Глава 6
Путь в логово

Я даже не сомневался, что в окрестностях блокпоста никакой живности не осталось. Рев барражирующего соосного «Аллигатора» и сам-то по себе внушает, а уж когда «Ка-52» весь имеющийся арсенал задействует – никакие нервы не выдержат, одни лишь инстинкты останутся. А инстинкты в таких случаях велят бежать без оглядки и прятаться в самых глубоких норах. Поэтому я не боялся пересекать поляну, заваленную трупами монстров; меня не пугали и те три километра по лесу, которые нам предстояло пройти до Карабузино. А вот спуститься с крыши административного корпуса оказалось задачей на порядок более сложной. Те твари, которые во время штурма успели заскочить в корпус и хозяйничали на этажах, пока мы отсиживались на крыше в ожидании подмоги, вряд ли слаженно покинули здание. В кромешной тьме каждый шаг по лестнице мог стать последним, поскольку в любом закутке могло трястись от страха или зализывать раны какое-нибудь порождение Преисподней.

На наше счастье, рядом с оружейными ящиками обнаружилась бухта крепкой веревки, длины и толщины которой с избытком хватило для того, чтобы мы покинули крышу, минуя лестничные пролеты и коридоры. Я съехал по канату первым, а затем контролировал провалы окон, пока Вера, осторожно перебирая руками-ногами, спускалась вдоль торцовой стены.

Потом был активный марш-бросок длиной в километр: я не сомневался, что вертолеты, вернувшиеся за телами погибших и оставленным оружием-боеприпасами, попытаются найти нас. Ну ладно, не нас – я им на фиг не сдался. А вот исчезновение Веры точно незамеченным не осталось. Так что нам нужно было максимально быстро покинуть первичный район поиска.

Мутить от запаха крови и требухи мутантов перестало примерно через полчаса пути. Как бы ни пытались мы с Верой найти более подходящие темы для разговоров, мысли постоянно сворачивали к убийствам и смерти. Ну да, вот такая вот романтика. Прогулки по Зоне после жестокой схватки – они располагают.

– Погибнуть при некоторых обстоятельствах – благо. Самое страшное, что может случиться, это когда ты еще жив, а от твоего тела хищники отрывают куски мяса. Причем ты еще находишься в здравом уме, все осознаешь, а тело тебе уже не подчиняется.

– Ох! – Вера остановилась и вгляделась в мое лицо. – Ты это серьезно или просто меня пугаешь?

– Серьезно, серьезно. Есть такие мутанты, которые парализуют жертву, прежде чем напасть. – Я тоже остановился, настороженно следя за тем, как расположившаяся неподалеку аномалия заинтересовалась Верой. Господи, неужели Вера ее не видит, не чувствует мурашек и легкого покалывания на коже? Или настолько уверена в моей компетентности, что совсем не беспокоится по поводу личной безопасности? Нет, так не пойдет. Есть у тебя проводник или нет – ты ни на секунду не должен терять концентрации. Значит, нужен урок, который запомнится.

– Ой, а меня что-то тянет! – испуганно хихикнув, прошептала Вера.

Ей бы упереться, а то и плюхнуться на землю – все-таки расстояние не позволяло аномалии всерьез взяться за глупого человечка. Но вместо этого девушка покачнулась и позволила себе переступить с ноги на ногу – разумеется, в сторону эпицентра аномальной гравитации.

– Алгоритм! – В ее глазах мелькнул ужас. – Я не могу пошевелиться! Меня кто-то парализовал! И тянет!

Я быстро снял с пояса моток веревки – излишки того самого «каната», по которому мы спустились с крыши – мгновенно соорудил петлю и на манер лассо накинул на Веру. Второй конец я крепко обмотал вокруг своего правого предплечья.

