25

Движения Альти были настолько стремительными, что я не сразу заметила мощный удар молнии, направленный в сторону Калена, но тот оказался не менее быстр. Вспышка с шипением врезалась в руну Щита и, не причинив вреда, отскочила от преграды. Я вдруг с нарастающим ужасом осознала, что они собираются исполнить последнее испытание Горы Чужаков, которое касалось Калена.

– Я так просто не умру, Альтисия.

– Знаю, – с печалью в голосе ответила Альти. – Но ты все равно умрешь. Мне больно это делать, Кален. Темной аше не разрешено иметь фамильяров, пока она не предстанет перед жрицей. Темных аш должны бояться и ненавидеть, чтобы те не могли ни с кем построить отношений. И то, что я не смогла уберечь Тию от одного и другого, станет моим позором и ошибкой, которую я намерена исправить. Мне жаль – больше, чем ты думаешь.

Аша нанесла новый удар, а Кален его отразил. Глаза Друж засверкали. Она подняла руки, и новый безоар – последний недобытый камень – засветился неземным сиянием. Могильный холм аквана располагался где-то на пустом берегу, и существу было суждено покоиться в нем еще два года.

Почему Лик предложила разбить лагерь именно здесь, у моря Черепов? Мне следовало тогда быть умнее. Неужели Альтисия поселила эту мысль в ее голове, когда выдала ей новую порцию трав? Для чего устраивать убежище рядом с дэвом, чей безоар я еще не забрала? Увидев эти вопросы в моих глазах, бывшая жрица улыбнулась, довольная своей причастностью.

Я ринулась вперед, наши разумы схлестнулись, но она, как и прежде, с отточенным проворством ускользнула от меня, словно неуловимый туман.

Магия дымчатыми клубами обступила безоар. Из него вырвались лучи света, и мы все отпрянули. Только Кален остался неподвижен и не сводил глаз с печального взгляда Альтисии, даже когда та продолжала нападать, а он – нас прикрывать.

– Этого не может быть, – всхлипнула у меня за спиной Лик.

Заклинание Друж раньше времени пробудило аквана к жизни, и теперь он был зол. Камень резко исчез, и из расступившихся волн показался вновь возродившийся дэв. Он был ужасен – тяжелейшее из всех дэвов слоноподобное существо с полным ртом зубов и бивней. Он уже было двинулся на нас, когда в дело быстро вмешался ази. Тот с тяжелым грохотом приземлился между мной и своим сородичем, покачивая поднятым хвостом, с тремя головами наготове. Акван ловко, несмотря на всю грузность, пригнулся и, как это ни странно, вильнул в сторону.

– Тия, нам ни к чему воевать, – сказала Друж. – Мы преследуем одни цели.

– Я не могу примириться с тем, что ты сделала! – Сама мысль о том, что она умышленно подвергла невинных людей обречению – что Альтисия подвергла обречению Лик! – не допускала прощения. – Уходите отсюда! – проскрежетала я, обращаясь к Лик, которая уже оттаскивала в сторону находящегося без сознания Халада.

В бою Альтисия оказалась так же искусна, как и Кален – на ее стороне был многолетний опыт. Пока Кален отражал ее атаки, у него не оставалось времени нападать самому. Аша, ни на минуту не сбавляя темп, засыпала его градом огня, молний и льда.

– Не вынуждай нас этого делать, Альти, – сказал он умоляющим, как никогда прежде, тоном.

– В великом замысле Создателя наши жизни ничего не стоят, Кален. Короткая продолжительность жизни Темных аш всегда была их наказанием. Мы спасем Микаэлу. Мы получим сердце сумрака с твоей помощью или без тебя.

– Но ты убила стольких людей!

– И что с того, Кален? Долгие ночи я оплакивала Полер, но ее смерть не изменит моего решения. Если ты не сдашься, то очень скоро отправишься к ней.

Ази, в отличие от аквана, ни секунды не мешкал. Дергая тремя головами и щелкая пастями, он продвигался вперед, в то время как второй дэв уворачивался от его ударов. Акван с готовностью отступал назад.

Мой разум продолжал вести борьбу с Друж, которая точно так же сопротивлялась и увиливала. Акван, как однажды поведала мне Микаэла, всегда в основном прибегал к обороне. Но если оказывался в руках кого-то столь могущественного, как жрица, его не мог превзойти даже ази, сильнейший из всех дэвов.

– Вместе мы обретем огромную силу, – сказала Друж. – Я покажу тебе, как стать самой влиятельной женщиной в квартале Ив – во всех королевствах.

