Глава 34
Спустя две недели в нашем офисе собралось много народа.
– Надеюсь, все узнали друг друга, – начал беседу Дегтярев.
– Лично я нет, – поморщился Москвин, – большинство лиц вижу впервые.
– Не помните Алевтину Васильевну? – удивилась я.
Андрей картинно прищурился.
– Имеете в виду нашу домработницу? Смутно. Если она вон та пожилая тетка, то очень постарела.
– Неправда, я прекрасно выгляжу, – возмутилась Невзорова, – он нарочно хамит, чтобы я расстроилась. Всегда так делал. Я думала, Андрей, ты повзрослел, поумнел, ан нет.
– А я о вас вообще никогда не вспоминал, – огрызнулся Абакин-Москвин. – Какой смысл думать о поломойке?
Невзорова покраснела.
– Спокойно, господа, – вмешался в беседу Семен, – мы собрались здесь не для того, чтобы сводить старые счеты. Вопрос, кто убил Варю Горелову, до сих пор не имеет ответа. Константин Петрович, например, считает, что преступление совершил Кирилл Горелов, отец девочки. Сенин видел, как тот закапывал тело в навозную кучу.
– Мерзавец! – подскочила Татьяна Ивановна. – Как ты мог такое придумать! Все было наоборот! Мы с мужем пребывали в уверенности, что ты, Костя, убил Варю.
– Дура! – буркнул Сенин. – Я прекрасно видел, как твой муж лопатой орудовал.
– Верно, – вдруг согласилась Татьяна, – Кирилл спрятал ее останки. Повторяю: спрятал! Но он и пальцем не тронул Варечку. Мы ее очень любили, как, впрочем, и всех своих девочек.
– Еще бы, – хмыкнула Алевтина, – за такие-то деньги! Каждая воспитанница – золотой ребенок. Если она с изъяном оказалась бы, вас из дела выкинули бы. И от остальных девок отказались. Бизнес такой. Разок оступился, и усе! Репутация потеряна навсегда!
– Пригреть никому не нужную сироту, дать ей образование, выгодно выдать замуж… Разве это бизнес? – изобразил из себя дурачка Семен. – Прекрасное доброе дело. Алевтина Васильевна, что вы имеете в виду под изъяном? Потерю красоты? За маленькой девочкой не приглядели как следует, она упала, поранила лицо, остался шрам?
– Это неприятно, – согласилась Невзорова, – за уродину много не заплатят. Но самое страшное, если чья-то невеста до свадьбы лишилась девственности. Шрам на щеке получить легко. Ни одна мать не может постоянно держать подростка за руку. Испорченную внешность Таньке и Кириллу простили бы, пристроили бы девку невесткой в небогатую семью. Отдали бы за нищего, стала бы она домработницей. Но если воспитанница легла с другим в койку до свадьбы! Беда! Конец лавочке!
– Замолчи, – велел Константин, – несешь сама не знаешь что! Я поехал. Меня сюда обманом заманили.
Дегтярев нахмурился.
– Приглашая вас, я сказал: «Константин Петрович, спустя не один год выяснилась правда. Андрей, ваш пасынок, не имеет ни малейшего отношения к смерти Варвары Гореловой. Если вам интересны подробности, то ждем вас завтра». Где хоть слово лжи?
– Мне то же самое сказали, – прошептала Татьяна Ивановна. – Я очень испугалась!
– По какой причине? – тут же спросил Собачкин.
Горелова прижала руки к груди.
– Это давняя история. Не стоит ее ворошить. Мы с Кириллом любили и Костю, и Андрюшу. Первого я отговаривала от брака с Ингой. Понимала, что у нее непростой характер. Константин был беден, его родители скончались. Мальчика взял под опеку Михаил, его дядя, директор рынка. Ох! Очень сложно это объяснить!
– Лучше не надо, – процедил Сенин.
– Костенька, – ласково сказала Татьяна Ивановна, – знаешь, почему Кирилл спрятал тело Вари? Он думал, что ты ее задушил. Вспомни, в каком бешенстве ты от нас убежал? Тебя трясло, как под током, ты твердил: «Нет денег, я покойник». И вон что вышло. Ты в инвалидном кресле. Инга и Лиза погибли. Мне казалось, что ты любишь жену и дочь. Прошло много лет, надо все рассказать. Лично мне очень тяжело. После смерти Кирилла Петровича я места себе не нахожу.
