Внезапному преображению Федосовой опера-важняки радовались напрасно, поняли это они буквально через час после начала беседы. Коварная соблазнительница, какой предстала перед Гуровым и Крячко Анастасия, на их глазах превратилась в беспробудную пьяницу. За первым стаканом, наполненным до краев, последовал второй, за ним третий, ну а на четвертом язык у нее начал так заплетаться, что о дальнейшей беседе и речи быть не могло. Все, что удалось узнать операм, это то, что жизнь ее с Плотаревым никогда не была безоблачной.

Сама Федосова родилась в Сортавале, с Плотаревым познакомилась, будучи студенткой Московского университета, учились в одном потоке, в одной группе. На пятом курсе между ними начали прорисовываться близкие отношения, и, когда время учебы подошло к концу, Плотарев и Федосова вместе поехали в Сортавалу. Это было общим решением, так сказала Федосова. В Москве, мол, ни Олегу, ни Анастасии никаких перспектив не светило, а в Карелии можно было неплохо устроиться. Отец ее обещал помочь. И помог. В первый же год по приезде из Москвы Олег получил хорошее место на самом перспективном предприятии Сортавалы. Карелия деревом промышляет, следовательно, деревообрабатывающие предприятия здесь имеют тот же статус, что и нефтяные скважины в Саудовской Аравии. Ну и у людей, имеющих отношение к этому бизнесу, статус соответствующий.

Конечно, Олег главной «шишкой» в этом бизнесе не считался, денег бешеных не получал, но и не бедствовал. К тому же отец Федосовой помогал молодой паре. Так и жили, вроде бы и ровно, но как-то безрадостно. Потом Олег решил, что пора что-то менять, выходить на другой уровень. Анастасия его в этом желании поддержала, даже к отцу на поклон ходила, чтобы помог с продвижением, но тот наотрез отказался. Дело в том, что Олег надумал уехать из Карелии, а старший Федосов не желал отпускать дочь. Олег порыпался-подергался, да и оставил свои попытки.

Когда это было? Года за полтора до разрыва Олега и Анастасии. В то время он замкнутым стал, подозрительным. Друзей и раньше не имел, а тут совсем в отшельника превратился. Федосову это, разумеется, не устраивало, вот она и погнала парня. У Плотарева квартирка в городе своя была, купил, так сказать, на черный день. Туда после разрыва с Федосовой и переехал. Как и чем после разрыва жил, Анастасия не знала. Ни про друзей, ни про женщин ничего сказать не смогла. Городок у них хоть и не из мегаполисов, а все же тому, кому жизнь свою напоказ выставлять не хочется, сделать это не так уж трудно. Если нарочно не светиться, конечно. А Плотарев не светился.

Желание приставить к бывшему сожителю соглядатая не раз посещало Федосову, да она никак решиться не могла. То ли узнать лишнего боялась, то ли засыпаться. Не больно ей хотелось, чтобы бывший о ее чувствах узнал. Вместо того чтобы слежку нанять, начала Анастасия свою ревность в бутылке топить. Она и сейчас ни за что не призналась бы, да алкоголь и печальные новости язык развязали. После этого признания Федосова совсем связь с реальностью потеряла, понесла про карму, про высшее правосудие и возмездие, которое якобы после семи лет, обманом у судьбы вырванных, настигло-таки Плотарева.

– А ведь я всегда знала, что добром это не кончится, – потрясая кулачком, пророчествовала она. – И ему говорила: нет, Олеженька, сколько веревочке ни виться, конец один. Зря он тогда все это затеял. Знаете, ведь он меня и не любил никогда. Ради выгоды за мной поехал. Ну и за шкуру свою… А, чего уж теперь! Не было нам счастья, ни дня не было. Эх, не надо мне было его выбирать! Нет, не надо!

