Глава 3. Три месяца назад
Растеряешься здесь поневоле –
Со стихией один на один!
Хоть бы льдина попалась мне, что ли,
Или встретился добрый дельфин.
В. Высоцкий, «В море слез»
Перевозчик появился вовремя. Ровно в двенадцать, но этому предшествовало настоящее представление.
Сначала где-то далеко-далеко, словно на другой планете, приглушенно взвыли сирены, и началась пальба. Стреляли недолго, после этого опять пропели сирены, и наступила мертвая тишина.
– Взяли, – с облегчением вздохнул Алекс.
– Да, если манер нет, то лучше сидеть в тюрьме, – хмыкнул Тогот. В отличие от остальных, он, как мне казалось, нервничал, то и дело поглядывая на часы. Ему не нравилось что-то в происходящем. Вот еще понять бы, что именно.
Время остановилось. Все замерло. И даже вода в реке, казалось, застыла, превратившись в ровное темное зеркало. А потом по реке пополз туман. Медленными волнами он накатывался на берег, словно кто-то незаметно подключил баллоны и стал наполнять сцену театральным дымом. И вскоре мне показалось, что остального мира и вовсе не существует. Остался лишь причал с фонарями и бескрайняя река – даже не река, а океан без конца и края.
Не выдержав, Иваныч посмотрел на часы. Я глянул ему через плечо. До прихода «транспорта» оставалось пять минут.
Несмотря на нервозность обстановки, все молчали. Говорить никому не хотелось. А потом откуда-то издалека с затянутой туманом реки раздались планомерные удары весел. Мы замерли. А всплески, начавшись с едва различимого шороха, становились все громче и громче. Неожиданно из тумана появилась крылатая валькирия. Разом охнув, мы отшатнулись, а Тогот уже было вытянул свои тонкие ручонки, чтобы сотворить какое-то заклятие, но в последний момент остановился. Валькирия была неживой. Это была всего лишь фигура, вырезанная из дерева и почерневшая от времени. Грозная женщина – в шлеме, зато, как сейчас принято говорить, topless, стояла, занеся над головой огромный боевой топор и широко расправив кожистые крылья. Лицо амазонки кривилось в глумливой улыбке, а глаза почти вылезли из орбит, то ли от ярости, то ли от удивления.
Еще несколько ударов весел, а потом послышались странные звуки, словно весла поднимали сушить. Само же судно медленно начало поворачиваться к нам бортом, и я, к своему ужасу, увидел почти насквозь прогнившие доски. Как же эта посудина вообще плавает? По всем законам физики, она должна была затонуть еще лет триста назад. Хотя, когда сталкиваешься с настоящим колдовством, ничего нельзя точно сказать.
С грохотом судно ударилось бортом о причал. Причем удар оказался такой силы, что причал вздрогнул, а все мы едва удержались на ногах.
– Эй, там полегче! – прокричал кто-то на корабле.
Ему ответом послужила невнятная реплика.
Корабль застыл, возвышаясь над нами гнилым бортом.
Я явственно ощутил запах смерти и разложения.
– Да это Харон какой-то, – пробормотал я.
– А ты что хотел? Скоростной поезд-экспресс?
– Нет, но…
– Поверь, эта посудина доставит нас к месту назначения в полной целости и безопасности, это тебе не самолет Аэрофлота.
– Да… А бабушки все падали и падали.
Неожиданно со страшным клацаньем костей на причал спрыгнуло два скелета. И это были не какие-то механические игрушки – желтые полированное кости без кусочка сгнившей плоти. И, словно в насмешку над реальностью, у обоих были белые береты с огромными синими помпонами. Я инстинктивно откачнулся, но, похоже, мы их ничуть не интересовали. С корабля бросили канаты, и скелеты ловко привязали «концы» к причальным кнехтам. Мы как зачарованные следили за движениями оживших мертвецов, от которых буквально разило магией – настоящей, неприкрытой магией.
Потом с ужасным скрипом с палубы спустили трап – на вид такой же гнилой, как и сам корабль.
Алекс встал с чемодана. Подошел к трапу, катя чемодан за собой, осторожно попробовал деревяный настил ногой. А потом, вздохнув, чуть воспарил, чтобы колесики чемодана не касались земли, и не спеша заскользил на корабль, держась сантиметрах в десяти над трапом.
– Но мы-то так не сумеем, – пробормотал Иваныч.
– Сумеем, не сумеем… – Я решительно шагнул вперед, все равно деваться было некуда. Осторожно ступив на край трапа, я вздрогнул, доски заскрипели и затрещали под моим весом. Вздохнув, я решительно перенес вес тела на край трапа. Гнилые доски выгнулись, затрещали, но выдержали мой вес. – Что ж, попытка не пытка. – Я решительным шагом начал подниматься по трапу. Тот прогибался, скрипел, трещал, но, тем не менее, вес мой держал.
Где-то на середине трапа я оглянулся. Тогот и Иваныч по-прежнему стояли на причале и внимательно смотрели на меня.
– Ты иди, иди… Мы по очереди поднимемся, а то Боливар может не вынести двоих.
Интересно, возможна ли такая ситуация, при которой Тогот перестанет язвить? По-моему, это нереально.