– Старейшинам известно о твоей тайне? – спросила я.

– Нет. Жрица, в отличие от аши, приносит совершенно иную клятву. До тех пор пока я продолжаю раздавать советы, старейшины не интересуются моими делами. Они не из тех, кто подвергает сомнению обычаи и традиции. Они считают, что за пределами стен храма у меня нет власти, хотя многие мои верные последователи – вроде Альтисии – без всяких вопросов бросаются выполнять мои указания. Старейшины даже не подозревают, как много дел мы провернули у них под носом.

– Ты лично накладывала на людей руну Обречения.

– Это была вынужденная необходимость. Тайна, передаваемая со времен первой жрицы, применяемая в случае, если другая Темная аша оказывалась чересчур несговорчивой. В прошлом вопросы подобного неповиновения улаживались тихо, не привлекая внимания. Но теперь, когда сердце сумрака так близко, больше нет смысла скрываться.

«Они убивали аш», – подумала я. С помощью Обречения уничтожали Темных аш, которые знали правду, но отвергали их предложение. С этими мыслями я удвоила свои усилия, и ази снова ринулся вперед. Попытка увенчалась успехом: две из трех голов все-таки настигли аквана и впились в его шею.

Дэв завыл, а в это время один из его бивней сумел проткнуть шкуру ази, лишив того возможности отступления. Ази забился, но хватка дэва оказалась слишком прочна. Тогда я дернулась назад и принялась отчаянно искать другой способ освободить его от аквана. Без долгих раздумий выхватила свой нож.

И к своему огромному потрясению, швырнула его в Калена. Он резко развернулся, чтобы очередным Щитом отразить внезапную атаку – эта ошибка дорого ему обошлась. Один из колких порывов ветра Альтисии прошил его насквозь. Искатель смерти, хватая ртом воздух, опрокинулся назад, из его живота брызнула кровь.

– Нет!

Я была обездвижена вопреки своей воле. Не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Когда Друж снова заговорила, ее голос на этот раз звучал только в моей голове.

«Я занимаюсь этим уже очень давно, Тия, – прошелестела она. – Меня наставляли учителя более великие, чем Аена и Усиж. И ты решила, что сможешь с легкостью меня одолеть?»

Сознание ази ускользнуло от меня, и дэв обмяк. Акван продолжал с урчанием обвивать тело своего собрата.

Кален стоял, опираясь на одно колено, и прижимал руку к животу.

– Тия, – прохрипел он. Альтисия со скорбным лицом возвышалась над ним, занеся руку над его головой. – Не слушай их.

– Прислушайся к ней, Тия, – сказала Альтисия. – Став союзниками, мы добьемся большего, нежели будучи врагами. Я больше не желаю убивать сегодня никого из своих друзей.

– Это ты убила Сахмет? – спросила я.

– Какое это имеет значение?

– Значит, ты убила ее. – Альти предала нас с самого начала. – Ты никогда не была другом, – выплюнула я.

Альти, которая учила меня готовить и терпеливо объясняла, какими травами лечить. Альти, которая по утрам приводила меня на базар и справедливо злилась на тех, кто обманом выманивал у других кровно заработанные сбережения. Ее сострадание к бедным. Ее желание исцелить каждого, к кому она прикасалась. Все это была Альтисия, которую я знала. А эту Альтисию я видеть не желала.

Друж пожала плечами:

– Сахмет послужила своей цели. Уготованная мной для нее судьба оказалась правдой – ее записи изменят мир. Именно они привели нас сюда и собрали вместе. Мы – могучая команда, Тия.

– Я всегда была той, кем ты меня знала. Я действительно люблю тебя, Калена и всех остальных. Вот почему я не хочу, чтобы все закончилось так. – Лицо Альтисии было залито слезами. – Прошу тебя, Тия.

– Ты сводила меня с ума. Ты заставила меня убить сестру! Ты причинила боль множеству людей, включая Микки и Полер.

– Как и ты, Тия. В своем стремлении защитить дорогих нам людей мы порой делаем им еще больнее. Но мы со всем справимся. Больше никакой магии. Никакой ненависти. Фокс будет жить. Я об этом позабочусь.

– Только не такой ценой.

– Тогда, моя дорогая, у меня нет выбора. – Альти склонилась над Каленом, ее пальцы задвигались.

Тут воздух пронзил резкий порыв Ветра, острый как лезвие меча и такой же убийственный. На этот раз Альти упала на колени, потрясенно раскрыла рот, когда из ее раны на груди потекла кровь.

