Владелец салона мобильной связи Иван Степанович и в этот раз в помощи Гурову не отказал, тем более что оба номера обслуживала их сотовая сеть. Один из номеров он пробил без проблем, но оказалось, что он принадлежит рекламному агентству, активно практикующему такой вид рекламы, как навязчивые телефонные звонки. Второй номер также нашелся в общей базе, только вот приобретали сим-карту не в Сортавале, а в городе Архангельске. Иван Степанович расстарался, получил все личные данные по владельцу номера.

Ею оказалась некая Галина Кнак, женщина тридцати трех лет. В Архангельске была зарегистрирована по улице Воскресенской, в доме номер шестнадцать. Гуров выяснил номер телефона отделения полиции, в ведомстве которого находился нужный район, связался с ними по телефону и, сославшись на генерала Орлова, попросил собрать максимум информации на Галину Кнак. Майор, с которым Лев вел беседу, на слово ему не поверив, сначала связался с Главком и получил подтверждение, что полковник Гуров не «липа», а самый настоящий оперуполномоченный по особо важным делам, расследующий дело об исчезновении человека. После этого перезвонил сам. Лев в общих чертах объяснил, что именно от майора требуется. Тот уточнил сроки и, поняв, что дело срочное, пообещал не затягивать.

Гуров не особо надеялся на то, что Галина сумеет пролить свет на исчезновение Плотарева, но полностью сбрасывать ее со счетов считал неразумным. Отрабатывать, так все версии. В ожидании информации из Архангельска он штудировал список телефонных звонков на номер Плотарева, а Крячко изучал переписку Галины и Олега, выдавая комментарии вслух.

Чем дольше он читал, тем сильнее убеждался: версии причастности Галины к исчезновению Плотарева не на чем обосноваться. Да, они с Олегом вели переписку. Да, Галина активно зазывала его к себе. По ее словам, женщиной она была не бедной и готова была оплатить и дорогу, и проживание своему жениху. Но Олег почему-то сопротивлялся. Может, одалживаться не хотел, а может, просто не готов был к серьезным отношениям. Ведь он и сам не гроши зарабатывал, в благотворительности со стороны невесты не нуждался, но в письмах ни разу об этом не упомянул.

Единственное, на что оставалось надеяться, это на то, что в своих письмах Плотарев обмолвится о каких-то проблемах, неприятностях или хотя бы пожалуется на навязчивые сообщения неизвестного. Должен же он был с кем-то поделиться своими проблемами? Так почему не с Галиной?

Последнее письмо Крячко чуть не пропустил. По какой-то причине оно завалилось в раздел «Спам», и потому фильтр его не показал. Спам-папка открылась совершенно случайно, но так удачно, что нарочно не придумаешь. Крячко прочитал тему, взглянул на имя отправителя и чуть со стула не слетел от неожиданности.

– Лева, она все-таки с ним встречалась! – радостно завопил Стас. – Галинка-Лебедь уговорила-таки Плотарева на встречу.

– Да ладно! – не поверил Гуров. – Ты же все письма просмотрел и ничего не нашел.

– А в этом черным по белому написано: «Билеты купила, номер забронировала. Жду встречи». И добавлено, причем нежно так, – «любимый». Понимаешь, Лева, «любимый»! – Крячко довольно потирал руки.

– Какого числа встреча назначена?

– Даты нет, – разочарованно сообщил Крячко. – Место названо, время указано, а даты нет. Черт, как же она такой важный фактор упустила!

– Да не переживай ты, Стас, раз уж она так откровенно про встречу по электронке написала, вряд ли убийство с расчленением планировала. Где встретиться собирались?

– В Питере. Там с московского направления пересадка.

– Так она же короткая, – заметил Лев, вспоминая недавнюю поездку.

– Не всегда. Некоторые поезда стоят довольно долго, а если отель возле вокзала, то вполне можно успеть, – возразил Стас.

– Думаешь, он собирался встретиться с ней на обратном пути?

