Пятьдесят четыре
Мегги возвращается в квартиру и, сама того не желая, громко хлопает дверью. Она понимает, что дверь не виновата в том, что у нее был тяжелый день. Эти чертовы мертвые бывают такими требовательными. Она надевает белые хлопковые перчатки, чтобы скрыть кисти рук. Руки, конечно, тоже не виноваты, но все-таки они служат уродливым напоминанием о том, кем ей суждено быть, а кем нет. С ранних лет Мегги учили быть сильной и черствой, но она может чувствовать боль. Толстая кожа истончается, если носить ее слишком часто.
Мегги вспоминает, что не ела весь день, опускает усталые ноги в тапочки и, шаркая, плетется на кухню, чтобы порыться в холодильнике. Все, что там лежит, оказывается отвратительно здоровым и диетическим, а ей сейчас нужно совсем другое. Она возвращается в гостиную, берет телефонную трубку и набирает знакомый номер. И все время, пока она ждет ответа, с нее не спускает глаз детская фотография Эйми в рамке.
– Иди ты к черту, – говорит она фотографии и кладет ее изображением вниз, чтобы больше не приходилось смотреть на Эйми. – Это я не вам, – добавляет она, осознав, что трубку с той стороны наконец-то сняли.
Мегги отсчитывает деньги – точную стоимость пиццы, – кладет их в белый конверт из третьесортной бумаги и оставляет на пороге, снабдив запиской «Оставьте еду здесь». Она уже смыла косметику и никого больше не хочет сегодня видеть. Мегги закрывает глаза, кладет три пальца своей левой руки в правую, и представляет себе, что утешает маленькую испуганную девочку Эйми. Как бы ей хотелось вернуться в то время! Просидев так две минуты в темноте, она открывает входную дверь, наклоняется и добавляет к записке «спасибо». Она не хочет быть грубой и срывать свое плохое настроение на окружающих.
Съев большую пиццу пеперони с дополнительной порцией сыра почти до конца, она идет в туалет и вызывает рвоту. Потом дважды спускает воду в унитазе и вытирает рот квадратиком двухслойной туалетной бумаги. Делает себе зеленый чай, добавляет туда каплю холодной воды из крана и садится на диван смотреть новости.
Увидев лицо Эйми, она чувствует новый приступ тошноты.
А когда она слушает новости, ей становится еще хуже.
Эйми выпустили из тюрьмы.
