Печкин
Женьке постоянно казалось, что микроавтобус сейчас взлетит. Машина жалобно стонала при очередном резком повороте и угрожающе дребезжала какими-то железными внутренностями, то ли намекая, что они сейчас отвалятся, то ли, наоборот, изо всех сил стараясь не растерять свои детали по дороге.
Оказалось, что в бардачке машины хранится проблесковый маячок, который умеет не только сотворять цветомузыку, но и обладает крайне противным звуком. Воскресные улицы были относительно пусты, если слово пустые вообще применимо к московским дорогам, но, видимо, дребезжащий железный монстр наводил такой ужас на водителей, что они предпочитали не испытывать судьбу, а резво освобождать дорогу.
Сидящий за рулем Нифонтов не отрывал взгляда от дороги, совершая головокружительные маневры, но сидящий рядом с ним Ровнин всё равно постоянно поторапливал его, умоляя поднажать еще немного.
Сейчас их в микроавтобусе осталось всего шестеро. Тетя Паша так и не смогла встать с пола без посторонней помощи. Для нее и Пал Палыча вызвали скорую, поэтому сейчас их коллеги, наверное, уже едут в Институт Склифосовского. Хотя Олег Георгиевич и говорил, что Тетя Паша уже не в том возрасте и состоянии, чтобы бегать по улицам, размахивая колотушкой, но для Женьки все равно было удивительно видеть, как женщина, буквально минуту назад взмахом руки разбрасывающая в стороны молодых ведьм, сейчас оказалась не в состоянии просто подняться на ноги. Такая мобилизация всех сил для Женьки была сродни чуду, и непроизвольно девушка задумалась, а смогла бы она так, жертвуя даже не здоровьем, а жизнью, которая может внезапно прерваться из-за перенапряжения, отдать себя всю ради общего дела.
Кроме того, выяснилось, что в драке погибла Василиса. Старая ведьма, видимо, предчувствовала свою кончину, поэтому и подошла к Евгении для разговора, так сказать, высказаться напоследок. Женька непроизвольно почувствовала ком, подступивший к горлу, Василиса сумела задеть какие-то струнки в ее душе, но, тем не менее, она не ожидала, что известие о смерти этой ведьмы окажется для нее таким горьким.
Ровнин быстро проинструктировал майора Волкова, что делать и какую версию событий рассказывать всем любопытным. Когда они выбегали из гостиницы на улицу, навстречу им уже, громыхая казенными ботинками, бежал отряд спецназа. Работы им предстояло много, по прикидкам Женьки, в конференц-зале усыпленными находились человек восемьдесят мужчин, и всех надо обыскать, обездвижить и рассадить в небольшом автобусе, наконец. Хотя, наверное, Волков просто вызовет пару дополнительных автозаков, иначе его автобус будет, как маршрутка, курсировать между гостиницей и ближайшим ИВС.
Микроавтобус, жалобно звякнув напоследок, замер около входа в главное здание Московского университета.
- Нам точно туда? – Взглянул на Ровнина Нифонтов. Олег Георгиевич, в свою очередь, посмотрел на Викторию и Агриппину. Обе женщины успели только протереть лица и руки влажными салфетками, поэтому грязные после драки и в окровавленной одежде выглядели очень угрожающе. У Агриппины даже в спутанных волосах застряли какие-то кровавые ошметки, но ведьма, стиснув губы, внимательно смотрела в окно и не обращала внимания на свой внешний вид. Виктория наоборот, сидела, согнувшись в три погибели, и смотрела себе под ноги, держась за виски обеими руками.
- Мне кажется, здесь, – болезненным голосом проговорила магичка. – Эманации идут из этого здания, откуда-то сверху.
- Я тоже их чувствую, – подтвердила Агриппина. – И причем потенциально они очень мощные. Ритуал еще не начался. Это как закипающий суп под крышкой в пароварке, еще чуть-чуть и давление сорвет крышку. И тогда мало нам всем не покажется.
- Значит так, – на несколько секунд задумавшись, начал говорить Ровнин. – Со мной идут Валентина, Агриппина и Евгения. Николай и Виктория, вы идете впереди, как разведка. Вика ищет магические ловушки, ты, Николай, сосредоточься на более материальных вещах. Надо понять, что здесь происходит и как этому помешать, поэтому пока все делаем максимально скрытно. Женя, ты постоянно находишься рядом с Валентиной, делай, что хочешь, но она не должна пострадать. Ее заклятие сейчас – наш единственный шанс. Вопросы?