– А почему нет? Может, Плотарев решился-таки посмотреть на невесту вживую. Не понравится, легко отмежеваться, сославшись на скорое отправление поезда, ну а в случае, если все срастется, билет легко сдать и остаться на пару дней.

– Его же пятого на работе ждали. Скорее уж, он собирался встретиться с ней, когда ехал в Москву. Та же пересадка, те же условия.

– Тогда почему он ни словом о Галинке с сестрой не обмолвился?

– Наверное, не понравилась, – предположил Гуров.

– Нет, не сказал он сестре потому, что не о чем еще было говорить, – уверенно произнес Крячко. – Говорю тебе, Галинка эта с Плотаревым встретилась после поездки в Москву.

– И потом он исчез?

– И потом он исчез.

– Ерунда получается, – подумав, проговорил Гуров.

– Да почему ерунда? Ведь мы ничего об этой Галинке не знаем. Плотарев, как выяснилось, не таким уж пай-мальчиком был. В Москве нагадил, друга под статью подвел и сбежал. Почему не предположить, что он успел и Галинке чем-то насолить? Заметь, в социальных сетях это она его выделила, первой общение предложила, всеми правдами и неправдами к себе заманить пыталась. А потом легко согласилась на встречу на нейтральной территории. Почему? Ведь ясно же было: не желает Плотарев с ней встречаться.

– Тем не менее переписки он не оставлял, – напомнил Лев.

– Так он и «Бывшего Друга В» в черный список не вносил, – заметил Крячко. – Сам сказал, что Плотарев хотел руку на пульсе держать. Может, и с Галинкой так же. Может, он из ее писем понял, кто она такая, вот и продолжал переписываться, чтобы в курсе ее планов быть.

– Ладно, давай рассуждать логически. – Гуров откинулся на спинку кресла. – Допустим, Галина знала Плотарева давно. Допустим, она имела на него зуб и, наткнувшись на его страничку в социальных сетях, а может, и намеренно отыскав его таким образом, навязалась в друзья. Завязала переписку, а когда Плотарев обратил на нее внимание, стала активно зазывать его к себе.

– Вот видишь, как все складно получается, – заметил Крячко. – Говорю тебе, так все и было. Эта Галина явно что-то задумала, потому и настаивала на личной встрече.

– Идем дальше, – продолжил Лев, игнорируя замечание напарника. – Когда Галина поняла, что с личной встречей Плотарев спешить не намерен, она придумала новый план, предложив встретиться на нейтральной территории, и этот вариант Плотарева устроил. Он согласился, она все организовала. Что дальше?

– А дальше они встретились, Галина предъявила ему давние обиды и…

– …и укокошила новоявленного жениха прямо в центре Северной столицы. Сделала она это, судя по тому, что тело Плотарева питерская полиция не нашла, очень профессионально. Затем отрезала ступни Плотарева, отвезла их в Москву и оставила в подвале московского дома. Сама же вернулась в Архангельск и продолжила жить-поживать и добра наживать. Чушь! Ерунда на постном масле.

– В твоем изложении это звучит неправдоподобно, – не сдавался Крячко. – Но если посмотреть на ситуацию с другой стороны…

– Да с какой стороны ни смотри, – оборвал друга Гуров. – Убить Плотарева Галина могла, это я допускаю. Особенно если у нее мотив имеется. Но вот что касается исполнения, тут одни нестыковки. Зачем ей отвозить эти проклятые ступни в Москву? И каким образом ей удалось спрятать труп в незнакомом городе?

– Почему в незнакомом? То, что сейчас она живет в Архангельске, еще не означает, что в Питере она никогда не жила.

– Стас, Питер – это тебе не заштатный городишко с парой тысяч человек населения. Это город-миллионник. Приехав туда на пару часов, идеальное преступление не спланируешь.

