Глава 25. Сквозь преграды

Нужно было торопиться. Если Нэхуэль до сих пор не добрался ко мне, значит, дела на его фронте обстоят совсем не сладко. А тем временем испанцы продолжают искать золото — много золота. Или серебра? До сих пор до конца было неясно, какие сокровища оставлены в местных пещерах. Популярные испанские песо – то есть пиастры – были серебряными, но пираты всегда славились тем, что были рады держать любую валюту.

Спуск был резким, и я несся, едва не угождая ногами под корни или булыжники. Мой бег не скрылся от внимания испанцев. Когда я был уже на середине пути, они заявили о своем присутствии выстрелами мушкетов.

Пули прошивали траву, ударялись в камни, отскакивали рикошетом и взбивали фонтаны земли. А ведь я совсем забыл, что спуск хорошо простреливается! Выстрелы приходили откуда-то сбоку, и чем ближе я был к подножию, тем чаще они доносились.

Резкая боль в ноге заставила меня запнуться, и я кубарем покатился дальше. Чудом не разбил голову и продолжал катиться вниз, пока не влетел в некое длинное углубление в земле. Заросшая канава. Ну точно.

Только сейчас посмотрел на состояние своего здоровья: пятьдесят семь процентов. До того, как меня ранили, линейка жизни была не выше семидесяти – даже ром не способен восстановить игрока после столь многочисленных порезов, ран, ушибов и контузий. Хорошо, что выпущенная пуля прошла по касательной – что ж, ползем дальше. Правда, теперь сильно не факт, что пистолеты целы, но лучше уж они, чем я!

И не вспомнить, сколько пришлось ползти по этой чертовой канаве. Казалось, у нее просто нет конца. Можно было, разумеется, подняться и двигаться бегом, но частые голоса свидетельствовали о том, что враги повсюду.

Путь упирался в высокие, пару-тройку метров в высоту, заросшие мхом и травой каменные глыбы. Здесь я осторожно привстал, предварительно оглядевшись, и протиснулся через глыбы.

Ожидая увидеть впереди узкий вход в пещеру, не сразу заметил настоящие расщелины, ведущие вниз. Это что же получается, придется прыгать неизвестно куда? А если потом не выберусь? Впрочем, ничто мне не помешает просто выйти из виртуала, а затем войти обратно, выбрав точку респауна. Никаких штрафов вроде снятого опыта и уровней не будет, потому что нахожусь вне боя. Значит, как минимум не придется разбивать свою голову о стену пещеры только ради перерождения. Я полез вниз...

И с головой погрузился под воду, стоило отцепиться руками от кромки расщелины! Теперь не только пистолеты испорчены, но и факел не зажечь. Холодная вода придала бодрости, зато начало сводить ноги. Чуть погодя глаза привыкли к темноте, просветы сверху давали хоть какое-то освещение. Поплыл в сторону, где виднелись очертания берега. Доплыл, ощупал твердую каменную поверхность, вылез.

Стоило идти дальше. Теперь одежда висела мешком, а тело дрожало от холода. В пещере явно был сквозняк, и ветер обдувал меня прохладными порывами. Попрыгал на одной ноге, на другой, выгоняя из ушей воду. Она все никак не хотела оттуда вытекать.

Я уже пожалел о том, что сунулся сюда. Обратно точно будет не подняться, а люди Тангризнира или Аннели не доберутся к расщелинам, пока не избавятся от солдат поблизости. На минуту я задумался о том, как меня угораздило во все это вляпаться… При своих низких уровнях мне удалось обзавестись сильными, хотя и временными союзниками. Конечно, дело было в кладе – при другом раскладе меня даже слушать бы никто не стал, достаточно вспомнить, как отнесся ко мне Нэхуэль, пока Тангр не заступился.

Но что случится, если мы не найдем сокровища? Даже боюсь представить, какая ярость обрушится в первую очередь на меня. Нет, надо что-то делать. Впереди шел беспросветный туннель. Клад должен быть где-то в этих пещерных коридорах. Я буду идти, несмотря ни на что. Покрепче сжав клинок в правой руке и собравшись с духом, я шагнул вперед.

Шкала здоровья восстановилась до восьмидесяти пяти процентов. Во рту все пересохло, слегка урчал живот. Прошло около получаса с тех пор, как я начал блуждать по подземным туннелям. Глаза полностью привыкли к темноте, и в тех местах, где в пещеру хотя бы немного проникал свет, я различал каждую деталь — система даже наградила специальным навыком «ночное зрение», за который я получил единичку Восприятия. Шастал кругами, плюхался в воду и вновь вылезал из нее, трогал стены наощупь, старался запоминать отвороты или поворачивать всегда по правую руку — что только не пробовал, и все оказывалось бестолку.

