Поговорим теперь об открытии других миров. Они схожи между собой тем, что осознанно или неосознанно практикуют молчание, в котором можно многое увидеть, много чему поучиться и – почему бы и нет! – многое позаимствовать.

В то утро было холодновато, в эльзасском поселке посреди Вогезских гор термометр показывал –3 °С. Как всегда, я облачилась в свою шубу из экомеха, влезла в сапоги, позвала своих двух черных котов и отправилась в одно из огромных полей, окружающих монастырь. Я залезла на ограду и, вытянувшись там, на высоте, призывно прокричала: «Эфстюуууур! Газеллаааааа! Ко мне, мои хорошие!» Крикнув раз пять в духе возгласов североафриканских племен, я увидела, как снизу короткой рысью появились две мои исландские лошади. Это было спортивным достижением, потому что обе крайне неторопливы по характеру.

С чего бы такое рвение? А просто я принесла, как обычно, два полных ведра ячменя и мюслей «для взрослых особей», чтобы улучшить их питание. Несколько месяцев назад лошади сильно потеряли в весе и, чтобы они хорошо пережили зиму, я ввела для них программу «сумо». Эфстюр и Газелла старшие в табуне, но они в прекрасной форме и полны жизни!

В окрестностях монастыря, кроме кротов, куниц, воронов, землероек, пчел и прочих, в полях живут около двадцати исландских лошадей, принадлежащих чудесной супружеской чете, когда-то посвятившей себя разведению скакунов. Прекратив этим заниматься, они оставили своих верных боевых друзей доживать свои дни в этом небольшом рае. Я помогаю им, как могу, уделяя особое внимание некоторым из коней. Вот, например… Эфстюр!

Эфстюр… На исландском его имя значит «первенство», «самый благородный», и я должна сказать, что это имя ему прекрасно подходит! Он весь белый с длинной гривой и очень густой шерстью, позволяющей ему выдерживать достаточно низкие температуры. Исландские лошади живут на улице и радостно скачут даже в первые заморозки. Я могла бы часами рассказывать об Эфстюре… но книга не о нем! Это он меня выбрал год назад. В то время я уже регулярно занималась лошадьми: чистила их, выводила на прогулку или просто сидела рядом. В один прекрасный день Эфстюр начал ходить за мной по пятам по всему лугу. В том месте, где я каждый вечер медитирую, он обнюхал землю, ловко обогнул бревно, чтобы устроиться сзади, и вытянул шею прямо надо мной. Было лето, я сидела на земле, и его голова создавала чудесный тенек, защищая меня от солнца! Это было очень удобно, но моя «лошадь-тень» была слишком рассеянной, чтобы я могла сосредоточиться для медитации. Эта сцена повторялась каждый день в течение недели. Потом я выбрала другое, более спокойное место для практик – в лесу, – но с тех пор мы неразлучны!

Эта встреча научила меня контактировать с миром другого существа: существа с четырьмя ногами, огромным ртом и… неразговорчивого. Когда принц Эфстюр пошел на сближение и оказал этим мне честь, я решила, что будет учтиво с моей стороны попробовать понять его способы взаимодействия и устройство его сознания. Когда я осторожно проникаю в другую вселенную, меня вдохновляет идея, которая ближе к антропологам XX века, чем к колонизаторам. Я приближаюсь деликатно и с любопытством, желая скорее научиться, чем получить, скорее понять, чем навязать. Какое удовольствие сегодня отправиться в путешествие… в ближайшее поле!

Эфстюр не разговаривает – устройство гортани этой лошади исключает любое звукообразование. Но движения тела говорят за него безошибочно. Его товарищи по полю понимают лошадь моментально, для меня же сообщения были сначала неясными. Во время наших первых встреч, например когда он терся об меня головой, я принимала это за ласку. Я была так рада едва приблизиться к нему и тут же получить от него знаки нежности. Несомненно, Эфстюр меня обожал – во всяком случае, так я обозначила наши человеческо-лошадиные отношения. Но я обнаружила гораздо менее романтичное открытие! После оживленных споров с владельцем лошадей и экспертом в поведении животных, Уте Вайландом, оказалось, что этот жест выражает власть над другим и говорит о первенстве: Эфстюру определенно подходит его имя! Так что при малейшем признаке доминирования мне пришлось научиться твердо его отстранять.