Тут Федосова разразилась пьяными слезами, и речь ее стала совершенно неудобоваримой, поэтому, оставив хозяйку дома на попечении экономки, Гуров и Крячко поехали на квартиру пропавшего Плотарева. Там они еще не успели побывать, так как опрос свидетелей посчитали более важным. Квартира его располагалась на другом конце города, хорошо еще, что подполковник Щипачев им водителя с машиной на неограниченный срок предоставил, так что добрались быстро. Поднялись на второй этаж. Дверь квартиры Плотарева открыли ключом, который услужливо предоставила соседка. Подполковник Щипачев позаботился об этом заранее, предупредив соседку о приходе полковников. Та, хоть и умирала от любопытства, с чего это вдруг столичным операм понадобилось копаться в вещах ее соседа, но ключи отдала без вопросов.

Жилище Олега Плотарева выглядело весьма скромно: однокомнатная малогабаритная квартирка, допотопный «бабушкин» ремонт, минимум мебели. Пожалуй, единственной дорогой вещью в квартире можно было считать телевизор с широким экраном да подключенный к нему ноутбук. Гуров и Крячко начали методично осматривать вещи пропавшего. Лев остался в комнате, а Стасу достались кухня и совмещенный санузел. Через двадцать минут он вернулся в комнату:

– Скажу тебе прямо, Лева, возвращаться Плотареву было явно не к чему. Это же не дом, это настоящая ночлежка. Знаешь, что у него в холодильнике? Пара сырых яиц да начатая пачка пельменей. – Стряхнув на пол вещи со стула, Крячко поставил его по центру комнаты и уселся верхом. – Такое впечатление, что, уезжая к сестре, он забрал с собой все.

– Холодильник – это еще не показатель, – произнес Гуров. – Хотя после осмотра комнаты я склонен с тобой согласиться.

– Тоже пусто?

– Не то слово. Стол будто веником подмели, даже крошек не оставили. Ни использованных квитанций, ни чеков, ни записочек. Ничего. Старый фотоальбом с как попало распиханными снимками, вот и все, что можно отнести к личным вещам.

– Странно все это. Человеку четвертый десяток пошел, и за столько лет он никаких памятных вещиц не нажил? Что, даже записной книжки нет?

– Записные книжки – это прошлый век, – назидательно проговорил Лев. – Новое поколение предпочитает электронный формат. Включай компьютер, посмотрим, чем он нас порадует.

– Он наверняка на пароле, – предположил Крячко, но просьбу напарника выполнил.

Предположение его оказалось неверным. Компьютер произвел загрузку, не потребовав никакого пароля, и Стас принялся открывать папки, собранные в разделе «Документы».

– Не так уж много этот Плотарев работы на дом брал. Трудоголиком он явно не был, – прокомментировал он. – Тут и пары десятков файлов не наберется.

– Пустой компьютер? Очень интересно, – перебирая фотографии в альбоме, заметил Гуров.

– Ну, кое-что все же есть. Фильмы, в основном жанра «Зомби-Апокалипсис», пара папок с фотоснимками, оставшимися со времен совместного с Анастасией проживания. Надо же, не удалил. Может, ностальгировал вечерами?

– Почту проверь, – посоветовал Лев.

Крячко так и сделал. Загрузил Интернет, проверил закладки, нашел ту, что требовалась, и через пару минут уже просматривал письма Плотарева. В отличие от папки с документами, здесь информации оказалось куда больше. В основном письма касались работы. Рекламные предложения, деловая переписка с бизнес-партнерами, ответные запросы самого Плотарева. Но были и личные контакты.

– Ого, а наш Олежек, оказывается, бобылем-то только числился. Смотри, какая бурная переписка с некоей Галинкой-Лебедем. – Стас развернул экран так, чтобы Гурову было лучше видно. – Любовные послания откровенного содержания. Аж читать неловко.

– Думаешь, он с ней встречался?

– Вряд ли, – просмотрев пару писем, вынес вердикт Крячко. – Такие письма только в начале отношений присылают. Уж больно густо романтичной пеной заполнены.

– Проверь по датам и еще ранние письма посмотри, может, фото найдешь.