До тех пор, пока стены туннелей не принесли слабое свечение, а чуть позже послышалось эхо голосов. Вскоре я окончательно убедился, что это были солдаты. Примерно прикинул, на каком отвороте они находятся и осторожно стал двигаться в том направлении. В конечном итоге чуть было не налетел им навстречу, в последний момент сообразив, что слишком уж яркий свет стал отражаться от стен, и бесшумно завернул в один из отворотов, уходящих по дуге.

— Эй, тут новый поворот!

– Нет, идем прямо.

— Тогда надо послать еще людей, чтобы проверили все развилки.

– Скажи спасибо, что мы сами уцелели и добрались сюда. И не парься. Если кирасиры Ромуальдо сейчас пробьются сюда, пещера будет нашей…

Голоса сильным эхом отражались от стен пещеры. Подождав, пока они слегка утихнут, я поскорее отправился следом. Их оказалось двое. Шли небыстро, звеня нагрудными доспехами и рассматривая разнообразные рисунки на стенах. Я догнал солдат, держа в руках сабли. Один клинок резким взмахом прошелся по задней стороне шеи испанца, а затем я кольнул второй саблей в поясницу другого игрока. Тот даже не успел обернуться на грохот доспехов первого, но успех схватиться за оружие, присев на колени. Ему это не помогло: я ударил эфесом по лицу, и игрок свалился на землю.

Кровь быстро залила коридор, толстыми струйками уходя в обе стороны; забрызгались и стены. Солдаты явно проникли в пещеру с иного входа — их одежда была сухой. Заменив свои намокшие пистолеты на сухие, я подобрал один из факелов, затушил второй и осторожно направился вперед.

Коридоры преобразились. Во всяком случае — для меня. Шастая в потемках, я и представить не мог такое обилие настенных рисунков. Со светом факела они озарились, расходились во все стороны.

Чего только не изобразили на стенах пещеры… Животные и птицы, деревья и пальмы, жилые строения индейцев, их оружие и предметы быта, и, конечно же, вездесущие идолы. Порой рисунки сменялись на вообще нечто неразборчивое и мутное – то ли многолетние грунтовые воды смывали со стен краску, то ли таины изначально изображали что-то неясное. Размышляя над этим, я далеко не сразу опомнился, что нахожусь в виртуальном мире и что никаких «многолетних» грунтовых вод здесь быть не могло. Впрочем, все вокруг выглядело настолько достоверным, что усомниться в нереальности всего вокруг получалось с большим трудом.

Время тикало, тоннели виляли и разветвлялись, но никаких проблесков не намечалось. Порой двигаться получалось с трудом — ноги цеплялись за валуны или каменные выступы. Как назло, не отвечал и Нэхуэль, хотя даже он сейчас не смог бы ничем помочь. По пути встретил пару человеческих скелетов. Кости лежали очень достоверно и нетронуто: быть может, здесь кроме меня никто и бродил.

Туннели периодически менялись: то проходы сужались, и я с трудом протискивался вперед, то, наоборот, пещеры расширялись во все стороны. В какой-то момент наверху обнаружился необычный проход. Он открывался параллельно коридору, по которому я двигался, разве что был на несколько метров выше. Вскарабкавшись туда по наваленным камням, двинулся дальше.

Поначалу новый тоннель не выдавал в себе ничего примечательного. Кроме очередных скелетов, застилающих землю. На них были лишь обрывки старого тряпья, и потому я не решился задерживать внимание. По правде говоря, человеческие останки внушали нешуточное чувство страха. Пусть это и виртуальность.

Я и не сразу успел заметить, как стены вновь обросли индейскими рисунками. Взору предстали три корабля, виднеющиеся на горизонте. Очевидно, знаменитая эскадра «Санта-Марии» Христофора Колумба. Первая высадка колонизаторов: племя «Таино» встречает мореплавателей вовсе не так агрессивно, как это делали карибы. Дары гостям в виде местной пищи – рыба и мясо, кукуруза, черепаха, кокосы, ананасы и доминиканский «хлеб». Далее в ход идут предметы утвари, орудия труда, повязки, перья. В довершение ко всему главным подарком шла маска из золота, подаренная, судя по зарисовкам, самому Колумбу.