Заливаясь слезами, Лик подняла руки, на ее ладони образовалась еще одна руна Ветра.

– Мы любили тебя, Альти, – задыхаясь, произнесла она. – Зачем ты это делаешь?

Моя сестра-аша слабо рассмеялась:

– Ты слишком молода, Лик, чтобы это понять.

– Ты пыталась меня убить. Ты обрекла меня, прекрасно зная, к чему это приведет. А теперь ты хочешь убить всех нас. Тут нечего понимать.

Очередная струя Ветра резанула Альтисию по пальцам, и женщина вскрикнула от боли. Халад застонал. Он все еще без сознания лежал на земле и тяжело дышал, будто бежал от кого-то. Его лицо, осунувшееся от усталости, покрывал пот, хотя я точно знала, что его никто не ударял. «Разделенное сердце», – догадалась я. Как мы с Каленом, как Микаэла с Полер, так и они…

Я попыталась вырваться из-под власти Друж, но она почти без усилий сжала хватку, продолжая с восхищением разглядывать разворачивающуюся перед ней картину, даже не намереваясь вмешиваться.

«Ну что ж, – восторженно протянула она, – посмотрим, что будет дальше?»

Я вновь яростно забилась. Однако ее власть надо мной была абсолютной; я не сумела отыскать в ее принуждении ни одного слабого места. Хотя в это самое беззащитное мгновение ощутила слабую связь с Каленом – следы нашего собственного разделенного сердца. Я попыталась устремиться к нему. В прошлом эти узы уже спасали нас. Наверняка…

– А ты сильна, Лик, – похвалила ее Альтисия. – Тия была права. Ты могла бы стать одной из наших лучших аш.

– Пожалуйста, не заставляй меня этого делать, – взмолилась Лик, когда острый поток Ветра коснулся шеи женщины, готовый нанести смертельный удар.

Альтисия закрыла глаза.

– Если мне придется пожертвовать своей жизнью ради того, чтобы ты поняла, Лик, то я с радостью, от всей души, это сделаю.

Тут Ветер стих. Лик издала странный сдавленный хрип. Ее руки взметнулись к собственной шее, глаза расширились. Я увидела окружившую ее руну Обречения. «Нет!» – закричала я, когда Друж подняла пальцы, приготовившись к последнему взмаху.

Вспыхнула руна Разделенного сердца, яркая и прекрасная. Даже в бессознательном состоянии сила Халада сопротивлялась надвигающемуся превращению Лик. Но его энергия слишком быстро иссякала, и я вдруг отчетливо поняла, что он тоже умрет.

«Нет!» – Я с новыми силами стала вырываться, решив отвлечь внимание Друж на себя. Впервые за все это время я почувствовала, что ей трудно сдерживать меня. Желая вновь завладеть мной, она пренебрегла руной Обречения.

«Нет!» – закричала я. В этот миг Кален, превозмогая полученные травмы, медленно поднялся на ноги. Его руна Ветра оказалась губительнее руны Лик, потому что действовала без промедления. Альтисия вскинула руку, чтобы выстроить собственный Щит, но заклинание Калена без труда прорезало его, будто никакой преграды не было. Женщина вскрикнула, когда ее рука, отрезанная по кисть, безвольно упала на землю.

Руна Обречения замерцала и потухла. Молодая аша до сих пор не обратилась, и я понятия не имела, жива она или мертва, может, только Кузнец душ удерживал ее от ужасающей трансформации. Я видела, как руна Разделенного сердца без чьей-либо помощи обволакивает их. А в это время Кален упорно, невзирая на собственные раны, сооружал вокруг них защитные руны.

Я же по-прежнему оставалась в ловушке. Я изо всех сил извивалась и отталкивала Друж, но с таким же успехом могла бить по кирпичной стене голыми руками. Она не просто контролировала меня – она высасывала из меня силы. Я ощущала, как энергия утекает из моего тела и вливается в нее, пока она с жадностью, будто паразит, поглощает мою Тьму. Совершенно обессилев, я могла лишь беспомощно смотреть на то, как Альтисия поднялась на ноги и, зажав рукой свой обрубок, повернулась к Калену.

Нет. Оставалось еще кое-что.

Я обратилась в своем сознании к другой кирпичной стене, воздвигнутой уже не Друж, а моей собственной решимостью. В безысходности надавила на стену, которую выстраивала с таким трудом, и не отпускала до тех пор, пока Вуаль не сдалась под натиском моего отчаяния и дверь не распахнулась.