Крячко поставил фильтр на Галинку-Лебедя и прокомментировал:

– Переписка началась месяца три назад. Похоже, дама не из местных. А вот и информация, которая может пригодиться. Познакомились они в социальных сетях. Давай-ка его профиль проверим.

В популярной социальной сети Плотарев зарегистрировался под настоящим именем и фото загрузил самое свежее. Видимо, искал действительно серьезных отношений, а не просто время провести хотел. Стас оставил почту и начал изучать переписку из соцсети. Здесь-то он и нашел то, что заставило его забеспокоиться.

– Лева, смотри, тут некий «Бывший Друг В» угрозы в адрес Плотарева посылал, – сообщил он напарнику.

Гуров склонился к ноутбуку. Сообщения, о которых шла речь, исходили от человека под ником «Одинокий Волк». Прозвище не особо оригинальное, но его обладателю оно, видимо, нравилось. Фото соответствовало прозвищу. Снимок изображал человека в маске волка, гротескное изображение, в меру угрожающее. Не хуже и не лучше, чем у других. В друзьях у Плотарева Волк не числился, но, судя по количеству сообщений, отправленных Олегу, был ему хорошо знаком. Сообщения приходили стабильно раз в неделю. Содержание их почти не менялось, только датой и отличались. Плотарев на них не отвечал, но и не удалял. Это выглядело странно, особенно учитывая содержание сообщений.

А писал он следующее: «Привет, предатель! Как тебе живется на воле, кошмары не мучают? Говорят, у подлецов с этим проблемы. Про твой должок я не забыл. Скоро возьму все сполна. Готовься! Ты свое получишь, это я тебе гарантирую». И подпись: «Бывший Друг В». Каждое слов с заглавной буквы, и после каждой подписи один и тот же вопрос: «Догадался, кто?»

– Само по себе сообщение на угрозу не тянет, – задумчиво проговорил Лев, – как и его систематичность. Заметил, какого числа пришло первое сообщение?

– Восемь месяцев назад, – ответил Крячко. – Примерно в то время, когда благоверная Плотарева решила разыграть из себя куртизанку.

– Интересно было бы узнать, не в этом ли причина того, что на выходку жены Плотарев так вяло отреагировал? Возможно, в тот день ему было не до шашней жены, потому что свои проблемы нарисовались. Два месяца он получал сообщения от некоего «Бывшего Друга В», все это время его жена ждала, что он объявится и хоть как-то выразит свое недовольство, а ему и без этого хреново было. Думаю, вопрос «Друга» имеет положительный ответ.

– Ты про то, что Плотарев догадался, кто скрывается за маской «Одинокого Волка»? Ну, это и ежу понятно. И то, что не отвечал он Волку, тоже логично. Странно другое, почему он его не заблокировал? Ведь что проще, поколдовал над настройками, и сообщения уже не доходили бы до адресата. А еще лучше, вообще страничку удалить и жить спокойно.

– А не сделал он этого, чтобы знать, не потерял ли Волк к нему интерес, – высказал предположение Гуров. – Надо узнать, кто он такой, этот «Одинокий Волк».

– В профиле пусто, – произведя манипуляции мышью, сообщил Стас. – Похоже, этот Волк только для переписки с Плотаревым и зарегистрировался.

– Почему ты так решил?

– Если хочешь найти старых друзей, нужно давать достоверные сведения, – пояснил Крячко. – Возраст, имя, место учебы. По этим параметрам обычно поиск ведут. А тут ничего, ни возраста, ни учебного заведения, ни фото.

– Думаю, я знаю, кто укажет нам настоящее имя «Бывшего Друга В», – внезапно произнес Гуров и протянул Крячко снимок из альбома, изображавший троих: молодую девушку и двух парней.

– Ба, да это же наша Анастасия! – протянул Стас.

– Ты на надпись на обратной стороне посмотри.

Крячко перевернул фото тыльной стороной. Там, ровным красивым почерком была сделана надпись: «Я, А и лучший друг В». И дата.

– Дата соответствует времени учебы Плотарева в институте, – прокомментировал он. – Думаешь, «Одинокий Волк» – это приятель студенческих лет?