Еще пара шагов, и передо мной открылась внутренность корабля. Внутри он был таким же гнилым, как выглядел снаружи. Двухпалубный, он отчасти походил на странную помесь скандинавской ладьи и средневекового нефа. На нижней палубе сидело два ряда гребцов-скелетов, запястьями прикованных к веслам. А между ними вдоль по центру корабля лежали тюки какого-то груза. Верхняя палуба, на которой я оказался, ступив на корабль, больше всего напоминала огромный крест – узкая полоска по центру корабля соединяла нос и корму, а квадратная площадка в центре корабля образовывала поперечную палочку. По верхней палубе расхаживали скелеты в нагрудных доспехах и шлемах – настоящее смешение времен и культур. Тут были и скелеты-викинги, и скелеты в доспехах средневековых рыцарей Европы, и скелеты-воины Саладина, а несколько мертвяков красовалось в японских рогатых шлемах – в общем, полный набор.
Все гости-пассажиры располагались на носу. Туда меня следом за Алексом и препроводил мертвец-викинг. Там уже толпилось пять-шесть пассажиров весьма экзотического вида.
Но особенно неприятное ощущение оставлял обвисший парус на единственной мачте, установленной посреди корабля. Это был даже не парус, а какие-то странные обрывки черного цвета. И еще запах – легкий запах гниения с едва ощутимым ароматом свежевскопанной земли. Впрочем, что я ожидал увидеть?
Осторожно ступая, я прошел по палубе, следом за своим провожатым, но где-то на середине пути замер, не веря своим глазам. За рулем на корме корабля стояла огромная «горгулья» – опасная тварь двухметрового роста.
– Похоже, не все двери между мирами закрылись, – обратился я к Тоготу, только залезающему на борт таинственного судна.
– «Горгульи» – наемники. И капитан этого судна, быть может, уже долгие годы живет в нашем мире. А в том, что двери между мирами закрыты, можешь не сомневаться.
Неторопливо я прошествовал на нос. Навстречу мне шагнул тонкий и элегантный мужчина в костюме семнадцатого века и в белом завитом и посыпанном пудрой парике. При виде меня его лицо расплылось в наигранной улыбке, отчего стало еще более лукавым.
– Рад приветствовать вас на борту нашего транспортного судна, господин проводник. Я – суперкарго этого лайнера – Джеффри Даммер. Я относительно недавно занял эту должность, так что, если у вас возникнет потребность в чем-то особенном, зовите. У нас обслуживание по высшему классу.
В ответ я тоже натянуто улыбнулся.
– Всенепременно… Кстати, а пиво у вас есть?
– Вон там под столиком ящик вашего любимого «Амстердама».
Я кивнул и не спеша поднялся на бак. Там стоял небольшой столик, уставленный всевозможными напитками. Под столиком оказалось несколько ящиков пива разных марок. Возле столика терся наш недавний знакомый Алекс, только уже без чемодана. В руке его был бокал с густым красным напитком. Кровь? Нет, скорее, томатный сок. Хотя… я попробовал выкинуть эту мысль из головы и обратил внимание на девушек, стоящих рядом. Одна была несомненным готом. Черная длинная юбка, кожаная клепанная куртка, черный платок, черная губная помада и жирно обведенные черным глаза. Вторая больше походила на фрика: до безумия яркая, с алыми точками вместо сбритых бровей и безумно красными губами. Именно она, подвинувшись, дала мне возможность дотянуться до ледяной бутылочки «Амстердама», а потом представилась:
– Мария.
– Маша?
– Нет, Мария, Мари, можно Мэри, – и она пикантно захлопала ресницами.
– Тогот, демон, – встрял мой покемон, растянув морду в стозубую хищную улыбку, а потом, протянув зеленую лапку с огромными изогнутыми когтями, продолжал. – Разрешите ручку поцеловать.
Мария откачнулась с перекошенным лицом, в то время как девушка-гот, наоборот, подалась вперед:
– Настоящий демон! Как интересно!
Оказавшись в центре внимания, Тогот надулся, словно сеньор Помидор.
– Смотри не лопни.
– Ну что вы, что вы… Не дождешься.
– А вас, собственно, как зовут?.. – повернулся Тогот к девушке-готу.
Я не стал слушать их разговор. Отошел в сторону, крутанул пробку и хлебнул сладковатый напиток прямо из горла. Чудесно. Ко мне подошел Иваныч с «Козлом». Мы чокнулись горлышками бутылок и выпили.
Палуба у нас под ногами неожиданно дернулась, и корабль начал разворачиваться. Мы отплывали. На мостик возле юта поднялась еще одна «горгулья» в черном плаще с низко надвинутым капюшоном. Где-то приглушенно ударил невидимый барабан, сообразно ритму его ударов скелеты-гребцы опустили весла, и судно отправилось в дальнейшее плавание.
Я огляделся. Кроме двух девушек, Алекса и нашей компании, на носу было еще пять человек в разных, порой довольно экстравагантных одеждах. Два юноши – на вид братья-близнецы – настоящие панки с «ирокезами». Они пили темный ром, тихо и незлобно переругиваясь. Дама-вамп с прилизанными черными волосами в духе начала двадцатых, с папиросой, в невероятно длинном мундштуке и пикантной мушкой на левой щеке. И настоящий бомж, словно мумия, замотанная в тряпье. Если зрение меня не обманывало, то он пил из маленькой бутылочки настойку пустырника.
– Как вам это судно? – я оказался застигнутым врасплох. Резко развернувшись, я увидел еще одну пассажирку. Милые черты. Внешне она напоминала маленькую мышку. Рыжие волосы, уложенные в аккуратное каре, неброская косметика. В руках у нее был огромный бокал шампанского.
– Да, путешествие и в самом деле обещает быть томным.
На нос поднялся Даймер. В руках у него было пять сложенных шезлонгов.
– Присаживайтесь, присаживайтесь! Путь предстоит неблизкий. Сейчас я еще принесу. Чувствуйте себя как дома.
Хотя никто из присутствующих и так не комплексовал.
