Глава 33

– Люди, о которых ты рассказала, не скрываются, – заявил Кузя, когда я завершила свой доклад о встрече с Кристиной. – Найти их легко. Ольга Глебова с детства была прописана в московской квартире своих родителей. Ее отец – Николай Петрович занимал высокий пост во Внешторге. В советские годы эта организация занималась торговлей с разными странами. Когда Ольге исполнилось три года, Николая отправили работать в Индию, и они с женой улетели в Дели. Дочку оставили дома. Индия не лучшее место пребывания для малышки: жара, грязь, разные болезни. Надо делать массу прививок. Родители предпочли вверить крошку бабушке. В первый класс она пошла в Гришине, поселке городского типа. Заведовала учебным заведением Зинкина Раиса, бабушка Ольги по материнской линии. Девочка там училась до получения аттестата.

– А почему ее в Москву не забрали? – удивилась я.

– Родители провели в Индии несколько лет, потом вернулись в Москву, – пояснил Кузя, – через год отправились на Цейлон. Николай Петрович там проработал много лет, вернулся и пристроил дочку в МГИМО.

– Кристина говорила, что мать Ольги актриса, – вздохнула я.

– По образованию да, – согласился Кузя, – закончила ВГИК, снялась в фильме про шахтеров, играла небольшую роль, вышла замуж за перспективного парня и забыла о карьере. Кристина не может считаться достоверным источником информации, она знает историю семьи Глебовых со слов своей матери, Светланы Мироновны Поповой. И бабушка, и дед ее имели массу приводов за хулиганство, совершенное под воздействием алкогольных паров: нецензурная брань, драки. Дедуля попался на воровстве, отбыл на зону, там сгинул. Бабуля стукнула соседку по голове ведром, потом бегала голой по улицам поселка, пела скабрезные частушки, кричала, что она Александр Сергеевич Пушкин. Старуху отправили в психиатрическую лечебницу, оттуда она не вышла, умерла. А вот Галина, мать Светланы, вела себя вполне прилично. Работала медсестрой, не пила. В двадцать лет родила девочку. Отец Светланы неизвестен, откуда у нее красивое отчество, никто не знает. Сама Света после окончания школы неизвестно что целый год делала, потом поступила в мединститут, сейчас работает в психиатрической клинике врачом. Живет в Гришине. Не замужем. В девятнадцать лет родила дочь Кристину Михайловну Попову, но это не помешало Свете получить высшее образование.

Кузя обвел присутствующих торжествующим взглядом.

– Самое сладкое я оставил на десерт. Гришино не простое место. Там в советские годы были дачи представителей элиты. Что их там привлекало? Точно не знаю, но могу предположить, что свежий воздух и близость к столице. Даже сейчас, в эпоху вечных пробок, до МКАД местным жителям менее получаса ехать. В двадцатых годах прошлого века там возникло несколько санаториев для композиторов, артистов балета, дипломатов. Рядом выросли поселки, которые прежде именовались дачными кооперативами. Дома в них располагались не на шести сотках, щитовых, стандартных сооружений не было, огромные участки с особняками, чаще всего кирпичными, в несколько этажей. Канализация, газ, горячая вода, часто московский телефон. Никаких будок во дворе и печей, которые надо топить углем или дровами. А рядом в Гришине избушки-покосюхи и позже блочные пятиэтажки. Подавляющее большинство обитателей коттеджей круглый год проводило за городом. Сомневаюсь, что они лечились в местном медпункте. Но детей отдавали в школу, которой заведовала Раиса Зинкина, бабушка Ольги. И вот вишенка на торт. Глебова, Попова и Андрей Москвин – одноклассники. Когда дети отправились в первый класс, на дворе был конец восьмидесятых, зарождалось новое общество, появились богатые люди, а когда ребята окончили одиннадцатилетку, в стране уже вовсю бушевал капитализм.

– И Варя Горелова с ними училась, – подпрыгнула я, – странно.

– Что не так? – спросил Собачкин.

– Андрей рассказывал, что все его одноклассники выходцы из очень богатых семей, их в школу возили на машинах. Одеты были прекрасно, отдыхали за границей, – перечислила я, – а он и Варя оборванцы, денег у них даже на покупку булочки в буфете не было. А сейчас выясняется, что в классе училась Света Попова, мать у нее не при больших деньгах, отца не было.

Дегтярев усмехнулся.

– Многие люди считают себя бедными, несчастными, больными, но таковыми не являются. Если мы изучим биографии всех детей из школы, которую посещал Москвин, то определенно выясним, что ребят из элитных поселков там едва ли половина. Наверное, их на самом деле доставляли в школу на автомобилях, Андрею же приходилось ехать на велосипеде или шагать на своих двоих. У Вари та же ситуация. Но мотивация их матерей разная. Инга Львовна просто не любила сына, поэтому ей и в голову не приходило вменить водителю в обязанность сопровождать парня на занятия. А у Татьяны Ивановны и Кирилла Петровича много детей, наверное, они решили не баловать Варю, считали, что трудности воспитывают личность, приучают девочку стойко относиться к бытовым неудобствам. Попова тоже неслась к первому уроку на велосипеде или бежала через лес.

– Светлана жива? – спросила я.

– Кристине двадцать лет, она учится на третьем курсе. Когда она родилась, матери едва исполнилось девятнадцать. Света молодая женщина, – сказал Сеня и посмотрел на часы. – Когда в клиниках заканчивают работу?

– Врачи уходят часа в четыре-пять, – сказала я.

– Не угадала, – обрадовался Кузя, – на сайте психиатрической больницы написано, что врач Попова принимает в местной поликлинике до девятнадцати.

– Отправляйся к Светлане на службу, – велел мне Дегтярев, – поймай ее на улице, предложи довезти ее до дома.