15

– Я с-совсем не это имел в виду, к-когда говорил о с-смене обстановки! – клацая зубами, жаловался мне на ухо Лик, пока мы спускались с ази. Мягкий климат Ядоши мы сменили на пронизывающую до костей зимнюю Истеру, но не Фарсун, ее столица, была нашим местом назначения. Вместо этого мы устремились дальше на север, к Горвеканским степям. Ледяной порывистый ветер щипал кожу; ни наши невероятно теплые плащи, которые мы надели в дорогу, ни даже руны Огня, сплетенные Каленом для обогрева, не могли противостоять холоду.

Навстречу нам вышла группа горвеканцев, которая теперь молча взирала на нас. Их фигуры свободно облегали шкуры животных, за множество поколений суровый климат закалил их тела. На шеях у них я не заметила стеклянных сердец, однако наш облик, как мне показалось, вызывал у них огромное любопытство.

По мере приближения я сумела различить вокруг них такие же пылающие руны Огня – ярко-красные на фоне зимнего пейзажа. За всю жизнь мне довелось повстречать только двух горвеканцев; во времена моего обучения они приезжали к нам в Кион и привозили с собой лошадей, впоследствии ставших нашими с Микаэлой любимцами: Кисметом и Вождем. При виде степного народа мой конь тихонько захрапел и навострил уши.

– Тия, будь начеку, – предупредил меня Кален. – Очень редко горвеканцы пускают чужаков на свои земли. Даже ашам и Искателям смерти не разрешается здесь надолго оставаться.

– За исключением Микаэлы, – прошептала я. – Кален, они подарили нам Кисмета и Вождя в благодарность за то, что сделала для них Микаэла. Уверена, они помнят об этом.

Взгляд их предводителя скользнул по Вождю, который по-прежнему радостно ржал.

– Что вам нужно от нас?

Я откашлялась, прочистив горло.

– Мы пришли поговорить о сердце сумрака.

Часть горвеканцев отступила назад, враждебность на их лицах сменилась вежливым равнодушием. Несколько мужчин и женщин потянулись к лукам и топорам. Остальные начертили в воздухе знакомые руны, засверкавшие на фоне падающего снега. Лик испуганно ойкнул.

– Стойте! – поспешно заговорила я. – Мы не причиним зла. Безликие в поисках Первой Жатвы проникли на территорию Стены Митры.

Тишину нарушило фырканье – это усмехнулся один из мужчин. Затем к нему присоединился другой, а после еще – и вскоре нас окружил хохот. Даже предводитель, проявлявший неприветливость всего несколько секунд, позволил широкой улыбке преобразить его грубые, скрытые бородой черты лица.

– В Стене Митры они ничего не найдут, Тия из Углей. В этих горных цепях нет Первой Жатвы. Вам нечего опасаться, так что можете спокойно уходить.

Но я была не из тех, кто так просто сдавался.

– Однажды в знак своей благодарности вы подарили моей наставнице, леди Микаэле, двух лошадей, и один из коней стал моим постоянным спутником. Пожалуйста, я умоляю вас – мы умираем. Леди Микаэла умирает. Призываемая нами Тьма губит нас. И я пришла сюда, потому что в старых легендах упоминаются Люди Тени, которым ведома тайна сердца сумрака. Это ведь вы, не так ли?

Луки и топоры снова пришли в движение, на этот раз они оказались направлены на меня. Кален было медленно двинулся вперед, но я остановила его, не сводя глаз с предводителя горвеканцев.

– Ваша подозрительность вполне справедлива. Тысячи лет вы защищали это знание. Но вы также желаете сберечь сердце сумрака от Безликих, как и я не хочу, чтобы оно попало к ним в руки.

Мужчина ничего не ответил. Кален в напряжении застыл. Стоящий у меня за спиной Лик шумно сглотнул. Но горвеканец поднял руку и произнес непонятное нам слово. Все остальные представители племени опустили оружие.

– Мы – Люди Тени, – сказал он. – На вашем языке мое имя звучит как Агнарр. Что на моем означает «острие меча». Мы преломляли хлеб с Микаэлой из Пустошей и теперь приветствуем Тию из Углей и ее спутников. – Его взгляд устремился к Лику, который до сей поры трясся от холода. По жесту руки Агнарра его воины шагнули вперед и принялись плести руны. Вызванные ими всполохи огня оказались теплее тех, что могли сотворить большинство аш. – Наш дом располагается у подножия гор. Поговорим там.

