Глава 5
Блокпост

Еще на подходе к блокпосту я крепко занервничал, встревоженный тишиной, царящей в окрестностях. Ни тебе частой стрельбы, ни мощных взрывов. Мирная идиллия, да и только. Неужели бездейственная осада все еще продолжается, неужели бойцов решили взять измором? Или монстры из Преисподней все же пробили брешь в обороне, и защитники вынуждены были покинуть укрепленную точку? Или все погибли, смятые лавиной мутантов?

Мы ускорили шаг, преодолевая последние метры редкого леса, и вышли на его опушку. Объект был в пределах прямой видимости. Я торопливо поднес к глазам бинокль. Да нет, на месте бойцы. И бесы с упырями тоже.

Я заметил две БМП, которые выдвинулись из ангаров на боевые позиции. А еще я заметил три армейских грузовика «Урал», в кузова которых в данный момент солдаты в спешке грузили ящики с боеприпасами. Похоже, военные в темпе готовятся к эвакуации. Если связь появилась и здесь, то ничего удивительного – Гордеев наверняка дозвонился до дежурного и описал ситуацию в городе. Но что если приказ покинуть блокпост пришел от высшего командования? Тогда в городе не дождутся подмоги. Значит, нам по-прежнему стоит прорываться, чтобы переговорить с командиром.

Я озабоченно чертыхнулся на громадных собак, которые носились по поляне перед нами, вновь поднял к глазам бинокль, окинул окрестности и вздрогнул. Слева и справа от нас, на опушке леса и дальше, в одинокой рощице, виднелись неподвижные туши гигантских шарообразных мутантов. Удивительное дело: на территории запретной Зоны эти твари раньше встречались довольно редко. Господи, какая сила собрала здесь этих мощных гигантов и, что самое главное, как она их всех удерживает в подчинении?

– Ну, c богом. – Игнат протянул мне руку на прощание.

– Игнат, дружище, если ты можешь обеспечить нам безопасный проход на блокпост, то почему бы тебе не помочь вывести военных без потерь? – Я умоляюще взглянул в лицо мальчишки.

– Я знал, что ты меня об этом попросишь. – Игнат с тяжким вздохом отвел в сторону глаза, немного помолчал, подбирая нужные слова, и тоскливо произнес: – Я не буду им помогать.

– Но почему? – заволновалась Вера.

– Военные считают нас с братом монстрами, и уже не раз их команды искали нас, чтобы уничтожить, – скривившись, как от зубной боли, признался Игнат. – Да, это было давно, но Макар всё помнит и не может простить.

– Тогда – удачи!

Я решительно пожал его узкую ладонь, на прощание похлопал по плечу и, испытывая трепет, направился в сторону блокпоста, увлекая за собою Веру. Будь что будет. Я обнял девушку за талию правой рукой, в которой зажал пистолет. В случае неудачи я застрелю ее первой и не позволю, чтобы клыки мутантов терзали ее живую плоть. Безучастные лица зомби с безразличием таращились нам вослед.

Одичавшие собаки совместно с мутантами безмятежно носились по полю. Можно было подумать, что они затеяли между собой какую-то занимательную игру в догонялки. Умница Игнат заставил псов не обращать внимания на одинокую парочку людей, медленно бредущих мимо них, и все же страх медленно вползал в мою душу. Липкий пот заструился по спине, испарина выступила на висках, а я даже не мог отереть лицо, опасаясь лишним движением привлечь внимание опасных тварей.

Одна, особенно крупная, вдруг застыла на месте, насторожилась и, задрав к небу морду, вдруг коротко взрыкнула. Похоже, она, несмотря на охранное воздействие, нашла лазейку в защите и почуяла врагов. Из горла окаменевшей от ужаса Веры начал прорываться хрип, и это неожиданно придало мне сил. Моя ладонь плавно переместилась к ее лицу и накрепко зажала ей рот, не давая возможности закричать.

– Брошу ко всем чертям, если заорешь, – прошептал я ей в ухо.

Позади нас раздался залихватский свист, а потом Игнат задорно позвал:

– Эге-гей, собачки, ко мне!

Твари, кружащие подле нас, растеряв всю агрессивность, радостно повизгивая, ринулись в сторону опушки. Я совершенно не понимал, как мальчишка смог это проделать, но его помощь оказалась весьма своевременной. Четвероногие бесы ластились к Игнату, будто к обожаемому хозяину, пришедшему поиграть с любимцами, от избытка щенячьего восторга едва не сбивая щуплого пацана на землю.

Черт! А Игнат ли это? Может, это сам Макар? Они же близнецы, причем обоих вместе я давно уже не видел, и воображение само дорисовывало, какими могли стать внешние различия между братом-человеком и братом-мутантом. Но что если таких различий вовсе нет, и Макар до сих пор выглядит точной копией Игната?