– Эй, эй, эй! – воскликнул Андрей и показал пальцем на Сенина. – Он знал, что я не имею отношения к смерти Вари, и молчал? Пасынок гнил на нарах, а отчим, которому известно о невиновности подростка, и ухом не повел? Отлично!
– Андрюшенька, не надо злого тона, – остановила Москвина Горелова, – во многом ты сам виноват. Как только стало известно о свадьбе Инги и Константина, ты встал в оппозицию ко второму мужу матери. Сколько раз я тебе объясняла: Костя хороший человек. Да, он не сможет любить тебя, как родного, но вы непременно найдете общий язык. И что ты отвечал: «До меня никому дела нет, и мне на них наплевать. Они только Лизку обожают».
– А что, разве это не так? – разозлился наш клиент. – Ей все, а мне ничего!
– Елизавета моя родная дочка, – неожиданно признался Константин, – а ты сын Москвина. За Владимира Андреевича Инга вышла по расчету, тебя на свет произвела, чтобы наследство в чужие руки не уплыло. Ты результат корысти, не любви. А нас с твоей матерью связывало сильное чувство. Да, Лизу баловали, тобой мало занимались, но ты, Андрей, агрессивно реагировал на все мои попытки наладить отношения. Поэтому я устранился. Сделай ты хоть крошечный шажок мне навстречу, все по-другому могло быть.
– Неоднократно говорила тебе, Костя, нельзя ожидать от мальчика любви, не он виноват, а ты, – вдруг резко заявила Горелова, – он ребенок нелюбимый, у него нет общения с мужчиной. Костя, тебе следовало проявить терпение. А ты что сделал? Перестал общаться с парнем. Тот не здоровается, и ты, взрослый мужик, молчишь.
– А потом меня из дома выгнал, без денег на улицу выставил, – зашипел Андрей, – все себе захапал!
– Отвечу тебе, – спокойно произнес Константин. – Меня взбесило твое поведение. Можно сколько угодно придумывать обиды на мать. Уж я-то прекрасно знаю, что характер у Инги был ужасный. Чуть что пойдет не так, как ей хочется, мигом орать начинала. Тебе от нее доставалось. Но ведь не один ты лещей огребал. Я поболе тебя ловил. Но я Ингу любил, поэтому прощал. Ну, полетает жена на метле и приземлится. Андрей, у меня есть знакомые, которым я руки не подам, много они мне дерьма навалили. Но когда один из таких «друзей» внезапно погиб, я забыл про его подлость, поехал на похороны, поминки, жене конверт дал. Смерть стирает ненависть. А ты на следующий день после трагедии с автобусом устроил вечеринку, созвал гостей, пел, плясал, винище жрал. У тебя мать и сестра погибли. Хорошие они, плохие, скандальные, вредные – роли уже не играет. Поэтому я велел тебе убираться. Разозлился сильно. Приди ты, Андрей, через неделю с повинной головой, все бы по-старому было. И я уверен: Варю убил ты!
– Здорово! – скривился пасынок. – Правдоподобное вранье.
– Я в ту ночь пошел по лесу бродить, – сказал Костя, – видел, как Кирилл тело закапывает, слышал его слова про потерянную Варей невинность и вернулся домой с твердым намерением утром отправиться к Гореловым и потребовать объяснений. Вошел в холл, сел на стул. Ну не было сил ботинки снять. И тут вваливается пасынок пьяный в сопли. Еле на ногах стоит. Весь в крови. Руки, брюки, майка – все в кровавых пятнах. Прошел мимо меня, не заметил. Я знал, что ты у Гореловых пасешься и какие у вас с Варей отношения. Инге о поведении сына не сообщал, зачем ее лишний раз злить? В конце концов, Андрей не девчонка, не забеременеет, не моя проблема, пусть развлекается. Но в ту ночь у меня в голове будто свет вспыхнул, меня осенило. Кирилл к Андрею прекрасно относился, сыном его считал. Варя ему не родная кровь. Девчонка вроде тихой росла, но по сути была кремень. Влюбилась в Андрея и отказалась от замужества с богатым мужиком. Очень неприятная для опекуна ситуация. Если клиент о своеволии Вари узнает, пиши пропало, деньги вернуть потребует. А вот если девка пропадет, то с опекунов взятки гладки. Кирилл поэтому ее и закопал. Знал – Андрей воспитанницу убил, но следы замел, спрятал тело так, что его сразу не нашли. Вы не понимаете, почему Кирилл так поступил? Если узнают, что Варя мертва, милиция приедет, выяснит, что девочка спала с одноклассником. Все, конец бизнесу Гореловых.