Я не спешил шлепнуться в шезлонг. Вместо этого я вновь повернулся к даме-мышке.
– Артур Томсинский, проводник.
– Виктор Круглов, можно Иваныч, – представился мой спутник.
– Влада.
– ?..
– Бухгалтер.
– Просто бухгалтер?
– Ну, в нашей стране, особенно при нашем законодательстве, хороший бухгалтер сродни дьяволу, продавшему свою душу миру цифр и законов.
Однако, вопреки своему утверждению, Влада ничуть не походила на колдовское существо. Встретишь такую в толпе, можешь даже и не заметить.
– И как вы тут оказались?
– А вы?
– Ну… Я – проводник, и сейчас мне необходима консультация кого-то из Древних.
– Консультация?
– Ну, вроде того.
– А этот демон с вами?
– Да, мой давнишний приятель.
Девушка покачала головой, словно пытаясь переварить то, что я сказал, глотнула шампанского. Я вспомнил о своем пиве и тоже приложился.
– Но вы так и не ответили на мой вопрос?
– У меня все тривиальнее. Вы же слышали о наборе?
– Набор?
– Так вы не знаете?
– Нет, – покачал я головой. – Видите ли, я довольно долго находился за границей…
Влада только головой покачала.
– Когда началось все это… Ну, демонстрации в небе и прочее, чиновники буквально взбесились. Началась охота на ведьм. Многие посвященные погибли, и их не спасало покровительство Древних, так как среди наших врагов было множество ренегатов, продавшихся по той или иной причине.
– И?
– Древним пришлось защищаться. А сейчас вот-вот начнется настоящая война. Вот Древние и призвали новобранцев в свое святое воинство.
– Вот тебе и результат твоих игрищ!
– А что я… Это ты ключ сломал.
– Ключ тут ни при чем.
– То есть, вы хотите сказать, мир на грани войны?
– Ну, вроде того.
– Придется еще раз навестить очкарика.
– Господина Дмитриева?
– Нет, деда Пихто!
– Сначала нам надо вернуться из этого чудного паломничества.
– Ну, мы-то не паломники, – замер я, вглядываясь в клубы тумана. Судно снова развернулось, парус опал, скелеты-гребцы втянули весла. Мы причаливали.
– Уже приплыли?
– Нет, скорее всего, еще одна остановка.
Джефри Даммер поспешил навстречу новым пассажирам.
Не сводя взгляда с трапа, который уже начали спускать солдаты-скелеты, я подошел к столику с напитками и поменял пустую бутылку «Амстердама» на полную.
И еще я попытался разглядеть что-то за бортом корабля, но, кроме причала, точной копии того, с которого мы сели, ничего видно не было – сплошной туман.
– Ты лучше погляди, кто к нам пожаловал!
Я резко обернулся и обомлел. На борт поднялось четыре здоровяка в форме десантников и в краповых беретах. Настоящие терминаторы, и у каждого здоровенная черная сумка.
– Не нравятся что-то мне эти ребята.
Пока Даммер вился вокруг них, они, словно на замечая его, направились к нам на нос.
– Что-то с ними не так.
Я подошел к Иванычу, который все еще любезничал с болтливой бухгалтершей.
– Хватит болтать, Иваныч. Тогот бьет тревогу. Похоже, у нас неприятности, – и я кивнул в сторону здоровяков, которые уже поднимались на ют.
– А в чем, собственно… – начал было Иваныч и замер, уставившись на дуло нацеленного на нас короткоствольного автомата. Если честно, я даже не понял толком, что происходит, а Даммер, корчась от боли, уже валялся на нижней палубе. Трое остальных десантников бегом неслись назад, на ходу доставая оружие. Потом двое из «терминаторов» упали на колени, нацелив стволы на «горгулью» и других членов экипажа на корме, а третий уже помогал подниматься по трапу людям в черных масках.
– ОМОН, твою мать!
– Готов?
– Может, не стоит, Тогот?
– Если мы им поможем, они автоматически…
Я выругался и глотнул пива.
– Не делайте глупостей, и все будет хорошо, – громко объявил «терминатор», взявший нас на мушку.
Только вот у Тогота было совершенно иное мнение. А еще в этот момент меня больше всего интересовало, как власти нашли место остановки. Значит, на них работает кто-то знакомый с основами магии. Но довести до конца эту мысль я не успел, потому что Тогот вошел в меня. Секунда боли, больше напоминающей удар тока, и покемон овладел моим телом. В следующую секунду я уже был возле ближайшего десантника. Несмотря на спецподготовку, по сравнению с Тоготом он был мальчишкой. Изо всех сил я треснул вояку по голове локтем. Подхватив его тело, я мягко опустил на палубу и, завернув руки за спину, стянул их его же ремнем. На все про все ушло секунды три, после этого я перекинул автомат Иванычу.
– Отвечаешь за пассажиров. Следи за Тоготом.
А потом пулей помчался навстречу омоновцам.
Тем временем «горгулья» тоже не терял времени даром. Тенью метнулся он вперед, поддев одного из здоровяков на руку-саблю. Второй десантник начал стрелять по скелетам, дробя кости в порошок. Пара «матросов» рухнула на палубу, но остальные быстро взяли бы десантника в оборот, если бы тут не подоспели омоновцы. Завязалась драка, и во все стороны полетели кости. Потом вновь ударил автомат.
На мгновение я бросил взгляд на нижнюю палубу. Скелеты-гребцы неподвижно застыли над веслами, как будто все происходящее наверху их не касалось. Но дольше рассматривать их времени не было. Я налетел на первого из омоновцев. Он попытался сбить меня с ног, но вышло наоборот. Повалившись, он с криком полетел вниз. И скелеты-гребцы разом повернулись в его сторону, а потом, звеня цепями, стали медленно подниматься со своих мест. Однако конца этой сцены я так и не увидел.
