Выбора нет

Дорога обратно в Скалу Воронов заняла у Зорана намного больше времени, чем в Хикон. Понятное дело, это было связано с полученным в бою на арене ранением бедра. Весь путь он шел медленно, с частыми остановками, но с приближением к предгорью Афрея хромота уже улетучилась и от боли почти не остались даже следа. Теперь убийца ощущал лишь зуд в местах, где образовались шрамы. Но он не вызывал беспокойства, а был Зорану, скорее, приятным напоминанием о том, что ему удалось выжить в той бойне.

Чем ближе Зоран подходил к воротам крепости, тем сильнее он торопился. Ему не терпелось увидеть Конрата и узнать, как тот умудрился связаться со ставшим теперь Зорану личным врагом Малли фон Кройсом.

Во дворе никого не было, и только шум внезапно начавшегося дождя нарушил царившую в нем безмятежную тишину.

Зоран вошел в Скалу Ворнов через главный вход. В зале были слышны веселые голоса его братьев-убийц. Собравшись за обеденным столом, они хохотали и играли в карты. Когда Зоран приблизился к столу, он заметил, что на месте почти все его товарищи по ремеслу: невысокий, но очень коренастый Бирг с украшенной уродливым шрамом нижней губой, близнецы Норман и Скельт, высокие, жилистые, одинаково чернявые и остролицые, немногословный здоровяк Трэч, хитрец Кай со змеиным лицом, рассудительный южанин Бенедикт и самый младший из Ордена худощавый ловкач Креспий. Не хватало только магистра.

– Я пас. – пробасил Трэч.

– Пас. – сказал Норман.

– Пас. – повторил младший из близнецов, Скельт.

– Я не куплюсь на твой блеф, Бирг. Уравниваю. – Кай бросил на середину стола восемь крон.

Южанин Бенедикт почесал затылок в раздумьях, после чего произнес:

– Сукин ты сын, Бирг! Я пасую.

Настала очередь Креспия сделать ход. Он задумался.

– На твоем месте я бы уравнял, Креспий. – раздался голос Зорана. – Бирг всегда облизывает огрызок своей губы, когда блефует.

Все игроки, за исключением Бирга, рассмеялись, после чего поприветствовали Зорана.

– Неужто ты хватку теряешь, Зоран? – спросил Бенедикт, кивнув на шрамы, пересекающие левый глаз Зорана и оставленные волчьими когтями.

– Вроде нет. Просто ситуация вышла не простая. Долго рассказывать. А вы-то как? Все простаиваете?

– Да. Мы тут совсем засиделись. – начал Кай. – Трэч скоро настолько растолстеет, что перестанет влезать в дверной проем.

Зоран посмотрел на Трэча. Тот был по-прежнему крупным, но вовсе не страдающим от лишнего веса. Убийцы Скалы Воронов всегда держали себя в форме, и Кай просто подначивал товарища. Зоран решил поддержать это:

– Трэч, не поделишься своими запасами с Креспием и близнецами? Я вижу, вы их объедаете.

Флегматичный Трэч усмехнулся, оценив шутку, и с присущей ему невозмутимостью ответил:

– Поделюсь, Зоран. Рад снова видеть твою рожу.

После короткого обмена приветствиями и шутками Зоран снова посерьезнел:

– Кто-нибудь знает, где Конрат?

– У себя. – впервые за весь разговор открыл рот Креспий. – Я уравниваю. – наблюдая за краснеющим от напряжения Биргом, кинул он на стол восемь крон.

Зоран без стука вошел в комнату Конрата. Тот стоял лицом к окну и спиной к входной двери, скрестив сзади руки. Огромный и величественный, он возвышался над всей находящейся в помещении мебелью. Она казалась игрушечной на фоне магистра.

Зоран закрыл за собой дверь и подошел к Конрату, который все не оборачивался. Поравнявшись с ним, Зоран сухо произнес:

– Здравствуй, Конрат.