– А кто еще? – вопросом на вопрос ответил Гуров. – Надо ехать обратно к Анастасии.

– Да она же в хлам, – фыркнул Стас. – Она и фото в руках не удержит.

– А мы ей поможем. Надо, Стас. Все равно у нас больше ни одной зацепки, а я нутром чую, этот «Одинокий Волк» непременно что-то знает об исчезновении Плотарева.

– Комп забираем? – обреченно вздыхая, спросил Крячко.

– Обязательно. Это единственная улика, недальновидно оставлять его здесь, – ответил Гуров.

Задать вопросы Анастасии Федосовой в этот день не удалось. К приезду полковников она была уже в полной отключке. Экономка долго извинялась за свою хозяйку и клятвенно обещала проследить, чтобы утром Анастасия не успела приложиться к бутылке до их прихода. Обещание свое она выполнила. Утром следующего дня Анастасия была в относительно бодрой форме и поведала операм-важнякам много интересного. Сначала, правда, юлить пыталась, но в итоге сдалась и выложила все.

Третьим на снимке, подписанном рукой Плотарева, оказался его лучший друг студенческих времен Владимир Захарченко. Дружили они крепко, с самого первого курса, а потом произошло событие, которое навсегда развело их в разные стороны. Случилось это незадолго до окончания института. В паиньках парни никогда не ходили, любили шумные тусовки, крепкие напитки и ночные прогулки по городу. Анастасия в их похождениях участия не принимала, но была в курсе, чем развлекаются друзья.

В одну из ночей, которая стала для дружбы Владимира и Олега роковой, они развлекались в популярном в те годы ночном клубе. Выпили прилично, пошумели вдоволь, но этого оказалось мало. Кураж не уходил, и друзья решили продолжить возлияния на природе. Закупились водкой и пивом в круглосуточном магазинчике и отправились на набережную. Прикончили добрую половину купленного спиртного, и тут друзей, как говорится, потянуло на приключения. Острых ощущений захотелось, или просто глупый спор по пьяни случился, но решили они угнать машину. Олег подначивал Владимира, что он, мол, ни за что не сможет тачку вскрыть. Владимир хорохорился, заявляя, что автомобильные замки для него, что картонная коробка для пятилетнего пацана.

Чтобы разрешить спор, пошли по дворам. Наткнулись на крутую тачку. Спортивная «BMW», не последняя модель, но явно скоростная. Олег предложил испытать силы Владимира на ней. Тот постучал по колесам, проверяя, не на сигнализации ли? На их беду, машина оказалась без «сигналки». Владимир разбил переднее стекло, вскрыл машину и остался собой доволен. Но Олег заявил, что это только полдела. Надо бы на дороге испытать. Пошарил в бардачке и выудил комплект ключей. После этого остановиться парни уже не могли. Уселись в машину и погнали куда глаза глядят. А глаза-то уже никуда не глядели, алкоголь настолько помутил сознание, что они не понимали, в реальном мире находятся или в каком-то параллельном.

Закончилось все плохо. На трассе их засекли сотрудники ДПС, попытались остановить, так как скорость превышала допустимую раз в шесть. Машина ДПС начала погоню, парни сдаваться не собирались. Решили скрыться во дворах. Тачку бросить и сваливать домой, но в первом же дворе, в который на бешеной скорости влетел «BMW», их ждал неприятный сюрприз. Влетев в арку, они буквально протаранили двух припозднившихся пешеходов. Мужчина получил мощнейший удар, перелетел через машину и, отрикошетив о стену, упал на асфальт. Женщина пострадала меньше, ее отбросило в сторону, хотя о стену она ударилась довольно сильно.

Владимир, сидевший за рулем, резко ударил по тормозам. Как только машина остановилась, Олег распахнул дверцу и убежал. От пережитого шока Владимир так быстро среагировать не успел, и спустя несколько минут его повязали сотрудники ДПС. Отвезли в отдел, где он признался в том, что угнал машину, чтобы просто покататься. Про Олега он не сказал. То ли из-за шока, то ли из-за того, что друга подставлять не хотел.