На меня налетел здоровенный амбал с лицом, закрытым маской. Видимо, он собирался, сбив меня с ног, промчаться дальше. Но не тут-то было. Тогот метнул мое тело в сторону. Быстрое движение и ловкий удар. Безжизненное тело еще не успело коснуться палубы, как я оказался лицом к лицу со следующим противником. Тут пришлось поработать. Все-таки этих парней определенно чему-то учили, хотя против Тогота сложно выстоять, но боец продержался почти полминуты. Потом где-то справа от меня началась стрельба. Я свалил на нижнюю палубу еще одного противника. И вдруг неожиданно драться оказалось не с кем.
Палуба под ногами дернулась, и я едва устоял на ногах. Мы отошли от причала. Неожиданно через мое тело прокатилась еще одна волна нестерпимой боли: Тогот покинул меня.
– Отбились, кажется.
– И что это было?
– Думаю, очередная правительственная операция.
– Но почему… Как… – начал было я.
– Нет, можешь спрыгнуть с корабля, доплыть до причала и провести тщательное расследование.
– Как они смогли вот так запросто попасть на борт?
– Все может ФСБ, все может ФСБ… – на мотив популярной песенки протянул Тогот.
– И все же… Может, тут замешан этот мент… Алекс.
– Сомневаюсь. К тому же, он вампир и вряд ли мог снюхаться с другими «цивилами».
– Новое слово в твоем лексиконе?
– Да, подсказала одна из дам. Более чем емкое определение.
– Но почему их так мало? Прислали бы полк, и мы бы ничего сделать не смогли.
– Не думаю, что на причалы этой пароходной компании так легко попасть. Так что, скорее всего, сколько просочилось, столько просочилось… Хотя, с другой стороны – скудоумие высших чиновников анализу не подлежит. Как говорится ныне: «Дураки строят дороги»… Ладно, пусть экипаж раны залижет, а ты иди побеседуй с тем, которого повязали.
Я еще раз обвел взглядом бескрайнюю палубу. Команда быстро сбросила мертвых на нижнюю палубу, и теперь ничего, кроме луж крови, не могло рассказать, что случилось. «Горгулья» опять стоял у руля, словно в него никто и не стрелял. Поредевшая команда сновала по палубе. Собственно, они бы справились и без меня.
– Ничего, тебе размяться не вредно, – заметил Тогот.
– Ага, – протянул я. Ощущение было такое, что меня били часа три, а то и больше. Ковыляя, я отправился назад на ют.
Вокруг нашего пленного столпились все пассажиры. И рядом с ними извивался Даммер. За это время его внешний вид претерпел небольшие перемены. Костюм был порван и в пятнах, парик исчез, и теперь голову его венчали короткие рыжие волосы, в цвет усов, а под правым глазом наливался здоровенный синяк.
– Скиньте этого скинхеда вниз, пусть он получит по заслугам.
– Нетуш-ки! – выступил вперед Тогот. Он встал перед пленником в выжидательную позу – руки в бока, – внимательно оглядывая всех пассажиров. Он по очереди смотрел на каждого, буквально пронзая своим взглядом насквозь, заставляя ежиться и отступать. А через минуту, словно выйдя из ментального ступора, к нему присоединился вооруженный автоматом Иваныч.
– А ну, все назад! Не шалить!
– Но… – попытался возразить что-то Даммер.
– Не вы его в плен брали, не вам его и казнить.
– Однако вы пока еще на моем судне.
Я резко обернулся и был поряжен. За спиной у меня возвышалась гигантская «горгулья». На полтора метра выше меня, она больше всего напоминала гигантского богомола с острыми костяными мечами вместо передних лап, клинки которых поблескивали от костного яда и пестрели отвратительными мохнатыми бородавками. Голос твари звучал тонко и скрипуче, словно «пение» гигантского кузнечика.
– Однако вы еще пока на моем судне, – повторило чудовище. – Я – смотрящий, назначенный Древними, и вы, как посвященные, обязаны подчиняться моим приказам.
– Мы не посвященные и не служим Древним, – объявил, выступив вперед, Тогот. – А я, если ты не видишь, вообще демон.
– Тогда что вы делаете на моем корабле?
– Видите ли, дорогой…
– Как вы попали на борт? Как посмели?
Вот тут, надо сказать, Тогот разозлился. Кричать, и на кого… на Тогота! Вот чего-чего, а хамства в свой адрес он не терпел. Ну, разве что от меня, но тут особый случай. Несмотря на то, что он даже не доставал «горгулье» до колена, он решительно шагнул вперед.
– Что-то я не понял? Ты что, бродячий кусок хитина, учить меня будешь? Я и мои друзья делаем то, что считаем нужным! И я не потерплю, чтобы кузнечик-переросток меня поучал, – и Тогот решительно шагнул вперед, оскалившись. – И если у вас беда с мозгами, контролерами и билетами, то это не моя проблема!
Я тут же отступил в сторону. Не стоит стоять меж двух огней. Но тут же на мое место метнулась… Влада.
– А ну, горячие финские парни, быстро прекратили! – объявила она голосом учительницы первых классов. «Горгулья» смерил «мышку» уничтожающим взглядом и… отступил.
– Хорошо… Делайте, что хотите, но по прибытию мы разберемся, – и, щелкая хитиновыми суставами, отправился на корму.