Оставшиеся метры до бетонной стены, опоясывающей блокпост, мы преодолели довольно шустро; навстречу нам из ворот высунулся БТР с четырьмя бойцами на броне. Крепкие руки десантников подхватили Веру и с легкостью утянули ее наверх. Самое время – она едва держалась на ногах от пережитого потрясения, да и я ведь тоже не двужильный. Заставив себя встрепенуться, я вскарабкался наверх, игнорируя протянутые руки.

Бронетранспортер дал задний ход. Я еще успел краем глаза заметить Игната, который похоже, совершенно вымотался, потерял к нам интерес и, развернувшись, нетвердой походкой отправился восвояси в сопровождении зомби. Если мне суждено вернуться из этой миссии, я обязательно наведаюсь к братьям и отработаю свой долг. Нынче он ощутимо возрос.

Введенные в заблуждение Игнатом упыри разом остановились. Устрашающего вида бесы тоже прекратили непрерывное кружение возле блокпоста. А потом, словно обретя зрение, ринулись за нами в погоню. Неподвижно застывшие твари с опушки леса также сорвались с мест и, с угрожающей скоростью пожирая расстояние, рванули в сторону открытых ворот. Ага, сейчас, ждали мы вас тут! Пока проход закрывался, пулеметчик, не жалея боеприпасов, крепко прошелся из ПКТ по несущемуся на нас скоплению мутантов. От прицельного огня во все стороны полетели куски плоти и отстрелянных конечностей.

– К машине! – подал команду старшина.

Автоматчики, как горох, сноровисто посыпались с брони, ну и мы последовали их примеру. Я лишь ревниво оттеснил особенно ретивого бойца и принял в свои руки безвольную Веру.

– Может, врача? – предложил кто-то.

– Потом, всё потом! Сейчас нам бы к Воронцову…

Один из рядовых повел нас в административный корпус. Я со своей драгоценной ношей с трудом поспевал за ним. Дневальный при входе потребовал было, чтобы я сдал оружие, но я наградил его таким свирепым взглядом, что он предпочел не настаивать, а попросту отконвоировал в кабинет, нервно сопровождая каждое мое движение стволом «ксюхи».

– Кто такие будете? – с видимым усилием оторвавшись от карты, спросил молодой капитан. Увидев на моих руках находящуюся без чувств Веру, он тут же переменился в лице. Сложные эмоции исказили его черты, и было здесь все – от горького сожаления до полной безнадеги.

– Где командир блокпоста майор Воронцов? – сипя от одышки, спросил я.

– Ведь это Вера, его дочь? Зачем вы ее сюда привели? Вы сумасшедший?

– Давайте о моей вменяемости поговорим потом. – Я примостил Веру на потертый диван. – Мне нужен командир…

Вызванный по селекторной связи фельдшер засуетился около девушки, а я заторможено наблюдал за его действиями и боролся с желанием оттеснить его и вложить в ее пояс свой артефакт – больше пользы было бы.

Капитан открыл тумбочку и достал оттуда бутылку коньяка и граненый стакан.

– Пей, – коротко сказал офицер.

Я налил грамм сто и немедленно опрокинул в себя. В животе появилось приятное тепло, а голова неожиданно закружилась.

– Как вы прошли через эту взбесившуюся свору? – полюбопытствовал капитан, внимательно вглядываясь в мое лицо.

– Друзья помогли, – выдохнул я и снова задал вопрос, на это раз делая паузы между словами: – Где. Командир. Блокпоста.

Покосившись на девушку, капитан вдруг понизил голос:

– Я командир.

Вера, как зачарованная, встала с дивана и медленными шагами приблизилась к нам. Ее ставший бесцветным голос прошелестел в напряженной тишине:

– С папой что-то случилось?

Капитан отвел глаза:

– Нет его больше, Вера. Погиб он. Мои соболезнования…

Девушка побледнела и, лишившись последних сил, медленно начала опускаться мимо стула. Капитан едва успел подхватить ее.

– Никто не мог предвидеть, что начнется это сумасшествие, – едва слышно произнес капитан. – Майор Воронцов погиб одним из первых. Как только ему доложили о массовом исходе местной нечисти из лесов в сторону города, он отдал приказ заблокировать это передвижение мобильными группами. Всему личному составу. Сам он тоже выехал за пределы блокпоста на бэ-тэ-эр. Ну и… Не уберегли мы его. До конца жизни себе не прощу! Самое обидное, что остановить тварей мы так и не смогли, едва ноги из лесу унесли. Теперь окопались тут, сидим…

– Мутанты добрались до города. Вернее будет сказать, они уже с самого утра в городе, – сообщил я капитану. – Там гибнут люди. Охрана Периметра теперь бесполезна, запретная территория простирается уже в двадцати километрах за вашей спиной. Вот пакет от подполковника Гордеева.