Деревня горвеканцев представляла собой деревянное поселение, обнесенное стеной из рун Огня, Льда и Щита, которые тщательно поддерживались бдительными стражниками. Повсюду бегали дети, иногда они останавливались, чтобы поглазеть на нас, в то время как мужчины и женщины старались держаться ближе к кострам. Здесь встречались горвеканцы со смуглой и светлой кожей, с рыжими, русыми и темными волосами. В воздухе витал восхитительный аромат жарящегося мяса, отчего у меня заурчало в животе – напоминание о том, что сегодня я почти ничего не ела.

– Для такого небольшого поселения у них и правда много заклинателей, – пробормотал Лик.

– Перед отъездом в Истеру мне выпала возможность поговорить с лордом Гариндором, – сказал Халад. – Если они действительно Люди Тени, то являются, по его словам, прямыми потомками тех людей, кто жил приблизительно в то же время, когда правил Парящий Клинок, а значит, в искусстве рун могут быть сильнее большинства заклинателей. Однако изолированное существование горвеканского племени из-за распространения межродственных браков может приводить к трудностям.

– Это не совсем так, – вмешалась одна из женщин, что сопровождала нас к самому большому в этом маленьком городке каменному ограждению. – Продавая рунные ягоды, мы зачастую путешествуем по миру, а потому выбираем себе партнеров из других отдаленных королевств вроде Киона и Дрихта. Оглянитесь вокруг – наш народ отличается многообразием, что непременно идет нам на пользу. Проживание в пределах только своего рода ослабляет магическую силу наших сердец. Именно поэтому мы ради выживания обмениваемся сердцами со всеми.

– Но вы не носите стеклянных сердец, – возразил Халад.

Женщина приложила руку к груди.

– Чтобы чувствовать собственное сердце, нам не нужны эти стеклянные безделушки, уважаемый Кузнец.

Крупнейшее здание скрывалось в тени Горы Чужаков, самого высокого во всех королевствах горного хребта. Кален поднял голову и уставился на впечатляющих размеров гребень с выражением, которое я уже научилась распознавать.

– Почему ты смотришь на эту гору тем же взглядом, что и на бамию?

Он повернул голову настолько резко, что удивительно, как она еще не оторвалась.

– Я на бамию так не смотрю!

– При любом упоминании жареного теста у тебя текут слюнки.

Он насупился:

– На вершине Горы Чужаков горвеканцы собирают рунные ягоды лучшего качества. И однажды мне довелось попробовать полученное из них вино. Оно оказалось… более чем приятным на вкус. И очень дорогим.

Я закатила глаза:

– Может, если ты заберешься на эту гору, они дадут тебе еще глоточек. Далеко не каждому удается увидеть Гору Чужаков с такого близкого расстояния, а ты думаешь о рунных ягодах?

– Но вино ведь действительно хорошее, Тия.

Оказавшись на месте, мы устроились на удобных вязанках из шкур животных. После чего к нам приблизилась наша провожатая и еще одна девушка с чашами, заполненными неким ароматным напитком.

– Это мои дочери, – пробормотал лорд Агнарр. – Сольвейга и Эдис – «сила солнца» и «небесная удача». Мы добавили в ваш розовый чай немного кольщеи, чтобы вы могли согреться. Когда все время живешь в самом сердце зимы, без нее просто никуда. – Тут суровый взгляд мужчины остановился на мне. – Зачем вам понадобилось сердце сумрака?

– Прежде чем мы перейдем к обсуждению, у меня есть к вам одна просьба. У одного из моих друзей по имени Лик возникла проблема – он был обречен. Мы надеялись, что вы можете знать какое-то заклинание, которое могло бы исцелить…

Мужчина замотал головой:

– Даже нашим предкам не было известно действенное лекарство. – Лик понурил голову. – Но она находится под хорошей защитой, с ней все будет в порядке. Действие руны Обречения рассеется через несколько недель, а до тех пор леди Лик необходимо соблюдать предельную осторожность.

Юный аша мигом вскинул голову.

– О… Я не… я не девочка.

– Тогда приношу вам свои извинения, – кротко молвил Агнарр. – Однако ваше сердце не боится правды, и я лишь следую тому, что оно показывает мне. Но если вас это беспокоит…

– О нет. Нисколько. С-спасибо, милорд, – пролепетал аша.