Но, надо признаться, путь был долгим. Мне так хотелось установить отношения доверия, основанные на ласке, взаимном участии и нежности. Мысль о том, чтобы заставить его признать меня, приводила в ужас. Это продолжалось до того дня, пока я не поняла кое-что без слов. Если я не становилась на позиции главного, Эфстюр занимал это место. Между лошадьми нет равенства: ни референдумов, ни профсоюзов, ни групповой терапии! В мире лошадей главный кто-то один, и точка. Именно этот главный отвечает за безопасность стада. Таким образом, мне пришлось, с одной стороны, отказаться от своего горизонтального видения отношений (заставить признать себя), а с другой стороны – пересмотреть свое понимание власти (стать главным = огромная ответственность). Внушительная программа… и полная смена модели поведения!

Чтобы стать вожаком в мире лошадей, необходимо служить группе, а не демонстрировать свое могущество. Поэтому, конечно, главная лошадь проходит первая, ест первая и внушает уважение, но это равноценно компенсируется тем, что она должна постоянно быть на страже безопасности группы. Когда мне удалось после многочисленных попыток заставить Эфстюра принять мое главенство, я смогла ему предложить взамен доверие и расслабление в любых обстоятельствах (даже в присутствии лошадиного стоматолога, чьи инструменты заставили бы задрожать даже солдата американской армии!). А потом, когда все стало совершенно ясно, мы вместе подняли голову, прислушались к тому, что ждало нас впереди и, весело фыркая, отправились короткой рысью в лес.

Из этого приключения я научилась двум вещам: брать на себя власть и с помощью нее служить группе…И что-то мне подсказывает – этот опыт был одним из самых полезных!

Таким образом, изучение другого с его особенностями позволяет сделать несколько важных вещей: пересмотреть мыслительные шаблоны, высеченные как будто на камне, открыть свой ум и решиться поменять мнение.

До Эфстюра я, можно сказать, специализировалась на тщательном анализе человеческих отношений. Я любила наблюдать человеческие существа и понимать за несколько минут, со словами или без слов, что они представляют собой как личность. Многие трактовки состояли из набора неоправданных проекций и оставались субъективным наблюдением. Они описывали мир и придавали ему логику – без сомнения, дающую уверенность, но эта уверенность оставалась иллюзорной.

Так что же делать? Как наблюдать лошадь, группу, человека без проекций? Я думаю, все начинается с внутренней установки на тишину и сосредоточенность…

Так, благодаря Эфстюру, я научилась упрощать, смотреть только на факты и быть предельно внимательной.

Но, чтобы понять, лучше привести пример. Как-то, на прошлой неделе, открываю я ограду в поле, чтобы выйти вместе с Эфстюром. Обычно он выходит сам с веревкой вокруг шеи, так торопится отправиться навстречу приключениям. Но на этот раз Эфстюр категорически отказывается выходить за калитку. Он крепко стоит на ногах, одновременно смирный и решительный. Я могла бы сколько угодно гадать, что это значит: у него болят ноги, он капризничает, он хочет меня проверить… Сложно понять. Я также могла бы смотреть это «кино» как игру во власть. Однако я очень быстро и легко почувствовала, что мне не надо его выводить, просто видя положение тела моей лошади, которое говорило «Нет!» с такой силой, что во мне как резонанс отдавалось это «Нет!» с головы до ног. Чтобы быть способным услышать это сообщение, необходимо быть в присутствии на уровне тела и сосредоточенным на лошади, а не на умственных толкованиях ситуации – такое состояние сосредоточенности и присутствия позволяет в некотором роде осуществить «прямую передачу данных» (в данном случае – «Он действительно не хочет»).