Меня заполнило знакомое ощущение. На краткий миг я даже сумела представить Фокса рядом с собой, настолько всепоглощающим было его присутствие. А после дернулась изо всех сил и вырвала свой разум из цепкой хватки Друж. Та сильно удивилась, когда ее сознание выскользнуло из моей головы, а на смену ему пришло тепло моего брата. Затем последовала ужасная обратная реакция. Друж с коротким вскриком вылетела прочь и рухнула наземь.

Акван пришел в ярость и завизжал. Теперь, когда им никто не управлял, он метался по берегу, мучительно тряся головой.

Кален, упав на песок, жадно ловил ртом воздух. Альтисия, пошатываясь, двинулась вперед, вывела здоровой рукой очередной символ. Вокруг Лик вспыхнула руна Ветра.

– Прости, моя дорогая, – печально произнесла Альтисия. – Но это необходимо сделать. – И вскинула руку.

Однако удару не суждено было произойти. Рука аши безвольно повисла, она опустила взгляд на свою пронзенную грудь, откуда торчал мой нож.

На губах моей наставницы забулькала кровь, она упала. Тогда я, вырвав с рыданиями из ее тела кинжал, опустилась перед ней на колени. Она была повинна в стольких злодеяниях. Она травила меня, обрекла Лик, вызвала множество смертей… А я все равно не могла перестать плакать.

Альтисия тихонько прохрипела и обратила ко мне лицо, на этих любимых чертах отразилось бесконечное сожаление.

– О, моя дорогая, – вздохнула она – и умерла.

Я плакала, сильные мучительные рыдания сотрясали все мое тело, меня вдруг охватила скорбь, которую я не испытывала со смерти Полер. Вот только Альти не заслуживала моих слез. Она ничего не заслуживала.

И все равно…

Лик продолжала спать, ее бледное лицо по-прежнему сохраняло человеческие черты. Когда Альтисия умерла, вместе с ней растаяли и жалкие остатки руны Обречения, окружавшие молодую ашу. Друж рухнула на землю и застыла в неподвижности – я молилась, чтобы она была мертва.

Я чувствовала слабость, истощение. Мне потребовались недюжинные силы, чтобы вырваться из-под ее контроля, и еще больше – чтобы убить Альтисию.

– Тия. – Кален подполз ко мне.

– Т-ты ранен, – пролепетала я.

– Я выживу. Лик и Халад…

– По крайней мере, они дышат. – Однако сердце Лик сейчас бешено пульсировало: серебристые всполохи смешивались с желтыми, коричневыми и красными.

В этот миг мы были всецело поглощены собой и не слышали ничего, кроме биения наших сердец. Никто из нас не вспомнил про аквана, пока тот не оказался над нами и было уже слишком поздно. Смертельные бивни дэва просвистели в воздухе, и я лишь успела увидеть несущиеся на нас шероховатый рот и зубы, прежде чем у меня все поплыло перед глазами.

Кален оказался быстрее. Он перекатился и, накрыв меня собой, подставил спину пожелтевшим резцам аквана.

Ази, лишившийся моего сознательного контроля, в попытке отразить нападение тоже преградил аквану путь. Когда острые зубы вонзились в его тело, мой дэв завизжал. В это же время три его головы дернулись вперед, хвост взметнулся вверх и хлестнул аквана с такой силой, что чуть не разрубил тому шею. Второй дэв замертво упал на землю. А следом за ним – и ази. Один из бивней аквана попал точно в цель – пронзив его тело, добрался до самого сердца.

Боль была нестерпимой. Я закричала, схватившись за грудь, пока все мое существо терзала предсмертная агония ази. Ногти впились в кожу на ладонях, из ранок брызнула кровь. Я этого не вынесу. Я умру прямо здесь, задыхаясь и истекая кровью на песке, хотя смерть предстоит очень долгая.

В то время как мое тело содрогалось от спазмов, я почувствовала, как соединяющие нас с ази узы порвались, и он мягко выскользнул из моей хватки. Боль тотчас же стихла, а мой дэв продолжал биться в конвульсиях. Какой бы смертельной ни была его рана, он все равно боролся за жизнь.

Фокс по-прежнему находился в моем сознании, хотя теперь его присутствие ощущалось слабее. Его мыслям не хватало нужной силы притяжения, чтобы слиться с моим разумом, как это бывало раньше, но я не обращала внимания. Сейчас я никак не могла сосредоточиться на нем. Только не когда все кругом умирают. И Кален…

Во время последнего маневра аквана Кален успел вызвать лишь небольшую руну Щита. Его травмы были слишком глубоки, слишком тяжелы. Я зажала руками одну из его ран в попытке остановить льющуюся кровь.

