Глава 24. Случай на горе

Вновь пещера. На этот раз полупустая — остались лишь женщины, старики и дети. Последних за все время пребывания на острове я видел всего пару раз, и то мельком. Капала вода с выступов, просвечивали красным угли костров. У входа ошивался отряд из шести пиратов.

«Ждем, когда нас накопится десять, и выдвигаемся, – сообщил мне главный. – По одиночке смысла нет в эту кашу лезть».

Ждать пришлось совсем недолго, уже спустя минуту с респауна вышли сразу трое игроков, и мы отправились в путь. Выход из пещеры, который день назад обрушили испанцы артиллерией, частично восстановили. Стояла жара. Уже рассвело, на небе – ни облачка, а в тесных зарослях Саоны еще и ветра ноль. Где-то вдалеке раздавались отрывистые выстрелы, взрывы и крики.

– Как успехи на фронте? – спросил я у новоприбывших во всеуслышание, ибо те между собой возбужденно что-то обсуждали.

— А черт его знает! — ответил корсар Лемборг, обвешанный кучей пистолетов. — Берег весь в пыли и дыму, непонятно толком кто где находится. После того, как испанские псины оставили свой военный лагерь и ударились в глубь острова, все осложнилось. Явно что-то ищут, раз так зацепились за это место.

– Как и Близнецы, — подал голос другой игрок. – Знать бы еще, что искать нужно…

— Так клад же ищут, — вступил в диалог новый корсар. – Тот самый, что вот этот Рудра им пообещал. — В этот момент он указал пальцем на меня.

– Это ты тот самый?.. — обратился ко мне Лемборг, замедлив шаг. -- Так что ж молчишь?! Где нам клад обещанный искать?

– Вот-вот, – закивали остальные. – Такими темпами драные «Эльдорадо» его быстрее нашего найдут.

– Если бы знал – давно бы достал, – развел руками я. – У меня квест на сокровища, но где их здесь искать – неведомо. Нэхуэль, игрок-индеец в шкуре ягуара, обещал помочь…

– Так тебе к индейцам! Бери восточней, в сторону холма. Таины там приняли крупный бой недавно.

Отблагодарив пиратов за совет, я действительно направился в сторону небольшой горы – где индейцы, там и Нэхуэль должен быть. Правда, слишком уж часто доносились звуки выстрелов с высоты. По дороге открыл чат с индейцем.

Последнее сообщение я получил, уже поднявшись на гору. Она была не особо высокой и даже скорее подходила под определение холма, но диаметром была внушительной. Определить, где же тут восток, оказалось не так уж и просто. Стоило более-менее сориентироваться по карте, с какой стороны следует теперь спускаться, как внезапно перед глазами всплыло уведомление:

Как же не вовремя! Не хватало только, чтобы испанцы преградили мне путь. Раздвинув заросли кустов впереди себя, я тут же увидел указанных во всплывшем квесте индейцев. А еще испанских солдат в кирасах и шлемах, продвигающихся плотными шеренгами. Таины явно несли потери – большинство стрел и дротиков банально разбивались о прочные доспехи игроков «Эльдорадо» и лишь изредка попадали в незащищенные руки, в то время как залпы мушкетеров срезали по нескольку индейцев за раз, где бы те не прятались.

Выручали разве что многочисленные земляные выступы, за которыми можно было укрываться. Земля вообще была здесь первобытная и неровная. Возможно, это было единственным, что осложняло задачу солдатам. Даже мое появление осталось незамеченным из-за неровной и заросшей местности. Я ползком двинулся в сторону индейцев, когда выстрелы на время смолкли.

Можно было, конечно, плюнуть на пришедший мини-квест, но что-то мне подсказывало, что пока здесь шастают испанцы, прохода мне не дадут, с какой стороны ни пытайся их обойти. К тому же там, куда мне следует идти, их может оказаться еще больше.

Вскоре я понял, что не все солдаты носили доспехи. Некоторые довольствовались поясом, обвешенным пороховницами. Испанцы расставляли подставки под мушкеты, металлические «вилки», поскольку ружья были тяжелые.