– Я знаком с ним и находился рядом, когда майор разговаривал с Гордеевым, – напряженным голосом сказал капитан, совершенно игнорируя протянутый мною пакет. – Связи нет, вообще никакой связи, просто аномалия какая-то! Как будто самая настоящая война началась, и нас глушат средствами РЭБ.

– Никакой это не РЭБ, вас глушит сама Зона, – устало возразил я. – Контроль над нечистью в этой части Подмосковья предположительно взял некий мутант, неординарно развившийся даже по меркам запретной территории. Говорят, он и с аномальной энергией может взаимодействовать. Так что лишить вас связи для него проблем не составило. Но ведь это не повод сидеть тут и ждать неизвестно чего!

– Я не могу без приказа покинуть вверенный объект!

– Какой объект? – разъярился я. – У вас тут что, научное оборудование, материальные ценности, триста душ некомбатантов? Кого вы здесь охраняете, кроме самих себя?

Капитан не успел ответить: очереди из крупнокалиберных пулеметов разорвали предвечерний сумрак и слились в один несмолкаемый грохот. Я поморщился, вспомнив, каким ненадежным мне показался бетонный забор из плит, ограждающий блокпост.

В кабинет вбежал давешний дневальный.

– Товарищ капитан! – отчаянно закричал он. – Мутанты!

Кажется, капитан даже обрадовался, что его избавили от необходимости оправдываться. Он отечески похлопал Веру по плечу:

– Мужайся, девочка. Все, мне пора.

С этими словами он подхватил из-под стола автомат с подствольным гранатометом и выскочил из кабинета, предоставив нам возможность действовать по своему усмотрению.

Я налил Вере стакан воды.

– Я тебе искренне соболезную. Ты пока посиди тут, я скоро за тобой вернусь…

Мои глаза, можно сказать, полезли на лоб, когда я выскочил на улицу, обогнул здание и оценил один из участков боя. Никогда подобного зрелища не видел! Дикие кабаны, которые прежде с беззаботным видом паслись на опушке леса, теперь мчались к блокпосту, с каждой секундой ускоряясь. Помнится, я был впечатлен атакой стада во время переправы через речушку? Ха-ха! По сравнению с прущей на нас лавиной тот эпизод не стоил даже упоминания. За кабанами устремилась масса скопившихся в окрестностях блокпоста всевозможных тварей. Я, конечно, понимал, что их тут много, но даже не представлял, до какой степени. Пожалуй, только в фильмах, блокбастерах с эпическими финальными битвами, можно было увидеть такие орды неприятеля. Вся поляна, по которой совсем недавно шли мы с Верой, превратилась в клокочущий поток смертоносной плоти, яростно оскаленных пастей и бритвенно острых клыков.

С вышек неутомимо долбили пулеметы, однако если они и наносили урон легионам нападавших, оценить количество подстреленной нечисти не представлялось возможным – прорехи в потоке тут же затягивались.

Я едва не попал под колеса БТР, занимавших позицию для стрельбы. С их брони с металлическим лязгом застучало, полетели в сторону несущейся армады черные точки. Я присмотрелся и обнаружил, что огонь ведется из АГС-30, станины которых были приварены к броне. Гранаты усеяли поле, мгновение спустя раздались десятки последовательных взрывов, засвистели осколки, нанося мутантам заметные увечья. Туши кабанов взмывали в воздух, полупрозрачных упырей разрывало в клочья, бесы бились на земле в агонии, однако новые орды выкатывались из леса и неудержимо неслись вперед.

Я представил, как сейчас эта многотонная масса впечатается в ограждение, и непроизвольно попятился. БТР взревели двигателями, выпустив волну черного удушливого дыма, и стали сдавать назад, к административному корпусу, не прекращая вести огонь из пулеметов. С крыши здания, из укреплений, состоящих из уложенных друг на друга мешков с песком, тоже велась ожесточенная пальба. Я поднял голову: да, пожалуй, крыша – то, что надо. Безусловно, это своего рода ловушка: если бы речь шла об обычных диких животных, наверху можно было бы найти спасение, но мы имели дело с мутантами, которые рано или поздно доберутся до нас и там. А деваться нам будет уже некуда. И все же крыша – это хоть какая-то отсрочка от неминуемой гибели здесь, внизу.

Я вернулся в здание, пронесся по коридору до кабинета, в котором оставил Веру, ворвался внутрь. Девушка, вцепившись в подоконник побелевшими от напряжения пальцами, смотрела на творящееся снаружи. Все поле перед блокпостом было усеяно трупами и частями тел самых разных существ. Уцелевшие под смертельным огнем, хрипящие от ярости, скулящие от многочисленных ранений – чудовища в едином сокрушительном порыве выбили три блока из бетонной стены, и вся эта беснующаяся масса мутантов рвалась теперь на территорию блокпоста. Рухнула одна из хозяйственных построек, душераздирающе заскрежетала металлическая стена гаража.

