Одиночество в обществе

Было бы очень странно, если бы, говоря о жизни христианина, мы не затрагивали вопросы существования верующего человека в социуме. Оно необходимо и неизбежно, поскольку человек не может иначе зарабатывать на пропитание, растить и учить детей, но вместе с тем оно обязательно должно быть и внутренней потребностью.

Социум в широком смысле — это страна, это народ, а у каждого народа есть своя определенная судьба, своя история. И безусловно, все, что касается этого народа в целом, будет касаться и отдельно взятого человека, в том числе верующего. Это прямая взаимосвязь: болезни одного, другого, третьего человека составляют в целом болезнь общества, а болезни общества, в свою очередь, так или иначе сказываются на конкретном человеке. И христианину ни в коем случае нельзя думать, что он является в этом смысле каким-то особым существом и пребывает в каком-то отдельном мире. Можно, конечно, вспомнить слова преподобного Макария Египетского: «У христиан свой мир, свой образ жизни, и ум, и слово, и деятельность свои…» — но это не означает, что мы живем в какой-то другой реальности, нежели остальные люди. Наша инаковость не означает обособленности: мы должны осознавать наше огромное внутреннее единство, ибо все мы одной природы и всех нас сотворил Господь. Мы не просто исторически имеем общих предков и потому являемся братьями и сестрами. Мы все являемся единым целым. Как сказано в Книге Бытия, Господь сотворил человека, а не людей (см.: Быт. 2: 7). Получается, что все мы вместе как бы и есть этот человек.

Социум в более узком, частном смысле — это не только круг друзей и знакомых, учебный или рабочий коллектив. Это и жители нашего дома, и пациенты в больнице или поликлинике, и пассажиры автобуса. Нет такого разделения: вот здесь — социум, а здесь — просто случайное собрание людей, поэтому мне все равно. В каких бы ситуациях, с кем бы рядом мы ни оказались, все это части единого мира людей, в котором действуют общие, единые законы отношений.

Да, наше современное общество тяжело больно. Кто-то считает самой серьезной его болезнью неосмысленность существования, кто-то — глубокую развращенность, но вернее всего, на мой взгляд, характеризуют его сегодняшнее состояние слова «человек человеку бревно», как выразился в свое время А.М. Ремизов. И это на самом деле едва ли не страшнее, чем «человек человеку волк»: тотальное равнодушие — хуже всего, за ним какая-то зияющая пустота.

В чем причина этой болезни и на чем может быть основана ее «терапия»? В наших воскресных беседах в храме мы часто поднимаем тему равнодушия. И наши прихожане говорят: человеку нет дела до других чаще всего тогда, когда он не понимает, что ему делать с самим собой. Действительно, для полноценного бытия человека необходима эта «триада»: быть в общении с Богом, в общении с другими людьми и в общении с самим собой. Если что-то из этого выпадает, нарушается и остальное.

У преподобного Марка Подвижника есть такое творение — «Советы ума своей душе». И по большому счету, в каждом человеке должно происходить некое внутреннее собеседование ума и души. Каждый из нас должен постоянно находиться в состоянии самоназидания. Свою душу нужно воспитывать так же, как мы воспитываем ребенка: когда-то отругать, когда-то утешить, когда-то что-то объяснить, — и не надо думать, что это ведет к раздвоению личности, это нормальная внутренняя работа. Если мы научимся должным образом чувствовать себя самих, то постепенно станем чувствовать и других людей. То есть один из шагов к тому, чтобы не быть «бревном», заключается в том, чтобы с христианской, с человеческой точки зрения понять себя самого, разобраться в самом себе.

Но чаще всего жить глубоко, серьезно люди… боятся. Боятся зачастую неосознанно, инстинктивно: порой говоришь с человеком и видишь, что он избегает основополагающих жизненных вопросов — о жизни и смерти, вере, предназначении, смысле, жертве, любви — так же, как относится к открытому огню и оголенным электрическим проводам. И поэтому точно так же он привык не заглядывать в глубину другого человека. А в таком случае отношения между людьми складываются — иначе не скажешь — на основе условных рефлексов: приятно о чем-то поболтать — поболтали, приятно вечером выпить по бокалу вина — выпили, что приятно — тем и займутся. Таких «социальных связей» может быть десятки, сотни, и все это может не предполагать абсолютно никакой душевной близости.

И вот среди всего этого — христианин… Человек, который, с одной стороны, имеет недостатки, присущие и его современникам, а с другой — все же больше привык заглядывать внутрь себя, стремиться к жизни серьезной, глубокой и настоящей. Безусловно, человека верующего это состояние общества, его окружающего, травмирует. Ведь придя в Церковь сознательно, каждый из нас решает для себя: есть в жизни то, что он должен оставить за определенной чертой. А в социуме, в котором мы находимся, все это является допустимым, начиная с нецензурной брани и заканчивая половой распущенностью. И человеку верующему очень сложно это выдерживать. Но и бежать из социума нельзя, такое бегство граничит с патологией и ничем хорошим, как правило, не оборачивается. Поэтому если кто-то утверждает, что православным нужно селиться где-нибудь в Дивееве, или вообще ехать куда-нибудь в глушь, в некий «мужеско-женский» монастырь (такое сегодня встречается!), или хотя бы, оставив светскую работу, трудиться в храме, потому что иначе очень трудно спастись, необходимо четко понимать, что мысль эта не здравая и не христианская. Работа в храме, послушание в монастыре, жизнь в глубинке при какой-то обители никак не могут быть единственно возможным уделом для каждого верующего. Ничто не препятствует человеку реализоваться в светской сфере и таким образом приносить пользу людям. А бегство в «спасительные» места может привести не к спасению, а к погибели.

По сути, каждый из нас призван найти такую точку равновесия в себе самом, в которой мы будем чувствовать свою общность и внутреннее единство с окружающими людьми, любить их, не считать себя вправе их осуждать или воспринимать как «низший сорт», но при этом не будем пропитываться их грехами и пороками. Это то расположение, то внутреннее устроение, которое позволяет верующему человеку выстроить полноценные, здоровые, нормальные социальные связи.