– Сколько вас осталось? – спросил я у рядом пригнувшихся индейцев. Некоторые из них оказались ранены и едва не вопили от боли.

– Мы не знаем, – ответил лучник, насаживая очередную стрелу на тетиву. – Убийцы не хотят умирать от наших стрел, а лишь хотят нашей крови! – Индеец выскочил из-за укрытия и, выпустив стрелу, оказался прошит сразу несколькими пулями.

Я задумался. Путь к отступлению, в теории, у нас имелся: вершина горы хоть и была грубой, вся в расщелинах да выступах, однако по площади походила на широкую поляну, истерзанную кустами, деревьями и земляными буграми.

– Отступаем, – прикрикнул я с такой силой, чтобы услышали все таины, и кинулся подальше от испанцев.

Сложно ориентироваться в пространстве, когда ядовито-зеленая растительность режет глаза, а ненадежная земля, хоть и заросшая лианами и травой, так и норовит преподнести сюрпризы. Я едва поспевал за остальными, только в отличие от них запинался о незаметные в траве булыжники или корни.

А вот солдаты не торопились так же резво бежать следом. То ли ожидали подвоха, то ли не хотели разрушать столь плотный строй. Пока они пребывали еще довольно далеко, я лег в земляном углублении. Часть индейцев отступила еще дальше, другие прятались неподалеку.

– Почему вы пытаетесь дать отпор? – спросил я. – Они двигаются медленно, можно давно разбежаться…

– Нам некуда бежать, – ответили мне. – Мы не знаем, куда разбежались остальные наши собратья, но договорились, что будем охранять лагерь на вершине горы. Если его займут злодеи, то уже ни за что не отдадут это место.

Может, они держат точку респауна? По местности не скажешь – кругом бугры, корни, кусты и деревья. Вершина горы была не тронута цивилизацией, чтобы хоть чем-то напоминать место для респауна. В любом случае, так просто индейцев в безопасное место не загнать – упрямые же. Отбиваться, однако, не легче. Впрочем, оккупируй испанцы верх горы – их же потом отсюда не согнать будет, а посему смысл в удержании вершина и впрямь имеется.

– У них там сеньор… – выдавил один из индейцев, – Ему подчиняются остальные… Наши стрелы вечно летят мимо него.

Я присмотрелся вдаль. Мушкетеры неторопливо вышагивали плотными рядами. За каждым отрядом стоял свой командир, наверняка игрок с умением Лидерства. Синхронность, которая соблюдается солдатами, позволяет активировать бонусы и навыки, улучшающие эффективность стрельбы – примерно так же, как у канониров на палубе. Трое или четверо командующих носило мундиры с галунами и эполетами. Однако был там человек в неестественно пышном одеянии для солдата любого чина. Кружевной воротник и манжеты, алый бархатный кафтан, сапоги с раструбами, и, конечно же, не обошлось без шляпы с длинными перьями, трепыхавшимися на ветру. Даже встреченный вчера Ромуальдо в своем кабальеро-испанском костюме казался скромным доном перед пышностью этого игрока... А игрока ли?

Вальяжная походка говорила скорее об обратном. Немногим позже наконец удалось сфокусировать взгляд на разодетом мужчине и увидеть в нем Хуана де Эскивеля, указанного в квесте. Выходит, Смит – не единственный непись, присутствующий на острове? Дела плохи. Если Бродар Смит выходил живым из полчища испанцев, и более того – спасал от них меня, означает ли это, что и Хуан де Эскивель тоже способен на многое? Тогда неудивительно, почему стрелы неписей-индейцев пролетают мимо.

Я достал пистолеты из-за пояса, на всякий случай перезарядил. Проверил пороховницу, запасные пули и пыжи. На парочку выстрелов хватит. Затем скомандовал:

– Распределитесь по местам! Лучники – половина на правый фланг, половина – на левый! С трубками – ложимся в траву по центру. Ждем команды.