– Но ведь…

– Забудь! – Гуров не дал Крячко высказаться. – Знаю все, что ты сейчас скажешь, и на каждый твой аргумент имеется не менее весомый контраргумент. Если она приезжала в Питер заранее, скрыть это не удастся. Во-первых, она работает. Поездка куда бы то ни было занимает время, а это значит, легко доказать, что в означенный период человек на работе отсутствовал. Во-вторых, любая поездка требует денег, а это значит, что движение денег отразится на банковских счетах. Это тоже легко проверить при желании. И в-третьих, переписка и телефонные звонки. Писала она Плотареву в открытую, звонила тоже со своего номера. Зачем? Зачем ей это делать, если она планировала убийство, да еще в такой изощренной форме?

– Тогда зачем мы ее проверяем? – сдался Крячко.

– Затем, что, быть может, она последней видела Плотарева, – ответил Лев. – Если она с ним встретилась после того, как он покинул Москву, мы будем знать, что до Питера он точно доехал. И сел ли обратно в поезд, тоже будем знать.

А если повезет, узнаем и то, был ли он чем-то озабочен и каковы были его планы.

– Если повезет, – медленно повторил Стас.

– В нашем деле всегда так, – пожал плечами Гуров. – Одно слово, произнесенное вскользь, может подсказать, в каком направлении двигаться.

– И ради этого слова мы торчим в Сортавале, а не едем в Москву, разрабатывать версию мести бывшего зэка предавшему его другу, – съязвил Стас.

– В Сортавале мы торчим по той причине, что поезд до Москвы идет лишь один раз в сутки, и на предыдущий рейс мы не попали, так как решили повторно пообщаться с Анастасией Федосовой, – напомнил Гуров. – Беседа эта оказалась весьма полезной, с этим ты спорить не можешь. Все остальное мы делаем, чтобы не тратить время впустую.

– Тогда нужно еще кое-что сделать. Нужно связаться с Главком и поручить кому-то выяснить все про судьбу Владимира Захарченко. Хотя бы убедиться в том, что он освободился, в противном случае, сообщения с угрозами исходят не от него.

– Уже, – улыбнулся Лев. – Ребята из Главка уже этим занимаются, так что, когда приедем в Москву, сведения о деле семилетней давности и о самом Захарченко будут в нашем распоряжении.

– И когда ты все успеваешь, – восхищенно произнес Крячко. – Не человек, а мегаробот. Обо всем-то он позаботился.

Ответить Лев не успел, зазвонил телефон. Звонил майор из Архангельска. Он выяснил то, о чем просил Гуров, и обстоятельно обо всем доложил. Галина Кнак, не замужем, детей нет, проживает в собственной квартире, является совладелицей фирмы, торгующей брендовой косметикой. Бизнес идет неплохо. Миллионершей она не является, но и не бедствует. Раз в год уезжает на отдых в теплые страны. Всегда одна. Бойфренда не имеет. Родилась в Архангельске, там же живут и ее престарелые родители. Ни в Москве, ни в каком другом городе не проживала. Училась тоже в Архангельске, так что версия давнего знакомства с Плотаревым подтверждения не получила.

И вообще, Галина – женщина со всех сторон положительная, с законом не ссорилась, в криминале не замешана. Обычная среднестатистическая одинокая женщина, которая вдруг решила изменить свою жизнь, связав судьбу с другом по переписке. Майор с Галиной общался лично, и, на его взгляд, ничего подозрительного в этой женщине не оказалось. От поездки в Питер Галина не открещивалась и цели визита не скрывала. Сказала, что ездила туда на два дня, чтобы встретиться с мужчиной. Но так как встреча не состоялась, вернулась в Архангельск шестого января, чему есть документальное подтверждение в виде железнодорожных билетов и показания свидетелей.

Майор подумал, что Гурову самому захочется пообщаться с Галиной, и он выпросил разрешение на поздний звонок, сообщив лишь, что это касается друга, с которым она собиралась встретиться в Питере. Галина возражать не стала, сказала, что будет ждать звонка в любое время суток. От себя майор добавил, что беспокойство за судьбу Плотарева показалось ему неподдельным. Женщина действительно беспокоилась о нем, хотя и была сердита за сорванную встречу. Визит майора заставил ее взглянуть на ситуацию под другим углом, и угол этот ей явно не понравился.