Магистр повернулся в его сторону и слегка улыбнулся, после чего дружелюбно ответил на приветствие:

– Здравствуй, Зоран. Я рад, что ты вернулся. Ты выполнил мою просьбу?

– Да. Но не спеши радоваться. Тебе придется многое мне объяснить.

Они повернулись лицом друг к другу. Тон Зорана не понравился магистру, но виду он не подал. Рассмотрев новые шрамы своего собеседника, Конрат спросил его:

– Что у тебя с лицом, брат?

Отношения между ними давно были не теми, что в детстве, но за рамки просто прохладных не выходили никогда. Однако сейчас Зоран смотрел в глаза Конрату с откровенным вызовом.

– Я тебе сейчас расскажу, что не так с моим лицом. Когда я пришел в чертов Хикон, на меня практически сразу напали. Наемники. Восемь. Я подумал, что они хотят меня ограбить и убил шестерых из них, прежде чем меня усыпили пропитанным снотворным дротиком. Очнувшись, я оказался в подземелье, где неким Кульвертом Прантоном, жирным визгливым торгашом, была организована подпольная арена. Меня и других пленников сначала вынудили драться на ней друг с другом, а когда я перебил всех противников, на меня спустили обезумивших от запаха крови волков. Думаю, ты уже понял, что их я тоже разделал. Не сказать, что это было легко, на это как раз и указывает моя рожа, о который ты так беспокоишься, но все же я выжил. А потом сбежал. Но все это лишь предисловие. Знаешь, что самое интересное? Когда я сидел в камере подземелья, мне удалось выяснить, что доходы от кровавого бизнеса оседают в карманах ни кого иного, как маркиза Малли фон Кройса. И угадай, Конрат, кого я в итоге встретил в «Арлекине»?

Физиономия Конрата выглядела удивленной, а Зоран продолжал:

– Знаешь, тот факт, что Малли фон Кройс с момента моего плена является мне врагом – это лишь полбеды, а точнее вовсе не беда, а моя личная проблема. Ты не мог предвидеть того, что произойдет со мной. Меня интересует другое. Какого черта ты вообще сошелся с этим холеным мерзавцем, с этим ублюдком, устраивающим бойни прямо в центре столицы? Что вообще может вас связывать? Мы убиваем таких, как Малли! А не сражаемся на их стороне! Мы принимаем заказы на них! Но не от них! Препятствуем тому, что они безнаказанно творят! Таковы принципы нашего ордена, какими бы они не были сомнительными! Так скажи мне, какого черта ты связался с Малли? Кого ты убил для него? И что это за шпионские игры с письмами?

Конрат был явно поражен услышанным. Обдумав то, что сказал ему Зоран, он выдохнул и произнес:

– Все немного сложней, чем ты можешь себе представить, мой брат. Я огорчен случившимся с тобой и постараюсь не оставить это без внимания. Контрактов от Малли ни у меня, ни у кого-то еще из Ордена не было. И меня с ним ничего не связывает, хоть именно он и должен был получить письмо. Остального я тебе объяснить пока не могу, потому что позже, в ближайшие дни, я объяснюсь сразу перед всем Орденом. А теперь я бы хотел побыть один. Оставишь меня?

Зоран ничего не понимал и хотел получить ответы немедленно. Но раз Конрат дал понять, что объяснится в ближайшие дни, продолжать расспрашивать его в те минуты смысла не имело.

– Оставлю. Но в следующий раз ты не уйдешь от ответов.

Зоран как всегда безуспешно пытался уснуть. Он переворачивался с одного бока на другой, менял положение рук и ног, но все было бесполезно. Удобная поза на кровати могла расслабить лишь тело Зорана, но мозг его постоянно был занят самыми разными мыслями. К стандартным темам для размышления, вроде несостоявшихся отношений с Аделой Морелли и неправильности своего жизненного пути, прибавились еще две: спасение загадочными Давеном и Лауром, а также связь Конрата с маркизом, за версту пахнущая нарушением незыблемых принципов Ордена.

