся под Андрейченко.
План Никиты заключался в том, чтобы объединить две группировки и выступить единым фронтом против двух упырей: зарвавшегося торгаша и падкого на легкие деньги генерала.
В идеале, конечно. В реальности все наверняка произойдет иначе – в этом Кон не сомневался. На стороне Андрейченко, по прикидкам, все равно было большинство. «Кровь прольется. Немало крови, – рассуждал Коля. – Так чего сидеть и ждать, а не подсобить? Да-да, перебить Малинина и людей Семы, раз уж терять нечего. Раз уж представилась возможность застать их врасплох».
Три практически бесшумных выстрела, перебежка за следующее укрытие.
Пока все шло чудесно.
– Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, – пробормотал парень.
На всякий случай Кон подобрал оброненный кем-то пистолет-пулемет МР-5, так же оснащенный прибором бесшумной беспламенной стрельбы. Не разводя сопли, сталкер встал на одно колено и перечеркнул группу бойцов, слонявшихся у дома Малинина, короткой очередью.
Спустя тридцать секунд методичного добивания своих старых товарищей, Кон побежал к посту дозорных.
«Дороги, ведущие к Краю вечного лета не должны просматриваться, – думал Кон. – Никите будет необходимо подвезти свои отряды как можно ближе, если у меня не получится пристрелить работодателя».
Лешка даже не сообразил, чья рука заткнула ему рот. Боец застонал, попытавшись укусить нападавшего, но, прежде чем он успел это сделать, по вороту его рубашки потекла теплая кровь.
– Надо было пристрелить меня прямо там, – шепнул Кон ему на ухо.
И вонзил нож в глазное яблоко дозорного.
Парень перебил всех, кто ошивался на улице. Остальные бойцы пока спали. Кон задавил в себе желание ворваться в ночлежку и поубивать спящих солдат. Но так низко он еще не пал.
Однако понимал, что их все равно придется гасить.
– Как только разберусь с Малининым, – приговаривал сталкер, вытирая лезвие о рукав комбинезона покойного Лешки, – стащу из его лавки парочку «молотовых». Устроим спящим ублюдкам сраные Помпеи.
– Кон, не делай глупостей, – раздался вдруг голос.
– Твою мать. – Предатель сплюнул.
Сема держал его на мушке. Рядом стоял еще один «ударовец».
– Не двигайся.
– Или что? Ты же при любом раскладе грохнешь меня. – Кон задрал ствол МР-5 и, развернувшись, выжал спуск.
Очередь толкнула Сему в грудь, сбивая с ног.
– Эй, какого?.. – выкрикнул второй противник.
Мозги его спустя мгновение расплескались по стенке.
* * *
Кон врезался плечом в дверь спальной комнаты торговца. Еще разок. И еще.
– Вы там что, перепили, черти? – заорал заспанным голосом Малинин.
– Открывай!
– Кон? Тебе, придурок, что надо?
«Спал, сука, в кровати нежился, – подумал парень. – В магазине пистолета-пулемета патронов пятнадцать, не больше. А, хрен с ними». Он отступил на небольшое расстояние, прижал приклад к плечу и высадил в дверь весь оставшийся боезапас.
Полетели щепки, с той стороны раздался мат, звон разбиваемого стекла. Замок сорвало, он с грохотом упал на пол. Дверь распахнулась.
Ответочка от Малинина не заставила себя долго ждать. Но какая-то слабая. Восемь выстрелов из «Макарова».
Хорошо, что торговец не успел зажечь свет, поэтому Кон не пострадал.
– При том, сколько у тебя врагов, Малинин, – парень перезарядился, – тебе не с пистолетом под подушкой спать надо. А с пулеметом, гнида. Эх, а как бы здорово было, будь Жора жив. Он бы тебя защитил, покромсал бы меня из «Печенега»! Но ты, недальновидный козел, решил по-своему.
– «Удар» слышал выстрелы. Беги, пока можешь. Сейчас они придут, и…
– Они не придут.
За спиной скрипнула половица.
– Ошибаешься, – прошипел Сема и прицелился в Кона из помпового ружья. – Ты, дерьма кусок, сильно заблуждаешься.
– Вот тварь. – Кон покорно опустил МР-5.
– Славненько. – Малинин расслабился. – Семен, не убивай нашего милого друга. Мы должны узнать, с какой целью он ограбил меня вчера ночью. Веди в подвал, я скоро спущусь.
«Когда же ты сдохнешь? – недоуменно спросил у самого себя Кон. – Сема, ты что, бессмертный? Подонок».
– А вот, хрен тебе, – одними губами вымолвил парень и, за долю секунды выхватив из кобуры пистолет, выжал спуск.