Чуть позже в тот же день я узнала, что за несколько минут до того племенной жеребец совершил набег рядом с табуном кобыл, за которые отвечает Эфстюр. Поэтому для него не было и речи о том, чтобы покинуть своих красавиц ради прогулки по лесу. Конечно, я могла пойти на принцип, настоять и использовать принуждение. Он бы против воли последовал за мной, и я бы выиграла этот поединок. Но в тот день я предпочла слушать – слушать тишину слов и язык тела. На этот раз вопрос главенства не имел места, и, когда я получила молчаливое послание от Эфстюра и полностью его приняла, между нами возникло потрясающее ощущение гармонии.

Чтобы понимать ситуацию в моменте здесь и сейчас, нужно развивать две установки.

Внутренняя тишина – в этот момент нужно отвлечься от обычных мыслей или логических рассуждений, которые постоянно возникают в нашей голове. В ситуации с Эфстю-ром у меня появилась следующая – вполне логичная – мысль: «Нет, мой дружочек! Я тут главная и ты пойдешь куда надо!» Имея в виду особенности поведения лошадей, которые я упоминала выше – взять на себя лидерство (первенство), чтобы обеспечить лошади безопасность, – я должна была бы услышать эту мысль и применить ее. Но в то же время сама ситуация и отношение лошади говорили совсем о другом, так что я оставила свои соображения и полностью отвлеклась от обычных мыслей, доверившись моменту и телесным ощущениям. Иначе говоря, я доверилась Эфстюру как представителю Великой Природы, вместо того чтобы последовать за рациональной псевдо-разумностью. В тот момент, когда этот выбор был сделан, мир наполнился тишиной, тем необъятным спокойствием, которое возникает, когда все находится в гармонии.

Сосредоточенность – лошади могут быть необыкновенно быстрыми и внезапными. В общении с ними лучше присутствовать в настоящем, чтобы почувствовать малейшее изменение ритма или намерения, держать глаза, уши и все тело обращенными на них, при этом оставаясь открытым для окружающего мира. Хорошенькая задача на каждую секунду!

Я, например, обожаю быть в самой гуще табуна, когда мы в полях, и чувствовать их трепет, дыхание, энергию. Все лошади разные, но они постоянно взаимодействуют. Иногда некоторые пускаются в галоп по полю, беспрестанно брыкаясь. Какая сила, какая энергия! В таких случаях нужна предельная концентрация. Она позволяет понять, раствориться в их мире и даже предугадать их движения. В обществе лошадей прошлое и будущее исчезает, превращаясь во временную протяженность, состоящую из тишины и присутствия.

А как сохранить сосредоточенность долгое время? Она совершенно необходима в том, что касается лошадей и любых диких животных. Если сосредоточенность исчезнет, все 400 килограммов Эфстюра могут, например, приземлиться на мою ногу, поскольку мой прекрасный и породистый Принц не всегда остается достаточно… изящным!

Как же развить и приобрести безупречную концентрацию в любой ситуации? Секрет состоит в следующем: забыть о себе. И в это входит: забыть взгляд других людей, забыть результат, которого надо достичь, забыть то, что произошло в похожих ситуациях… Быть просто сосредоточенным на самом действии, на наблюдении, на задаче, которую надо выполнить. А при малейшей потере концентрации не терять ни секунды на жалобы, а возвратиться – сразу же! – к самому действию. Просто лошадь или просто отчет, который надо напечатать, или просто посуда, которую надо помыть, чувствуя свое тело: его положение, свои руки под горячей водой, позу перед компьютером и т. д. Тогда открывается вселенная ощущений… к нашему огромному удовольствию! (См. главу 5 «Молчание тела»).