Только не Кален. Только не Кален.

– Тия, – выдавил он.

Мы уже почти сбежали. Мы почти были в Тресее, чтобы начать новую жизнь…

– Тия…

– Не шевелись! – Из-за паники слова получились какими-то злыми. Я ни за что не потеряю Калена. Я отказалась от сердца сумрака, отказала горе только по одной причине – сохранить ему жизнь. И теперь не намерена его терять. Видения обещали мне, что он останется жив, если я отрину сердца сумрака. Я огляделась по сторонам, ища помощи.

Друж исчезла. Она сбежала где-то в разгар боя, бросив погибших, но забрав с собой тело Альтисии.

– Я же говорил тебе, – с трудом выговорил Кален, кашляя кровью, – что защищу тебя.

– Только не так, – прорыдала я. – Не шевелись. Я исцелю тебя. Вот увидишь.

Его улыбка была прекрасна. На поле боя ему довелось видеть немало ран и пролитой крови, чтобы понимать, чем все закончится.

– Я не сомневаюсь.

– Мы спрячемся. – Как же много крови. – Пусть Микаэла найдет себе новую ученицу. Пусть они сами разбираются с оставшимися дэвами. Я хочу маленький домик на берегу, где нас никто не потревожит. – У меня не получалось остановить кровь. Я надавила сильнее. – Или в лесу. Мы станем выращивать себе еду и травы. Никто не узнает наших настоящих имен. – Еще сильнее. – Или мы можем путешествовать. Повидаем остальной мир, будем носить разные лица. – Еще сильнее.

– Мне бы очень этого хотелось, – прошептал Кален. – Дом с тобой. Путешествия. Все, что угодно – только с тобой. – Он положил свою ладонь поверх моей руки. – Я бы хотел… дочерей, с такими же, как у тебя, глазами и ужасными вокальными данными. Прости меня, Тия.

– Я дам тебе все, что захочешь, Кален, – с яростью пообещала я. – Я… – Мой голос надломился, я не могла подобрать нужных слов.

– Ни одна могила не удержит меня, Тия. Клянусь тебе. Я никогда тебя не оставлю.

– Я люблю тебя, – всхлипнула я. – И буду любить до конца своей жизни.

– Я тоже буду любить тебя до конца твоей жизни. – Он испустил вздох, тихий и долгий, его голос начал слабеть. – Однажды ты пела песню. В Тхане. Спой ее снова.

Я поднесла руки к его стеклянному сердцу, поцеловала в окровавленные губы и запела для него.

– Она обрекла саму себя? – выдохнула леди Зоя, с ужасом глядя на новое отродье. – Но зачем?

Первым она кинулась на меня, как на самого отстающего, и моя жизнь могла оборваться в тот же миг, если бы не индра, упавший с небес. Дэв вонзился в Безликую своими страшными когтями, но тотчас с мучительным криком выпустил ее, когда его лапы обожгло ядовитой шкурой.

– И оставить все веселье вам двоим? – проворчала аша, но при этом все равно принялась сплетать над нашими головами сильные руны Щита – я видел, как маленькие каменные осколки без ущерба отскакивали от преграды.

Остальные дэвы решили действовать с большей осторожностью. Они окружили Безликую, время от времени размахивая когтями и клыками, но не решаясь перейти в полное наступление. Заурви первым предпринял попытку, однако магия этого места помешала ему, и льда, который он выдохнул, едва хватило, чтобы заморозить землю.

Саурва следующим попытал счастья, но с визгом отскочил назад, когда сильный удар Безликой запачкал его конечности гнилью. Дэв принялся скрести лапами по песку в отчаянной попытке стереть яд. Темная аша зашипела от боли, ее ногти вонзились в землю. Из пасти ази вырвался огонь, но Безликая взмахнула хвостом, и пламя отскочило от грубой чешуи.

Первым на Друж кинулся ази. Три его головы нырнули вниз, невзирая на яд и собственные крики боли. Его примеру последовали остальные дэвы: щелкали зубы, мелькали лапы, когда они отчаянно защищали свою хозяйку.

Часть хуа Темной аши растворилось, а ей самой было явно больно. Плоть на плече обуглилась, но насколько повреждение глубокое, я не успел рассмотреть, потому что возникший лорд Халад закрыл собой ее раны от меня и принялся вместе с Искателем смерти лихорадочно ее лечить.