А Плотарев в тот же вечер примчался к Анастасии. Та жила не в общежитии, отец для нее квартиру снимал, туда Олег и заявился. Плакал пьяными слезами, клялся в любви и верности и умолял помочь ему. Анастасия понимала, что тот подставляет друга, но ведь она его любила! Она позвонила отцу и сообщила радостную весть, что выходит замуж и собирается вернуться в родные пенаты вместе с новоиспеченным мужем. Отец Анастасии принял новость с радостью. Велел с женитьбой не спешить, привезти будущего зятя в Сортавалу, а там и свадьбу сыграют. Если человек стоящий окажется.

Владимира Захарченко они попросту вычеркнули из своей жизни. Следователь, которому досталось вести дело Захарченко, поработал добросовестно. Он выяснил, что Плотарев был лучшим другом задержанного и все вечера проводил в его компании. Тогда он решил как следует допросить Плотарева, несмотря на заявление Захарченко, что в машине он был один. Вызвал Олега на допрос, а тот заявил, что расстался с другом сразу после того, как они покинули ночной клуб. И сказал, что поехал к своей невесте. Анастасия все подтвердила. Захарченко продолжал молчать, и следователю ничего другого не оставалось, как повесить это дело на Владимира.

А повесить было что. Мужчина, сбитый Захарченко, скончался на месте, женщина попала в больницу и находилась в критическом состоянии. Доказательства и собирать не было нужды, ведь Владимир во всем признался. Парню впаяли срок по полной, а Анастасия и Олег навсегда уехали из столицы, как только получили дипломы.

К концу рассказа Анастасия рыдала, ей явно требовалось успокоительное. Только от валерьянки она отказалась, заявив, что поможет ей лишь виски. Сожалела ли она о том, что помогла Олегу избежать наказания? Разумеется, сожалела. Особенно если учесть, что их совместная жизнь так и не сложилась. То, что Плотарев воспользовался ею, чтобы избежать наказания, она поняла гораздо позже, но изменить уже ничего не могла. Мучили ли Олега угрызения совести за то, как он поступил с другом? Анастасия в этом сильно сомневалась.

О том, что Захарченко нашел Плотарева, и о том, что он посылает ему письма с угрозами, она понятия не имела, но в том, что эти письма от него, не сомневалась. Насколько было известно Анастасии, свой урок из произошедшего семь лет назад Плотарев вынес и больше никогда не злоупотреблял спиртным, не садился за руль, вообще ни в какие сомнительные авантюры не влезал.

О самом Владимире ничего дурного сказать не могла. Парень положительный, к учебе относился серьезно, успеваемость была куда лучше, чем у Олега, да и у нее самой. А то, что погулять любил, так молодой, почему бы не повеселиться. К тому, что случилось семь лет назад, Анастасия относилась как к несчастному случаю. Внезапное помутнение разума, у парней просто тормоза не сработали. Да, из-за алкоголя, но Анастасия была убеждена: преступниками они не были. Ни Олег, ни Владимир. На прощанье она продиктовала прежний адрес Владимира Захарченко, во время учебы она бывала у него не раз, поэтому вспомнить его труда не составило.

Новые данные требовали возвращения в Москву, но, прежде чем уехать, Гуров решил повторно встретиться с каждым из знакомых Плотарева. Он надеялся получить информацию о его новой интернет-знакомой Галинке-Лебеде. Вдруг да окажется эта самая Галинка той ниточкой, что к Плотареву, живому или мертвому, приведет?

Из сортавальских знакомых составили список самых перспективных кандидатов, к ним отправился Стас Крячко. Гуров же поехал в головной офис мобильного оператора, услугами которого пользовался Плотарев. В городе с населением, не превышающем двадцати тысяч человек, сотовых операторов, по мнению Гурова здесь было с избытком. Правда, обходить все компании ему не пришлось, сестра Олега сообщила, услугами какой именно компании тот пользуется.