Малинин прыгнул в сторону, зажимая рану на предплечье, а Сема, чертыхнувшись, наконец вырубил неугомонного мстителя.
* * *
Дрожало пламя свечи. Пахло сыростью.
Малинин схватил пленника за подбородок и взглянул в его налитые кровью глаза. Ухмыльнулся, плюнул и ударил кулаком в челюсть.
– Я впечатлен! Что еще сказать? Устроить такое! Не побояться ручки запачкать! Незаметно пройти через моих дозорных! – Второй, более сильный удар. – Влезть в мой дом, украсть комм и порыться в папках! – Еще один удар едва не свалил парня, привязанного к стулу, на бетонный пол. – Как ты это провернул? Зачем? Ради кого?! Мы же работали вместе, и все шло своим чередом! Мы строили нечто новое, нечто грандиозное, а ты захотел это разрушить! – Малинин взял в руки обломок ржавой металлической трубы. – Может, выбить тебе все зубы? Нет? Тогда не молчи! Рассказывай!
– Что тебе рассказать? – Кон харкнул кровью.
– Я уже целый час вожусь с тобой, паскуда! Целый час! Я мог заняться более полезными вещами! Или поспать! – Размахнувшись, торгаш заехал обломком по скуле парня. – На кого ты работаешь?! Ты думаешь, мне не надоело? Последний шанс!
– А зачем тебе знать, Малинин? Ты не доберешься до того, на кого я работаю. Никогда.
– Не доберусь? Ты представляешь, кто я? И что за люди стоят за мной?!
– Нет. А ты расскажи. А я расскажу в ответ. Я все равно покойник. Я унесу твои откровения с собой в могилу.
– Я расскажу. Почему бы нет? В память о старой дружбе. Ты думал, что я горбачусь лишь для того, чтобы заработать денег? – Малинин рассмеялся. – Нет. Денег у меня и так дохренища, Кон. Я здесь совсем за другим. Видишь ли, служба безопасности не справляется со своими обязанностями. Наплодилось тут вас, сталкеров. Артефакты по всему миру разносите, Зона из-за вашей активности расширяется. Это не по душе моему руководству. Как бы так объяснить, чтобы ничего не объяснять? Есть люди, которые заинтересованы в, ну, некоем переформировании Чернобыльской зоны отчуждения и создании новых, подконтрольных только им сил, что будут действовать на этой проклятой территории. Они не станут с вами церемониться. Зачистят Зону, уничтожат один лагерь за другим, построят новые заграждения. Сделают то, что должны были сделать уже очень давно власти Украины. Зона – это угроза всей человеческой цивилизации. Наша задача – замедлить натиски этой чертовки. За нами – страны ООН. Целые государства. Перещелкать вас, как семечки, не составит труда. Тем более что год назад мы уже «расформировали» две самые мощные группировки в Зоне.
– И какова твоя роль во всем этом, я не улавливаю?
– Не улавливаешь, ибо тупой, как бот. Муха убрал одного клоуна, который контролировал поток оружия, что перли в Зону с Большой Земли. Здесь, за Периметром, это оружие попадало в руки Валерьевича и к «Анархистам». От Валерьевича втридорога продавалось «Удару». Само собой, такое им не понравилось. И я сыграл на этом, склонив «Удар» на свою сторону. – Малинин прервался, утер выступивший на лбу пот. – Теперь поток оружия контролирую только я – значит, и власти страны. Этот поток очень скоро иссякнет, Кон.
– Зачем убивать курицу, несущую золотые яйца?
– Ха-ха. Ты так ничего и не догнал. Не заметил, как «Анархисты» и «Удар» вцепились друг в друга? Пока они гробят своих же, это выгодно. И не в том плане, что мы зарабатываем на этом колоссальные суммы, хотя и в этом тоже. Чем быстрее ослабнут эти группировки, тем меньше сил придется затратить на их уничтожение. Аналогичная ситуация с деревней новичков. Самый малочисленный лагерь. Я просто стер его с шахматного поля, при этом чужими руками, разыграв карты втемную. Такая же участь постигнет и «Анархистов» с «Ударом». Это постигнет всех сталкеров, да и всех мутантов. Мы наконец-то возьмем Зону под полный контроль.
– План, как в комиксах…
– Смейся, смейся, меня не волнует. Твоя очередь рассказать о том, на кого ты работаешь. Мужчина обязан держать слово.
– Спешу заметить, что я не обещал рассказать о том, на кого я работаю, тупица ты глухая. – Кону было приятно издеваться над тем, кто столько времени измывался над ним. – Я обещал рассказать тебе только то, почему ты не доберешься до того, на кого я работаю. Хотя, не, я расскажу все. Я работаю на то, чего у тебя отродясь не было. На свою совесть.