– Держу, – спокойно сказал я. – А теперь успокойся и почувствуй, что происходит с тобой на самом деле. Не надо ничего придумывать – ты не парализована, и никакая зверюга не собирается вцепиться тебе в мягкое место. Да, ты попала в зону действия аномалии, и теперь она мягко тянет тебя к своему эпицентру. Но пока ты на самой границе гравитационной ловушки, и в данный момент тебе ничего не угрожает. Если, конечно, не начнешь паниковать и дергаться. Пошевели левой рукой. Теперь правой. Молодец. Помаши мне ладошкой. Задери футболку… Да тьфу ты, Вера, не надо ничего задирать! Шучу я, шучу! Как видишь, тело тебя слушается. Переходим к следующему этапу. Чтобы выбраться из такой ловушки, нужно лечь на землю и потихоньку продвигаться ползком. Давай, аккуратненько ложись, я тебя страхую. Вот, отлично, площадь соприкосновения твоего тела с поверхностью земли увеличилась, теперь сила трения стала куда больше той силы, что тянула тебя к аномалии. Перемести автомат за спину, чтобы не мешал. Теперь ползи. Потихоньку. Ты – маленький червячок, а не здоровенная анаконда, ты должна ползти медленно и не забывать смотреть по сторонам: вдруг рядом расположена еще одна аномалия, и ты движешься прямиком к ней?

Я бросил девушке свой нож с крепким и толстым лезвием, посоветовав ей втыкать его в землю и использовать как упор. Теперь дело пошло как нельзя лучше. Я подсвечивал сухую траву фонариком и вполсилы тянул веревку, обозначая свое присутствие, Вера ужиком извивалась в пяти шагах от меня, помогая себе ножом. Аномалия потихоньку выпускала из своих объятий несостоявшуюся жертву, и теперь девушке каждый сантиметр давался все легче и легче. Она благополучно добралась до тонкого ствола березки, зацепилась за ее ствол, подтянула свое тело и наконец-то полностью избавилась от влияния. Аномалия разочарованно втянула обратно свои гравитационные щупальца и с громким хлопком разрядилась, заставив и без того напуганную Веру снова приникнуть к земле.

Через полминуты, придя в себя, девушка поднялась на ноги, с возмущением посмотрела на меня и заявила:

– Ты ведь видел аномалию и даже не предупредил меня об опасности! А если бы я погибла?

– Тогда бы я приступил к поискам нового ученика, – пошутил я.

– Зачем ты так со мной поступаешь? – оскорбилась девушка. – По-твоему, я мало сегодня пережила? Нужно было добавить?

Я стушевался. Обвинение-то вполне по делу. Если бы не один момент.

– Усталость, личные драмы, расшатанные нервы, а заодно болезнь или тяжелое ранение – все это не должно стать поводом вести себя беспечно. Зона не прощает тех, кто свои проблемы ставит выше обстоятельств. У нее нет ни одной причины пожалеть тебя, сделать скидку на настроение или физическое состояние. Второго шанса она тебе не предоставит. Плачь, смейся, ругайся, ори от боли или экстаза, люби и ненавидь – но занимаясь этим в Зоне, оставайся бдительной.

Вера отвернулась в сторону и через секунду выдавила:

– Ладно. Проехали. Была неправа, больше не повторится.

– Вот теперь хорошо! – похвалил я и посветил ей в лицо фонариком, пытаясь сообразить, прощен ли. – Кстати, после всех волнений у тебя на щечках такой привлекательный румянец, что впору мне самому потерять концентрацию.

– Да? – Девушка еще больше зарделась и стала удивительно хороша.

Карабузино явилось нашим взорам примерно через час. На фоне темного неба виднелись еще более темные бревенчатые срубы под двускатными крышами. Некоторые дома выглядели разрушенными, но другая часть вполне подходила для ночевки. Мы не спали почти сутки и были изрядно вымотаны; искать в таком состоянии портал ночью посреди болота – занятие для идиотов и самоубийц.

Посадив Веру в палисаднике под разлапистый куст, подозрительно напоминающий морковную ботву полутораметровой высоты, я наказал ей следить за окнами и открывать огонь из автомата в ответ на любой шорох. В течение десяти минут я обследовал неказистый домишко от подпола до чердака. В чулане обнаружилась куча высохшего дерьма, на печке – окаменевшие конечности беса, передняя и задняя. Я так и не понял, были это трофеи, забытые сталкером, или припрятанный каким-нибудь хищником на черный день запас еды. В остальном все было нормально. Пыльно, правда, ну да мне не привыкать, а Вере как раз наоборот – следует привыкнуть к местным реалиям.