Я еще не закончила с миром животных… Они дают такое вдохновение, что заслуживают отдельной книги! Что может быть прекраснее, чем наблюдать кошку за умыванием! Каждое утро, проснувшись, я выполняю миссию по кормлению двух маленьких комков черной шерсти, которые делят со мной дни: Лала и Мастер Йода (мудрость которого нисколько не уступает его прототипу). Едва закончив еду, они принимаются тщательно вылизывать все тело с головы до лап, в определенном порядке и с такой гибкостью, которой позавидовал бы самый искусный йог. Передние лапы, задние лапы, живот, бока, мордочку… и все это с огромной тщательностью. Так что ранним утром я приучила себя вставать пораньше, чтобы насладиться кофе, одновременно созерцая их умывание.

Когда я сижу рядом с ними, мне кажется, что я любуюсь танцем дикарей: медленным, диким, с хореографией, пришедшей из глубины веков. Вся их сосредоточенность – в текущем моменте. Иногда они делают небольшие перерывы – когда какой-нибудь звук привлек их внимание, – но тут же возвращаются к своему танцу. Их движения полны олимпийского спокойствия. Все здесь. Таким образом, с самого утра эти моменты «кофейных представлений» транслируют сообщение, с которым согласился бы даже самый продвинутый мастер дзен: «Будь сосредоточен! Постоянно и интенсивно вкладывайся в свою задачу!»

«Интенсивность» – это идеальное слово для определения той сосредоточенности, которую демонстрируют коты во время своего туалета. Но это не единственный оттенок в палитре маленьких импрессионистов. Иногда неторопливость придает их кошачьей жизни совсем другую атмосферу. Все передвижения совершаются медленно, иногда прерываясь на сеансы стретчинга или царапанья стен. Наступает время медлительности. Лала, моя черная кошечка с зелеными глазами, эксперт в этом деле. Она может мгновенно ощетиниться и прыгнуть со своей лежанки, увидев какую-то тень. Но вот она выгибается, перед тем как лечь спать, вот взбивает свои подушки, прежде чем широко зевнуть. Обстановка такая спокооо-ойная… Начинается время отдыха. Мастер дзен-буддизма Тайзен Дешимару (1914–1982) по-своему выразил эту мысль в одном из своих рисунков с прозрачным смыслом «Иногда полезно отдыхать»: несколько иероглифов на листе, а в самой середине – огромный спящий кот!

Такие эпизоды в обществе котов (или собак), без сомнения, побуждают нас больше наблюдать за природой. У нее мы можем научиться принимать сообщения о сосредоточенности, неспешности и соблюдении наших природных ритмов. Для этого полезнее всего провести несколько дней в лесу или в горах. Проходит время, тишина раскрывается, и на поверхности появляется что-то другое.

Но как поступить, если дни следуют один за другим в бешеном ритме «дом-работа-дом»? Почему бы не изучать больше наших кошек, собак и лошадей? А если вам не повезло иметь рядом маленьких (или больших) спутников жизни, смотрите репортажи, читайте об их поведении, изучайте жизнь животных, которые вам нравятся. В моей библиотеке около тридцати книг о жизни животных, от пчел до свиней и волков, и, поверьте мне, это потрясающе! Кроме получения знаний, животные – это наши проводники в возвращении на Землю. В наших городах из бетона получить доступ в дикий мир собаки или кошки – это первый шаг к необходимому и обязательному воссоединению, к новой встрече с Природой.

Вид Эпиналя отлично иллюстрирует «тишину монастырей»: монахини с капюшоном на склоненной голове медленно идут гуськом по коридорам цистерцианского монастыря. Воплощение спокойствия и торжественности. Очертания Эпиналя восхитительны во всех отношениях и неизменно служат источником вдохновения. Но наша буддийская практика открыта для широкой публики и имеет достаточно светский облик. Прежде всего, наши храмы – это разнородные и гораздо более скромные здания (как в начале христианского монашества), свободный дресс-код, а медлительность бывает только в дни отдыха.

