Книга: Безумная медицина. Странные заболевания и не менее странные методы лечения в истории медицины
Назад: Литотрипсия на самом себе
Дальше: Окно в груди
Высокий болевой порог
В конце 1870-х годов престарелого хирурга из Бирмингема по имени Дикинсон Вебстер Кромптон убедили написать короткие мемуары. Друг, которому принадлежала эта идея, лектор из больницы Гая в Лондоне, был восхищен рассказами своего старшего коллеги об операциях, проводимых полвека назад, и решил, что их просто необходимо сохранить для следующих поколений. Кромптон учился в Лондоне, Бонне и Париже, где одним из его учителей был Гийом Дюпюитрен, старейшина французский хирургии. Однако после окончания обучения он вернулся в родной Бирмингем, где он наслаждался счастливой и успешной карьерой вплоть до ухода на пенсию. К 73 годам он практически ослеп и сказал своему другу:
«У меня катаракты на глазах, и я не вижу, что пишет моя рука, но, надеюсь, мне удастся найти нужные слова для диктовки».
В 1878 году «Воспоминания о провинциальной хирургии» Кромптона были опубликованы в Guy’s Hospital Reports, журнале больницы Гая. Там ярко описана медицинская жизнь Уэст-Мидлендса начала XIX века:
Воспоминания о провинциальной хирургии при исключительных обстоятельствах.
Автор «Старика из Гая», Дикинсон Кромптон, член Королевского химического общества, Бирмингем.
Кромптону было уже за 40, когда хлороформ и эфир только появились, и в своих мемуарах он рассказывает, как непривычно было оперировать пациента, который находился без сознания и не чувствовал боли. Однако в начале его карьеры таких излишеств не существовало, и большинство описанных им операций проводилось без использования анестетиков. К таким операциям относится этот поразительный случай ампутации обеих ног:
«Мужчина из Тамуэрта, имевший пагубную привычку, всю морозную ночь пролежал пьяный, погрузив ноги в лужу у железной дороги. К утру его стопы отмерзли и сошли, оставив открытыми кариозные большеберцовые и малоберцовые кости».
«Кариозные» означает «гниющие». Есть что-то шокирующе небрежное в том, что «его стопы… сошли», будто бы речь идет о змее, сбросившей кожу.
«Во время операции пациент сидел на столе, придерживал бедро и наблюдал за происходящим. Он не издал ни звука».«Узнав об этом случае, я порекомендовал отвезти мужчину в Бирмингемскую больницу общего профиля. Когда я увидел пациента, то был поражен тому, как природа всегда стремится к исцелению. Если бы на костях можно было ходить, опираясь на трость, мужчина смог бы передвигаться не хуже или даже лучше, чем на деревянных ногах».
Это было бы интересное зрелище.
«Однако это было невозможно, поэтому мы с пациентом сошлись на том, что я ампутирую ему ноги в обычном месте ниже колена, где потом можно будет закрепить деревянные конечности. Сначала я удалил первую ногу; во время операции пациент сидел на столе, придерживал бедро и наблюдал за происходящим. Он не издал ни звука, но, когда все было закончено, сказал: “Вот это да! Такая острая!”»
Похоже, эти слова относились к остроте пилы, а не боли, которую он испытал.
«Через три недели я удалил вторую ногу таким же образом, но на этот раз пациент посчитал, что пила была не так остра».
Настоящий эксперт!
«Когда он был почти готов подняться с постели, он решил проконсультироваться со мной по поводу неудобной длины стандартных деревянных ног. Он попросил меня сделать их длиной всего 20 сантиметров, чтобы, когда он в следующий раз «напьется грога», ему не пришлось падать с большой высоты!»
Очень практичное пожелание.
«Он прожил еще много лет и, как мне кажется, был известным бродягой».
Далее Дикинсон Кромптон рассказывает еще об одном пациенте, отличившемся даже более поразительной стойкостью:
«Однажды ночью несколько лет назад меня вызвали в Мериден к пациенту, которому требовалась ампутация. Несчастный рабочий лежал на постели в своем доме, а из его руки, свешенной с кровати, струилась кровь в ночной горшок. Сразу под его плечевым суставом был плотно наложен жгут; рука была черной, будто она уже отмерла. Мне сообщили, что его руку до самого плеча затянуло в зубчатое колесо одной из сельскохозяйственных машин».
В той ситуации оставалось лишь ампутировать искалеченную руку как можно ближе к плечевому суставу.
«Места для жгута не оставалось, и я попросил мистера Кларка, деревенского хирурга, прижать артерию к головке кости».
Речь идет о подмышечной артерии, крупном кровеносном сосуде, снабжающем руку кровью. Обычно при ампутации использовали жгут, чтобы предотвратить сильное кровотечение. В описанном случае места для жгута не было, поэтому артерию пришлось сдавливать пальцами. После ампутации конечности артерию требовалось навсегда перевязать.
Нужно немало храбрости, чтобы держать свечу одной рукой, пока хирург ампутирует вторую.«В комнате был мальчик — подмастерье, как мне сказали, — но он отказался подходить к пациенту и держать его руку. В результате мне пришлось прижимать артерию к головке кости левой рукой, в то время как мистер Кларк держал руку пациента полностью вытянутой. Однако он предупредил меня, что «всегда падает в обморок при виде крови», поэтому он отвернул лицо и отодвинулся как можно дальше. Он держал руку, пока я делал надрез и распиливал кость настолько высоко, насколько это было возможно».
Возможно, вы решите, что обмороки при виде крови могли быть большой помехой для хирурга начала XIX века, но, очевидно, это было не так.
«В комнате была всего одна свеча, и я попросил мистера Кларка подержать ее, чтобы я мог разглядеть артерии, однако с него было достаточно. Несчастный пациент сидел на стуле, не жалуясь: судя по внешнему виду конечности, она уже не могла причинять много боли. Пациент сам предложил: “Сэр, если вы дадите мне свечу, думаю, я смогу ее подержать”. Он вытянул правую руку со свечой, чтобы я хорошо видел культю».
Нужно немало храбрости, чтобы держать свечу одной рукой, пока хирург ампутирует вторую.
«Он поправился, но я слышал, что через шесть месяцев он умер от чахотки. Как оказалось, он был болен уже на момент операции» [12].
Не повезло.
Назад: Литотрипсия на самом себе
Дальше: Окно в груди