Чтобы добиться от таинов желаемого, пришлось повторять команды по нескольку раз, активно жестикулируя при этом руками. Надо отдать должное разработчикам – в этих смуглых дикарях узнавались именно такие индейцы, какие встречаются в литературе или кино: наивные, простые, но сильные волей и духом.

Наверняка Хуан де Эскивель выдал солдатам определенный квест на этой горе – иначе просто быть не могло. Не сомневаюсь, что шансов его выполнить у испанцев в разы больше, нежели у меня.

Дождавшись, когда солдаты приблизятся на оптимальное расстояние, я дал команду.

– Атакуйте!

Засвистели стрелы, зашипели дротики. Внезапность сыграла свою роль, и несколько противников повалились наземь, остальных спасли нагрудные доспехи. Впрочем, они и не думали отступать или разбегаться. Солдаты безмолвно стояли стеной даже если видели, что в них летят смертоносные стрелы. Лишь когда-то откуда-то донеслась команда, они начали перегруппировываться – слишком уж много «брешей» появилось в их шеренге.

Караколь – так называется линейная тактика, используемая мушкетерами на войне. Отряд выстраивается ровными рядами, оставляя промежутки в несколько шагов. Как только первая шеренга дает залп, то тут же отбегает назад, выстраиваясь в последний ряд и перезаряжается. В это время вторая линия солдат, оказавшись открытой, делает свой ход. Таким образом, даже при низкой скорострельности пехоты можно вести практически непрерывный огонь.

Так происходило и сейчас. Испанцы стреляли, отбегали назад и тем самым открывали пространство для следующей шеренги. В моем случае численность атакующих войск была не столь большой, и потому промежутки между сменой шеренг все же имелись. Именно их я и «вылавливал», отдавая команду индейцам. Кроме того, «Эльдорадо» делало выстрелы «вслепую», поскольку мы попрятались в листве, а вот белые и желтые костюмы солдат хорошо бросались в глаза.

Но вся эта затея были лишь оттягиванием проигрыша. Солдаты все равно продвигались вперед, а на потери им было словно плевать. Нужно устранять командиров, понял я. И в особенности – де Эсквиля. Он как раз шел одним из первых, абсолютно не боясь, что в него кто-то попадет. Подловив момент, я прицелился по нему и выстрелил с двух рук. Одна пуля прошла совсем рядом, впечатавшись в нагрудный доспех стоящего рядом солдата. Другая прошила Хуану правый бок – пусть рана и не смертельная, но урон есть. Непись схватился за бок. Враги замешкались, явно не ожидая отпора со стороны индейцев в виде огнестрела, ведь пиратов здесь быть не должно – по их мнению. Испанцы еще не знали, что кроме меня здесь нет других игроков, и потому получили команды к отступлению. Некоторые наперебой палили в место, откуда я стрелял, поскольку клубы дыма меня рассекретили.

Я лежал, уткнувшись лицом в землю, сколько хватало сил. Казалось, я чувствовал ветер, с которым проносились пули над головой, и ощущал их обжигающий свист. Когда поток выстрелов утих, я скомандовал «атакуйте», а сам осторожно начал отползать назад, перезаряжая пистолеты.

Вражеский непись тоже не растерялся и злостно выкрикнул: «Примкнуть штыки». Логичный ход, если учесть, что все игроки мгновеньем ранее разрядили огнестрел, целясь по мне.

С ревом и воинственным кличем солдаты ринулись вперед, а индейцы запаниковали, не зная, что предпринять. Мушкеты были слишком длинными, чтобы управиться с ними в ближнем бою. Если первые ряды солдат были сломлены градом стрел и дротиков, то вот остановить следующие не представлялось возможным.

Дав команду к отступлению, я осознал, что все кончено. Таинов, пусть те и были отличными воинами, просто брали числом. Если обладатели копий еще успевали задать жару противнику, то лучники пали быстро.

Ко мне двинулась пара мушкетеров. Как бы сильно я не желал сохранить пулю в пистолете для де Эскивеля, пришлось растратиться на приблизившихся врагов, чтобы выжить. Одним за другим я выстрелил по настигающим солдатам, а затем схватился за сабли, хотя пока, казалось, меня никто не видел в окружении кустов.