– Но вас, леди Тия, пугает что-то еще, о чем вы не говорите. Вы боитесь за своего брата, столь же отчужденного, как и вы.

Я вздрогнула:

– Я отчетливо вижу это в вашем сердце. Ваш брат ходит по тонкой грани между жизнью и смертью. Сердце сумрака позволит избавиться от Тьмы. Но, отказавшись от Тьмы, вы лишитесь брата, а на это вы никогда не пойдете.

Потеряв дар речи, я кивнула, мое тело охватила дрожь, оттого как быстро Агнарр увидел меня насквозь.

– Наш народ оберегает тайну Изогнутого Ножа. И для людей только лучше, если мир не будет знать о сердце сумрака. Но вы не собираетесь использовать его силу для своих собственных целей – это я знаю точно.

Тут подал голос Халад:

– Но почему вы сами не довели заклинание до конца?

– Никто из наших людей не владеет Тьмой. Мы можем рисовать все виды рун, кроме этих. Это было сделано, поскольку проклятие Маленькой Слезинки не коснулось нашего рода. Мы не способны сотворить сердце сумрака без посторонней помощи, как это невозможно сделать без нас.

– С чем вам помогла леди Микаэла? – невольно спросила я.

– Обычно заурви почти не заходит так далеко, на север, тем не менее однажды он приблизился к нашей территории – случилось это задолго до того, как Сахмет поселилась в Фарсуне. Тогда я пообещал леди Микаэле за усмирение заурви подарить наших лучших лошадей. Но без стеклянного сердца ей было трудно выполнить свою задачу. А когда она все же расправилась с дэвом, ее силы быстро иссякли.

– Значит, Микаэла знала о сердце сумрака?

– Нет. Прежде чем передать Темной аше свои знания, она должна пройти несколько испытаний. Микаэла ни о чем не знала. – Его взгляд остановился на мне. – А вы первая, кто пришел к нам, обладая такими сведениями. Не хотите выступить добровольцем?

– Добровольцем для чего? – с подозрением поинтересовался Кален.

– Сердце сумрака составляют два ключевых компонента: свет и тьма. Чтобы достичь света, необходимо внутрь серебряного сердца поместить сущности Пяти Великих Героев. На протяжении долгих веков мы оттачивали методику, которая позволяла бы выковать отдельное сердце без необходимости лишать кого-то жизни. – Он взглянул на Халада. – Полагаю, Кузнец душ, вам и вашему учителю Нарелу уже удалось обнаружить этот способ.

Халад удивленно кивнул в ответ.

– Он кажется простым только на первый взгляд.

– Второй компонент – тьма. Этот путь намного опаснее, только Темной аше под силу успешно его пройти.

Я медленно кивнула. Слова с легкостью всплыли в памяти:

– Вооружитесь черным сердцем, где сокрыта кровь любимого, и безоарами семи дэвов. Сварите каждый камень по отдельности и выпейте по пузырьку получившейся жидкости. Сплетите в воздухе руну Принуждения, перед вами предстанет сердце. Поместите его в свой стеклянный кулон…

– И возродитесь заново, – закончил Агнарр. – Процедура не из приятных. – При виде недоверия на наших лицах он улыбнулся. – Мы все связаны. Море и небо влияют друг на друга, хотя при этом никогда не соприкасаются. Произнесенные вами слова встречаются в тех же легендах, что почитаем и мы.

Халад молча встал, подошел к нашим сумкам и копался в них до тех пор, пока не извлек на свет тяжелый мешок. Затем, вернувшись на свое место, перевернул его и высыпал содержимое. По земле покатились безоары. Камень таурви остановился у моих ног.

– Халад, где ты их взял? – изумилась я.

– В аптеке «Семена рассвета». Мать госпожи Салики страдала начальной стадией слабоумия, в обмен на здоровое сердце для нее она любезно отдала мне остатки безоара таурви. Здесь еще прошлогодний камень аэшма и безоар саурва, с которым ты сражалась в Даанорисе. Ну и, конечно же, заурви из Истеры и нангхаитья из Ядоши.

– Но как тебе удалось раздобыть все остальные? – спросила я.

– Первому министру Стефану, откровенно говоря, плевать на безоар нангхаитья. Камень заурви мне вернул король Рендорвик. А что касается императрицы Аликс… – Халад нервно откашлялся. – Она не в курсе. Я поклялся Салике сохранить это в тайне.