Думая о последнем, Зоран вспоминал, как давным-давно они с Конратом и другими детьми, которым только предстояло стать убийцами, сидели у камина в крепости и слушали лекции Андерса об истории Скалы Воронов. Будучи внимательным учеником, Зоран навсегда запомнил слова тогдашнего магистра и они после неудавшегося разговора с Конратом, впервые за долгое время зазвучали в его голове: «Запомните раз и навсегда: Скала Воронов была построена много веков назад великим чародеем Ар’саллоном, бросившим вызов существующему порядку вещей. Он собрал лучших воинов со всего мира, вторивших его идеям, и сделал их мечом тех, кто слаб. Сделал их уравнителем и последним аргументом. Дал им заколдованных птиц, ставших ушами и глазами, и разослал тех по всему Ригерхейму, чтобы они смотрели и приносили вести. Воины слушали эти вести и приходили туда, где царила несправедливость и беззаконие, и очищали мир от тех, кто творил произвол по отношению к беззащитным. Так образовался Орден. Ар’саллон завещал Ордену жить на протяжении всех времен, и передавать свою миссию от поколения к поколению, не допуская отступлений от нее. И никто не отступит. Ведь мудрый Ар’саллон позаботился об этом. Он создал Верных. После того, как умерли его первые воины, коих было двенадцать, Ар’саллон дал им силу продолжать службу после смерти. Сейчас они спят. Но если какое-то поколение убийц решит отступить от миссии, они через какое-то время проснуться и призовут к ответу. Они оставят в живых лишь одного, чтобы он собрал Орден заново. Остальных убьют на глазах у единственного выжившего. А после того, как Верные лишат предателей жизни, они примутся сжигать их души. Они будут жечь их целую вечность, не давая покоя от страданий ни на миг. Тот, кто дал Ордену клятву, должен быть предан ему до конца. Другого пути нет. Иначе проснутся Верные. Каждый, кто дал клятву, обязан делать то, что должно, до тех пор, пока есть силы. А когда их уже не останется, в награду за свою верность каждому будет предоставлен выбор: стереть свои воспоминания о той части жизни, что касается Ордена, и прожить остаток дней на накопленные деньги, либо умереть в Скале Воронов, подготовив перед смертью новое поколение».

– Зоран, почему Андерс не выбрал стирание памяти? – спросил своего старшего товарища Креспий, когда они шли на балкон, с которого открывался вид на Пруд Слез – место, куда прилетают вороны, готовые принести контракт.

– Потому что все сразу не могут выбрать этот путь. Кто-то один, в любом случае, должен остаться и обучить новых убийц.

– Получается, кто-то один лишен выбора даже на закате жизни?

– Получается так.

Балкон, на который они шли, был самым просторным во всей крепости и был выполнен из того же темно-серого камня, из которого и остальные ее помещения. Стоявшему на нем человеку открывался вид на крохотный пруд с прозрачной, кристально-чистой водой, расположенный в непосредственной близости от неприступных стен Скалы Воронов. Пруд располагался настолько близко к ним, что смотревшему на него с балкона были четко видны границы этого водоема и вся его гладь.

Когда Зоран и Креспий пришли, все остальные братья, за исключением Конрата были уже на месте.

– Зоран, ты не знаешь, зачем Конрат нас всех здесь собрал?

– Не знаю, Бенедикт.

– Наверное, это по поводу контрактов. Он как-то говорил, что скоро их будет больше. – предположил Кай.

– Собрал бы нас тогда в столовой. Какой смысл собирать всех над Прудом Слез, если наших птиц даже близко нет на горизонте? – высказался Норман.

– Может, скоро они там появятся. – ответил Бирг.

Внезапно на балконе появился Конрат. На его выставленном вперед предплечье сидел небольшой черный ворон. Магистр произнес:

– Одна птица уже вернулась. Ночью. Я не хотел никого будить и решил поговорить об этом днем. В этот раз контракт будет особый. Поэтому я позвал всех вас.

