26
Я продолжала петь, наверное, еще несколько часов, даже после того как тело Калена остыло. Уставший от долгой смерти ази затих и посмотрел на меня своими золотистыми глазами. Его тело снова сотрясли судороги, и он заплакал.
Когда моя песнь подошла к концу, дэв испустил глубокий теплый вздох. «Прощай», – прошептал он в моей голове, а после, обернувшись пеплом, рассыпался. От него остался только затвердевший безоар у моих ног, ярко сверкающий серебром.
Меня нашли вскоре после этого: измученную и слабую, с Каленом на руках, с лежащими без сознания Лик и Халадом неподалеку.
– Мы можем арестовать тебя, – проговорила Гестия. Ее сопровождала небольшая свита из кучки старух без каких-либо стражников. Во время беспорядка, царившего у Стены Митры, они без предупреждения покинули Анкио и устроили самостоятельную охоту на меня. Неизвестно, как им удалось этого добиться без ведома императрицы Аликс, но теперь это не имело значения. – Мы можем отвезти тебя в Анкио и обвинить в убийстве.
«Они намерены сохранить это в тайне, как и все остальное», – подумала я, и на меня напал внезапный приступ смеха.
– Делайте что хотите. Мне все равно.
– Однако принцесса Инесса препятствует нам. Она со своей матерью не желает тебе смерти, дабы твой брат оставался жить. Буду с тобой честна, Тия. Когда ты сбежала из Анкио, мы собирались убить тебя на следующий же день. Но у нас было время обсудить этот вопрос и прийти к выводу, что это решение будет поспешным. Твоя казнь вызовет враждебность и повлечет за собой ответные меры со стороны той, кто однажды станет императрицей.
– Мне все равно.
– Нам тоже. Мы готовы дождаться окончания твоего естественного существования, независимо от того, насколько коротким или длинным оно будет. Мы разрываем все твои узы с ашами и кварталом Ив. Ты будешь изгнана, вольна перемещаться и умереть там, где посчитаешь нужным. Но нам нужно твое серебряное сердце. Мы больше не допустим, чтобы ты устраивала беспорядки в других королевствах. А в обмен сохраним тебе жизнь во благо твоего брата.
Мне хотелось смеяться. И в то же время плакать. Это было самое лучшее предложение, какое только могло быть. Получи его раньше, я вообще не стала бы покидать Кион.
– Вы защитите Халада и Лик?
– Они не понесут наказания за решение последовать за тобой.
Мне казалось, все произойдет с большей помпой. Мое сердце взорвется протестом. Потребуется нечто шире моря соли и черепов, чтобы сломить мой дух. Но все это относилось к прежней Тие. Я же ничего не чувствовала.
Я безмолвно отдала свое серебряное сердце, а вместе с ним – и свою силу. Теперь это было не важно. Мое сердце умерло с Каленом.
«Тия?» – прозвучал голос Фокса, дребезжащий и далекий. А когда пальцы Гестии сомкнулись на моем стеклянном кулоне, и вовсе пропал.
Я наблюдала за тем, как старейшины оплели мое сердце защитными рунами. Затем Гестия кивнула на остальных моих спутников и произнесла:
– Заберите этих двоих. Только не пораньте.
Одна из аш торопливо отошла в сторону осмотреть мои пожитки и довольная вернулась с мешочком безоаров. Другие руной Ветра осторожно подняли Лик и Халада с земли. Когда они повернулись, чтобы то же самое проделать с Каленом, у меня из горла вырвался всхлип.
– Нет. Он останется со мной.
Аши неуверенно замерли.
– Госпожа Гестия, – осмелилась заговорить одна из них, – лорд Кален из числа одалийской королевской семьи. Король Канс наверняка захочет, чтобы его тело вернулось…
– Он останется со мной! – прокричала я.
Гестия жестом призвала всех к тишине.
– Я исполню твое желание. И пусть потом не говорят, что я не милосердна. – Несколько секунд она смотрела на серебряный кулон в своих руках, потом перевела взгляд на меня, в котором промелькнуло нечто похожее на жалость. – Подняли тут шум, – сказала она, – из ничего.
Так они и оставили меня под пасмурным небом, прижимающую Калена к груди – в одиночестве и забвении.
– Я чувствовал тебя, – сказал генерал Пехлеви. – Теперь я это знаю наверняка. Я чувствовал потрясение, боль и инстинктивно тянулся к тебе. Ты забрала у меня почти все силы, и я едва стоял на ногах, когда все закончилось. Но как только я вновь попытался отыскать тебя, твои мысли исчезли из моего сознания. Узнав, что Кален мертв, а травма Лик не поддается лечению… Я искал тебя месяцами. Я не знал, прячешься ли ты специально или же кто-то удерживает тебя насильно против твоей воли.