Ровнин оглядел свое немногочисленное войско и решительно махнул рукой:
- Вперед!
Дверь в Университет была закрыта, но Николай, дергавший ее, не успел даже выругаться с досады, как Виктория выкрикнула какое-то заклинание и метнула в дверь небольшой пузырек. Вход в здание моментально окрасился голубоватым цветом, на полицейских дохнуло холодом, и Женька поняла, что дверь заморожена.
- Бей, чего стоишь? – Прикрикнула Агриппина на удивленного Нифонтова, и оперативник с молодецким уханьем ударил ногой точно в центр двери. Та разлетелась на тысячи мелких осколков, и Нифонтов, не обращая внимания на продолжающие сыпаться сверху кусочки ледяного дерева, настороженно прошел внутрь здания. Прижимая правую руку к виску, за ним проследовала Виктория.
Ровнин подождал с полминуты, прислушиваясь к звукам из Университета и, видимо, не услышав ничего тревожного, призывно махнул рукой и вошел внутрь. Не говоря ни слова, Валентина последовала за ним следом, она вообще была очень напряжена и с момента окончания битвы в гостинице не произнесла ни слова. Женьке казалось, что ей очень тяжело далось чтение заклинания и она пытается восстановить силы, а заодно переживает, все ли у нее получится в МГУ.
Агриппина скользнула вслед за Ровниным, и девушка спохватилась, что отстает. В холле было тихо. Ночь, кому здесь быть, подумала Женька, но тут же сообразила, что в Университете наверняка должна быть многочисленная охрана, тем более в боковых ответвлениях, как она слышала, общежития студентов. Неужели все спят? И практически сразу с этой мыслью она увидела охранника, навалившегося грудью на турникет. Мужчина определенно был без сознания или даже мертв, спать в такой позе попросту невозможно.
- Призыв еще не начался, а эманации уже лишают сознания людей без ментальной защиты, – задумчиво пробормотала себе под нос Агриппина. – Это ж какой мощности заклятье готовится?
Женька поежилась. Вечер, конечно, давно перестал быть томным, но с такими силами ей никогда сталкиваться не приходилось. И ведь как хорошо еще, что угадали с Университетом, приехали правильно. Всю дорогу Женька переживала, что неведомый злодей окажется еще умнее, чем они предполагают и для крайнего ритуала в своем замысле выберет совсем другое здание. Что будет, если они опоздают или все-таки не сумеют помешать призыву высшего демона, девушка не представляла, но потихоньку начинала осознавать, что ошибка уже не сможет быть исправлена, последствия будут фатальными.
Валентина направилась было к лифтам, но Агриппина остановила ее:
- Не стоит, я бы на их месте устроила ловушку именно там.
- Лифты не работают, – раздался громкий шепот Николая, он появился откуда-то из тени и оказался практически рядом с ними. – Надо подниматься по лестнице и, судя по всему, на самый верх, к смотровой площадке.
- Тут же больше тридцати этажей, – охнула Валентина, но Николай только виновато развел руками и исчез в темноте.
- Я помогу тебе, – сказала Агриппина. Она цапнула Валентину за руку и оглянулась на Роднина с Женькой. – Извините, всех не вытяну, годы уже не те.
Лестница казалась бесконечной. Этаже на двадцатом Женька уже совсем не задумывалась о какой-либо маскировке.
- Евгения, – раздался негодующий шепот Ровнина. – Что Вы творите? Вы топаете, как рота солдат и дышите как еще два батальона.
- Извините, – глотая воздух, выдавила из себя Женька. – Я больше не могу.
- Можете! – Ровнин схватил ее за руку и начал тащить за собой, как Агриппина Валентина. – Давай, ступенька, ступенька.
- Тихо вы, – сверху на них шикнула Агриппина. – Мы уже пришли.
Вот это повезло, с облегчением подумала Женька. Вообще-то ей казалось, что в МГУ больше тридцати этажей. Что-то здесь не так, они явно не прошли столько.
- Они в музее, – пояснила Агриппина. – Он через два этажа начнется. Поэтому сейчас очень тихо. Их там двое, Лариса и мужик какой-то. Но мне почему-то кажется, что есть еще кто-то.