Солдаты с вышек развернули пулеметы и перенесли огонь на скученную в ограниченном пространстве толпу тварей.

– Наверх, скорее наверх!

Я схватил Веру за локоть и буквально поволок за собой. Коридор. Один лестничный пролет, другой. Вертикальная металлическая лесенка, ведущая на крышу.

Едва Вера поставила ногу на перекладину, как сверху, чуть не сбив девушку с ног, скатился боец. Шальными глазами он мазнул по нашим лицам и закричал:

– Держите вход, сколько сможете!

Будем считать, что он не разобрался, кто перед ним. Уж кому-кому, а Вере точно не стоит сейчас поручать что-то подобное. Я подпихнул ее пониже спины, и девушка, метнув в меня острый взгляд, заспешила по лестнице, ловко перебирая ногами. Я же бросился обратно, проскочил оба пролета и успел заметить, как спустившийся с крыши боец метнулся в сторону оружейной комнаты. Решетка была распахнута. Уже знакомый дневальный и боец с сержантскими нашивками выволакивали из оружейки ящики с гранатами и патронами. Я с досадой поджал губы: все это перетащить на крышу – нереально. Зато устроить прощальный фейерверк – в самый раз. Если надежды никакой не останется, я хотя бы буду знать о возможности подорвать себя вместе со всем зданием.

Один из БТР въехал на крыльцо корпуса, вплотную к дверям; бойцы, матерясь, отстреливались и до последнего оставались на броне, давая шанс механику-водителю и пулеметчику покинуть машину, затем и сами втиснулись в проем, частично заблокированный бронетранспортером. Что стало со вторым БТР, уточнять не хотелось.

Ящики подхватывали и тащили наверх, и только трое, включая меня, практически беспрерывно поливали огнем вход и окна первого этажа.

– Уходим, уходим! – заорали за спиной.

Я напоследок выпустил гранату из подствольника и ломанулся за бойцами на второй этаж. По дороге проверил «Абакан» и отшвырнул его: во-первых, тот раскалился едва ли не докрасна, во-вторых, все равно магазины опустели. Найдется ли здесь еще один «Валера», что выдаст мне к нему патроны, неизвестно, так что придется сменить оружие.

Натужно кряхтя, выстроившиеся в вертикальную цепочку бойцы передавали ящики на крышу. Я схватил первый попавшийся автомат, валяющийся без дела под металлической лесенкой – потом верну хозяину, а сейчас он мне нужнее. Перегнувшись через перила, я на пару с кем-то давал жару тварям, уже занявшим первый этаж. Угол обстрела позволял нам немногое, но хаос в передвижения мутантов мы вносили изрядный. Пули со свистом вонзались в стены и ступени, в воздухе повисло известковое облако, воняло кровью, горелой масляной краской и паленой шкурой.

– Ходу, ходу отсюда! Валим!

Я заграбастал последний ящик, даже не разобрав, с чем он. Непонятно каким образом удерживая груз, я, будто штангист, толчком отправил его наверх, там его кто-то подхватил, опять что-то заорали, на первом этаже что-то обрушилось, заставив задрожать металлические перекладины под ногами, затем прямо подо мной зашуршали по ступеням десятки лап, заскрежетали когти… а потом чьи-то крепкие руки буквально вытянули меня на воздух.

Жахнула крышка люка, на нее тут же взгромоздили пару полных оружейных ящиков. И вовремя – снизу ударило так, что баррикада подпрыгнула на добрый десяток сантиметров. Тяжело дыша, я согнулся и уперся руками в колени.

– В рубашке родился! – хмыкнул кто-то и от души хлопнул меня по спине.

Здесь, на крыше, переводя дыхание, я смог в полной мере оценить многоголосый хор осаждающих нашу крепость. Казалось, всё пространство вокруг здания рычит, воет, истошно верещит, неистово лает. На фоне этого гама даже очереди из чего-то крупнокалиберного не производили впечатления.

Меня беспокоила судьба пулеметчиков на вышках. У них точно не было ни единого шанса перебраться в безопасное место.