– После слов Константина мне не очень верится, что Кирилл Петрович любил воспитанницу, – вздохнула я.
– Мой муж хотел уберечь Андрюшу от тюрьмы, – прошептала Татьяна, – мы его сыном считали.
– И поэтому вы решили помочь ему избежать наказания за убийство? – спросил Сенин. – Не смешите!
– Вы говорили мне, что обожаете девочек, как родных. И вдруг такой зигзаг? Чужой мальчик стал дороже своей приемной дочки? – изумилась я.
Татьяна Ивановна опустила глаза.
– Я считала Андрюшу родным. Варечка все равно умерла. Мы не хотели лишиться мальчика. Ладно, расскажу правду. Я заметила неладное, у Вари пропали месячные. Всегда внимательно следила за календарем. Мало ли что, не дай бог, заболеет кто. Вызвала Варюшу на беседу. Та сразу призналась, что они с Андреем фактически муж и жена. От такой новости любых родителей пот прошибет. Варя была несовершеннолетней. Плюс беременность… Ну… плохо это.
– Ага. Товар испорчен, – ехидно сощурилась Алевтина.
Татьяна никак не отреагировала на слова Невзоровой.
– Я позвала Кирилла. Тот спокойно сказал Варе: «Детка, рожать нельзя. Завтра же поедем в Москву, там у нас есть свой врач. Сделаем аборт». Девочка ни в какую, убежала из дома в слезах. Я хотела за ней идти, муж остановил:
– Не спеши. Деться ей некуда. У Андрея сегодня день рождения, она к нему полетела.
Я возразила:
– У мальчика мать и сестра вчера погибли. Он должен отменить вечеринку.
– Конечно, – согласился Кирилл, – но Варя точно к парню помчалась. Уверен, он ее уговорит на операцию пойти.
К полуночи девочка не вернулась. Муж пошел ее искать, решил, что Варя у Москвина. Добрался до дома Инги, а там гулянка на всю Ивановскую. Пляски, музыка, подростки с бутылками, все пьяные: и парни и девчонки. Вари нет. Андрея тоже. Кирилл решил, что они в доме, махнул рукой на все правила приличия, стал в комнаты заглядывать. Взрослых никого, ни Кости, ни Алевтины. Только подростки и полное безобразие. Супруг вышел из особняка, пошел домой через лес, так было быстрее. На небе ни тучки, полнолуние, светло почти, как днем. И у него фонарик с собой. Добрался Кирилл до опушки, а там на пеньке Андрей сидит. Одежда изодрана, колени разбиты, руки тоже, босой. Кирилл к нему бросился:
– Что с тобой? Где Варя?
А Москвин такой пьяный, что не узнал моего мужа. Андрей встал и сказал:
– Варюха, не злись, ща приду. Беги в наш лесной домик и жди. Скоро появлюсь! Хорошо, что ты жива. А то я подумал, что ты умерла.
И в кусты потопал, тошнить его стало. Супруг сразу сообразил, о каком лесном домике речь идет. О заброшенной ферме. И бросился туда.
Татьяна Ивановна закрыла лицо руками.
– Варя на полу лежала, ее насмерть избили, вся в крови. Мертвая. Неподалеку валялись кеды Андрея. Ему их недавно купили, я увидела обновку, похвалила. А он рассердился:
– Они мне велики, с ног сваливаются. Мать специально такие купила, чтобы надолго хватило.
Кирилл домой побежал, принес лопату. Полчаса ему, наверное, на дорогу туда-обратно понадобилось. Может, минут сорок. Закопал тело. Вот и вся история.
– А я, значит, вернулся в дом, увидел ту же пьяную компанию, сел на стул, сколько там времени провел, не знаю, – повторил Константин, – и тут появился пьяный Андрей, весь в крови.
– Хотите сказать, что я убил Варю? – обомлел Абакин-Москвин.
– Да. Ты, Москвин, лишил жизни Горелову, – кивнул Константин.