А через несколько шагов моему взору открылись совсем другие картины: измученных, заключенных в кандалы и цепи, мужчин, женщин и детей толкают в загоны, охраняемые солдатами и собаками, а немногим позже — индейцев уже грузят на корабли, чтобы увезти в Старый Свет.

С теми, кого не забирали в Европу, обходились не лучше. Женщин скопом забирали в сексуальное рабство, мужчин же отправляли либо на плантации, либо на рудники по добыче серебра и золота. Отдельным счастливчикам везло чуть больше -- их отбирали на ловлю жемчуга, ныряния на глубину, охоту на рыб.

Время от времени появлялось другое племя – карибы. В отличие от таинов, они изначально проявили себя агрессивно по отношению к белым людям. Ко всему прочему, среди них процветал каннибализм. Насколько мне известно, карибы никогда не были в дружественных отношениях с другими племенами, но после агрессивных действий жителей Старого Света, они решили отстоять эти земли. И не раз приходили на выручку плененным аравакским племенам.

Рисунки проносились мимо меня один за другим, и зачастую картины пленения индейцев мало чем отличались. Пока не начали появляться изображения людей под черным флагом. Те, в отличие от испанцев, не демонстрировались жестокими убийцами. На стенах пещеры пираты появлялись и исчезали – словно их встречи с племенем «Таино» были редкими. Судя по всему, поначалу так оно и было.

Но затем все изменилось. Вот пираты раз за разом принимают сторону индейцев в борьбе с Испанской короной. Некоторые даже обучают таинов искусству стрельбы, вручая в руки оружие. Совместно с индейскими воинами, флибустьерское братство наносит злостные визиты на испанские поселения. Взамен краснокожие собратья частенько становятся их проводниками. Они помогают пиратам пробираться через сельву Южной и Латинской Америки. Показывают местоположения затерявшихся испанских сокровищ. Любезно принимают у себя в гостях, с ритуальными плясками и подарками.

Несмотря на столь плотное «сотрудничество», судя по рисункам не складывалось впечатление, будто бы флибустьеры и индейцы – это всегда равно дружбе. Пираты были разные. И лишь немногие из них могли оказаться милосерднее колонизаторов. Это понимали индейцы. Понимали это и сами джентльмены удачи. Негласная дружба между ними, по-видимому, получалась далеко не всегда. Но именно авторы данных наскальных рисунков решили отвести этому особое значение.

И потому флибустьеров изображалось все больше и больше. Некоторые стали рисоваться подробно, насколько это удавалось сделать таинам. Детально изображалось оружие, корабли, их грозные фигуры.

Очередные скелеты вынудили меня идти медленней. На этот раз кости были беспорядочно разбросаны или даже переломлены. Мертвецов здесь явно было не два и не три, как встречалось раньше. Тут полегло по меньшей мере с дюжину человек. Пришлось осторожно перешагивать через черепа и кости.

Я остановился напротив особенного рисунка. Одноглазое лицо в треуголке, в зубах – нож. Повязка, что шла через все лицо, отдавала какой-то странный отблеск. Как будто она была покрыта лаком. Я вспомнил о записке Смита, что-то словно екнуло у меня в голове. Прикоснулся пальцами к месту, где повязка закрывала глаз.

Рисунок пропал, стена пещеры передо мной также исчезла. Словно растворилась, сделалась прозрачной. Я видел сундуки, наваленные один на другой. Видел мешки неподалеку от сундуков и некое подобие деревянных ящиков. Видел человеческие скелеты в рваном, прогнившем тряпье. Серебряные монеты неровным слоем устилали землю. Не высоко – скорее, как будто кто-то выронил горстку денег из широких карманов.

Стоило убрать руку с нарисованной повязки, как все померкло, и передо мной вновь появился рисунок на стене. Повторно приложив руку, я уже не увидел впереди ничего, кроме все той же стены. Виртуальные галлюцинации или видение по квесту? Я выхватил саблю с пояса и принялся бить рукояткой об стену. На удивление поверхность стала хорошо откалываться. Необожженная глина – или что-то очень близкое к ней.

Вскоре я уже отдирал крупные куски породы голыми руками. Быстро проявились бреши. А спустя минуту уже проламывал стену пинками ноги. Расчистив проход, проник внутрь с факелом в руках. В глазах вдруг померкло, тело стало ватным и обмякло. Я повалился наземь, словно убитый.