Глава 50
Чем ближе поезд подъезжает к Стерлингу, тем больше я потею.
Я ерзаю на сиденье, тяну воротник, который меня душит.
– Все нормально? – спрашивает пожилая женщина, наклоняясь ко мне.
– Замечательно, – огрызаюсь я.
Она что-то бормочет и возвращается к своей газете. Я немного опускаю шляпу, чтобы закрыть лицо.
Поезд проезжает около ужасного озера, того, что выходит прямо за границы Стерлинга. Я вижу воду, серую и блестящую, и буквально чувствую боль в боку. Словно призрак Джульет вернулся, чтобы воткнуть маленький кончик ножа между ребер.
Все, все изменилось в тот роковой день, когда Джульет увидела свое отражение в озере.
Нам было семнадцать, и уже много лет прошло с тех пор, как мы были близки, шепотом рассказывали друг другу истории в нашей общей комнате, с тех ночей, когда я засыпал под звуки ее дыхания.
Слух о том, что Джульет Каммингс увидела свое отражение, молниеносно разнесся по Стерлингу, но к тому времени, когда новость дошла до меня, толпа у озера уже начала расходиться. Двое мужчин толкали друг друга, схватившись в только что начавшейся драке. Джульет нигде не было. В воздухе чувствовалось что-то тяжелое. Я скоро понял, что это было.
Надежда, только что омраченная.
Помню, как наклонился над водой, задержал дыхание, то чувство подавленности, когда понял, что передо мной ничего нет, кроме серебристой воды, достаточно чистой, чтобы увидеть стайки головастиков на иле и песке.
Я поплелся обратно в город, ноги устали и налились свинцом. Но потом я увидел Матильду, и все вдруг стало намного легче и ярче: воздух, ноги, даже будущее.
Она была одна. Красивая, красивая Матильда, с волосами, трепещущими на ветру, как рыжие перья.
– Ты видел Джульет? – спросила Матильда, в ее широко распахнутых глазах плескалась тревога. – Я беспокоюсь о ней.
– Нет, – сказал я. У меня во рту пересохло, как случалось всегда, когда я находился рядом с ней.
– Что не так? – Матильда знала меня достаточно хорошо, чтобы заметить мое состояние. Она даже протянула руку и дотронулась до моей.
Я посмотрел в ее зеленые, с золотыми крапинками глаза. Я бы сказал ей все что угодно, если бы она вот так смотрела на меня. Я облизал сухие губы.
– Я не увидел своего отражения, – признался я.
– Не расстраивайся. Никто не смог, – сказала она ласково. – Никто, кроме Джульет. Вот почему нам надо найти ее.
– Но почему она? – Вопрос вырвался из меня с таким неистовством, что Матильда отпустила мою руку и отступила на шаг. – В этом нет смысла, – сказал я спокойней. Я хотел, чтобы она снова сократила расстояние между нами. – Если Джульет может, почему я не могу?
– Что ты имеешь в виду? – спросила она. Замешательство промелькнуло на ее гладком красивом лице.
Должно было быть очевидно.
– Потому что… потому что я – ее брат.
– Но… вы же не кровные родственники, – сказала она.
Я уставился на нее и не мог дышать.
– Это Джульет тебе так сказала?
И что-то во мне оборвалось тогда, словно я был замко́м, наконец открывшимся после правильной комбинации щелчков.