– Халад! – ахнул Лик.

– Они держали Тию в темнице, Лик. Я знал, что рано или поздно старейшины начнут его искать. Но мне никак не удавалось поговорить с Аликс без их присутствия, поэтому я забрал его раньше их.

– А как же аэшма? – вмешался Кален. – Он ведь был убит в Одалии, Халад. Его камень по праву принадлежит Кансу.

Халад вздохнул:

– Канс отдал его мне два месяца назад, во время моего последнего визита. Он посчитал, что Тие этот безоар будет более полезен, чему ему.

– Канс так и сказал? – прошептала я.

– Но что мы будем с ними делать? – спросил Лик. – Ты позволишь Тие использовать свое собственное сердце?

– Если я стану добровольцем, – размышляла я вслух, – каким образом можно будет сохранить жизнь моему брату?

– Тия! – воскликнул Кален.

– Первая Жатва убивает любого, кто не обладает сердцем сумрака, – сказал лорд Агнарр, – даже Великие Герои не избежали этой участи – все, кроме Рашну Справедливого, погибли. Включая саму Вернашу. Но для того, кто владеет светом и тьмой, Первая Жатва станет материнским молоком. Влейте в сердце фамильяра соки Первой Жатвы, чтобы вернуть то, чего лишила смерть.

– Ту же самую фразу, слово в слово, я однажды прочитала в книге Безликой, – произнесла я.

– Слова, они точно хамелеоны. Принимают ту или иную форму в зависимости от твоих мотивов. К примеру, можно тщательно разобрать слово «синий», а потом, собрав его заново, изменить так, что оно превратится в «красный». Мы придерживаемся с Безликими одного и того же учения, однако то, что они извлекают из него, в корне отличается от оберегаемых нами идей. Вот почему слова так важны и почему могут быть так опасны.

– Значит, вам известно, где находится Первая Жатва? Она располагается в Круге Культа?

Мужчина согласно закивал.

– Мы так полагаем. Но ни одна аша – ни Темная, ни какая-либо другая, – после встречи с ней не возвращалась живой. Только Рашну Справедливый выжил и то лишь потому, что ему хватило ума не прикасаться к ней.

– Получается, единственный способ – это обрести сердце сумрака?

– Чтобы доказать, что вы его достойны, придется пройти проверку.

– К чему такая необходимость? – удивился Халад.

– Дорога к злу и предательству всегда была вымощена благими намерениями тех, кто полагал, будто творит добро.

Я непроизвольно накрыла ладонью свой стеклянный кулон.

– Черного сердца не стоит стыдиться, леди Тия. – Агнарр пошевелил пальцами в воздухе, и на его груди что-то замерцало – непроницаемо-черное сердце.

Лик ахнул:

– Существует множество мифов о черном сердце. Однако оно не является показателем порочности, как считают в большинстве королевств. Оно – признак силы и могущества, способность использовать свой дар на полную мощь, в отличие от обычного заклинателя. Лишь у немногих проявляется в сердце чернота, хотя чаще всего она встречается среди Темных аш и Безликих. В конце концов руны Тьмы – сильнейшая магия из всех. – Он начертил еще одну руну, и перед нами засветились очертания странного ветвистого дерева.

– Что это? – спросил Лик, зачарованно глядя на него.

– Руна призыва сердца сумрака. Это заклинание сколь угодно раз можно творить перед Первой Жатвой, но без сердца сумрака призыв будет неизменно отвергаться. Поэтому для его обретения в первую очередь необходимо пройти проверку. Тому, кто ищет путь Изогнутого Ножа: предстаньте на суд перед горой.

Я мысленно прокляла Аену за то, что та оказалась права.

– Перед какой горой мне нужно предстать? – Я почувствовала, как мою руку накрыла ладонь Калена, но продолжала упорно расспрашивать: – Что мне придется сделать?

В ответ лорд Агнарр повернулся лицом к окну, где виднелся силуэт Горы Чужаков.

Лик от удивления открыл рот.

– Тие придется взойти на гору?

– Нет, леди Лик. Наши мужчины и женщины часто взбираются на гору, где собирают рунные ягоды на продажу. Само же задание сложное, но вполне выполнимое. Для его прохождения леди Тия должна не подняться на гору, а пройти сквозь нее.