Глава 5
Первое что я обнаружил когда пришёл в себя — руки были связаны. Насколько я помнил, меня спасли свои, но… Действительно ли они «свои» я уже не знал. Мне страшно не хотелось открывать глаза, до боли в печёнке хотелось проснуться у себя дома, в своей уютной, крошечной комнатке. Машину сильно тряхануло и я подскочил на месте.
— Куда мы едем?
— В безопасное место, — Полли ласково погладила меня по щеке, — не дёргайся, тебе нужно набраться сил.
Не хотелось задавать вопросы, на которые услышу очередную ложь. Полли положила голову мне на плечо, в машине было слишком тесно, по другую сторону мирно храпел Федя и отодвинуться я не мог. Оглядевшись, я удивлённо отметил что уже стемнело. Сколько же я был в отключке? Мирон с Деном сидели спереди, машина, судя по всему, была другой. Не удивительно — с дырками от пуль особо не замаскируешься. Черт, как же раскалывается голова…
— Что вы мне вкололи?
— Снотворное. Вынужденная мера, без обид, — Ден поправил зеркало, и мы встретились взглядом.
— Я хочу знать что происходит. Мне осточертело быть болванчиком!
— Ты вовсе не болван, приятель, — помолчав немного, он продолжил, — у меня были причины держать тебя в неведении относительно всей чертовщины, что царит в нашем городе.
— Ты называешь это неведением? Да ты врал мне в лицо! — я попытался дёрнуться, но Полли твёрдо придержала меня ладошкой. Покачав головой, она сочувственно улыбнулась. Передёрнув плечами, я отвернулся. — Я бился с тем парнем, он такой же как я, дефолт. Он, черт подери, собирался выкачать из меня эликсир!
— Да, об этих ребятах стоило предупредить, — мне послышалось, или в голосе Дена прозвучала вина?
— Так кто они?
— Дефолты. Их довольно много, нету централизованного пути их трансфера в город. Кто-то как ты, сам сбегает из Сервариума, кого-то выдёргивают. Многих крадут ещё в центре распределения, крошками, а потом взращивают здесь, по своим законам. Воспитание у этих бедолаг, как можно предположить, довольно жестокое.
— Но кому это нужно?
— А ты не догадываешься? Вспомни что ты, неподготовленный парень, сотворил за последние часы. Отбивал пули, вырубал одним ударом подготовленных агентов. Да что там, ты в рукопашную дрался с боевым, мать его, дроном! — он горько усмехнулся, — ты оружие, приятель. И на любое оружие всегда появляется много претендентов.
— Я не оружие, я простой человек и хочу… — я замолчал.
— Запутался, да? — я раздражённо повёл плечами.
— Сколько дефолтов в городе?
— Многие банды держат у себя десять-двадцать дефолтов, таких банд… Не сосчитать. Некоторые живут независимо, но их не слишком много. Обычно возвращаются к тому, что умеют лучше всего — дерутся за коины. Больше всего дефолтов на службе у корпораций.
— Большая троица, ага.
— Не только, есть и другие, поменьше. Солдаты нужным всем.
— А я, значит, буду вашим солдатом? — в моём голосе звенело напряжение и Денис это почувствовал. Он так долго тянул с ответом! — Да что сложного. Просто скажи «Да» или «Нет».
— Не всё так просто…
Он не стал продолжать разговор и я, прикрыв глаза, откинул голову назад. Как же мне это надоело, везде кто-то мной помыкает! И я ещё думал, что за пределами города стану свободен, смешно…
Через несколько минут мы остановились возле небоскрёба, контуры которого отсвечивали лиловым. Полли выскочила из машины. Я мог бы попробовать сбежать, дверь так рядом… Мы прождали её почти полчаса. Возвращаясь, она помахивала чем-то в руке и, подходя, изящно крутила бёдрами. Кокетка. Сев в машину, она выдала всем какую-то тряпку и, перехватив одну поудобнее, приложила одну к моему лицу. Я не сопротивлялся, но быстро пожалел об этом: ощущение было такое, словно тысячи игл вонзились в лицо. Но только я открыл рот чтобы закричать, как с удивлением отметил что боль прекратилась. Повернувшись, я увидел что Полли прикладывает к своей милой мордашке такую же тряпку. Глянув на Федю, я вскрикнул — рядом со мной сидел незнакомец!