В некоторые дни, меняя утром в монастырских комнатах подношения с чистой водой на алтарях, я растроганно думаю обо всех этих монахинях и затворницах, которые столетиями молились в полумраке и делают это до сих пор! Ранним утром, когда ночь еще окутывает каждое дерево своим темным покрывалом, я хожу по пустынным монастырским аллеям, ощущая мимолетное присутствие былых мистических послушниц, опередивших меня в этих исканиях. Это магические моменты вне времени. Такое чувство, будто непрерывная череда искателей истины вплоть до этого утра плетет невидимое кружево из молитв и таинств.

Но если это лирическое отступление вас удивило, не беспокойтесь: новички монастыря, хоть и должны так же рано вставать, могут ограничить свою практику ее мирским компонентом. Или, другими словами, мистический компонент факультативен. Что касается меня, он очень быстро составил благодатную почву для моей духовной жизни, но многие из моих «коллег» – монахов и монахинь – имеют более приземленный, но также достойный уважения взгляд. Буддийская духовность так устроена, что в итоге приспосабливается к человеку, который к ней прикасается. Будда выразил это в словах: «Будьте своим собственным источником света». Сегодня это бы прозвучало так: «It’s up to you», или «Решать вам».

Ретрит дзен позволяет, прежде всего, открыть для себя основу медитации, которую называют дзадзен. Благодаря этой практике Будда достиг просветления, сидя на ветвях величественного дерева, у подножия которого нашел себе пристанище. Небольшое феминистское замечание: история гласит, что именно благодаря доброте пастушки, которая принесла несчастному бедняку миску риса (или другого не ГМО злака, бывшего тогда в ходу), Будда решил отказаться от строгой аскетической жизни, в которую погрузился, конечно же, по ошибке. Несколько тысячелетий спустя миллионы людей по всему миру выбрали дзадзен – медитацию сидя. Более того, похоже, что, достигнув в 1960-х годах берегов Европы и США, медитация обрела второе дыхание, распространившись во всех социальных кругах как эпидемия… не опасная для жизни.

Люди, захваченные безудержным течением дней, нуждаются в тишине и простоте. Поэтому в наше время многие записываются на ретриты медитации в разные центры для практик, которые расцвели за последние пятьдесят лет (см. «Дальнейшие шаги» в конце книги). Там они находят размеренную и тихую жизнь, наполненную вниманием к другим, сосредоточенностью и альтруизмом.

Итак, каким образом это происходит? Все начинается на рассвете, в 6 часов. Монах пробегает по всем зданиям, звеня колокольчиком: пора вставать! Все отправляются в додзе – зал для медитации. Ежедневный распорядок дня точен и обязателен для выполнения. Таким образом, бесполезно размышлять, вставать так рано или нет: нас точно ждут на утреннюю медитацию. Она проходит в полумраке, в тот волшебный час, когда ночь уступает место дню, мало-помалу снимая покров с очертаний пейзажа. Накануне вечером начинающий участник ретрита сразу же по приезде получил детальные инструкции от монаха или монахини, отвечающей за «инициации» – первое погружение в мир дзен! Утром, чтобы помочь практикующему, медитация каждые две минуты сопровождается ударом большого монастырского колокола весом около 800 килограммов, который каждый раз побуждает нас вернуться к сосредоточенности. Сосредоточенность – это действительно главное слово: как только душа «убегает», возвращаясь к снам или покидая настоящий момент, как только мы перестаем понимать, где мы, и теряем осознание своего тела, тяжелый гулкий удар колокола раздается как напоминание: все это происходит здесь и сейчас, в утреннем свете.

Все дни будут проходить по одному и тому же распорядку, чтобы обеспечить возвращение к телу и к настоящему моменту. Трапеза, например, проходит в тишине, что бывает достаточно редко. А если во время дружеского застолья нет особой общительности, гости, наоборот, могут научиться чувствовать вкус еды и получать от нее удовольствие. Все ингредиенты экологически чистые и вегетарианские, а молитва, которая поется перед началом трапезы, призывает нас поблагодарить все, что предшествовало появлению блюд на нашем столе. При этом мы одинаково упоминаем солнце, дождь, повара и тех, кто вырастил овощи, – это непрерывная и довольно длинная цепь, все звенья которой поучаствовали в нашей монашеской пирушке. Также это время подумать о тех – многочисленных – людях, которым не повезло есть досыта, и выразить пожелание как можно лучше использовать энергию, полученную от пищи. Обширная программа!

