Глава 26. На пороге тайны
«Богу больше не угодно помогать этим людям, и он решил наказать Олоннэ самой ужасной смертью за все жестокости, которые он учинил над множеством несчастных. Олоннэ со своими людьми попал в руки дикарей… Они разорвали Олоннэ в клочья и зажарили его останки»
Александр Эксквемелин, «Пираты Америки»
Олоннэ ждал, пока флибустьеры послушно оттащат булыжники с прохода. Освободив наконец путь к запрятанным сбережениям, они двинулись вперед. Первым пошел сам адмирал, гордым взглядом осматривая ценности, пролежавшие здесь год. Землю зловеще устилали трупы рабов и пиратов, застреленных Олоннэ год назад.
— Берите пока рундуки, – заговорил Олоннэ. – Дождемся Ле Пикара, его люди возьмут остальное.
– Не возьмут. – Голос донесся откуда-то из тоннеля.
– Кто говорит? — рявкнул Олоннэ в темноту.
— Это не важно, Франсуа. Я тот, кого ты подстрелил, стоя на том же самом месте. Я ждал тебя больше года.
— Что за вздор! – Олоннэ обнажил саблю. — Выйди на свет!
Ответа не последовало.
– Притащите сюда этого чертягу! — скомандовал пират. — Я хочу видеть, с кем говорю!
Трое флибустьеров, держа в руках факелы и сабли, ринулись в тоннель. Свет озарил широкую человеческую фигуру с абордажным топором в руке. Силуэт скрылся за поворотом, стоило пиратам приблизиться. Они побежали за ним.
Олоннэ не видел, что происходило за поворотом. Лишь слышал, как брякнула сталь. Затем донеслись чьи-то стоны, но резко затихли. Легкий свет факелов, отражавшийся от стен пещеры, внезапно погас.
– Я слишком долго ждал тебя, Олоннэ, — повторился голос незнакомца.
Франсуа Олоннэ среагировал, молниеносно выхватив пистолет из-за пояса и выстрелив во тьму.
Оставшиеся флибустьеры также потянулись к кремневым пистолетам, не отводя взгляда от коридора. В одного из них вдруг вонзился кортик, вызвав брызги крови из грудной клетки. Затем три выстрела прогромыхали один за другим, и стоящие возле Олоннэ пираты рухнули. Сюда приближался неизвестный; с его абордажного топора стекали капли крови.
– Финнан? Финнан Хорингтон? Старый пьянчуга? Это ты? — Свет валяющихся на земле факелов осветил лицо человека. Взгляд Олоннэ недолго изображал удивление. -- Я выверну тебе кишки за такие проделки!
Олоннэ помнил Финнана как доброго любителя выпить и подраться. Тот был матросом на его «Дельфине». За без малого год он явно покрупнел, отрастил бороду. Тело опоясывали кремневые пистолеты. Тем удивительнее было осознавать, что этот человек не только выжил после выстрела в грудь, но и так сильно изменился.
Флибустьер собрался атаковать, но внезапно страх объял его, и он лишь вытянул лезвие сабли навстречу бывшему члену команды.
– Я ждал тебя больше года, Олоннэ, – безустанно повторял Финнан. – Ты расстрелял нас. Я ждал…
– И зря! – гавкнул флибустьер с яростью в глазах. – С минуты на минуту явится Ле Пикар с командой, и тогда я раскрою твою подлую голову пополам!
– Ошибаешься, – ответил здоровяк Финнан все тем же холодным бездушным голосом. – Будь моя воля, он бы давно тебя прикончил. Пьер Ле Пикар – мой друг. Я пришел убить тебя. Берегись, Олоннэ.
– Берегись-ка сам! – зарычал флибустьер и устремил саблю на старого собрата. Тот отбил удар, удерживая топор двумя руками. Олоннэ замахивался еще и еще, но Финнан каждый раз умело отражал атаки пирата.
Однако Франсуа Олоннэ был образцовым фехтовальщиком. Легкая сабля плясала в его руке как заводная. Финнан пытался заполучить преимущество исключительно физической силой, но ловкий Олоннэ не подпускал его к себе, взмахивая клинком.
Все это продолжалось до того момента, пока сцену боя не нарушил выстрел из темноты пещеры. Олоннэ почувствовал, как больно защекотало бок.
– Ле Пикар? – завопил он, увидев стрелявшего. – Чертов предатель! Проклятье, вы спятили!
Живот был прострелен, камзол быстро пропитался теплой кровью. Финнан, заприметив Ле Пикара, остановился и опустил топор. Скорчившись от боли, Олоннэ припал к рундукам.
– Неужели… неужели вы решились пойти против адмирала всей нашей флотилии? Я сделал тебя богатым, Ле Пикар!
– Ты застрелил моих друзей, – промолвил Финнан, вглядываясь в одну точку. – Будь моя воля, я умер бы вместе с ними. Но вижу я лишь их прогнившие остатки. Ты хотел, чтобы среди них был и я.
– Финнан прав, – приблизился Пьер Ле Пикар, хлопнув здоровяка по плечу. – Ты сделал многое для становления Флибустьерской Империи в этих водах, с этим согласен каждый. Но ты начал относиться к собственным людям, как к скоту, Олоннэ. Ты начал убивать и резать собственных людей, как собак.