— Ты кто ещё такой?
— Я пришелец с неба, и сейчас я поглощу твою суть, ууу! У, сука! — он явно не ожидал, что даже связанный я смогу головой стукнуть его по лицу. Обиженно зажав рукой нос, он заныл: — да что ты сразу драться. Шуток не понимаешь, что ли?
— Поделом, Федя, — пожурил его Денис. Я вытянул шею и оглядел себя в зеркале заднего вида: нос чуть больше стал, щёки округлились. Совсем другое лицо.
— Красавчик. Лично выбирала, — хихикнула Полли. Взглянув на девушку, я недовольно покачал головой — оригинальной она мне нравилась больше.
— Это же не навсегда? — неуверенно спросил я.
— Несколько суток — самое большее. Есть скины подороже, но нам хватит и этого, — Денис вырулил на дорогу и мы продолжили движение.
Молчание было неуютным. Я пытался отвлечься пялясь в окно, но до чего же однообразный вид! Картограф Арены и то проявляет большую изобретательность ваяя свои металлические города. Дома встречались всего четырех видов: приземистые пятиэтажки, штабелями стоявшие друг за другом, дома повыше, этажей в десять — чаще всего обшарпанные и грязные. Небоскрёбы возвышались над ними, блистая своей чистотой и утилитарной архитектурой. Были, конечно, любопытные формы, но чаще всего они выглядели как башни из стекла и бетона. Последний тип здания поражал больше всего. Огромный, этажей в пятьдесят, а в длину… Мне казалось, что это здание едва влезло бы на арену, таким огромным оно было. Всё изрешечённое окнами, словно пулями, здание казалось дырявым.
— Муравейник, — пояснила Полли, заметив мой интерес, — дешёвое жилье, крошечные квартирки.
— Этот город такой огромный! — печально протянул я. Внезапно, на меня накатил острый приступ паники, мне хотелось спрятаться в тесном помещении.
— Добро пожаловать в Новое-Бологое, настоящие городские джунгли! — торжественно произнес Денис.
— Неужели везде так? — я пытался представить, сколько здесь живёт людей. Вспоминая таблицу Макса, где он вёл учёт всех потенциальных бойцов на Арене, мне стало смешно. Пускай попробует подсчитать всех людей здесь.
— Нет, ты что. Новое-Бологое это гиперполис, исключительный случай, на нашем материке полно городов поменьше. Однако, — он доверительно прошептал, — есть и намного большие.
Через двадцать минут очередная остановка. На этот раз ребята помогли мне выйти из машины. Я хотел пойти сам, но стоило надавить на ногу, как я едва сдержал крик. Точно… Мирон и Ден подтащили меня к другой машине. Полли, подключив планшет к замку, уже закончила и, приглашающим жестом открыв дверь, помогла усадить меня на заднее сиденье. Снова забравшись, мы продолжили движение. Незаданные вопросы изнуряли, я пытался строить стратегию, но она тут же рушилась как карточный домик, за неимением данных.
— Я хочу знать что происходит, — прошептал я сам себе.
— Определился, таки? — Ден всё же услышал.
— Хочу понимать, и чтобы друзья перестали мне врать, — я постарался намекнуть, но вызвал у него лишь усмешку.
— Так мы друзья?
— Ну, вы явно мне не враги…
— У тебя всё так просто. Середины не бывает, вроде случайных попутчиков?
— Я привык так жить.
— Удобная позиция. Но жизнь — сложная штука, нельзя делить его на черное и белое.
— Значит вы мне не друзья? — я поймал его взгляд в зеркале, но Ден отвернулся. Он ответил не сразу.
— У меня есть обязательства.
— О которых ты, естественно, не скажешь?
— Вроде того, — сделав длинную паузу, он вымученно сказал, — но ты мне по душе.
— Спасибо и на этом, — Полли, молчавшая всё время, снова положила голову мне на плечо. Я не стал её отталкивать, пускай.