Приехав в головной офис, Лев вошел в вестибюль и направился к стойке регистратора. Как только он представился, миловидная девица улыбнулась голливудской улыбкой в тридцать два зуба и проворковала:

– Вам, наверное, Иван Степанович нужен? Прошу вас, подождите минуту, я с ним свяжусь.

Вместо того чтобы вызвать директора по телефону внутренней связи, девица выпорхнула из-за стола, пересекла вестибюль и быстро поднялась по лестнице на второй этаж. Гуров проводил ее удивленным взглядом, но комментировать не стал. В ожидании прошло минут десять. Наконец девица вернулась. Теперь ее улыбка выражала сожаление.

– Боюсь, Иван Степанович не сможет вас принять, – заявила она.

– Это еще почему?

– Понимаете, он э… несколько занят, – промямлила девица. – Он, он… не на месте.

– Разве вы не от него? Вас добрых десять минут не было, – удивился Лев. – Хотите сказать, все это время вы его по кабинету искали?

– Нет, конечно нет! – поспешно ответила девица. – Я дождалась, пока он освободится, сообщила о вас, а он сказал, что уезжает.

– И уехал?

– Разумеется, – не моргнув глазом, соврала девица.

– Ну вот что, красавица, – возмущенно произнес Гуров. – Либо вы немедленно отведете меня в кабинет вашего шефа, либо я арестую вас за препятствие следствию. Это понятно?

– Арестуете? – растерялась девица. – Вы не можете этого сделать!

– Еще как могу, – сурово сдвинул Лев брови. – Руки в наручники – и в машину. Считаю до трех: один… два…

– Стойте, стойте, я все поняла! – завопила девица. – Идите за мной, Иван Степанович в кабинете.

Судя по основательной позе, уходить Иван Степанович не собирался. Увидев на пороге полковника, он встрепенулся и принялся запихивать какие-то документы в портфель.

– Ладочка, я ведь просил передать господину полицейскому, что сегодня никого принять не смогу, – ворчливо заметил он.

– Придется найти время. – Гуров решительно прошел в кабинет, закрыв дверь перед носом девицы. – Старший оперуполномоченный Главного управления, Московский уголовный розыск. Полковник Лев Гуров.

– Постойте, вы сказали «уголовный»? Разве вы не из миграционной службы? – рассматривая удостоверение полковника, машинально спросил Иван Степанович.

– Нет, не из миграционной. – Лев догадался, по какой причине директор филиала хотел увильнуть от встречи с ним. Вовсе не его он боялся, а беспокоился совсем о другом. – А вы, значит, миграционные правила нарушаете? Нехорошо, товарищ, нехорошо.

– Да что вы! Чтобы я нарушал какие-то правила? Никогда! – Иван Степанович сделал «честное лицо», после чего быстренько перенаправил разговор в другое русло. – А вы к нам по какому вопросу? Уголовный розыск – это ведь серьезные преступления, верно?

– Совершенно верно, – кивнул Лев.

– Кто-то из моих сотрудников пострадал? – На этот раз в голосе Ивана Степановича зазвучала искренняя озабоченность.

– Нет, к вашим работникам мой визит отношения не имеет. Речь пойдет о вашем клиенте. Меня интересует некий Олег Плотарев. Вернее, не столько он, сколько его контакты. Как скоро вы сможете предоставить мне распечатку всех телефонных звонков, если я предоставлю вам конкретный номер?

– Распечатку звонков? Разумеется, мы все сделаем. – Поняв, что лично его дел визит московского опера не затронет, Иван Степанович облегченно вздохнул. – Ничего нет проще, товарищ полковник. Диктуйте номерок.

Гуров по памяти продиктовал номер телефона Плотарева, Иван Степанович передал его кому-то из сотрудников фирмы по телефону и попросил немного подождать.