Все остальные замолчали. Конрат всецело завладел вниманием. Зоран смотрел на него с недоверием, а сам магистр, подойдя к перилам, смотрел лишь на пруд.

– Покажи нам. – скомандовал он птице.

Ворон полетел вниз и через секунды уже приземлился около пруда. Сразу после этого водная гладь начала преображаться. Она перестала быть прозрачной. На поверхности водоема стал вырисовываться силуэт мужчины. Он сидел в какой-то украшенной цветами беседке из белого камня и смотрел на ее перила. Наемные убийцы видели его глазами ворона, который прилетел от него ночью. Мужчина был довольно молод, ему явно было меньше тридцати, не худ и не толст. Взгляд карих глаз казался властным. Лицо мужчины было покрыто неравномерно растущей светло-русой бородой, а голова – длинными аккуратно причесанными волосами того же цвета. Кроме того, мужчина носил корону из желтого золота, украшенную множеством бриллиантов.

Зоран с еще большим недоверием стал смотреть на Конрата, который не сводил глаз с пруда. Взоры остальных также были обращены на гладь. Рты убийц непроизвольно раскрылись от удивления. Креспий достал из кармана монетку номиналом в одну крону и принялся разглядывать изображенный на ней профиль человека.

Голос властного мужчины раздался со стороны пруда, разорвав тишину:

– Я получил твой ответ, Конрат. Мой советник передал его в целости. Теперь, когда ты заверил меня в готовности твоих братьев к взаимовыгодному сотрудничеству, я даю тебе новый контракт. В Хиконе обосновался некий Альвин Гроциус, очень богатый купец. Он купил себе особняк на площади Владык, и сейчас живет в нем. Буквально не вылезает из него. По моей информации, уезжать он в ближайшее время не собирается. Он не угоден мне. Я хочу, чтобы вы его убили. Но сделать это будет очень не просто: особняк его кишит хорошо обученной охраной. Подобраться к Альвину без убийства охраны будет невозможно даже для вас. Тебе нужно будет взять с собой достаточно человек, чтобы прорваться с боем. Своих людей я послать не могу, не думаю, что они справятся. Да и не хочу рисковать их и своей репутацией. Поэтому поручаю это тебе, как профессионалу. В награду дам золото, много золота каждому. Тебе известно как я плачу. По результатам контракта выйдешь на связь по установленной инструкции. До встречи.

Силуэт мужчины пропал, и пруд вернулся к обычному облику.

Убийцы повернулись на Конрата с изумленными физиономиями.

– Это что, Лютер, мать его, Третий? Король Ригерхейма? – спросил Кай.

– Да. – коротко ответил Конрат. – Я решил, что вы не будете против сотрудничества с ним, и заверил его в готовности Ордена пойти на это.

Зоран в ярости дернул Конрата за руку, вынуждая того повернуться лицом к себе. Когда магистр обернулся, Зоран посмотрел ему в глаза и, не скрывая гнева, произнес:

– В чем ты его заверил?! Ну-ка повтори!

Конрат сохранял свое железное самообладание, но глаза его метали молнии от такого обращения. При этом он заговорил спокойно:

– В сотрудничестве, брат мой. Он платит очень большие деньги. Ты же мечтаешь о том, чтобы уйти на пенсию, верно? Так вот накопишь на нее быстрее.

Зоран уже сопел от злости:

– Так, черт подери, нельзя! Мы не цепные псы владык! У нас другая миссия, или ты забыл, где находишься?

– Нет никакой разницы, кого убивать. Ты и сам это знаешь. Подумай, жизни скольких людей ты сохранишь, выполнив всего пару контрактов короля. Ты получишь столько денег, что тебе никогда не придется убивать. Всего лишь еще несколько убийств, Зоран, против целой кучи.