Во время ретрита тишина – это главный элемент. Некоторые ретриты проходят в полной тишине, но большинство предлагают просто более или менее долгие периоды молчания в определенное время. Медитация, трапеза, общественные работы проходят в тишине. Эти моменты чередуются с другими, во время которых возможна болтовня. Такая смена придает времени гармоничный ритм и делает ретриты более доступными для начинающих. В самом начале действительно приятно иметь возможность обсудить свой опыт, поскольку во всем остальном ретриты требуют полной включенности: разные занятия сменяют друг друга, медитация бывает трудной, а личного времени ничтожно мало, так что эти окна «не-тишины» похожи на отдушины, позволяющие восстановить свои силы перед выходом из зоны комфорта. Так сказать, любимый Буддой срединный путь.

Для тех, кто больше преуспел в практиках, ретриты в полной тишине также проходят несколько раз в год. Признаюсь, я особенно люблю это спокойное время. Как утверждает тибетская наука об энергетике, полное отсутствие слов «прочищает тонкие каналы». Невысказанные слова и мысли исчезают чисто и просто, происходит очищение. После нескольких дней молчания можно с легкостью отметить внутреннее очищение: все становится проще, горы превращаются в пригорки, а бури – в весенний бриз. И все это благодаря молчанию. Оно позволяет быть со всем в прямом контакте, без ментального фильтра. В молчании, во время ретрита, мы почувствуем резонанс большого колокола, проходящий через наше тело; впервые увидим изящество птички, прыгающей по снегу; мы услышим летающую муху, которая путешествует на ее спине!

Через три дня ретрита (это обычный формат для сэссинов, ретритов дзен) большинство людей говорят, что им как будто с глаз сняли повязку: к ним вернулось зрение, или, как говорят в буддизме, «видение глубины». Вот это приключение! В течение этих дней нужно было выполнять простые задания: сесть, поесть, поблагодарить, нарезать овощи, поспать… Но как будто контуры окружающего пространства стали резче, приобрели больше текстуры и света. Вряд ли мир поменялся, просто практикующие стали способны видеть и чувствовать. Лица практикующих – лучшее тому доказательство. Некоторые приезжают с кругами под глазами и одеревеневшим телом. Традиционное групповое фото в конце ретрита всегда показывает сияющие лица, блестящие глаза и расслабленные черты.

Однако не стоит отрицать, что сэссин – это трудно! А все из-за того, что тело долго остается неподвижным, а также из-за всех эмоций, которые через нас проходят. Тихая радость приходит только после того, как тень остается позади. Очень часто ретрит похож на «странствия героев». Для каждого будет испытание (боль в коленях, переполняющий гнев, головная боль…), дракон, которого надо сразить, открытие своих личных ресурсов, борьба, принцесса или принц, которого надо освободить, и наконец – лавры на безмятежном рыцарском челе.

В тот момент, когда я пишу эти строки, сидя в тепле в популярном страсбургском кафе, до моих ушей доносится разговор. Какое-то семейство устроилось в нескольких метрах, чтобы попробовать тарт фламбе (с мюнстером… Эльзас обязывает!) – дедушка, мама и мальчик лет десяти. Дед завладел мобильником своей дочери и звонит другому ребенку: «Мы думаем о тебе. Мы сейчас едим тарт фламбе и думаем о тебе постоянно. Идет снег. Ты поставил зимнюю резину?» Этот диалог приводит меня в восхищение и изумление. Способность человеческого существа чувствовать неисчерпаема. Именно такой спонтанной нежностью мы восстанавливаем связь во время дзен-ретритов.