– А, так вот оно что. Тебя совесть замучила? Брал деньги – не мучила. И вдруг стала мучить, безжалостно грызть. Да-да.
– Я не лгу, за мной никто не стоит. Я влез к тебе, но не нашел ничего ценного. Я искал деньги, чтобы бежать. Коммуникатор академика показался мне самой дорогой вещью. Он, кстати, валяется в аномалии у главной дороги. Иди, убедись, душегуб, – как можно убедительнее соврал Кон. – Избей меня до полусмерти, подожги заживо, начни выбивать зубы. Что угодно. Но я уже сказал тебе правду.
– Возможно.
Малинин поднялся по лестнице.
Пленник остался в гордом одиночестве. Хотя можно ли было назвать такое одиночество «гордым»? Скованный по рукам и ногам, избитый почти до потери сознания Кон размышлял: «Как провести последние минуты? Помолиться? Кому? Я ни во что не верю. Не после того, что пережил. Люди любят себя обманывать. Любимое занятие из всех возможных. Обманув себя, можно спокойнее засыпать по ночами. Выдумать воображаемого друга, который решит за тебя все проблемы. Или на которого можно повесить все свои неудачи. Или, что самое главное, придумать доброго пастыря, который подарит страховку того, что после смерти ничего не кончается. Чушь».
Спустился Сема.
– А где Малинин? – поинтересовался пленник.
– Его не будет.
– Боится замараться? Тьфу!
– У меня вот теория есть. О том, почему политиков не настигает карма. И ответ в том, что они все делают чужими руками. Они как бы и не при делах. Одно дело сказать, другое – сделать. Вот и получается, что Вселенной их, по сути, наказывать-то и не за что.
– Хрень несешь.
– Наверное.
– Как ты выжил? Я тебе очередь в грудь засадил.
– Хорошие бронепластины. И не целую очередь, в меня попала лишь одна пуля, остальные улетели в ночное небо. Но, стоит отдать тебе должное, ребра ты мне чуть не сломал.
– Радует.
– Я старался, – ухмыльнулся Сема и перехватил ту самую трубу.
– Если бы ты знал, что затеял Малинин, рвал бы отсюда когти вместе со своими людьми. Но теперь-то какая разница? Однажды и ты окажешься на моем месте, – произнес Кон.
* * *
Пожав плечами, Сема вбил трубу острым концом в макушку упертого юнца. Хрустнуло. Череп парня раскололся, словно спелый кокос.
В подвал кто-то спускался, слышалось перестукивание шагов.
– Сем, это я, – обозначил себя торговец.
– Спускайся скорее.
Еще живой Кон мычал. По его лицу струились ручейки крови.
– Чего ты его мучаешь? – Малинин положил ладонь телохранителю на плечо. – Я же просил ударить по шее. Не по-человечески это – так издеваться.
Пленник потянулся к торговцу, но веревки не позволили.
– Мычит! Пытается что-то сказать, но не получается. – Сема передернул затвор старенького АПС.
– Не томи.
Выстрел, эхом отразившийся от стен, больно ударил по барабанным перепонкам.
– Мать твою, не мог взять с глушителем? – вскрикнул Малинин.
– Извини.
– Ладно. Дело сделано.
– На кого он работает?
– Ни на кого. Просто слетел с катушек.
– Ясно. Пойдем?
– Пойдем.
Труба так и осталась торчать в черепушке несчастного парнишки. Кровь его, сбегая по рассеченной голове, капля за каплей разбивалась об натекшую на полу лужу.
Кап-кап – перестук алой капели.
Тусклый свет от огарков погас.
* * *
На следующее утро Коннор сидел на бревне, смоля самокрутку. В другой руке он держал рацию. Никак не решался сделать то, что хотел.
– А, да пошло оно. – Настроил нужную частоту. – Мне надо поговорить с Андреем или Рахманом, – на повышенных тонах бросил он в микрофон.
– Даже так? И кто спрашивает?
– Никита. Коннор. Передайте, он должен меня помнить.
Минуту рация молчала, слышалась одна возня.
– Кем бы ты ни был, юморист, за подобные шутки придется ответить. Или меня вызывает труп из могилы? Весьма интересно послушать.
– Труп из могилы? Эх, расстраиваешь ты меня, дружище. Сильно расстраиваешь. Я еще и тебя переживу, Андрейка…
И заржал. Порадовался тому, что больше нет смысла скрываться и корчить из себя погибшего в проклятом Карьере.
– Не… может… быть…
– Может, Андрейка, может. Я иду к вам. Буду через дня три-четыре. Дождешься?