Со звонком Галине Гуров тянуть не стал, как только завершил разговор с майором, сразу же набрал ее номер. Галина сняла трубку после второго гудка, видимо, ждала звонка. Он представился, она сказала, что ждала его звонка, и тут же спросила:

– Скажите, с Олегом произошло несчастье?

– Не стану скрывать, – ответил он. – В противном случае, мы не стали бы беспокоить вас.

– Олег жив? – был следующий вопрос.

– Это мы и пытаемся выяснить, – уклонился от прямого ответа Гуров, делиться с Галиной своими предположениями он посчитал преждевременным. – Как вы понимаете, нас интересуют ваши взаимоотношения с Олегом Плотаревым.

– А никаких взаимоотношений и не было, если не считать короткой переписки и несостоявшейся встречи, – просто ответила Галина. – Ваш товарищ уже спрашивал об этом.

– И все же мне бы хотелось, чтобы вы рассказали еще раз. Это очень важно.

– Хорошо, я готова, – согласилась Галина.

В следующие пять минут она подтвердила версию Гурова практически до мелочей. Надоело одиночество, и Галина решила испытать судьбу, завязав переписку с Олегом. Сначала написала на удачу. Ей понравилось высказывание Олега о какой-то книге, что-то связанное с философией жизни. Слог у него оказался весьма хороший, что подкупало. Обычно в социальных сетях не особо обращают внимание на правила грамматики и пунктуации, но Олег писал очень грамотно, к тому же мнение высказывал не лишь бы что-то написать. Галине показалось, что делает это он оттого, что, как и она, не имеет человека, с которым можно было бы обсудить понравившуюся книгу или задевший за живое фильм. Вот она и завязала диалог, предварительно прочитав ту самую книгу. Правда, не ожидала, что Олег ответит, но он ответил.

Постепенно переписка из социальных сетей перешла в электронную почту, это был первый шаг к личному общению, так показалось Галине. Затем они обменялись телефонами, на этом настояла она. Но звонить Олег не любил, предпочитал писать. Общение с ним Галине нравилось, она ждала, что тот предложит встретиться, но Олег молчал. Тогда она взяла инициативу в свои руки. Поначалу Олег от личной встречи не отказывался, но дальше обещаний и планов на далекую перспективу его интерес не заходил. А Галине не терпелось встретиться. Она несколько раз предлагала ему приехать к ней погостить, тот отказывался. Тогда она предложила встретиться на нейтральной территории, так, мол, ни у кого не будет преимущества, и в любой момент можно просто уйти. И Олег согласился. Сказал, что на новогодние каникулы едет в Москву, а на обратном пути готов встретиться с ней, если она согласится приехать в Питер.

Разумеется, такой шанс Галина упускать не собиралась. Она купила билет до Питера, забронировала номер в отеле, хотя не была уверена, что он ей понадобится, просто привыкла быть готовой ко всему. А вдруг? Олег предупредил, что у него не будет времени на звонки и переписку. Она не возражала. Условились, что Галина будет ждать его четвертого января на Московском вокзале. Вернее, возле вокзала, так как его поезд прибывал именно на этот вокзал.

В указанное время Галина была на месте. Прождала два часа, но Олег так и не появился. И не позвонил. Она пыталась звонить сама, на ее звонки он не отвечал, связь была отключена. Галина решила, что Олег передумал, побоялся встретиться, а может, и вовсе решил бросить надоедливую обожательницу. Она и подумать не могла, что с ним случилось что-то плохое. Теперь корила себя за это, но тогда единственной мыслью было: он тебя кинул. Разозлилась ли она? Нет, скорее, была разочарована, и еще досадовала на свою глупость. Надо же было так влипнуть! Потратила столько денег, столько времени, и все ради чего? Ради незнакомца, которого и не видела ни разу. В этот же день она купила обратный билет до Архангельска и уехала домой. Больше Олегу она не звонила. Не позвонил и он. Не позвонил и не написал. Спустя неделю Галина приняла решение забыть Олега и продолжать жить так, как жила. Одинокой самодостаточной женщиной, довольствуясь общением с друзьями и коллегами.