Я с удивлением посмотрел на Владу. Загадочная личность. Остановить «горгулью» при исполнении?..
– Интересно, кто она такая… на самом деле?
– Так, хвост заправил в трусы, ширинку застегнул. Мы сейчас тут по другому поводу, – осадил меня Тогот. – И вообще, Артурчик, ты о чем думаешь? У нас кругом неприятности. Теперь вот еще поссорились со смотрящим, и в том, что он на нас Древним накляузничает, можешь не сомневаться. Например, выразительный рассказ о том, как мы мешали ему победить врагов…
– Но это же вранье!
– Вранье… не вранье… Сначала отрежут яйца, а потом будут разбираться верблюд ты или нет.
– Это как?
– Квак!.. Ты будешь делом заниматься? Перед тобой пленный солдат вражеской армии, и в первую очередь ты должен допросить его. Узнать, как они попали на причал, и вообще все, что связано с этой операцией.
Я кивнул, повернулся к пленнику. Вместе с Иванычем мы затащили его на ют. Усадили, прислонив спиной к колоннам перил ограждения. Остальные пассажиры столпились вокруг, с интересом наблюдая за происходящим. Вооружившись очередной бутылкой «Амстердама» – да славен будет тот мудрый муж, который изобрел пиво, – я присел над пленным.
Обычное, не обремененное мыслями лицо. Широкий, губастый рот, нос картошкой, широкие скулы и большие серые глаза. Низкий лоб, окаймленный ежиком рыжих волос. Этакий простой парень из деревни.
– Ну, что рыжий, рыжий, конопатый… попался, который кусался.
Десантник демонстративно отвернул голову и прикрыл глаза. Мол, не желаю я с вами разговаривать. Что ж, мы не садисты, которые с помощью палки и веревки могут заставить человека назваться свидетелем того, что вещал Господь Адаму в райских кущах. У нас все проще. Я посмотрел на Тогота. Тот кивнул.
– Задавай вопросы, не тяни.
Я вновь обратил все свое внимание на пленного.
– Итак, ты можешь на мои вопросы не отвечать. Ответы я все равно буду знать, только на твоей шкуре это отразится весьма негативно, и потом, как это у вас говорится: помощь следствию учитывается при вынесении приговора.
– Ты перепутал помощь следствию с размером взятки… Хотя можно сказать так: «материальная помощь следствию». Но мы-то тут совсем о другом.
– Ладно, Тогот, не умничай.
Покемон лишь печально вздохнул:
– Учишь их учишь, и в итоге никакой благодарности.
– Итак, первый вопрос: имя, фамилия, отчество?
– Иван Иванов, – буркнул пленник.
– Врет: Семен Григорьевич Кашеваров, – поправил Тогот.
– Ну вот, – продолжал я. – Что же вы, гражданин Кашеваров, с вранья знакомство начинаете. Так мы с вами далеко не уедем.
Услышав свою настоящую фамилию, десантник дернулся, выгнулся и бросил на меня косой взгляд, полый злобы и неподдельного интереса.
– Вопрос номер два, – продолжал я все тем же равнодушно-отстраненным голосом. – Ваше звание, часть и что вы тут делали?
– Десант. Хотели вас арестовать, да, видно, малек не рассчитали.
– Опять врет, – спокойно так продолжал Тогот. – Все время врет, чтоб его. Нет, ну так нельзя. Уж лучше промолчать, чем так откровенно брехать…
– ?..
– Спецотдел ФСБ, – продолжал Тогот, закончив наигранно возмущаться ответами пленника. – Капитан. Занимается спецоперациями под непосредственным управлением Смольного.
– А про ФСБ и спецоперации мы почему-то решили умолчать, капитан? Нехорошо.
– Зачем спрашиваете, если сами все знаете, – он посмотрел на меня так, словно взглядом сжечь хотел. Неужели он и в самом деле так меня ненавидел? Вряд ли. Скорее, он ненавидел то, что я, по его мнению, олицетворял. Что ж, если так, то парень не безнадежен.
– Родители и все такое прочее, просканируй, – попросил я Тогота.
– Отец, рабочий живет где-то под Томском. Попивает. Мать инвалид – пострадала на том же заводе во время аварии. Влачат нищенское существование. Дед ветеран, живет в каком-то сарае, который домом назвать нельзя. Этот, Кашеваров, все деньги домой отсылает. Он даже из-за этого тут женой обзавестись не смог, потому как денег едва хватает.
– Жопой рискуешь, а шиш получаешь.
– Очень хочет стать командиром отделения. Тогда зарплату чуть поднимут, и он попробует к какой-то Светке подкатить с серьезными намереньями… Тут у него в голове все туманно, надо бы пару наводящих вопросиков задать.
– Ладно, пока хватит, попробуем продолжить диалог, – и, хлебнув пива, я вновь обратился к пленному. – Итак, мой милый друг, неужели вам не противно выполнять грязную работу для нескольких чиновников, подмявших под себя то, что они называют государством?
Капитан лишь мрачно хмыкнул:
– Да пошел ты! Я родину защищаю.
– Мне кажется, молодой человек, что вы перепутали значение этого слова, – вмешался Тогот. – Родина у тебя – не обожравшиеся хамы, разворовывающие страну, а мама с папой, да дед, кровь проливавший на фронте. Вот твоя Родина.
Пленник замолчал. Остальные зрители тоже молчали, с интересом наблюдая за происходящим.
– Вот ты десять лет отслужил режиму и что получил? Фигу и даже без масла. А твой дед…
– Ты деда не трожь! – казалось, еще чуть-чуть, и десантник сорвется.