Мы остановились возле одного из зданий-гигантов. Заглушив мотор, Ден растолкал Федю и помог мне выбраться. Опираясь на его плечо, я ковылял вслед за ребятами. Изнутри, здание было до безумия тесным. Даже в лифт мы едва влезли все вместе. Ден нажал кнопку тридцать пятого этажа. Тусклая лампа давала света меньше, чем неоновая рекламная вывеска «Куриный сомелье — лучшая шаверма» и ниже мелким шрифтом «северное крыло, двадцатый подъезд». За дверьми лифта нас ожидал бесконечно длинный коридор с таким же бесконечным числом дверей. Стены сплошь были исписаны неизвестными художниками, часть дверей была сломана, а за ними — настоящий бедлам.
Полли, позвенев ключами, открыла одну из дверей и мы погрузились в тесноту и мрак. Крошечная кухня и две комнаты, места было меньше чем у меня дома. Раскатав матрас они сгрузили меня и Ден, сверкнув ножиком, разрезал пластиковые путы. Мирон с Полли вышли, Федя оживил дремавший компьютер, а Ден сел рядом со мной.
— Тебе нелегко пришлось, Полли приведёт доктора.
— Здесь безопасно?
— Какое-то время да, если высовываться не будем.
— А мы будем?
— О да, ещё как. Нужно найти подонка, что нас сдал, — он откашлялся, — послушай, ты смело поступил, рискнув там, на автостраде. Ты спас наши задницы.
— У меня не было выбора, тот дрон изрешетил бы нас всех, — буркнул я, отводя взгляд.
— Выбор есть всегда. В общем… Спасибо, — он протянул руку и я, робко позволив себе испытать гордость, ответил на рукопожатие. Мне тут же пришлось отнять руку: пальцы свело безумной болью, — осторожно, ничего страшного, нет, не смотри… — но было поздно, я уже опустил взгляд на свою конечность. У меня не хватало трех пальцев. Голова закружилась и я, прижав руку к груди, устало прилёг.
— Это ничего, важные органы не задеты, тебе сделают протезы…
— Я ничего не чувствовал пока ехали, а у меня пальцев нет! — я нервно засмеялся, — пальцы потерял где-то, представляешь?
— Да, приятель. Другому парню всё равно досталось больше, — мы вместе засмеялись. Я спрятал руку, не хотелось снова смотреть на это месиво. Вспомнив про ту зверюгу, я потянулся было к ноге, но Ден остановил мою руку. — Там всё лучше, просто прокусила тебя эта псина.
— Псина?
— Когда-то это была собака, пока над ней так жестоко не извратились.
— А тот дефолт… У него кожа как будто из металла была, мои удары как будто нипочём!
— Перекаченная прочность, за десятку, — пояснил он, — у некоторых банд это стало модным, но не каждому по зубам. Всё же Эликсир не совершенен и поднимая прочность выше пяти, рискуешь сломать кожу.
— Как это?
— Представь себе натянутую резиновую простыню, на которую бросают свинцовые слитки. Рано или поздно — она лопнет.
— Мерзость, — я с отвращением поморщился. Не хотелось даже представлять.
— Зато обычные пули не берут. Только в уязвимые места. Хорошо, что у Мирона были бронебойки.
— Жаль на Арене таких зверюг нет, я бы посмотрел, что будет, выпусти распорядители десяток этих псин на Бойню…
Денис не стал отвечать. Осторожно хлопнув меня по плечу он вышел из комнаты, а я снова взглянул на руку. Как же меня угораздило… На Арене случались травмы и посерьёзней, я видел много страданий, но испытать это на себе — было совершенно другим чувством. Смогу ли я чувствовать когда-нибудь свои пальцы снова? Пара ребят с искусственными руками говорили что чувствительность теряется навсегда. Поморщившись от боли, я пошевелил мизинчиком. Хоть ты у меня остался, дружище.
Вернулась Полли. С ней пришёл неопрятного вида старик с ясным взглядом. Оглядев меня, он недовольно поцокал языком. Набрав в шприц какой-то жидкости, он сделал укол мне в шею и снова мутная слабость вскружила голову, увлекая за собой в неизвестность.