Подойдя к краю крыши, я присвистнул. Отсюда мне была отлично видна одна из вышек. Бойцы были живы и ожесточенно отстреливались от накатывающих волн, однако под дощатой платформой вышки затаилась какая-то человекоподобная тварь. Толстый карлик в бесформенном плаще (а может, просто в куске брезента, обмотанном вокруг уродливого туловища) возвел к небу короткие узловатые руки. Между разведенными в разные стороны ладонями заструились потоки света, и внезапно пулемет затих. Неизвестная сила вырвала грозное оружие из поворотного лафета, и оно полетело на землю. По металлическим ступеням, особо не скрываясь, молниеносно понеслась какая-то тварь. Я навел автомат, но кто-то опередил меня, долбанув из подствольника, однако выстрелил не в стремительную зверюгу, а в находящегося возле вышки карлика. Граната взорвалась прямо под ногами мутанта, посекла его тело осколками, и он завалился набок. Тварь на металлических ступенях тряхнуло ударной волной, она нелепо замахала когтистыми конечностями и, потеряв равновесие, полетела на землю. Солдат, лишившийся пулемета, заметался по вышке, а его второй номер перегнулся через ограждение и почти в упор стал хладнокровно расстреливать все, что шевелилось под платформой. Я чертыхнулся, понимая, что без огневой поддержки бойцам с оставшимися в наличии автоматами не сдюжить против полчищ нечисти. Я привстал на одно колено, приник к прицелу и стал вести планомерный огонь по карабкающимся по лестнице тварям.

И все бы ничего, если бы не гигантская шарообразная туша мутанта, который неожиданно появился в проломе стены и одним стремительным броском оказался у вышки. Испустив утробный рык, монстр мощной лапой, больше похожей на бревно, незамедлительно ударил по земле. Даже находясь здесь, в отдалении, я почувствовал на себе влияние локальной волны, созданной этим ударом. Бойцов на вышке просто перебросило через ограждение на землю. С виду неуклюжий мутант одним прыжком преодолел разделяющие их расстояние и подмял их тела под себя. Уже больше не заботясь о спасении бойцов, я выпустил в шарообразное туловище весь магазин до «железки»; впрочем, я был не единственный, кто решил расквитаться с очередным порождением Зоны. Гранатомет снова выпустил смертоносный снаряд, двухтонную тушу ощутимо встряхнуло, и он, переваливаясь с ноги на ногу, направился в нашу сторону, оставив после себя два изуродованных тела.

Все же мутанты, на наше счастье, не научились летать и по вертикальным стенам взбираться не навострились. И все же мы уже убедились, на что способна локальная энергетическая волна от его ударов о землю. Я бросил быстрый взгляд на бойца, что находился рядом и, перекрывая раздающийся со всех сторон грохот стрельбы, крикнул ему:

– Гранатами его надо! Ферштейн?

Наши руки синхронно потянулись к карманам разгрузочных жилетов и извлекли по паре ребристых бочонков. Я примерился и аккуратно метнул гранату, стараясь, чтобы она залетела прямо под туловище. Мутант, напоминавший своими размерами солидный стог сена, неотвратимо приближался. За мгновение до взрыва тяжелая лапа опустилась на землю, создав волну такой силы, что боец, метнувший гранату вместе со мной, потерял равновесие и сверзился с крыши. Я перед ударом благоразумно повалился на колени, и только это позволило мне избежать подобной участи.

Пулеметные очереди с других вышек тоже затихли. Из леса наползала темнота. Бесконечный день близился к завершению. Кто бы мне сказал еще утром, что это, вероятно, последний день моей жизни?

Стрельба с крыши прекратилась. Всё равно эту армию тьмы не уничтожить ничем, кроме ковровой бомбардировки. Беснуются и воют внизу, но по стенам не карабкаются, через люк прорваться не пробуют. То ли и впрямь не могут сообразить, как нас достать, то ли выжидают. Возможно, все эти монстры – всего лишь загонщики. Они свою задачу выполнили – зажали нас в углу. Ну, то есть на крыше, откуда выхода нет. Возможно, теперь на сцене появится тот, кто задумал нечто по-настоящему страшное.

– Что дальше-то будем делать? – с вымораживающей безнадегой в голосе спросил совсем еще молодой боец.

– Вертолеты будем ждать, – тусклым тоном ответил капитан. – Я уже вызвал их.

Я с неподдельным интересом изогнул брови. Чо, серьезно? Прям вызвал, да? Заметив выражение моего лица, капитан психанул:

– Ракетницами! Ракетницами вызвал! Связи как не было, так и нет!

Противореча сказанному, в рюкзаке у меня за спиной сыграла мелодия – на планшет пришло сообщение.

– А кое у кого связь, по ходу, есть! – хмыкнул кто-то из бойцов.

Я промолчал – иногда молчание дороже золота. Оставшиеся в живых солдаты насторожились и обратили в мою сторону колючие взгляды. Час от часу не легче. Дай им волю, они назначат меня виновником всех бед.

– И вообще – пока они не пришли на блокпост, все было тихо, – добавил другой солдат.

Ну, началось…

– А ведь точно, парни! Нечисть просто ополоумела, когда мы этих двоих пропустили внутрь! До этого-то целый день смирно сидели, твари, мать их, будто ждали чего-то или кого-то!

– Да вот их и ждали! – откликнулись с противоположного края крыши.

– А может, они сигнал должны были подать, чтобы те на штурм пошли?