– Прости. Я хотела поступить так, как будет лучше для нас. Мы оба хотели. Мне больше негде было скрыться. Старейшины выследили бы меня. Как, впрочем, и Друж. Мне жаль, что я причинила тебе боль, и при этом рада. Мои решения не помогли Микки, Полер или Калену, но я, по крайней мере, могу спасти тебя. Вот и все, чего я хочу.
Костяная ведьма, покачиваясь, поднялась на ноги и в заботливом сопровождении лорда Калена приблизилась к Друж, которую по-прежнему удерживали дэвы и мертвые солдаты. Когда она, морщась от боли, присела возле чудовища, оно напрасно щелкнуло на нее зубами. Руки леди Тии погрузились в грудь обреченной и извлекли на свет ее серебряное сердце. Друж взвыла.
– Ну что ж, – повторила она слова Безликой со времен, описанных на страницах легендарного письма. – Посмотрим, что будет дальше?
Она сплела руну, невидимую для моего взора, и Друж закричала. Ужасающие вопли, от которых в жилах стынет кровь, эхом отскакивали от одной скалы к другой, пока весь Круг Культа не заполнился звуками страданий. Прежде чем крики стихли, ее тело рассыпалось, обратившись в пыль, смешавшуюся с окружающим нас темным песком.
После этого Костяная ведьма молча вернулась к обрушившемуся входу в Круг Культа, мы, не отставая ни на шаг, последовали за ней. Невыказывавшие больше страха дэвы послушно ковыляли за нами. По взмаху руки леди Тии мы остановились в том месте, где заканчивался усеянный трупами песок, в отбрасываемой горами тени, а сама аша направилась в круг света.
Тут она оступилась. Лорд Кален успел поймать ее раньше, чем она ударилась о землю, лорд Фокс, позабыв о своих травмах, кинулся вперед, мы – следом за ним.
– Оставайтесь там! – скомандовала она. – Я не знаю, как далеко простираются корни Первой Жатвы. Стоит кому-нибудь из вас дотронуться…
– А почему ты должна рисковать? – возразила леди Зоя.
– Первая Жатва может быть сорвана лишь в сиянии сердец света и тьмы. Поэтому защита есть только у нас с Каленом. – Она показала на свой черный кулон-сердце и тот, что висел на шее лорда Калена – то самое серебряное сердце, которое когда-то носил Безликий Усиж. – Стойте тут и позвольте мне с этим покончить.
Она опустилась на колени перед странным засохшим растением. Одна из ягод с легкостью лопнула в ее руке, ее сок впитался в кожу на ладони.
– Рашну Справедливый упоминал о мощном звуке, подобном грому, – просипела она между глубокими вдохами, силы утекали из нее быстрее, чем мы предполагали, – он видел, как его друзья растворились в облаке света. Сколько Темных аш приходили сюда в надежде вернуть к жизни своих возлюбленных соком этого проклятого растения, а вместо этого сами находили смерть? Какими были последние слова Вернаши? Но я… я сделала это. – Ее голос полился счастливой нежной мелодией. – Фокс, у меня получилось.
С этими словами Тия из Углей приблизилась к своему брату и опустилась рядом с ним на колени. Благодаря нарисованной в воздухе невидимой руне из ее пальца вытекла кровь, смешанная с темным соком ягод. Лорд Фокс резко втянул воздух, его лицо изменилось и стало заживать. Страшные ожоги исчезли, сменившись ровной кожей, здоровая плоть наросла поверх костей челюсти, избавив его от уродливого дефекта, и он вновь стал прежним – женихом будущей королевы. Ладонью, испачканной фиолетовым соком, она прижала одну из ягод к его серебряному кулону.
– Пусть все получится, – взмолилась она. – Пожалуйста… во имя всего святого, пусть все получится…
Рунная ягода ярко замерцала и просочилась сквозь поверхность серебряного кулона. Глаза лорда Фокса расширились, и впервые за долгие годы его легкие по-настоящему заполнились воздухом. Ноздри затрепетали, он поперхнулся.
– Я могу дышать, – выдохнул он, согнувшись пополам от нахлынувшего на него потока. – Я могу дышать… – А после с горечью и ужасом добавил: – Я больше тебя не чувствую.
– Кален, – сказала Костяная ведьма, – ты мог бы… Я могу тоже…
– Глупышка. – Никогда еще в голосе лорда Калена не звучало столько любви. – Я вылез из могилы, как и обещал. Неужели ты думаешь, что я вновь тебя отпущу? Ты ведь обещала мне родить дочерей с такими же, как у тебя, глазами. Куда бы ты ни пошла, я последую за тобой.
Из ее груди вырвался то ли смех, то ли плач. На ладони замерцала еще одна руна. Я почти сумел разглядеть ее очертания – символ, похожий на переплетенные ветви массивного дуба; в нем была собрана магия такой силы, что даже красное стеклянное сердце могло ее ощутить. Она вдруг оплела куст с рунными ягодами, и на мгновение весь мир замер.