Судя по многочисленным очкам опыта, что всплыли от подстреленных испанцев, атакующие имели высокие уровни. Стоит ли пытаться продолжать сражаться против таких? Это глупо.

Но и отступать, поджав хвост, я не собирался. И потому ринулся на самого де Эскивеля с клинками в руках.

Тот отреагировал раньше возможного, отразив мои замахи одним ловким движением шпаги. Он с легкостью сохранял дистанцию, на которой я не мог его достать.

Любые мои выпады в лучшем случае оканчивались встречной квартой или блоком, а в худшем лезвие противника просвистывало в сантиметрах от моего тела. Собравшись с духом, я мысленно приготовился активировать навыки. Напрягся, мысленно вспоминая, что можно активировать. И начал действовать.

Руки словно сами выставляли защиту, а я лишь чувствовал, как уровень энергии скакнул ниже. После успешной защиты самое время пойти в контратаку.

Силы покидали меня на глазах. Как будто энергия из каждой точки моего тела перетекала в руки и ноги, и те двигались ловко и неумолимо. Я пытался использовать свои козырные навыки, однако враг каждый раз легко отбивался, не запачкав костюм. Зато мое тело успело принять на себя серию легких порезов даже несмотря на то, что я ставил блоки. Все старания оказались напрасными…

Именно сейчас я полноценно осознал, насколько слабо развиты мои рукопашные навыки... Как бы яростно я ни кряхтел, испанского дона лишь забавляли эти порывы. Да, здесь бы не помешало помощи Оливии фон Штерне – уверен, на их схватку я бы смотрел с восторгом.

Другое дело – это я. Сил почти не оставалось. Даже мозг переставал соображать, как дальше действовать. Во время очередного выпада де Эскивеля я попытался выставить скрещенные сабли впереди, но сглупил: тонкое лезвие резануло плечо. Испанец, закатив глаза с таким видом, будто сражение ему наскучило, ударил эфесом шпаги мне в висок.

Я не сомневался, что умру. В глазах уже плыла тьма, а мысли путались, как во время сна. На какое-то время я и впрямь погрузился в нечто, похожее на сон.

Но каково же, черт возьми, странно приходить в себя, когда тебя тащат по земле чьи-то руки, цвет которых отливает бронзой! Несколько мгновений я пытался осознать, что происходит. Взгляд был мутным, правый глаз затек, голова раскалывалась. В ушах – звон, как после хорошего залпа пушек.

Интерфейс! Где я? Почему не на респауне?!

С трудом разглядел полосу жизни на периферии взгляда. Девять процентов здоровья?! Серьезно?

Меня положили на что-то твердое – кажется, на упавшую пальму. В рот полилась кисловатая жидкость с резким запахом. Кашири? Оно самое.

Замелькали логи о том, что здоровье повысилось. Звон в голове стих, взор стал яснее. И целая плеяда звуков заиграла вокруг – крики и выстрелы.

Впереди испанцы продолжали настигать индейских воинов. Копьеносцы вышли на передовую, хотя подозреваю, что в племени Таино любой воин-мужчина хорошо владел всеми видами оружия, и потому копья в руки могли взять даже те, кто ранее стрелял из луков и духовых трубок. Другие орудовали томагавками и дубинками со вставными зубьями. Сколько осталось наших? Меньше четверти от того числа, что было при моем появлении на горе.

– Ты должен это посмотреть, – сказал индеец, когда я вдоволь напился. Он притащил меня чуть ли не на самый край горы – в десяти шагах дальше уже шел спуск. Поле основной битвы находилось меньше чем в полсотне шагов отсюда. Густая растительность да деревья пока не выдавали нас, но я бы не стал рассчитывать на то, что это продолжится долго.

Индеец осторожно шевельнул ногой землю. Парой мощных рывков содрал легкий дерн, и я обнаружил в земле… Пушку. Старую, покрытую мхом. Вместе мы продолжили рыть, пока не добились желаемого. По стволу орудия расползались трещины, деревянный лафет давно прогнил.