– Ты еще скажи – ворота мутантам открыть!

– И скажу!

– Видали, как они через поляну шли, а их и не трогал никто? Да заодно они с тварями! Как пить дать, заодно!

– Ну так отдать их псам смердячим – и дело с концом! Мож, тогда эта нечисть угомонится и отстанет от нас!

Познакомьтесь, суд Линча. Бойцы настолько ожесточились из-за гибели товарищей и глобального бессилия, что вполне были способны скинуть нас с Верой с крыши в кишащий мутантами двор.

Я оценил обстановку. Девушка сидела на мешках с песком, среди ящиков, которые мы совсем недавно дружно перетаскивали сюда из оружейки. Еще минуту назад Вера была окружена молодыми ребятами из подразделения, которым до последнего времени командовал ее отец. Наверняка бойцы искренне ей сочувствовали, выражали соболезнования. Возможно, восхищались ее смелостью – ведь не побоялась пройти семнадцать километров по территории со спонтанно возникающими аномальными объектами! Не девчонка, а мечта любого героя!

Но вот слова произнесены – и пальцы солдат сжались на горячем металле автоматов, в глазах – у кого подозрения с сомнениями, а у кого и натуральное бешенство. И пространство свободное вокруг Веры внезапно образовалось. Наверное, подле меня – тоже, но о себе я почему-то беспокоился меньше. Ну что ж, простите, мужики: понадобится – по трупам пройду, но на растерзание мутировавшей мерзости ее не отдам.

– А-ааатставить! – в повисшей над крышей тишине гаркнул капитан. Он демонстративно расстегнул кобуру, вынул ТТ, передернул затвор и, распихав плечами солдат, встал рядом с девушкой, так, чтобы в случае чего уберечь ее хотя бы от части пуль. – Вы охренели, бойцы?! Вы чего городите?! Вы забыли, чья она дочка? Да бати нашего геройски погибшего дочка, сестра ваша названная! А этот парень – неужели вы не видели, как он сражался? Кто считает, что сегодня дрался лучше – шаг вперед!

Вновь молчание. В сгустившейся темноте – особенно зловещее.

Но нет, дрогнуло что-то. Отпустило ребят. Расслабились плечи, задрались в беззвездное небо стволы. Потом им станет по-настоящему стыдно, но сейчас и на этом спасибо.

Далекий гул винтов возвестил нас о скором прибытии вертолетов. Черные точки в темном небе вскоре сформировались в два пузатых транспортника и два вертолета сопровождения «Ка-52». Последние на бреющем полете прошлись над территорией вокруг блокпоста. Тридцатимиллиметровые пушки растерзали единую массу нечисти, развалили ее на несколько частей, каждая из которых получила в гущу по паре ракет. Мутанты сразу ринулись во все стороны. И это их отступление не выглядело хаотичным – казалось, их вновь кто-то координирует: твари получили приказ покинуть объект и беспрекословно ему подчинились.

Зависшие над крышей транспортники скинули веревочные лесенки; первые бойцы уже устремились по ним в спасительное вертолетное нутро.

Пока «Аллигаторы» отстреливали по окрестностям бегущих с поля боя мутантов, я рванул к ящикам с боеприпасами. Простите, братцы, вы уже, почитай, в безопасности, а мне еще обратно в город возвращаться, так что прибарахлюсь-ка я, пока есть такая возможность.

Капитан заметил меня, подошел вплотную, прокричал в ухо:

– Давай в машину! Гражданских в первую очередь эвакуируем!

– А что, будет и вторая очередь?

– Через час обещали за телами погибших вернуться. Нельзя оставлять их здесь!

– Это правильно! Вот что, командир, давай будем считать, что никаких гражданских на объекте не было. Экипажам скажешь, что оставил солдатика охранять арсенал от мародеров. Дескать, во вторую очередь меня заберете.

– Сдурел? Какие тут сейчас мародеры?

– Беспринципные и бесчеловечные! Ничего святого у людей не осталось! Вы улетите – а они тут же явятся осквернять и разворовывать!

Капитан посмотрел на меня дурными глазами, спросил:

– Может, одумаешься?

– Нет, командир. Я свой контракт закрыл, у меня теперь другое срочное дело образовалось. Кодекс сталкера, сам понимаешь. Ты это… Веру береги, лады? И скажи ей, что я обязательно ее найду, когда все закончится.

Он покрутил пальцем у виска, затем пожал мне руку и заспешил к вертолету. Лесенки мгновенно втянули внутрь, и винтокрылые машины начали подниматься в темное небо. Нормальным мужиком оказался этот капитан, с понятиями. Поначалу-то, при первом разговоре, вел себя, как дурак и трус. А потом и дрался безупречно, и за Веру вон как впрягся, хотя шкуру ему могли в любой момент продырявить свои же. Короче, может, солдафон и буквоед, который на службе без устава и приказа пукнуть не решится, но в экстремальных ситуациях хлебало раскрытым не держит.