Когда я пришёл в себя, ещё было темно. Осмотрев ногу, я пощупал намертво замотанный бинт — вроде не болело. С рукой всё было хуже: пальцев так и не появилось. Зато вместо кровавого месива — аккуратная перчатка. Осторожно пощупав руку я поморщился, но лишь от ожидания боли. Раны как будто потеряли чувствительность. Поднявшись, я потянулся разминая мышцы. Кто-то из ребят меня переодел в чистое, радужного кота на кофте сменила какая-то надпись, выведенная изысканным шрифтом.
Пол был усеян матрасами и мне с трудом удалось выбраться из комнаты никого не задев. Мирон, Ден и Полли мирно сопели, а Федю я нашёл в другой комнате. На столе перед ним стояло три пустые кружки, рядом лежал мой нарукавник, из которого протянулся провод к компьютеру, а сам парень усердно вчитывался в какую-то тарабарщину из букв и цифр.
— Не спится?
— Ой! — он испуганно дёрнулся, — напугал же ты меня.
— Опять маячок устанавливаешь? — подтащив стул я сел рядом.
— Ты же не обиделся на маленькую предосторожность?
— Если бы не маячок, меня бы выжали как мокрое полотенце, — нервно хихикнул я. Заметив, что в одной кружке ещё осталось немного, я пригубил и тут же поморщился, но всё же осушил её до дна.
— Что, привыкаешь к кофе? Уважаю. Есть небось хочешь? — он протянул мне длинную мягкую штуку и я с наслаждением вцепился в неё зубами. Я и не заметил, как прикончил её целиком.
— Вкусно! Что это?
— Бутерброд. У вас там нет таких?
— Увы, весь рацион состоит из каши, либо из синтпайков.
— Редкостная дрянь, — сочувственно протянул он.
— А эта натуральная? — я потряс упаковкой.
— Хлеб да, а колбаска из опилок и свиных жоп скручена, — хихикнул Федя.
Он выдал мне ещё один бутерброд и налил свежего кофе. Под глазами у бедняги повисли мешки, но он держался бойко. Медленно жуя, я пытался понять принцип его работы, но суть ускользала. Меня вдруг осенило.
— Слушай, а можешь глянуть мои статы?
— Не могу, прости, — виновато сказал он, — статометр в старом убежище сгорел вместе с остальным барахлом.
— А сейчас тогда что делаешь?
— Да так, эксперимент один… — вяло отмахнувшись, он радостным тоном сказал, — завтра, кстати, идём к поставщику и я уже включил в заказ донора для твоей малютки, — он похлопал по нарукавнику, — впишу ещё и статометр. Достать его ничего не стоит, — он достал маленький планшет и сделал пометку.
— Что это, я уже член команды и имею право голоса? — ехидно спросил я.
— Ну, я вроде как не поблагодарил тебя за спасение моей шкуры… — он смущённо почесал затылок, избегая встречаться со мной взглядом.
— А, ясно. Вроде как будем квиты?
— Ага, вроде того, — он хихикнул, но мне было не весело. Подачка, вот что это. Ну, отказываться всё равно было глупо.
— Так он работает? — спросил я, осторожно коснувшись нарукавника.
— Да, я уже закончил, забирай, — он отсоединил провод, — я немного его прокачал, глянь.
— Прокачал? — я осмотрел нарукавник. И правда, теперь к нему была пришита перчатка, а ткань на ощупь напоминала комбинезон с повышенной прочностью.
— Ага, теперь ты можешь выстреливать кулаком, как из пушки! Ффух! — он выставил руку вперёд, но тут же смутился и прекратил ёрничать. Мне стало жалко парня и я как можно более искренне хохотнул.
Оглядев повнимательней, я заметил что цвет стал другой — матово черный. Нарукавник выглядел цельным, единым. А ведь столько довелось испытать, похоже Федя и правда его хорошо подлатал. Заметив что я любуюсь нарукавником, он наконец повернулся ко мне.
— Я решил, что черный цвет подойдёт лучше чем директорский бело-красный. Заодно и маскировка, неплохо да? Если хочешь, я могу на нём что-нибудь выгравировать. Любой рисунок!