– Скажите, Галина, когда вы последний раз созванивались с Олегом? – выслушав рассказ, задал вопрос Гуров.

– Дня за четыре до Нового года, накануне его отъезда, – без запинки ответила она.

– Во время этого разговора вам не показалось, что Олег нервничает или чем-то озабочен? – сверившись с распечаткой звонков и получив подтверждение словам Галины, задал Лев новый вопрос.

– Откуда я могу знать, как звучит его голос, когда он беспокоится? – усмехнулась в трубку Галина. – По сути, я ничего о нем не знала.

– И все же, – настаивал Гуров. – Может, он торопился закончить разговор. Или, наоборот, тянул время, удерживая вас на трубке. Одним словом, делал что-то, чего раньше вы за ним не наблюдали.

– Нет, все было как обычно. Я уже говорила, Олег не очень любил телефонные звонки, поэтому разговор длился максимум пару минут, – ответила Галина. – Он сказал, что собирается на вокзал, я сообщила ему, что тоже купила билет и с нетерпением жду встречи. Ждала, что он ответит тем же, но он, как всегда, перевел разговор на другую тему.

– Каким образом? – уточнил Гуров.

– Начал говорить мне комплименты, – призналась Галина. – Он всегда так делал, если не хотел, чтобы разговор принял серьезный поворот.

– И больше ничего? Он не говорил, что собирается встретиться в Москве со старыми друзьями?

– Со старыми друзьями? – В голосе Галины звучало неподдельное удивление. – Разве у Олега в Москве были друзья? Я думала, он едет туда по работе.

– Нет, он ездил к сестре.

– К сестре? У него есть сестра?!

– Вижу, для вас это новость, – заметил Лев.

– О да, я впервые слышу про сестру, – призналась Галина. – Возможно, то, что мы не встретились, и к лучшему. Видимо, где-то у меня есть ангел-хранитель, который отвел меня от беды.

– Быть может, и так, – согласился Гуров. – Так, значит, он ничего про свою поездку не говорил?

– Нет, не говорил. Сказал, что должен уехать на несколько дней. На вопрос, почему именно в Новый год, ведь все организации отдыхают, он отшутился, а больше я ни о чем не спрашивала. Боялась удачу спугнуть.

– Что ж, Галина, вы нам очень помогли. Простите, что побеспокоили. Если что-то вспомните, не сочтите за труд, позвоните.

– Можно задать вопрос? – прежде чем проститься, произнесла Галина.

– Задавайте.

– Олег, он что, преступник?

– Этого мы не знаем, – честно ответил Гуров. – Все, что нам известно, это то, что он уехал из Москвы, а домой не вернулся.

– Вы можете сообщить мне, если найдете его?

– Я постараюсь, – после короткой паузы пообещал Лев.

На этом разговор закончился. Пересказывать диалог для Крячко необходимости не было, из реплик Гурова он и так понял, что версия с Галиной Кнак – «пустышка». Стас задал лишь один вопрос: верит ли Лев в то, что женщина говорит правду? И получил утвердительный ответ.

– Ну вот, вернулись к тому, с чего начали, – вздохнул Крячко. – Даже того, доехал ли Плотарев до Питера, и то не узнали. Если бы она должна была встречать его у вагона, а его в поезде не оказалось, это помогло бы сузить круг поиска. Но он почему-то этого не захотел. Жди у дверей вокзала! Ну кто так поступает?

– Одно теперь ясно совершенно точно: открытостью господин Плотарев не отличался, – пожал плечами Гуров. – А нам предстоит кропотливый труд. Придется разослать приметы Плотарева по всем станциям и городам, расположенным по маршруту следования поезда. Вдруг да наткнемся на того, кто его видел.