- Что-то почувствовали? – Еще больше насторожился Ровнин.
- Нет, – слегка улыбнулась ведьма. – В одном месте свербит просто, всегда опасность чует.
Агриппина провела их в небольшой закуток, из которого открывался вид на огороженное балюстрадой круглое пространство. Помещение напомнило Женьке древнеримский амфитеатр – круглая арена была немного утоплена вниз, и путь к ней лежал через широкие ступени с противоположной от девушки стороны.
По всей видимости, здесь сотрудники музея проводили какие-то массовые мероприятия, возможно, демонстрировали фильмы или слайд-шоу. Пространство зрительно увеличивало наличие балконов на пару этажей вверх, с которых наверняка было удобно наблюдать за происходящим внизу действом. Потолка видно не было, на улице уже давно было темно, а помещение освещалось лишь не очень ярким светом пары десятков свечей, установленных вокруг пентаграммы.
Магический рисунок не выглядел особенно большим. Вернее не так. Пентаграмм было две. Одна, поменьше, буквально метра два в диаметре была нарисована белым цветом. В ее центре плечом к плечу стояли мужчина и женщина. Мужчина держал прямо перед собой книгу и время от времени зачитывал из нее какие-то короткие строки.
Рядом был нарисован ещё один круг, испещрённый магическими знаками, причём нарисован он был чем-то, имеющим темный цвет. Кровью, внезапно поняла Женька. Сколько же ее здесь? Рисунок был в диаметре метров пять, может чуть меньше, но внутри помещалось большое количество символов, и в качестве краски везде использовалось одно и то же. Получается, если раньше кровь выступала в качестве ингредиента ритуала, то сейчас она была основой, и это должно было многократно усилить призыв.
- Лариса! – Агриппина не прошептала, а буквально выплюнула это имя, как будто оно означало что-то очень мерзкое и противное.
- Интересно, и почему всегда страдают человеческие имена? – некстати пришла Женьке в голову мысль. Она вспомнила свою крестную, кстати, тоже Ларису. И её имя никто и никогда с такой злостью не произносил, наоборот люди расцветали, общаясь с ней. Но, надо признать, Женькина крестная была уникальным человеком, она не то чтобы предать, она просто сделать больно была не способна. Видимо, это вопрос вселенского равновесия, если в мире есть такой ангел как ее крестная, то обязательно должна найтись тварь типа этой предательницы.
- Не может быть, – отвлёк Женьку от размышлений изумленный шёпот Ровнина. – Печкин! Вот же сволочь, это он!
Что-то знакомое, эта фамилия буквально на днях попадалась Женьке. Вот только где? Девушка всмотрелась в мужчину, пытаясь получше различить черты его лица и с удивлением поняла, что этот человек ей знаком. Она его видела. Где? В уголовных делах?
- Печкин! Игорь Иванович! – воскликнула Женька.
- Тише ты! – Валентина с Агриппиной, мешая друг другу, пытались зажать девушке рот. – Услышат ещё.
Рядом с Ларисой в центре пентаграммы стоял человек, про которого она читала в архивах Отдела. Не в уголовном деле, а в тех материалах, которые хранились у Аникушки отдельно и были зашиты в картонку без названия. Как поняла девушка, в этой папке была сосредоточена та информация, знакомить с которой широкую общественность было бы просто неуместно. И вот там, среди множества прочих документов, находился рапорт ещё капитана Ровнина о вербовке агента. Активный член секты Немостор Печкин Игорь Иванович, который завидовал более статусным товарищам и ненавидел их за то, что они не хотят оценить по достоинству его таланты. К рапорту прилагались автобиография, написанная самим «секретным сотрудником», характеристика его личных качеств, подготовленная Ровниным, и фотография, которую Женька внимательно рассмотрела. Очень уж ей было интересно, есть ли какие особенности во внешности человека, сумевшего сначала втереться в доверие к членам столь многочисленной организации, а потом ещё и беззастенчиво отправить их всех на скамью подсудимых.
- Валентина, – позвал Олег Георгиевич демонолога. – Сколько тебе нужно времени, чтобы прочитать заклинание?
- Минуты две-три, – с готовностью ответила сотрудница. – Но это еще не все, нужно сбить энергию пентаграммы, судя по всему это действительно тот самый завершающий штрих энергетической цепочки, о котором рассказывал Яков Брюс. Поэтому сначала бутылку вот этого зелья надо вылить в центр и хотя бы на две оконечности звезды внутри круга, до этого нет смысла читать заклинание.