— У тебя ещё и талант художника? — я удивлённо вскинул брови, но Федя отмахнулся.
— Не, есть у меня одна штуковина… Ну как, есть идеи? — я задумался. Первое что пришло в голову — это меч. Мне нравилось холодное оружие и именно мечом я владел лучше всего. А может что-нибудь угрожающее? Внезапная догадка заставила меня довольно ухмыльнуться.
— Напиши «падальщик».
— Ха, неплохо. Но у меня есть идея получше, дайка сюда, — снова забрав нарукавник, Федя достал как будто заранее заготовленную прямоугольную пластину и обернул ею нарукавник. Протащив от компьютера провод к ней, он стал листать изображения на экране.
— Птица? — удивлённо спросил я.
— Ага. Гриф. Дошло?
— Не очень…
— Грифы — это такой вид птиц, они питаются падалью, идеальная метафора!
— Звучит неплохо, — одобрительно хлопнув Федю по плечу, я наблюдал за работой программы. С нетерпением дождавшись когда она закончит, я изучил гравировку — птица смотрелась шикарно.
— Мне нравится, спасибо, — искренне сказал я, напяливая нарукавник. Поглядев на перчатку, я было расстроился, без трёх пальцев это будет полным провалом. Но стоило активировать, как изобретательность Фёдора меня в очередной раз поразила: перчатка «надулась», приобретая вид кулака.
— Я решил, что так будет лучше, — гордо сказал он. Сзади послышались шаги и мы одновременно обернулись. Мирон. Он молча вышел за дверь, а я задал давно волнующий вопрос.
— Почему он всегда молчит?
— У парня всё сложно, отставание в развитии. Слабый интеллект, понимаешь? Он был совсем плох, но потом прошёл курс лечения Эликсиром и научился выполнять простые действия самостоятельно. Команды воспринимать, всякое такое, — немного подумав, Федя добавил: — говоря твоим языком, у него дофига концентрации, но интеллект на единице.
— А он… Технически, он же дефолт?
— Технически да, но слабее тебя. Изменения в нём производились уже в совершеннолетии, а ты с рождения такой.
— Мирон так метко стреляет, он же сам принимает решение о выстреле? — допытывался я.
— Он выполнял приказ Дениса. Ему нужен командир, который даст рамки, перечень команд и порядок их выполнения. Вроде программы, которой нужен алгоритм и пользователь, чтобы его запустить. До встречи с нами таким пользователем была мать, но… Ладно, не моё это дело. В общем, теперь он с нами.
— А ты как сюда попал?
— Извини, я…
— Не можешь говорить, да?
— Пока не могу.
Дружеская атмосфера была разрушена. Как же надоела эта стена. Мне было обидно что меня не пускают заглянуть: что же там. Ну и интересно конечно, что скрывают мои друзья. Друзья… После лекции Дениса про «середину» мне стало неуютно. Зачем всё усложнять? Но может стоит побольше выведать про них, прежде чем слепо доверяться. Да и Полли… Она продолжала быть ласковой, но что я для неё значу? Не хотелось думать что Федя прав. Не нравится мне быть временной утехой. Да и как планировать, строить отношения с ней, когда я ничего про неё не знал. Ничего, кроме её тела. Мои размышления прервал Ден. Отчаянно зевая, он согнал нас с Федей и занял компьютер.
— Может быть задержка, сам понимаешь, тут одно барахло, — извиняющимся тоном сказал Федя, но Денис лишь отмахнулся.
Нацепив на голову пошарпанный шлем, он прилепил к груди и предплечью проводки на присосках, поёрзал немного и замер. Он сидел без движения довольно долго, и я шёпотом спросил Федю:
— Что это он делает?
— Да можешь не шептать, он нас не услышит. Конфиденциальный разговор.
— Он с кем-то разговаривает? Но как?
— Как-нибудь покажу, сложно на пальцах объяснить, — пожал плечами он.
Федя отправился спать, Полли, выпив чашку кофе, куда-то ушла и долгое время я сидел в одиночестве. Спать не хотелось, так что я просто лежал и размышлял. Я пытался представить сражение с тем здоровяком на Арене, по правилам. Смог бы я его одолеть? Если у него правда десять прочности, хватило бы мне силы удара, даже с учётом нарукавника? А если с активным перком? Сложный соперник, я так и не придумал чем его взять когда Ден прервал мои размышления.