– Или труп всплывет, – мечтательно проговорил Стас. – Тогда совсем хорошо будет. Не в смысле, что я буду рад его смерти, а в том смысле, что хоть будет где искать.

– Пожалуй, ты прав. Версию, в которой Плотарев оказывается жив, можно не рассматривать. Да это с самого начала было понятно. Кому-то наш экономист сильно насолил.

– Каков план дальнейших действий? – захлопнув ненужный теперь ноутбук, поинтересовался Крячко.

– Поедем в Москву, еще раз встретимся с сестрой, послушаем ее версию. Получим сведения о Захарченко, отсюда и плясать начнем, – ответил Гуров.

Он связался с подполковником Щипачевым, попросил прислать водителя, чтобы тот отвез их на вокзал. Поезд на Москву отходил в девятнадцать сорок пять, и до его отправления оставалось чуть больше часа. Машина пришла через десять минут, а еще через час Гуров и Крячко обосновались в отдельном купе штабного вагона, любезно предоставленном недавним знакомым Гошей Самшаловым. Как оказалось, обратный путь полковникам снова предстояло ехать в компании проводников, работавших на маршруте Костомукша – Москва в день исчезновения Олега Плотарева.

Накормив их дежурными блюдами из вагона-ресторана, Самшалов отправился по своим делам, предоставив московских гостей самим себе. От сытной еды Гурова начало клонить в сон. Он расстелил постель, улегся и закрыл глаза, собираясь поспать. Крячко последовал его примеру, но сон почему-то не шел. Добрых полчаса он ерзал под одеялом, пытаясь устроиться поудобнее, потом бросил эту затею, поднялся и вышел из купе, решив немного прогуляеться по вагонам, а потом вернуться обратно. Ехать до Москвы предстояло почти сутки, будет время поспать. Он успел пройти вагонов шесть, когда его окликнула проводница. Крячко признал в ней ту самую Аннушку, что заняла место Мирона.

– Доброй ночи, Аннушка, – поздоровался Крячко. – Работа отдыхать не дает?

– Да нет, я просто не очень люблю без присмотра вагон оставлять, – засмущавшись чего-то, ответила Аннушка. – А вы снова с нами едете?

– Так уж вышло, красавица, – игриво ответил Крячко. – А что, Аннушка, не попить ли нам чайку?

– Чаю хотите? – вконец смутилась девушка. – Вообще-то, нам не положено в купе проводников посторонних пускать…

– Да какой же я посторонний? – притворно удивился Стас. – Я ведь представитель закона. Может, мне с вами необходимо беседу провести, так сказать, в интересах следствия.

– Правда? – изумилась проводница. – Мне показалось, вы мимо шли.

– Это вам только показалось. На самом деле я именно к вам и шел. Так как насчет чаю?

– Проходите. – Аннушка пропустила Крячко в купе. – Вы какой чай предпочитаете: черный или зеленый?

– Черный. Люблю классику.

– Отлично. – Девушка принялась расставлять на столе стаканы, раскладывать нехитрую закуску и будто между прочим спросила: – Скажите, вы нашли того человека?

– Какого человека? – Крячко сделал вид, что не понимает, о ком идет речь.

– Ну, того, с фотографии, – пояснила Аннушка. – Вы еще его снимок всем проводникам показывали.

– А, так вы о Плотареве. Нет, красавица, пока не нашли.

– Жаль, симпатичный молодой человек. С ним случилось что-то плохое?

– По всей видимости, да, – подтвердил догадку девушки Крячко. – Значит, вы что-то вспомнили?

– Почему вы так подумали? – насторожилась Аннушка.

– Милая девушка, я живу на свете немного дольше вас и делом своим занимаюсь не первый год, – отставляя в сторону стакан, заметил Стас. – А тут все черным по белому прописано. Признавайтесь, о чем вы хотели со мной поговорить?

– Ничего я не хотела, – начала отнекиваться Аннушка. – С чего вы это взяли?