- Отдай Евгении, – секунду подумав, распорядился начальник отдела. – Значит так, план следующий. Я, Нифонтов и Мезенцева идем и начинаем отвлекать Печкина. Женя, изображаешь дурочку, в разговор не лезешь и аккуратно, по шажочку смещаешься в сторону пентаграммы. У тебя будет всего несколько секунд, чтобы вылить зелье на рисунок, так что не оплошай.
Женька приняла из рук Валентины небольшую бутылочку затейливой формы из темно-синего стекла. Тара была небольшая, буквально поллитра, но зато ее очень удачно можно спрятать внутри рукава куртки, подальше от посторонних взглядов.
- А по сколько лить надо? – Решила уточнить у демонолога Женька. – Какая-то конкретная доза?
- Хотя бы несколько капель, – ответила за Валентину Виктория. – Здесь главное точность, не рядом, не вокруг, а именно центр и навершия звезды. Но будь поаккуратнее, эта штука получилась ядренее любой кислоты, капнешь на ногу – прожжет насквозь.
- Николай, ты смотришь за Евгенией, – продолжал тем временем Ровнин. – Я уверен, что как только наши противники поймут, что мы хотим испортить пентаграмму, они захотят помешать нам. Ты должен не дать им добраться до Жени, пока она не исполнит задуманное.
- Я все понял, Олег Георгиевич, – кивнул Николай. – Не сомневайтесь.
- Да в Вас-то я не сомневаюсь, – вздохнул Олег Георгиевич. – Вика, ты с Валентиной. Ей потребуется твоя помощь, если что, подпитай ее ментально. Пентаграмма действительно знатная, откат может быть чудовищным.
- Вы про меня не забыли, Олег Георгиевич? – Немного обиженным тоном спросила Агриппина, пристально глядя на Ровнина сощуренными глазами. – Я вообще-то тоже здесь вместе с вами.
- Не забыл, – развел тот руками. – Просто для Вас у меня просьба самая тривиальная – не дать Ларисе нас убить. Насколько я помню из Ваших рассказов, она весьма сильная ведьма, и я не уверен, что мы сумеем что-то ей противопоставить, если она набросится на нас.
- И она здесь не одна, – внезапно сказала Виктория с закрытыми глазами. – Мне очень мешают эманации пентаграммы, но я уверена, что где-то рядом есть еще кто-то.
При этих словах Ровнин медленно потянул из ножен свой серебряный нож, его примеру тут же последовал Нифонтов. Женька в очередной раз испытала укол чего-то среднего между легкой завистью и досадой, но факт оставался фактом – свое право на подобный клинок она еще не заслужила.
- Всем предельное внимание, – сказал Ровнин и сделал шаг в круг света. Нифонтов двинулся за ним, и Женька, суетливо прячущая бутылку в рукав, поспешила вслед за ними.
- Добрый вечер! – Абсолютно спокойным голосом поздоровался начальник отдела. Девушка в очередной раз восхитилась своим руководителем. Сейчас никто бы и не сказал, что совсем недавно этот человек направо и налево сеял смерть среди ведьм, а потом взбирался пешком на двадцать четвертый этаж здания. У Ровнина был спокойный, даже немного расслабленный вид человека, который проходил мимо и решил заглянуть на огонек к старым знакомым. Если бы не серебряный нож в руке и кое-где перепачканная кровью одежда, то можно было предположить, что Ровнин старый приятель Печкина и просто пришел к нему в гости.
- Олег Георгиевич! – Оторвал взгляд от книги в руках Печкин и расплылся в широкой улыбке. – А я уже и не чаял Вас увидеть. Радость-то какая, пришли все-таки. Значит, не совсем отупели наши органы, как про них пишут газеты. Что-то еще могут.
- Николай, Евгения, – Ровнин делал вид, что Печкин и Лариса не более чем восковые фигуры в музее, поэтому жестом экскурсовода указал на стоящих мужчину и женщину и лекторским тоном продолжил. – Познакомьтесь, это мадам Лариса – средних способностей ведьма, мечтающая стать великой. Как Вы понимаете, все подобные комплексы идут из детства, возможно, голод или издевательства одноклассников, что было на самом деле, история умалчивает.