Зоран пытался успокоить себя. Получалось с трудом, но тон он немного понизил:

– Это так не работает. Даже если брать в расчет твои аргументы. Ты что, позабыл о Верных?

Конрат выдохнул и покачал головой:

– Верные – это вымысел. Только мы решаем, какие принципы нам соблюдать. А не те, кто умер тысячу лет назад.

– Андерс никогда бы этого не допустил.

При упоминании предыдущего магистра Конрат пришел в ярость и, приблизившись еще ближе к Зорану, посмотрел на него, словно хочет придушить, после чего пророкотал так, что другие убийцы, слушавшие их разговор, вздрогнули:

– Андерс мертв! Теперь не его забота – допускать и не допускать!

Зоран глаз не отвел. Никто не знает, во что бы вылился в те минуты конфликт двух сильнейших убийц Скалы Воронов, если бы в него не вмешался, как ни странно, Бирг, поддерживающий, обычно, драки:

– Я считаю, Конрат прав. Брехня все эти Верные. А так хоть денег заработаем.

Другие также приняли сторону Магистра:

– Мы в любом случае убийцы. Что так, что этак. Нам давно надо было изменить наши правила. – высказался Бенедикт.

– Благородные мотивы – это чушь, которую внушают детям. – произнес Кай.

– Перестань Зоран. Так будет лучше для нас. – пробасил Трэч.

Близнецы Норман и Скельт тоже приняли сторону Конрата. Единственный, чьего мнения Зоран еще не слышал, был молодой Креспий. Но и он, в итоге, закончил внутренний спор:

– Магистру виднее. Я сделаю то, что должно. – его аргумент был самым весомым. Соблюдению субординации в Ордене приучали с малых лет, и мнение магистра всегда было решающим, а его поручения непременно подлежали беспрекословному исполнению. И именно магистр решал, за чьей жизнью Ордену отправляться, а за чьей – нет.

Он и Конрат продолжали сверлить друг друга, как вдруг последний ледяным тоном процедил:

– Не строй из себя поборника морали. Кто угодно, но только не ты. Считаешь меня беспринципной сволочью, да? А сам-то ты кто? На тебе крови, больше чем на любом из нас. Вспомни Ярру, Зоран. Вспомни Вринну. Кемару. Где бы ты ни оказался, вместо того, чтобы совершить всего лишь одно убийство, ты устраиваешь целую бойню. За тобой тянется кровавая борозда гораздо более длинная, чем все реки королевства вместе взятые. А смерть для тебя роднее любого из нас.

– По крайней мере, все те, кого я убил, того заслуживали. – ответил Зоран.

– Отныне всё будет по-другому.

Взгляд Зорана метал молнии.

– Ты сделаешь то, что должно, и в этот раз. – констатировал Конрат.

Далее последовала длинная и напряженная пауза, пока Зоран, наконец, сквозь зубы не выдавил, вспомнив о субординации:

– Да.

– Вот и отлично. – Конрат повернулся и ушел прочь с балкона. За ним потянулись и остальные. Зоран провожал их всех недовольным взглядом. Он открыл для себя почти каждого из них в новой ипостаси. Он бы понял их согласие и ожидал его услышать, ведь слово магистра – закон, который подлежит соблюдению. И от него невозможно откреститься. Но плюнуть при этом на принципы Ордена, практически не колеблясь… Этого он не ожидал. Он настолько отдалился от братьев, что не заметил, как они переступили через все то, что оправдывало действия Ордена. Они перестали быть мечом для тех, кто слаб. Они отказались быть последним аргументом и уравнителем. И все это ради денег.

Того Ордена, которому Зоран присягал на верность, больше не было. С новым магистром пришли новые ценности. Всё стало еще хуже и омерзительней. Теперь все они – палачи без оправданий и цели. И Зоран тоже. Ибо он – неотделимая часть братства, в которое можно быть лишь принятым. А отпущенным из которого быть невозможно.

«Выбора нет».