В монастыре, основанном в 1999 году, некоторые живут с самого начала. Разница ощутима! Восемнадцать лет общинной жизни под звездными сводами духовной жизни создает особую связь между людьми. Молчание здесь важнее драгоценностей.

Если вы обречены делить свою повседневную жизнь с другими жителями монастыря и вынуждены с утра до вечера сталкиваться с их радостными или помятыми физиономиями, лучше всего научиться дипломатии – главным образом, навыком молчания. Поначалу, может быть, в ребяческом порыве нашей «совместной жизни» мы старались высказать все, поменять другого, даже придумать, как заставить его признать наш взгляд на какие-то вещи. В это младенческое время зарождения общины мы много говорили, общались, хрипели и сталкивались лбами до изнеможения. Нам даже случалось по нескольку дней дуться, бесконечно пережевывая пустяковые претензии, рациональное зерно которых – успей оно проявиться – было бы с пренебрежением отброшено как не стоящее траты времени.

Спустя все эти годы опыт показывает нам, что обоснованные причины для конфликтов встречаются редко, а наше брюзжание чаще всего смехотворно. Теперь монахи и монахини соседствуют друг с другом в добровольном молчании – это залог мира. Конечно, есть еженедельное собрание, на котором можно поднять вопрос какого-нибудь разногласия. На таких собраниях случается обмен несколькими словами о возможности купить новые тарелки (да-да!) или поменять порядок обслуживания. Бывает несколько взрывов смеха – иногда от усталости, – которые быстро утихают и так же быстро забываются. В обычные же дни каждый старается не высказывать упреки, личные заботы, упадок сил и т. д. Это исходит из общей атмосферы. И начинающих посетителей ретрита она побуждает к этой сдержанности.

Все это позволяет гораздо быстрее приходить к спокойствию. Мы даем конфликтам пройти своим чередом – когда это возможно, – как это происходит с мыслями и чувствами во время медитации. За все годы, что мы вместе, история нам показала: можно полностью доверять непостоянству всего и способности ситуаций утихать самим по себе. Я, конечно, обменялась «парой слов» с большинством монахов и монахинь. В какой-то момент наши картины мира сталкивались с размаху, так как ни один, ни другой не мог бы отступить. Это длилось не дольше жизни розы… всего одно мгновение. Но каждый раз желание или просто ход времени примиряли нас. Это свидетельство очень ценно само по себе: можно научиться жить вместе!

Правило молчания – рекомендованное – все же не абсолютно, и в монастыре есть множество возможностей поговорить, если это необходимо. Иногда полезно высказать все, что накопилось, когда груз слишком тяжел. Например, во время докусана (индивидуальных бесед с настоятелем), где можно свободно высказаться. Освобожденные слова остаются в комнате, и практикующий уходит с облегчением, часто забыв о проблеме, с которой пришел.

Послушники монастыря могут быть любых возрастов и из любого социального слоя. Это место позволяет встретиться мирам, которые, без сомнения, никогда бы не соприкоснулись вне его. В монастыре Риумондзи, например, бывают такие дни, когда встречаются: преподаватель по саксофону, объехавший весь мир путешественник, секретарь, медсестра, школьный завуч, сантехник, студент психологического факультета, телезвезда, студент-технарь, ученый-математик, программист, диспетчер телефона доверия для наркозависимых, директор предприятия, продавец сельскохозяйственных машин, актер, озвучивающий персонажей в кино…

Настоящее вавилонское столпотворение! Однако встреча происходит не на уровне этих ярлыков (социальных ролей), а на уровне медитации и духовных ценностей. Хотя пройденный путь одного или другого иногда кратко упоминается, но именно в повседневных поступках мы узнаем другого – помимо слов, через поведение и установки. Так мы развиваем настоящую, исполненную уважения близость между людьми. Задействовав немного внимания, мы учимся постепенно узнавать и уважать наши ограничения и слабые стороны. Такой образ жизни создает между людьми молчаливую и доброжелательную атмосферу, позволяя возникнуть настоящему единодушию, духовной общине.