— Пройдёмся?
— Куда? — он лишь махнул рукой, и я последовал за ним. Всё лучше безделья.
Заперев дверь, Ден повёл меня к пожарной лестнице. Мы поднялись на крышу. Так высоко… Не страшно, но неуютно — так бы я описал свои ощущения. Вид открывался потрясающий: внизу мельтешили точки-люди, крошечные прямоугольники автомобилей сновали по лентам дорог и дома, до чего же их было много… Дав мне налюбоваться, Ден пригласил следовать за ним. Крыша была огромной, здесь была спортивная площадка на которой ребята перебрасывались мячом, несколько огородов, на краю в углу кто-то развесил бельё на сушку. Денис выбирал маршрут подальше от людей, но всё равно говорил достаточно тихо.
— Что тебя беспокоит больше всего?
— Что нас пытались убить, и…
— Нет, — прервал он меня, — спрашивай про нас, нашу группу. Я отвечу на все вопросы, какие смогу.
— Почему вы так вцепились в меня?
— Потому что ты ценный кадр. Но что конкретно с тобой делать я не знал. Лучше иметь ресурс, но не знать, как его использовать, чем знать, но не иметь ресурса.
— А почему соврал что дефолты только в Сервариуме живут?
— Боялся, что пойдёшь искать себе подобных, и в результате примкнёшь к какой-нибудь банде. Глупая судьба, но такая популярная среди вашего брата.
— Почему некоторые вещи ты не рассказываешь?
— Потому что у меня приказ.
— Значит у тебя есть начальство?
— Вроде того, — он смотрел вперёд и во взгляде читалась… Ответственность? Уточнять на кого именно он работает нет смысла, не скажет.
— Мне угрожает что-нибудь, если я останусь с вами? — он удивлённо повернулся ко мне, нахмурив брови.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ну… Я понимаю, что работа у вас опасная, я имел ввиду, что… Может ли случится так, что вы меня продадите кому-нибудь?
— Ожидать ли удара в спину? — подсказал Денис, — этого не будет, даю слово.
— Спасибо, — я облегчённо выдохнул. И с чего мне подумалось, что его слово имеет вес? Но он так это сказал… Внушало уважение.
— Так ты хочешь работать с нами? — я ждал его вопроса. Я действительно хотел. Одному мне в этом городе не выжить, а с лояльной командой, которая здесь ориентируется, я мог бы добиться чего-нибудь. Хотя бы заработать денег, чтобы обрести самостоятельность.
— Да, но я хочу знать: что именно мы делаем и ради чего. Хочу быть частью команды. И с равной долей, конечно, — поспешно добавил я.
— Нет проблем, но как ты мог заметить — у нас кризис. Мы можем неплохо заработать с продажи последней записи, но я ещё не решил стоит ли. Это может спровоцировать у корпораций нездоровый интерес.
— Так за нами и так кто-то охотится, неужели не потянем?
— Нет, приятель. Если большая троица вышлет свою элиту — лучших боевых клерков, начнётся совсем другая игра. Не наш уровень.
— Но деньги не лишние, чего бы не рискнуть?
— Мы рискнём. Нужно принять меры предосторожности и просчитать всё, что возможно. Сегодня мы одолели соперников, но завтра могут одолеть нас. Лучшие так и погибают, из-за чрезмерной самоуверенности.
Мы вернулись в квартиру, но я всё ещё обдумывал слова Дениса. Многие на Арене так и погибли: каждый раз самоуверенно отправлялись на битву, пока не становились просто мертвой кучей. Все эти чемпионы, они не умели останавливаться. Я не хотел повторения такой судьбы, но и представляя себя на их месте я понимал, почему они так поступают. Я тоже хотел славы, хотел славной битвы, хотел серьёзных вызовов. Мне хотелось узнать, на что я способен. Не знаю, к чему в результате я приду, но за рамки, в которых прошла большая часть моей жизни, я определённо вышел.