Я присел на мешок с песком, скинул рюкзак. Хе-хе, я-то рассчитывал, что нас здесь накормят от пуза, а в итоге приходится подкрепляться вчерашним батоном, который я уже почти сутки за собой таскаю. Ну и Вере спасибо, что не дала днем оприходовать мой сухпаек – на обратном пути я снова могу застрять в какой-нибудь переделке.

Кусок в горло не лез – вокруг стояла адская вонь, в которой было намешено всё: кровавое амбре, пороховая гарь, запах оружейной смазки и авиационного топлива. И все же я усердно жевал хлеб, чтобы в самый ответственный момент не свалиться от упадка сил. Из недр рюкзака я выудил планшет. Игнат, вводя координаты натовского продовольственного склада, не закрыл приложение, и потому первым, что я увидел на засветившемся экране, была карта с пометкой, оставленной мальчиком. Я хмыкнул. Повернул планшет на девяносто градусов. Посмотрел еще раз. Сверился по памяти. И расхохотался.

Склад, значит? Ну-ну.

За ящиками в трех шагах от меня что-то шевельнулось. Едва не подавившись хлебной коркой и выронив планшет, я схватился за автомат. Ну нереально, чтобы на крышу пробрался какой-нибудь мутант! Сюда разве что призрак просочиться может! И всё же темная фигура обрела вполне реальный объем, сделала шаг вперед.

Вера.

Забыв, как дышать, я хлопал глазами. Это что же? Это как же? Я ведь точно видел, как девушка, подталкиваемая кем-то из бойцов, спешит к вертолету, как карабкается по веревочным ступеням…

Вера, не говоря ни слова, примостилась рядом, на том же мешке с песком. Протянула руку, отщипнула от уполовиненного батона кусочек, скатала из него шарик и отправила в рот. Задумчиво пожевала. Подобрала планшет, поизучала карту.

– И что тут вызвало приступ такого безудержного веселья?

– Ты… ты как тут?..

– Ой, ну что ты как маленький, Алгоритм? – поморщилась она. – Я как представила, что сейчас меня привезут в какую-нибудь часть, станут жалеть, опекать, носиться со мной, будто с писаной торбой… Я же через все это в детстве прошла, когда то в одном военном городке жила с папой, то в другом. Меня уже воротит от казарменного юмора и внутреннего распорядка. Или хуже того – отправят меня во временный лагерь, куда всех беженцев из города будут эвакуировать. Так ведь там и вовсе с тоски сдохнешь! С тобой интереснее.

Не то чтобы мне польстило сказанное… Хотя какого черта – еще как польстило! От «с тобой интересно» до «давай займемся любовью» – куда ближе, чем от первого подаренного букета до первого целомудренного поцелуя. Она измучена дорогой и потрясениями, у нее отец погиб, она сама пару раз так крепко вляпалась, что мама не горюй; по сути, ей бы сейчас сидеть в вертолете, кутаться в плед, прихлебывать из солдатской фляжки водяру и, стремительно хмелея, тихонечко поскуливать – от жалости к себе, от вселенской несправедливости и от облегчения, что все наконец позади. Тем не менее, она улизнула, чтобы остаться здесь, со мной.

Но вашу ж мать! Это снова осложняло мне задачу быстрого перемещения из пункта А в пункт Б. Ключевое слово – «быстрого». Разумеется, раз уж я довел ее сюда – доведу и обратно. Наверное. Но придется вновь быть втрое осмотрительнее, чем ежели бы я был один, сам по себе.

– И все же – как тебе удалось выбраться из вертолета? Я же видел, как ты лезла по веревочной лестнице!

Она жестом фокусника, колдующего над шляпой с кроликом, резко растопырила пальцы и с улыбкой произнесла:

– It’s magic! – И тут же передразнила меня: – Ферштейн?

Хм… Я уже говорил, что мы с ней сработаемся? Так вот: мы сработаемся.

Неловко, одной рукой я обнял ее, притянул к себе, зарылся носом в волосы на макушке. Хрен с ней, с обратной дорогой, какой бы сложной и извилистой она ни оказалась. Главное, Вера была рядом, и теперь это казалось самым правильным из всего, что могло со мной произойти.

– Так чему ты так радовался, пока я не появилась в поле твоего зрения?

– Помнишь, как Игнат забивал в планшет координаты натовского склада? Гипотетически вот эта точка на карте должна быть складом. Логично? Логично. Вот только я знаю это место – это кинотеатр «Мир» в Шаховской. Самое сердце Зоны. Никаких натовцев там не могло быть по определению, они исключительно по окраинам работают.

– И зачем же Игнат ввел эти координаты? – недоуменно нахмурила Вера прелестный лобик.