– А с того, милая, что вы сами меня окликнули, на предложение мое охотно согласились, а теперь еще и вопросы о пропавшем задаете. Отсюда вывод: либо вы хотите что-то рассказать мне, либо, наоборот, что-то из меня вытянуть. Соучастницей преступления вас считать у меня нет оснований, следовательно, вы не собираетесь выуживать информацию из меня. Остается одно: вы хотите в чем-то признаться. Так что выкладывайте, не стесняйтесь.

Аннушка с минуту молчала, потом встала, выглянула в коридор, плотно прикрыла дверь купе и только после этого заговорила:

– Да, я действительно должна кое в чем признаться. Дело в том, что я видела, как Мирон в том рейсе сажал на поезд безбилетных пассажиров.

– Почему же вы раньше об этом не сказали?

– Я боялась, – призналась Аннушка.

– Боялись? Чего же? Мирон больше с вами не работает, навредить его карьере вы своим признанием не можете, – недоумевал Крячко.

– Я боялась, что вы станете вызывать меня на опознание, или что вы там в таких случаях делаете. А вдруг один из тех безбилетников окажется виновным в исчезновении того человека? Он меня запомнит, а потом отомстит!

– Милая девушка, вы смотрите слишком много детективных сериалов, – рассмеялся Стас. – В жизни все иначе, поверьте мне. Возможно, нам и придется вызвать вас для опознания, в случае, если удастся найти ваших безбилетников. Но чтобы они после этого умудрились вам отомстить? Это уже из разряда второсортных сериалов.

– Вам легко говорить, вы всю жизнь с преступниками общаетесь, – вспыхнула Аннушка. – А я вот ни разу даже в полицейском участке не была, не то что с уголовниками общаться. И начинать мне совсем не хочется.

– Ладно, давайте двигаться постепенно. Будем решать проблемы по мере их возникновения, – предложил Крячко. – В данный момент вы не в полицейском участке, и перед вами не сидят преступники, так что выкладывайте все, а там видно будет.

– Так я уже все выложила, – растерялась Аннушка. – Я видела, как Мирон в тот день сажал в поезд двух безбилетников.

– Кого именно? Описать сможете?

– Первый, мужчина лет тридцати, высокий, у него еще сумка тяжелая с собой была. И женщина. Она постарше и без багажа.

– Давайте сначала про мужчину уточним, – попросил Стас. – Вы сказали, он высокий. Какие еще приметы запомнили? Цвет волос, разрез глаз, во что был одет.

– Волосы я не видела, он в капюшоне был, на улице мороз-то какой, – заметила Аннушка. – Куртка на нем была теплючая. Длинная, ниже колен, почти пальто, только покрой спортивный. Цвет то ли синий, то ли коричневый, а может, и черный. Темно на перроне было, я не разглядела.

– А сумка?

– Сумка огромная. Такая, знаете, на колесиках, но не чемодан. Он еще этими колесиками за железную обрешетку на перроне зацепился. Мирон на него кричал.

– Что именно кричал?

– Поторапливайся, говорит, мне еще одну пассажирку запустить надо успеть, – пересказала слова проводника Аннушка. – Я потому и обратила на них внимание, что Мирон так сильно орал.

– А почему вы решили, что они безбилетные? Может, просто опоздавшие?

– Нет, не опоздавшие, – возразила Аннушка. – Он билеты у них не проверял, это точно. И потом, озирались они по сторонам, понимаете? И проводники все уже подножки подняли, а Мирон специально задержался.

– Ладно, поверю вам на слово, – произнес Крячко. – Говорите, вторым безбилетником женщина была? Как выглядела?

– Обыкновенно. Не высокая и не низкая. В теплом пуховике и тоже в капюшоне. И без багажа, – вспомнила Аннушка.

– Как думаете, они не вместе были, мужчина и женщина?

– Нет, точно не вместе, – уверенно заявила проводница.

– Лица ее вы тоже не видели, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Крячко.

– Не видела, – виновато кивнула Аннушка. – Темно ведь было. Наши с Мироном вагоны хоть и соседние, но я в другом тамбуре дверь открываю, считай, целый вагон расстояние.