Условным сигналом я пригласил ее в «апартаменты», а сам еще постоял на крыльце, прислушиваясь и принюхиваясь.

Вернувшись в дом, запер с виду крепкую дверь на приличный засов, прошел в комнату и скинул наконец-таки с плеч бронежилет. Устало расправил плечи. Вера сидела на полу у стены, привалившись к ней спиной; ее подбородок безжизненно свесился, касаясь груди, автомат она положила на колени.

– Эй! Ты хоть живая? – как можно мягче спросил я у нее, ласково погладив по плечу.

Вера, не открывая глаз, едва мотнула головой. Тогда я присел на корточки, вынул из тонких ручек автомат и снял с нее куртку.

– Извини, подруга, но придется тебе еще немного потерпеть. Кивни, если понимаешь.

Она приоткрыла один глаз, спросила сонно:

– Опять помахать ладошкой и задрать футболку?

Я улыбнулся. Ладно, один – один.

Свернув крышку, я поднес к ее губам фляжку, до краев наполненную водкой. Мой стратегический запас, нужный как раз в таких случаев, когда человек полностью энергетически опустошен. Ну и про радиацию забывать не стоит. Пусть артефакт на поясе у девушки исправно выполняет свою работу, а проверенное средство все-таки не повредит. Постанывающая от усталости Вера приложилась губами к узкому горлышку, сделала глоток, закашлялась, поперхнувшись, отерла губы рукавом и еще раз глотнула.

– Вот и молодец. А теперь поднимайся. Вон там стоит кровать, на ней – пара подушек. Внутри них, конечно, уже не пух и перья, а какая-то труха, но если застелить куртками – вполне сойдут за царскую перину.

Она утвердилась на четвереньках, попыталась встать на ноги, покачнулась…

– Как же быстро я опьянела… – пробормотала Вера, вцепилась в меня, прижалась всем телом и неожиданно потянулась к моим губам. – Ты пахнешь пылью. Скажи, ты меня специально напоил?

– Эммм… Слушай, а давай не сейчас, а? – уже охваченный желанием, прошептал я, а потом подумал – какого черта? Разве не за этим я повел ее в Зону?

И я ответил на прикосновение ее мягких, но, в то же время, настойчивых губ. Поцелуй вышел такой сладкий и долгий, что уже и дышать-то нечем, но и оторваться нет сил. Мои руки непроизвольно потянулись к ее футболке, задрали ее и стали гладить горячее и подрагивающее от возбуждения тело, а потом переместились на роскошную грудь…

Со всей возможной нежностью и деликатностью я вошел в нее. Вера извивалась подо мной всем телом, стонала от наслаждения и тянулась ненасытными губами к моим губам. В голове у меня все перепуталось, я уже не помнил, где я и с кем, но эта девушка дарила мне самое настоящее блаженство, и выпустить ее из своих объятий – все равно что предать самого себя.

Мы завалились спать прямо на полу. Мне еще хватило сил стянуть подушки с кровати, но вот забраться на кровать – это уже из разряда невыполнимых миссий. Верина куртка куда-то запропастилась, так что я укрыл ее своей. Как только я проделал это, веки мои сами собой сомкнулись, и я провалился в глубокий сон. Хотя на самом деле собирался дежурить до рассвета.

…Я проснулся, когда тусклый рассвет еще только начинал пробираться в комнату. Открыл глаза, прислушался к тихому дыханию спящей девушки. Счастливая и глупая улыбка появилась на моих губах. Как у нас вчера так получилось, ума не приложу. Хотя чего там прикладывать? В Зоне от постоянного ощущения опасности чувства всегда обостряются. Люди начинали испытывать друг к другу необъяснимую привязанность или, наоборот, абсолютную нетерпимость. Вера устала, была эмоционально выхолощена и немножко пьяна, а с другой стороны – я был ей симпатичен, она была признательна мне, мы вместе пережили опасные события. Короче, ничего удивительного, что двое молодых людей совершили то, чем им в силу возраста, здоровья и потребностей организма следует заниматься регулярно и с удовольствием.