Даже в неверном свете свечей было видно, как лицо ведьмы пошло бурыми пятнами, она явно начинала приходить в бешенство. А Ровнин, как будто, этого и добивался.
- Ну и второй персонаж, – движения начальника отдела были легкими и плавными, – Игорь Иванович, тот самый супергерой, который всю эту мерзость затеял! Стукач, подлец с ограниченными умственными способностями, но великими талантами мимикрировать под окружающую местность и вылизывать причинные места всем, кто оказался хоть чуть-чуть выше него. Видите, все у нашего супермена через ж.... через одно место.... даже книгой заклинаний приличной обзавестись не смог.... дешевый блокнотик с обложкой из кожзама, а нет.... все равно мнит себя как минимум Чёрным Властелином.... Что, Игорь Иванович, не получается?
- Покуражился напоследок? – Зло спросил Печкин. – Только тебе это не поможет, полковник. Опоздал ты. Сорвать заклинание ты не сможешь, цепь замкнется и Белиал придет в этот мир. И я буду стоять у его трона, а тебе, может быть, разрешу мне что-то вылизывать.
Он опять вскинул к груди блокнот и начал бубнить себе под нос что-то непонятное. Лариса с ненавистью смотрела на полицейских и криво улыбалась.
- Игорь Иванович, – с искренним любопытством спросил Ровнин. – А почему именно Белиал? Вроде раньше Вы исключительно Сатане поклонялись.
- Это ограниченные лидеры «Немостора» не знали других слов, а я образованный человек, – самодовольно ответил Печкин. – И умею искать варианты. Сатана никогда никому не отвечал напрямую, а Белиал подал мне знак. Иначе откуда мне в руки попал ритуал его призыва, завязанный на московские высотки? Это было предопределено заранее, и я уверен, что Белиал достойно вознаградит мои усилия и разрешит мне занять место у его трона.
- Гляди ж ты, – зло усмехнулся Нифонтов. – Разрешит он! То есть предварительных договоренностей не было? Еще не известно, кто кому что разрешит. Может быть, это мы разрешим Вам раскаяться и понести наказание за все содеянное, Вы вдвоем хоть понимаете, стольких людей лишили и жизни и посмертия?
- Вы никогда и ничего не докажете! – Снова расхохотался Печкин. – Я ничего не делал! Я постоянно был впереди Вас, а Вы, как слепые котята, только бегали за мной.
- Ну, это только Ваше мнение, – пожал плечами Ровнин. – Хотя надо признать, что иногда Вам удавались удачные ходы. Например, визитка в гостинице «Украина». Она заставила меня поломать голову, я и не ожидал, что они вообще сохранились.
Внезапно Женька почувствовала, как Нифонтов больно наступил ей на ногу. Она подняла недоуменный взгляд и наткнулась на гневный взгляд. «Вот я дура!» – Обожгла девушку мысль. – «Уши развесила, а надо дело делать». И Женька начала аккуратно сдвигаться в сторону большой пентаграммы, стараясь, чтобы ее телодвижения не попадали в поле зрения Печкина и Ларисы.
- Визитка!!! – Рассмеялся Печкин. – Здорово получилось, да? Я, правда, сначала очень хорошо думал о вашем спецподразделении и все переживал, что Вы можете раскрыть меня, опередить и помешать моему замыслу. Поэтому и оставил в гостинице для ведьм твою визитку. Эти тупые курицы повелись на нее, даже не попытавшись включить мозги. Хотя надо признать, что Зинаиду вы вычислили как-то очень быстро. Это немного нарушило мои планы и заставило отнестись к их реализации повнимательнее.
- Да и вообще, – Печкин продолжал смеяться. – Через несколько минут это все станет неважным. Можете сесть и насладиться моим триумфом, заодно, Ваши души и тела послужат пищей для Белиала. Наверняка, он проголодался за время своего заточения.
- Ну пока Ваш Хозяин не пришел, может объясните, зачем Вы взяли в спутницы эту потасканную ведьму? Больше никто не позарился?
Женька чуть не прыснула от услышанного, но ее внимание было сосредоточено на продвижении к пентаграмме. Полшажочка, еще чуть-чуть. Пока Ровнин оскорбляет Печкина и его спутницу, все внимание сосредоточено на нем. А значит, у Женьки есть шанс беспрепятственно добраться до цели.