Через пятнадцать минут Лев стал обладателем информации по телефонным звонкам Плотарева, как входящим, так и исходящим. Период, интересовавший его, охватывал последние шесть месяцев жизни Олега. Получив распечатку, он покинул офис, сел в машину и начал изучать содержимое бумаг. Часа через два позвонил Крячко. Он завершил опрос знакомых Плотарева и теперь жаждал поделиться информацией. Условились встретиться возле ведомственной квартиры. На углу там располагалась небольшая уютная кофейня, в ней и решили встретиться.

Гуров приехал первым, за ним подтянулся и Крячко. Заказав по чашке кофе и по паре блинчиков со сметаной, уселись у окна. Первым начал выкладывать новости Стас:

– Приехал я, значит, на фирму. Переговорил с начальником Плотарева, чтобы добро от него на беседу с сотрудниками получить. Ну, он возражать не стал, выделил мне кабинет и секретаршу в придачу, чтобы мне самому по фирме не бегать и свидетелей не разыскивать. Услужливый мужик оказался, доложу я тебе. Секретарша меня и чаем снабдила, и сотрудников точно по моему списку приводила.

– Стас, хорош дифирамбы директору петь. Скажи лучше, был ли толк от твоей поездки, – поторопил Гуров.

– И да, и нет, – не стал тянуть с ответом Крячко. – Помнишь приятеля Плотарева, с которым он боулинг-клуб посещал?

– Начальник отдела кадров, Маркин, кажется?

– Он самый. Так вот, пару месяцев назад Плотарев проговорился, что у него появилась «дама сердца». Маркин давай расспрашивать, что да как, а Плотарев лишь плечами пожимает, мол, рано пока об отношениях говорить. Маркин так понял, что в то время они еще ни разу не встречались, но по телефону общаться начали. Из-за телефонного звонка Плотарев про даму и рассказал. Звонила она ему как раз в тот момент, когда они в боулинге были.

– Точную дату записал? – оживился Лев.

– Обижаешь, полковник, первым делом, – усмехнулся Стас. – Даже записную книжку проверить заставил, которая, кстати, совершенно классическая. Не электронная, а самая что ни на есть бумажная. Итак, запоминай: интересующий нас звонок состоялся шестнадцатого ноября прошлого года в промежутке между восемью и десятью часами вечера, – продиктовал он. – Надеюсь, распечатка телефонных звонков при тебе?

Гуров достал список, полистал страницы, нашел нужное число и просмотрел запись. В вышеозначенное время на телефон Плотарева поступило порядка шести звонков, но ответил он только на два. Телефонные номера оказались разными.

– Проверить придется оба, – выписав номера на отдельный лист, проговорил Лев. – А твой новый друг Маркин больше ничего про пассию Плотарева не рассказывал? Где живет, чем занимается?

– Ну, из Плотарева ему мало что выудить удалось, – ответил Крячко. – Но вот из самого разговора он сделал вывод, что дама его не из бедных.

– Это как же он понял?

– Да так. Дама Плотарева к себе, что ли, звала, потому как он ей в ответ заявил, что не может сейчас приехать, работу, мол, бросить нельзя. Ну и потом что-то про финансы. Она вроде как проспонсировать его предложила, так как он довольно резко ей ответил, что не собирается у нее на содержании числиться. А потом понял, что слишком громко это сказал, и вышел в коридор. Остаток разговора Маркин не слышал, а когда Плотарев вернулся, про предложение дамы не стал спрашивать. Показалось неуместным расспрашивать об этом.

– Выходит, дама Плотарева не из местных, – прокомментировал Гуров, – как мы и предполагали.

– Да чего гадать? Давай позвоним и узнаем, кто так активно Плотарева к себе зазывал, – предложил Крячко.

– А если эта дама как раз и виновна в исчезновении Плотарева? Тогда мы звонком спугнем ее.

– Есть другие предложения?

– Надо попытаться определить владельца номера, узнать адрес регистрации и поехать туда. Все равно по телефону ничего не добьемся, так зачем напрасно рисковать?

– Что ж, давай попробуем, – согласился Стас. – Собираешься снова в телефонную компанию ехать?

– Вместе поедем, – предложил Гуров. – Пробьем владельца сим-карты, получим адресок, а там и решим, что делать.