– Нет, почему же, – возразил Тогот. – Твой дед голодал, кровь проливал, в окопах вшей кормил, трижды был ранен. И что? Живет как бомж. Ни электричества, ни водопровода, сортир во дворе – дырка в доске…
– Заткнись! – сквозь стиснутые зубы прошипел капитан. – Тебя это не касается, нелюдь! Дьявол!
– Извините… демон, – поправил Тогот. – Но это значения особого не имеет. – А то, что это меня не касается, ты правильно заметил. Это тебя касается, моя душка. Это ты за три гроша Родину продал и пошел защищать тех, кто ее в грязь втоптал.
– Я Родину защищаю!
– Ладно, подойдем с другой стороны, – монотонно продолжал Тогот. Интересно, и как у него терпения-то хватало. Со мной, к примеру, он таких бесед никогда не вел. – Вот сейчас ты на кого напал? На врагов твоей Родины? Покажи мне их! Пальцем ткни. Враги, вы где? – Тогот оглянулся. – Ты враг? – поинтересовался он у дамы-гота. – Или вот этот мент, ах, извините, полицай, который по ночам всякую нечисть отлавливает? Или студенты, которые, чтобы реализовать свое «эго», носят экстравагантные стрижки? Где враги-то? Нет, мой друг, это не враги, а те, кто не приемлет общество и идеалы ваших чиновников, которые ты защищаешь. Они – не враги твоего общества, а всего лишь те, кто не хочет жить по искусственным, навязанным им законам. Ваша, человеческая цивилизация породила краеугольные камни вашего общества – заповеди. Они есть во всех религиях и звучат почти одинаково, и что удивительно, в них ни слова нет о взятках, но сказано «не воруй».
– Я атеист… – прохрипел капитан.
– Да, это очень удобно, быть атеистом. Я атеист, и все заповеди побоку, всю духовность побоку, а тридцать серебренников в карман.
– Демон читает нотацию о духовности воину-атеисту! – усмехнулась дама-вамп. Но стоявшая рядом Влада шикнула на нее, и та замолчала.
– Я служу Родине и выполняю ее приказы.
– Ты служишь гнидам, Родину продавшим, и воюешь со своим народом… Ты генеральские дачи видел? А сколько у нас генерал получает?.. И ты хочешь сказать, что живет он на одну зарплату? Да вся ваша армия – дыра, в которую утекают миллиарды… Где те деньги, что недоплачивают тебе, та пенсия, что вместо подачки государства должна быть у твоей матери-инвалида, те деньги, которые должен получать твой дед, проливавший кровь и горбатившийся всю жизнь на благо этой страны? Законы, говоришь! Да какие законы? Те, что пишут под себя воры, хапуги и взяточники, сидящие в Думе? Справедливость? Она там, у Моисея на горе Синай осталась на скрижалях. А то, что до нашей страны дошло, уничтожили еще в семнадцатом рвущиеся к власти проходимцы да голоштанные баламуты, потому как лучше воровать и не работать, а потом еще царя ругать за то, что заготовил мало, всего за восемьдесят лет развалили!..
Тогот в сердцах плюнул и, отвернувшись, прошел на нос, прихватив со столика бутылку абсента, встал на самом носу, нависнув над грозной воительницей, и принялся глотать семидесятиградусное пойло прямо из горла. Хотя ему-то что. Он бы и спирта чистого похлебал. У демонов, как известно, глотка луженая, даже этиловый спирт принимает.
А зрители… Они застыли, глядя на пленника. Потому как по мне, так Тогот правильно говорил. Только сумбурно слишком. Перескакивал с одного на другое… А потом зрители стали расходиться, потому как представление закончилось, и только один из «ирокезов», пройдя мимо пленника, бросил:
– Гнида…
Я хотел было его одернуть, только не стал.
Капитан сидел все в той же позе, напрягшись. Лицо у него было красное то ли от злобы, а может… Впрочем, гадать в таком случае не стоило. Я кивнул Иванычу, чтобы он, дескать, не спускал с пленного глаз, а сам отошел к Тоготу, встал рядом с демоном.
– Что-то ты сегодня разошелся.
– А что ты хотел? Достало меня все это… К тому же учти, судья велел со всем этим разобраться. Только как?
Большой вопрос. Кроме того, нужно еще с самим судьей разобраться. Почему он сам не прибыл? Откуда взялся этот старик? Где настоящий судья?
– И тут нам без Древних никак, – уже ментально продолжал Тогот. – Даже если принять за аксиому то, что у нас достаточно сил, у нас недостаточно агентуры. Да мы можем, точнее, я могу узнать у кого угодно что угодно. Так что, прикажешь мне отправиться на улицу и спрашивать у каждого встречного поперечного: «Вы ничего не слышали о судье, посланном в наш мир Высшими силами»? Сколько там людей в России?
– А почему ты думаешь, что он в России?
– Точно! С тем же успехом он может оказаться в ЮАР или в Тайланде. Сколько человек у нас население Земли?
– Да…
– А посвященных в нашем мире достаточно много. Это только так называемое меньшинство… в реальности все совсем не так. Многие из-за воспитания, семьи, образования душат в себе зачатки иного, насильственно превращая себя в быдло.
– Уж больно ты грозен, как я погляжу.
– А иначе не получается, – фыркнул Тогот. – Кстати, скоро прибываем.
– Откуда ты… – начал было я и тут же понял, что Тогот в самом деле прав: мы прибывали, только куда? Корабль явно замедлил ход, и над головой было уже не бездонное небо, а серый пещерный свод. Когда произошла эта перемена? Лично я не заметил.