– А потом, в вагоне, их видели?

– Да что вы! Я к Мирону не совалась. Он знаете какой злющий, если на его территорию сунешься? Нет уж, пусть с ним кто хочет разбирается, а я в сторонке постою, – вспыхнула Аннушка.

– Приходилось под гнев Мирона попасть? – догадался Крячко.

– Приходилось. В первом совместном рейсе. Он тогда тоже безбилетников провозил, а я вопрос неудобный задала. Ох он тогда и разозлился. Думала, с поезда меня скинет!

– Так уж и скинет? – невольно улыбнулся Крячко.

– А почему нет? Вагоны у нас старого образца, открываются изнутри, – пояснила Аннушка. – У каждого проводника специальная съемная ручка в купе имеется. И у Мирона, разумеется. Мы с ним в тамбуре сцепились. Вернее, в тамбуре он меня догнал. Прижал к двери и зло так говорит: сунешься еще раз в мой вагон, до дальнего перегона не дотянешь, с поезда спущу! Вот так вот!

– И вы ничего не сказали начальнику поезда?

– Побоялась я. Ну и работу терять не хотела. Просто решила Мирона стороной обходить, вот и все.

– Да, хороши законы на железной дороге, – вздохнул Крячко.

– Вы не подумайте, кроме Мирона у нас все проводники хорошие, – поспешила заверить Аннушка. – И вежливые, и доброжелательные. И начальник поезда тоже хороший человек. Только Мирона терпел почему-то, видно, земляка пожалел. У них, в Костомукше с работой туго, вот они друг друга и поддерживают.

– Ладно, Аннушка, спасибо за беседу, – поблагодарил Крячко. – Жаль, что фоторобот составить не сможете, но и эта информация нам может пригодиться.

– Я еще кое-что хотела сказать, – помедлив долю секунды, произнесла Аннушка. – До Питера ни один из мироновских безбилетников не доехал.

– А это вам откуда известно? – удивился Крячко.

– Слышала, как он ворчал по этому поводу, – прошептала Аннушка. – Курил он в тамбуре, а я в своем как раз уборкой занималась. Услышала, что он покурить вышел, ну и затихла. Я не собиралась подслушивать, просто не хотела внимания к себе привлекать.

– И что же вы слышали? – Крячко весь подобрался.

– Мирон ворчал, что вот, мол, неблагодарный народ. Просятся до Питера, а сами сваливают по-английски, не попрощавшись, не поблагодарив. Вроде кто-то из его безбилетников не всю сумму ему выплатил. Такое бывает. Садится безбилетник, аванс проводнику платит, это на случай, если проверка с поезда ссадит, а уже на месте остаток денег отдает. Так вот, похоже, не расплатился с ним кто-то из этих двоих. Но до Питера они точно не доехали. Вот я и думаю, вдруг это они вашего красавчика из поезда украли? Тогда понятно, почему до места не доехали.

– Все может быть, – задумчиво проговорил Стас. – Все может быть. А не подскажете ли мне, Аннушка, куда Мирон из дома слинять мог?

– Из дома? Откуда ж мне знать? – удивилась девушка. – Я с ним дружбы не водила.

– А кто водил?

– Шакир из двенадцатого вагона, – чуть замявшись, ответила Аннушка. – Только вы ему не говорите, что это я вас на него навела!

– Не переживайте, красавица, не скажу, – пообещал Крячко. – И вот еще что, запишите на всякий случай номер моего телефона. Если что-то еще вспомните, позвоните.

Аннушка послушно записала номер телефона Крячко, после чего выпустила его из купе. Крячко, слыша, как она запирает замок изнутри, подумал: «Видно, сильно ее Мирон напугал. И как это она решилась про его безбилетников рассказать?» Постояв с минуту возле двери, он тряхнул головой, отгоняя внезапно заявивший о себе сон, и отправился в двенадцатый вагон на встречу с Шакиром.