А после растение ожило. Из невидимых семян показались побеги, плоды налились. Лозы обвили стремительно растущий ствол, который поднимался из песков до тех пор, пока перед нами горделиво не раскинулось полностью сформировавшееся дерево. На множестве ветвей распустились серебряные листья, ярко блестящие в лучах дрихтианского солнца.
– Священное Древо, – прошептал лорд Халад.
Темная аша уронила руку. Она была смертельно бледна, ее черное сердце прерывисто пульсировало на груди. Лорд Кален крепко сжимал в объятиях свою возлюбленную, словно его собственная сила могла помочь ей продержаться немного дольше. Леди Зоя начала плакать.
– Я должна дойти до конца, – лихорадочно пробормотала Темная аша. – Ты ведь понимаешь, Фокс? Я не могу здесь остаться. Только не теперь, когда я знаю, кто я, не после того, что они сделали с Каленом. Но я хотела убедиться, что ты сможешь. Ты все еще злишься на меня, Фокс? Из-за тех войн, из-за Дейзи?
Лорд Фокс, обливаясь слезами, поднес ее руки к своим губам и поцеловал их.
– Я всегда любил тебя, Тия. Даже если по своей глупости не показывал этого. Но ведь должен быть другой выход…
– Мне хватило времени понять, что другого выхода нет. Фокс, разве ты не видишь? Я счастлива. Это то, чего я хочу. Зоя, Шади точно не понравится, если она узнает, как ты тут рыдала.
– Идиотка, – всхлипнула аша. – О тебе будут слагать песни, даже если твой бард этого не сделает.
– Он сделает, – выдавил я, слова тоже давались мне с трудом. – Я прославлю тебя, миледи. Я буду воспевать тебя всю оставшуюся жизнь.
– Надеюсь, однажды вы пойдете дальше песен и сделаете нечто большее, ваше высочество. – Она перевела взгляд на Кузнеца душ. – Халад. Теперь она в безопасности.
В глазах мужчины блеснули слезы.
– Я помогал тебе не только ради Лик, Тия.
– Знаю. И я всегда буду тебе за это благодарна. Когда она придет в себя, передай ей, что я ее люблю. – Костяная ведьма попыталась встать, но лорд Фокс удержал ее.
– Я не могу тебя отпустить. Не могу. Мы должны… Это несправедливо. Ты пожертвовала всем, а теперь…
Она с любовью коснулась его лица, и он крепче сжал ее руки.
– Я пойду с тобой. – Он плакал, уткнувшись в ее невредимое плечо. – Не проси меня остаться. Ты больше не можешь мне приказывать, Тия. Ты не можешь пойти на это без меня. Мы так долго были вместе. Ты подарила мне новую жизнь, так позволь мне посвятить ее прощению. Позволь загладить свою вину. Прошу тебя. Я не могу… Тия, не могу…
– Фокс, – ее голос был полон нежности и ласки. – Отпусти меня.
Он застыл.
– Инесса возненавидит меня. – Она прижалась в поцелуе к его перекошенному горем лицу. – А я возненавижу себя. Я люблю тебя, Фокс. И если ты хочешь доказать мне свою любовь, проживай каждый день, наполняя его смыслом. Где бы я ни была, мы с Каленом будем присматривать за тобой.
Лорд Кален протянул ей руку.
– Ты готова, любимая?
Ее улыбка была ослепительна.
– Всегда.
Ази приблизился к ним и заботливо прижался к аше тремя своими головами. Он так же, как и она, умирал. Они все умирали: обнажались их кости, текла кровь; но все семь великих чудовищ, изувеченные Безликой, казались спокойными, когда отправлялись в свой последний путь.
– Тебе страшно? – донесся до меня вопрос Искателя смерти, но ее тихий ответ я расслышать не сумел. До нас долетел только ее смех.
Мы могли только смотреть на то, как они и их питомцы-дэвы подошли к прекрасному дереву. Леди Тия и лорд Кален с улыбками обернулись к нам, затем он склонился к ней и поцеловал – яростно, неистово, любя. А после их поглотил священный свет.
Дерево продолжало спиралью уходить вверх, взбираясь все выше к облакам, пока не достигло практически небес. Окружающий нас пейзаж изменился. Вспыхнули полосы света, и на краткий миг я ощутил в своей душе такое спокойствие, какого не знал никогда.
Но вот свет исчез, а вместе с ним – и дерево. Мы остались одни посреди пустого песчаного поля, которое теперь постепенно возрождалось к жизни: образовались прудики с водой, появились маленькие зеленые ростки, все место возвращалось к своей первозданной красоте. Я опустил удивленный взгляд к своим ногам и обнаружил подле них письма леди Тии.