– Я могу лишь догадываться. Но практически уверен, что догадка моя верна. Мы ведь в тот момент говорили о местонахождении еще одного предмета…

– Об артефакте, появление которого почуял его брат-близнец! – возбужденно выпалила девушка.

– Именно! Об артефакте, который служит противовесом мутанту из мутантов и чисто теоретически может нейтрализовать его силу. Братья не могли прямо озвучить свою просьбу: поиски артефакта в центре запретной территории – штука слишком опасная, чтобы просить о такой услуге человека, которого они считают своим другом. А они боятся, ужасно боятся этой новой угрозы. Если неведомое существо сумело запросто подчинить себе целую толпу мутантов, а Макар – тоже мутант…

– …То рано или поздно существо подчинит себе и Макара, – воодушевленно закончила за меня Вера.

– Умница! Короче говоря, попросить они не могли, а вот сунуть под нос информацию о местонахождении – почему бы нет? В этом случае мое решение отправиться на поиски стало бы целиком и полностью моим решением, и никакой ответственности близнецы уже, вроде как, не несут. Ни передо мной, ни перед самими собой, ни перед тем драконом, с которым они пытаются стравить товарища, назначенного ими на роль благородного рыцаря.

– Кру-уууто! – Вера поерзала на мешке, потерлась щекой о мое плечо. – И как доблестный Алгоритм планирует поступить с этим знанием?

Я взглянул на время в уголке экрана – условно говоря, вертолеты вернутся через полчаса. Значит, у меня есть еще минут двадцать, чтобы побыть с Верой. Заслышу рокот – исчезну, будучи уверен, что ее подберут. Ситуация изменилась. Еще три минуты назад я не сомневался, что доставлю девушку в город, и только после этого отправлюсь в Шаховскую. Возможно, даже с группой, если удастся собрать надежных парней. Но теперь, проговорив вслух все свои догадки, я понял, что тянуть с походом не стоит. Пацаны ведь не просто так боятся, наверняка Макар что-то чувствует. Ну и потом – тренировка на одном блокпосту закончилась, неведомая тварь научилась не только осаждать и захватывать укрепленные объекты, но и наверняка извлекла выводы из сокрушительного поражения своей армии. Ошибки будут учтены, и в следующий раз легионы тварей пойдут в бой, подчиняясь подправленной тактике. Стало быть, нужно спешить. Предприятие, которое я намеревался осуществить, попахивало авантюрой, и я хотел бы просчитать возможные издержки и риски, да только двадцати минут для этого маловато. Ну, значит, будем действовать по обстановке.

Вера что-то почувствовала (ох уж эта женская интуиция!), отстранилась от меня, заглянула в глаза.

– Эй! Даже не думай! Я так просто не отстану!

Я прикусил губу. Да, да, мне нужен кто-то, кому можно доверить спину. Штырь бы идеально подошел, несмотря на то что был стукнутым на всю голову. Подошел бы Паша-Интернет или сосед Генка, даже полицейский Глеб сгодился бы – но уж никак не девчонка. Пусть она дважды разрядница и трижды чемпионка.

Еще утром я считал иначе. Ну, то есть я и утром знал, что такая спутница станет мне помехой, знал, что буду переживать, если по моей вине с ней случится непоправимое. А теперь я даже думать не хотел о том, что…

– Слушай, – наконец не выдержал я молчания, – ну зачем тебе это? До Шаховской – полсотни километров. Втрое больше, чем от города до блокпоста. И это не такие пятьдесят километров, которые за полчаса можно с ветерком на машине преодолеть. Ты же понимаешь, что там, куда я пойду, не просто опасно, а смертельно опасно?

– А где сейчас не опасно? – спокойно, с легкостью опытного дипломата парировала мой аргумент Вера. – Сегодня Зона пришла в город. Где гарантия, что завтра она не придет в воинскую часть или в лагерь беженцев? Где гарантия, что завтра бесы и упыри не ворвутся в Рязань или Самару, в Париж или Берлин? Куда предлагаешь бежать, где прятаться? Пока нечистью управляет эта дважды мутировавшая тварь, нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. И я хочу помочь тебе эту тварь уничтожить. Не забывай, она убила моего отца. И я намерена с ней поквитаться.

Бац-бац – и в дамки. Возразить нечего. Не могу сказать, что я сильно огорчился, когда понял, что уговоры на девушку не подействуют.

– Ну, тогда вооружайся, подруга. Время уже поджимает, скоро появятся наши винтокрылые спасатели.

Пока Вера переходила от ящика к ящику, лязгая металлом, я решил проверить, что за сообщение пришло недавно, в самый неподходящий момент, едва не став спусковым крючком для расправы над нами.

«Портал в балотах окало диревни Карабузино».

Я взоржал. Вот негодяи! Да они каждый мой шаг просчитывают!