Итак, имеем: индейца, на кой-то черт притащившего меня сюда; старую пушку большого калибра, направленную в сторону бойни. Совпадение? Не думаю!

На случайность действительно не похоже. Но ежели ружье висит на стене, то есть пушка лежит в земле, – то оно обязательно должно выстрелить!

– Скажи остальным, кто не на передовой: пусть соберут мелкие и средние камни и принесут сюда, – скомандовал я индейцу, сдирая с орудия остатки земли и мха.

Пороха в моей пороховнице не хватит, чтобы совершить залп. Часть я потратил на зарядку пистолетов, а заряда нужно гораздо больше. Пришлось ринуться в пекло боя.

Выглянув из-за кустов, я удивился, насколько сражение было беспорядочным – индейские воины то разбегались кто куда, отступая, то налетали на солдат с новой силой. Не высовывался в открытую и я – крался по кустам, пару раз падал навзничь и продолжал движение ползком. Добравшись наконец до трупов пары испанцев, обобрал их на предмет имеющегося пороха и фитилей, после чего ринулся обратно к пушке.

Там поджидала хорошая горстка камней, от самых маленьких до неплохих булыжников. Я щедро загрузил натыренного пороху в камору, затем оторвал трухлявые деревяшки от давно непригодного лафета, или даже от того, что от лафета осталось – и накрыл этим насыпанный порох. Дело оставалось за снарядами.

Слишком большие камни забраковал сразу. Остальные велел осторожно погрузить в дуло пушки. Воины-таины явно побаивались дьявольского жерла, небось, успели за последние сутки насмотреться, как эти отродья Сатаны громыхают.

Переборов страх, индейцы зарядили дуло не иначе как «от души», затем в ожидании встали за пушкой.

Система среагировала только сейчас:

Ну вот, ко всему прочему, эта штука может рвануть прямо здесь. Не самый многообещающий исход. И все-таки выбор был невелик.

– Нужно заманить испанцев под направление пушки, – сказал я индейцу, который приволок меня сюда. – Сможете?

Вопрос я задал, конечно, глупый. Ведь если натравить поближе к пушке солдат, то и воюющие индейцы попадут под прицел. С другой стороны, таины могут сообщить план действий друг другу, а вражеские игроки ничего не поймут. Но получится ли? Есть ли смысл выплескивать дробь камней на всех без разбору, когда индейцы – в меньшинстве?

Я попробовал еще раз объяснить, что сами таины ни в коем случае не должны попасть под линию огня, на что тот странно отмахнулся, мол, это можно обеспечить. Теперь оставалось ждать.

Пока индейцы отправились выманивать «Эльдорадо», я попробовал сконцентрировать взгляд на пушке, дабы навести зрительный прицел. Система упорно отказывалась рисовать хоть какую-то дугу. Выходит, разброс будет бешеным. И далеко не факт, что это плохо.

Вскоре я увидел несущихся в мою сторону индейцев. Некоторые из них подкашивались, валились наземь или вовсе разворачивались и, в порыве предсмертной агонии, делали последние замахи томагавками, копьями или дубинками. Я достал пальник, поджег огнивом фитиль и осторожно устроился за пушкой. На всякий случай следует отбежать, иначе и впрямь разорвет в клочья.

Когда перед моим взором, а значит и жерлом пушки, остались только испанские фигуры, я поднес фитиль пальника ко встроенному в запал пушки другому фитилю и стал отползать назад. Сейчас рванет.

И еще много-много логов о нанесенном уроне, выполненных достижениях и прочем. Читать времени не было.

Шум от взрыва оказался таков, что голова буквально пульсировала от боли. И ничего, кроме тонкого ультразвука, режущего слух изнутри. Перед глазами играли цветастые пятна, но они быстро ушли, в отличие от глухоты.

Я вернулся обратно, раздвигая руками заросли. Абсолютно не удивился бы, если вместо пушки там дымилась груда камней, но «Скромная бомбарда» продолжала стоять, изрядно дымящая. А за ней – десятки свежих тел.