* * *
Тут причал представлял собой площадку, вырубленную в вертикальной скале, судя по всему, стене пещеры. Вот только откуда под Питером взялись такие пещеры, и почему тут так светло, мне было совершенно непонятно.
Как только скелеты спустили трап, мы вчетвером – Иваныч конвоировал пленника – покинули корабль и начали, как мне показалось, бесконечный подъем по узкой лестнице. С одной стороны вздымалась вертикальная скала, с другой был обрыв. Сами камни больше всего напоминали гранит, но ступени были старыми, вытертыми. Сколько столетий или даже тысячелетий назад их вырезали в этом камне? И кто были те самые неведомые зодчие, чей труд, судя по всему, был поистине гигантским?
– Опять у тебя в голове одни фантазии.
– Отстань, – фыркнул я на покемона. Мы шли гуськом, друг за другом. Лестница была такой узкой, что я без риска для жизни не смог бы повернуться, даже если бы захотел. Тем не менее, я знал, что шагающий следом Тогот улыбается во всю харю.
– Мой милый друг, ты забываешь, что первые боги сами строили свои обители. Так что эта лестница – творение скорее магии, чем каменотеса. И возраст ее измеряется не сотнями лет, а десятками тысяч.
Я даже запнулся. Неужели эти камни и в самом деле настолько древние, что видели зарождение Руси?
– А почему ты считаешь, что ты все еще в России?
– Ну… – замялся я. – Ведь двери в иные миры закрыты.
– Ты забываешь о пространственных карманах. А это гигантский пространственный карман. Остров Откровений.
– Остров… но ведь Викториан рассказывал нам о Колодце… Колодце, в котором обитает Зеленый Лик… Тот, по словам Викториана, находится где-то в центральной России.
– Слишком прямолинейно мыслишь, Шарапов, – усмехнулся Тогот. – Это царство магии, древнего колдовства. А колодец Зеленого Лика – средоточие этой магии, и пути к нему могут быть совершенно разными. И должен сказать тебе, наверное, именно поэтому попытка ФСБ захватить корабль не удалась. Они все равно не смогли бы сюда попасть. Даже я, если бы мне не запретили, не смог бы преодолеть запретные заклятия Древних.
– А что бы случилось, если бы им и в самом деле удалось захватить корабль?
– Не знаю… – задумчиво протянул Тогот. – Или корабль утонул бы, или затерялся в тумане и вечно плыл бы из ниоткуда в никуда.
– Новый «Летучий голландец»?
– Вполне возможно…
Я споткнулся и едва удержался на узких ступенях.
– Ты бы лучше меньше о всякой фигне думал и под ноги смотрел. А то навернешься, полетишь вниз, и никакие заклятия тебе не помогут…
Неожиданно лестница стала шире, потом еще шире, и мы поднялись на огромную площадку, над которой нависал каменный потолок. По углам площадки стояли каменные идолы, выполняющие роль атлантов.
– Отдых, – скомандовал Даммер. – Минут двадцать передохнем.
– Или передохнем, – проворчал Иваныч, плюхнувшись на камни.
Все паломники тут же разбились на маленькие группки. Мы вчетвером тоже отошли в сторонку, стараясь никому не мешать, но и всем своим видом демонстрируя, что ни с кем из паломников общаться не хотим. Конечная цель у нас была одна, но задачи разные…
– П-послушайте… – неожиданно заговорил наш пленный. – С-снимите наручники. Я больше так не могу.
– А автоматом угрожать невинным людям можешь? – проворчал Иваныч.
Тогот подошел поближе. Несколько секунд он внимательно смотрел на пленного капитана, словно проверяя, что у него на уме, а потом кивнул Иванычу.
– Можешь снять наручники. Никуда это чудо от нас не денется. Если только сиганет вниз на скалы, так сказать, решит пораскинуть мозгами.
Иваныч, скривившись, встал.
– А ключик где?
– У меня в кармане штанов.
– Это что мне, тебе в карман штанов лезть, твой писюк чесать! – возмутился Иваныч.
– Так, доставай ключ, а свои сексуальные фантазии оставь для жены.
Иваныч, скривившись, запустил руку в карман брюк капитана, долго шарил там, и наконец вытянул руку со связкой ключей.
– Там еще платок сопливый… – пробормотал он себе под нос.
– Но-но-но… разошелся тут у меня… Разговорчики… – прошипел Тогот, да так, что возражать ему не осталось никакой охоты. Умел он проделывать такие штучки. А может, все дело в магии, которую он порой использовал тайком, так, чтобы никто и не заметил.
Иваныч со щелчком снял с пленного наручники, потом протянул их Тоготу.
– А мне-то они зачем? Выкинь… Хотя нет. Оставь, может, пригодятся.
– А поссать здесь где? – тихим голосом поинтересовался бывший бравый десантник. Он стоял на каменной площадке, сгорбившийся, потирал руки, и не было в нем ничего геройского, как там, когда он зашел на палубу корабля Древних. Так, простой парень, оказавшийся не в то время не в том месте.
– Только не обманывайся. Внешность порой бывает очень обманчива. Так что отведи его в сортир, присмотри…
– Может, ему еще ширинку расстегнуть?
– Нужно будет, расстегнешь, – фыркнул Тогот. – Что-то вы у меня распустились. Одни пререкания, – и голос, которым он произнес последние две фразы, мне совсем не понравился. Покемон, если захочет, может достать, так достать, что выть будешь и на стенку бросаться.
– Ладно. Куда идти?
– Для мальчиков за дальним правым идолом. Там дверь. Сам увидишь.
– Пошли, покажу, – объявил я пленному.