- Я с удовольствием выпущу тебе кишки, полковник! – Подала, наконец, голос Лариса. – И заставлю съесть. Моя кровь, – ведьма подняла руку, показав глубокий свежий порез на ней, – сделает это заклятье максимально сильным и устойчивым. Поэтому можешь говорить, пока есть чем, осталось недолго.
Женька уже стояла буквально в шаге от пентаграммы.
- Странный Вы человек, Игорь Иванович, – задумчиво проговорил Ровнин. – То Вас нигде не было, то ничего не было, то ничего не докажем. Неопределённый Вы такой, как субстанция в проруби. Вот и жизнь такую же прожили, гадкую и неопределённую, и женщина рядом с Вами злая. Сами ничего не добились, только другим жизнь портили. На тех, кто сильнее вас, кляузничали, тех, кто ниже – гнобили. Одна грязь от вас в этом мире. Впрочем, и конец у Вас будет такой же – грязный и никому не нужный.
- Какой конец? Что ты городишь? – Вскинул голову Игорь Иванович. – Ровнин, я тебя откровенно не понимаю.
- Кстати, – Печкин прищурился и задумчиво оглядел троицу, стоящую перед ним. – А почему Вас только трое, полковник? Неужели всех остальных в «Ленинградской» положил?
- Ну, так зачем сюда всех приглашать, – снова пожал плечами Ровнин. – Арестовать Вас и нас хватит, чего народ зря гонять туда обратно.
- Здесь кто-то еще есть! – Закричал Печкин. – Убить их всех.
Он с силой толкнул в плечо Ларису, и Женька поняла, что дальше ждать бессмысленно. Она рванулась к центру пентаграммы, на ходу откручивая крышку бутылки.
- Стой! – Лариса метнулась к ней, но в прыжке наткнулась на Нифонтова, который размахивал своим серебряным ножом и не давал приблизиться к Мезенцевой. Позади раздался вскрик Виктории, краем глаза Женька увидела тени, метнувшиеся с разных сторон, Ровнина, крутящегося волчком на месте, но это был фон, главным было то, что она аккуратно лила темную жидкость на рисунок кровавой пентаграммы.
Жидкость уже почти закончилась, когда ее сбило с ног тяжелым ударом. Бедро пронзила боль, штанина мгновенно потяжелела от боли. Девушка увидела Николая, изломанной куклой лежащего на полу, и Ларису, заносящую над ней руку с когтями.
Женька попыталась отмахнуться пузырьком, несколько капель из него попали на Ларису, заставив ту зашипеть от боли и выбить бутылку куда-то в сторону. Ведьма опять занесла руку, но ее цепко перехватил появившийся из неоткуда Ровнин.
Лариса попыталась оттолкнуть его, но Олег Георгиевич, хотя и покачнулся от движения ведьмы, держал руку крепко и явно не собирался сдаваться так просто.
Позади Женьки раздались слова на незнакомом языке, Валентина низким грудным голосом начала читать заклинание, по-видимому, то самое, которое должно было помешать ритуалу завершиться.
Где-то рядом раздавались матерные крики Агриппины, слышались звуки ударов, какие-то вскрики, стоны. Ровнин и ведьма несколько секунд мерялись силами, последовал взмах ножа, но Лариса, в свою очередь, оттолкнулась от лежащей на полу Женьки и покатилась по полу в обнимку с полковником, пытаясь дотянуться своими когтями до его горла. Превозмогая боль, Женька вскочила на ноги. Ее взгляд опять зацепился за тело Нифонтова, но сейчас надо было помогать живым. Она увидела, что Ровнин уже лежит под ведьмой, и его лицо залито кровью, а Лариса примеривается, как ударами своих когтей вскрыть ему горло. Даже не задумываясь о том, что именно делает, Женька рванула из кобуры пистолет и подскочила к ведьме. Приставив к голове Ларисы ствол оружия, девушка хладнокровно нажала на курок, потом еще раз, и еще. Голова ведьмы разлетелась после четвертого выстрела, Женька оказалась вся заляпана чем-то густым и пахучим.
Столкнув с себя тело ведьмы, Ровнин сел и посмотрел на Женьку.
- Ты цела? – Спросил он у девушки.