Интересно, испанский непись попал под мой шквал? Даже если нет, удачно сработанный план серьезно поднимал настроение и боевой дух. Всего несколько минут назад я отчаянно отбивался от солдат, а сейчас с самодовольной ухмылкой смотрю на их окровавленные тела. Живых испанских тел, однако, сохранилось прилично. И они явно не собирались отступать.

Порох я весь израсходовал, на новый залп собрать уже не удастся, да и противник теперь в курсе о местонахождении пушки. Индейцы попрятались, а испанцы продолжали приближаться. Я попытался на мгновенье сконцентрироваться и подумать, как дальше действовать. Вид такого большого числа врагов вводил в полноценный ступор – я даже не мог решиться, в какую сторону отступать. В конце концов развернулся, намереваясь для начала отбежать подальше от пушки, которую теперь непременно окружат.

Каково же было мое удивление, стоило мне повернуться. Передо мной стоял Хуан де Эскивель со шпагой в руке. Когда он успел пробраться туда?

– На этот раз ты точно умрешь, пиратская шавка!

Он сделал шаг вперед, как вдруг откуда-то из травы вылетела тварь пострашнее меня и набросилась на непися. Тот не упал и даже попытался ее скинуть, но зверь владел нешуточно огромными когтями, коими глубоко вцепился в туловища де Эскивеля. Носуха? Еж-мутант-переросток? Невероятно вытянутое лицо, мохнатый хвост как у павлина, темные полосы на светло-бурой шерсти. Или, может, обычный муравьед?..

Крик испанца пронзил окрестности. Это был протяжный, отчаянный ор, наполненный небывалым ужасом. Зверь продолжал скоблить когтями по груди де Эскивеля, где от красивого камзола осталась пушистая рванина.

Следовало бы убежать, пока ежик-мутант не переключился на меня, но зрелище вводило в шок.

– Ко мне, Мохнатый. Оставь этого.

– Тангризнир! – удивился я.

Пират стоял поодаль с сигарой во рту. А на земле, где лежала куча убитых пушкой солдат, появившийся отряд головорубов уже нещадно добивал тех, кто чудом выжил. Пираты выскочили к ним одновременно со всех сторон, не давая ходов к отступлению.

– У меня на этого напудренного чертяка был квест, – сплюнул Тангризнир. Зверь ласково терся о ногу пирата. – Я выслеживал его больше месяца, и тут он объявился на острове. Не мог его упустить. Тем более после того шуму, который ты здесь навел.

– Это муравьед? – поинтересовался я питомцем.

– В точку. Мохнатый не раз меня выручал, сдирая шкуры с врагов. В прямом смысле.

Я понемногу приходил в себя. Тангр угостил фляжкой с ромом.

О как. Не ожидал. Наверное, слишком большие потери, чтобы считать квест выполненным. Впрочем, я еще чуть ли не в самом начале смирился с мыслью, что задание в таких условиях для меня просто непосильно. И все же мне удалось больше, чем можно было ожидать, уже хорошо.

– Ты же был на корабле? – вспомнил я. – Выходит, корветы вас победили, раз ты теперь на острове?

– Корветы – на дне! – грозно выкрикнул головоруб. – Как только с ними было покончено, мы отправились сюда. Ты ведь, кажется, что-то нам обещал.

– Есть такое, – кивнул я. – Как раз из-за нападения солдат я не мог отправиться на поиски…

– Поторопись, парень, – хлопнул меня по плечу Тангризнир. – Мы примчались тебе на помощь не для того, чтобы теперь вести милые беседы. Путь свободен. И осторожнее: испанские задницы еще ошиваются у подножья горы.

Головоруб выдал мне факел и пару пистолетов.

– Нэхуэль написал, что тебя ждет ползанье по пещерам, так что это явно пригодится. Мы пока расчистим окрестности. Ну, а теперь беги. Удачи.

И я побежал. В мыслях пронеслись все события, приключившиеся со мной на этой горе за последний, пожалуй, час. А затем начался спуск.