Тот согласно кивнул и поплелся следом. А за идолом меня ждал приятный сюрприз. Честно говоря, местный туалет я представлял как нечто примитивное, вроде дырки в полу. А здесь… здесь была шикарная дверь, над которой светила яркая электрическая лампа, упрятанная в замысловатый плафон, а на самой двери вишневого дорогого дерева блестела табличка «М». Точно так же блестела ручка. Бронза… Я пригляделся внимательнее… нет, похоже, и в самом деле золото. Настоящее червонное золото. Я, конечно, могу и ошибаться, но на первый взгляд все выглядело именно так. Я с опаской приоткрыл дверь, и передо мной открылся большой, ярко освещенный зал. Вдоль одной из стен выстроились кабинки, вдоль другой – писсуары. Раковины для мытья рук, огромные зеркала, всюду цветы в вазах. Чистота. Финская сантехника. Нет, ничего подобного я не ждал, особенно после полусгнившего корабля и истертой за века лестницы.
Пока пленник занимался своими делами, я стоял и восхищался. Ведь могут, когда хотят. Потом подошел понюхал цветы. Они были свежими, настоящими. Огромные желтые лепестки с красными точками, обернутые в зелень листьев. Интересно, откуда они? Раньше я таких цветов никогда не видел. И еще этот тропический живой аромат, нектар в сравнении с обычными химическими осве жителями…
К тому времени, как мы вернулись, Даммер уже попросил сворачиваться. По его словам, нам предстоял еще долгий путь. В этот раз мы свернули в узкий туннель, ведущий вглубь каменного массива. Однако, прежде чем мы шагнули во тьму каменного коридора, Даммер вручил каждому горящий факел. Все эти факелы жутко чадили, и вонь стояла такая, словно использовали кости и тряпки скелетов. Хотя, может, так оно и было. С Древних станется.
Сам тоннель представлял собой извилистую округлую дыру метра два в диаметре, так что тем из нас, кто повыше, приходилось идти, наклонив голову. Положа руку на сердце, скажу: никогда не страдал клаустрофобией, и тем не менее… А потом проход стал сжиматься и в итоге пре вратился в узкую щель, так что приходилось не идти, а буквально протискиваться боком. В какой-то момент у меня зародилась весьма неприятная мысль: а что если кто-то застрянет, окончательно перегородив движение? Но, слава Богу, ничего подобного не случилось. Наоборот, туннель постепенно начал расширяться.
– Послушай, Тогот, а вообще, зачем все эти прогулки? Неужели нельзя было сделать так, чтобы корабль привез нас к конечному пункту назначения?
– Потому как для нас это деловая поездка, а для всех остальных паломничество.
– Ну а почему не облегчить всем жизнь…
– Слушай, Артур, ты или прикидываешься, или и в самом деле наивен как агнец? Тут ведь все дело в самой сути процесса. Ты, претерпевая лишения и неудобства, бредешь к конечной цели, очищая свой разум и готовя себя к встрече с…
Но я не дослушал.
– Как я понимаю, неудобствами ты называешь бесплатный бар и сортир с зеркалами?
– Нет, мой друг. Неудобство – это, нажравшись на корабле, карабкаться в гору. А бар на судне – своего рода испытание. Много выжрешь, оступишься и полетишь вниз с тропы…
Да, с этой стороны я проблему не рассматривал. Тем не менее, был еще один вопрос, который никак не шел у меня из головы.
– Послушай, Тогот, я еще вот что хотел спросить, – тут я сделал многозначительную паузу, и любопытный покемон в самом деле клюнул на мою уловку.
– Ну?
– Вот ты копался в голове у этого капитана… Вот скажи, почему они послали так мало людей? Ведь, по идее, они могли просто задавить нас числом.
Тогот хихикнул.
– Знали бы прикуп, жили бы в Сочи, а были бы мозги, было бы сотрясение… Тут как раз все просто. Они ожидали чего угодно, только не такой большой корабль. Пристань-то махонькая, да и как по Неве большой корабль незаметно протащишь? Слово «колдовство» ведь у них в голове не помещается ввиду общего скудоумия. Итак, ждали они маленький катер. Послали четверых вперед, чтобы и катер не спугнули, и захватить его смогли бы сами, шума не подымая. А когда увидели эту махину, отступать было поздно. Навалились всем скопом и обломились. Сейчас небось их командиры сидят где-нибудь в штабе, звездочки с погон стряхивают и думают, как бы еще всем нам насолить.
– И чего придумают?
– Не знаю. Только, уверен, их придумка опять не сработает.
– Почему?
– Потому как нельзя о людях думать, как о быдле и офисном планктоне. Народ – он умней, хитрей, могущественней нескольких чиновников, почему-то решивших, что могут судить да рядить. Не суди, да не судим будешь. Только так и не иначе. Когда какой-то выкормыш ФСБ бегает по стране с криком: «Я знаю, как надо!», ничего у них никогда путного не получится и закончат они жизнь во всеобщем презрении. Если даже выкрутятся при жизни, то род их все равно будет проклят, потому как «от осины не родятся апельсины». Вот кинули они пацанов с замороченной головой против нас… и что? Погибли пацаны, зазря погибли. А ведь у них были отцы и матери, жены и дети. А потом наверняка, кто-то будет рассказывать об их геройской гибели на страже Родины… – Тогот говорил и говорил, а я слушал, и туннель в скале стал казаться не таким уж тесным, словно где-то там, далеко-далеко забрезжил лучик света, потому как иначе все равно коридоры рано или поздно кончаются. И в финале ты или выйдешь на свет, или окажешься у стенки. Как там у Высоцкого… «Прошел он коридорчиком и кончил стенкой, кажется…»