Женька кивнула, потом оглянулась и увидела зеленоватую вспышку рядом с Агриппиной. Около нее лежало четыре тела, по всей видимости, это были сторонницы Ларисы, прятавшиеся на верхних балконах, пока не пришел их черед вступить в дело. Сама Агриппина выглядела страшно, ее правая щека свисала лохмотьями, кровь текла из располосованной груди и руки, кроме того, платье на животе насквозь пропиталось кровью. Ведьма без сил опустилась на пол. Валентина мерным голосом произносила текст заклинания, периодически ее голос даже заглушал бубнение Печкина, тоже что-то читавшего из своего блокнота.
- Виктория! – Крикнул Ровнин. В ответ не раздалось ни звука. В этот момент пентаграмма, нарисованная кровью, вспыхнула ярко-алым цветом, сразу вся целиком. Печкин расхохотался:
- Ну что, Ровнин, готов? Ты, конечно, старался, но, когда у человека есть цель, ничто не может помешать ему добиться ее. Поэтому можешь насладиться моим триумфом!
Женька кинулась к мерзавцу, но на границе пентаграммы как будто ударилась в стену. Печкин радостно хохотал и хлопал в ладоши:
- Не поймаешь! Не поймаешь! Через эту защиту никто не сможет пройти! Отдохните немножко, наш новый Хозяин скоро придет!
Женька выстрелила в Печкина, но пуля рикошетом ушла куда-то в сторону, не причинив ему никакого вреда. Игорь Иванович, судя по всему, не врал, он действительно был неуязвим для своих недругов.
К границе пентаграммы подошел Ровнин и тоже сделал попытку пробиться сквозь незримую стену, но все было без толку.
Печкин снова поднял на уровень груди свой дешевый блокнотик и опять начал нараспев читать какое-то заклинание.
Женька увидела, как побледнело лицо Ровнина, видимо, ситуация действительно становилась критической.
- Остановите его, – раздался хрип Виктории, слава богу, жива! – Если он дочитает, то заклинание Валентины не справится.
- Тварь! - Шумно выдохнул кто-то рядом с Женькой. Девушка почувствовала, как ей в плечо больно впились чужие ногти. Рядом стояла Агриппина. Ее штормило, как пьяного матроса во время сильной качки, но она, схватившись за Женьку, упрямо пыталась сфокусировать взгляд и поймать равновесие.
- Триумфом, говоришь, насладиться? Выкуси! – И, оттолкнув Женьку, старая ведьма нетвердой походкой пошла в сторону Печкина. Тот быстро глянул на приближающуюся Агриппину и ускорил чтение заклинания. Ведьма подошла к невидимой границе и уперлась в неё лбом.
- Мерзкий червяк! Власти захотел? Могущества? Думаешь ты самый умный?
Печкин как будто бы не слышал её, но темп его речи все ускорялся и ускорялся.
- Лекарство в больших дозах – это яд! – Агриппина уже не могла говорить, она лишь хрипела. Кровь ведьмы тоже не всегда полезна.
- Нет! – Крикнул Ровнин. – Не делайте этого.
Ведьма ничего не ответила, она по кривой дуге обходила Печкина, который начал заметно волноваться и коситься на Агриппину. Пару раз он даже сбился, но все равно не прерывал своего занятия. Агриппина подошла к нарисованной кровью пентаграмме. Та выглядела, как поднявшийся в духовке пирог, готовый лопнуть в любой момент. Старая ведьма на секунду замерла перед магическим рисунком, внимательно глядя на языки пламени, которые уже начинали пробиваться сквозь линии, и сделала шаг вперед.
- Ровнин! – Крикнула Агриппина. – Не все ведьмы суки, поверь мне.
В ее руке сверкнул нож, судя по всему, она подобрала клинок Николая. Четким и твердым движением Агриппина провела лезвием по горлу и упала на колени, кровь фонтаном хлынула на пентаграмму, которая, соприкасаясь с линиями рисунка, шипела и пенилась. Пол задрожал, от вибрации затряслись стены, а потом вдруг пентаграммы исчезли. Просто и буднично, без всяких дополнительных визуальных и звуковых эффектов.
На полу скорчившись в позе эмбриона лежал Печкин. Он с ужасом смотрел на Ровнина и плакал, что-то бормоча себе под нос. Женька подошла ближе и услышала, как он повторяет одну и ту же фразу:
- Я не виноват, они меня заставили! Я не виноват, они меня заставили!
Женька плюнула на него и побрела к телу Николая.