– Мишель отомстит за меня и перережет ваши глотки! – завопил Олоннэ.
– Мишель Баск сейчас рассекает на «Дельфине». Ходят слухи, ему пришелся по душе твой парусник.
– Д'Ожерон отомстит за меня!
– Не отомстит, – ответил Ле Пикар. – Ведь он узнает, как тебя и твоих людей растерзали на части дикие аборигены.
– Что за вздор! В такую чушь никто не поверит.
– Да-да, Франсуа. Именно так все и было. Ты шел в поход на Никарагуа, верно? Но что-то пошло не так, твой корабль сел на мель. А тех индейцев-каннибалов испанцы называют «индиос бравос», если не ошибаюсь.
– Да отсохнет твой язык, сукин ты сын! Я вернулся из Никарагуа живым, хоть и с раной в животе, на этот остров. Об этом будут знать все!
– Не будут, – железно отрубил Ле Пикар. – Тебя и твоих людей схватили аборигены и разорвали в клочья.
– Вот что будут знать все! – одобрительно кивнул Финнан. – Это известно!
– Ложь! Вам никто не поверит, чтоб вас!
– Прости, Франсуа, если сможешь. Но это так. Умелые рассказчики донесут эти истории до таверн Тортуги и Порт-Ройяла. Ведь те немногие, кому удалось вырваться из лап аборигенов, все же поведали миру о твоей несчастной смерти. Они и сами едва остались живы. Твоя потеря – огромная трагедия для всего Берегового Братства.
Олоннэ вдруг затих, не находя, что ответить. Пуля прошла навылет, но раззадорила старую рану на животе. Об этой пещере никто не знает, кроме них. Если только…
Из тоннелей послышался топот и отрывистые голоса. Вскоре в «комнату» высыпало под две дюжины корсаров. Их привел Бродар Смит.
– Что за брехня здесь происходит? – выпалил одноглазый пират. – Финнан, черт возьми, это ты? Живой?!
Новоприбывшие быстро сообразили, что стряслось. Полдюжины флибустьеров отделилось от общей массы, толпящейся на узком входе из тоннеля, и примкнуло к Ле Пикару. Они были обо всем предупреждены.
– Бродар, – прохрипел истекающий кровью Олоннэ, – это ловушка. Ле Пикар меня предал. Нас предал.
Одноглазый Смит направил пистолет на Ле Пикара. Его люди сделали то же самое.
Люди Ле Пикара вмиг нацелили стволы на Смита.
Финнан покрепче сжал абордажный топор. Пьер Ле Пикар продолжал спокойно стоять возле Олоннэ и заговорил:
– Бродар, напомни, кем ты был, когда оказался в этой пещере год назад? Квартирмейстером или еще матросом?
– Матросом, – угрюмо ответил Смит, не сводя палец со пускового крючка.
– Ах, да. Ты прославился уже в Маракайбо. В бою, когда потерял глаз…
– Довольно! – прервал его Бродар Смит. – Наш адмирал не заслужил такой подлой смерти.
– Повтори это еще раз, и я лишу тебя второго глаза, – холодным тоном заговорил Финнан, пристально всматриваясь в глаз Смита. – Повтори это, если считаешь, что мои братья были убиты здесь не напрасно. Повтори это, если Олоннэ и дальше волен относиться к нам, как к собакам.
Смит не нашел, что ответить.
– Сегодня отсюда не вынесут ни фартинга, – продолжил Финнан. – Сегодня здесь умрет Олоннэ. Но только для нас это будет правдой. Для всего остального мира правда заключается в том, что он уже погиб от смерти индейцев в своем походе на Никарагуа. И кто эту правду принимать откажется, тот следующим отправится в ад!
Финнан резко занес топор и воткнул его в сердце Олоннэ. Несколько корсаров вздрогнуло.
– Пьер поступил справедливо! – сделал вывод один из пиратов, стоящих возле Смита, и прошагал в сторону Ле Пикара. За ним последовало еще пятеро.
– Это лучшая смерть, какую заслужил Олоннэ, – одобрительно пробасил еще один корсар.
Бродар Смит перевел пистолет с Ле Пикара на Финнана.
– Я ждал его больше года, Бродар. Будь моя воля, я бы сделал это раньше. Ты чувствуешь свою вину перед Олоннэ только потому, что в прошлый раз он оставил тебя живым. Возможно, он действительно нашел в тебе нечто примечательное. Но как бы то ни было, отныне он мертв. Я должен был умереть здесь же и выглядеть сейчас подобно моим братьям. – Финнан указал взглядом на гниющие трупы. – Я чист перед собственной совестью. Я свой долг перед товарищами выполнил. Мне больше нечего терять, Бродар. А тебе?
Те из флибустьеров, что столпились вокруг Ле Пикара, продолжали держать наведенными пистолеты на Смита и его людей.
Одноглазый пират знал, что с Олоннэ покончено. И не хуже других понимал, что слова Финнана правдивы. Франсуа был бравым адмиралом, и его заслуги перед Береговым Братством бесценны. Однако Бродар не был уверен, что когда-нибудь не окажется убитым от его пули или сабли. За что же отныне мстить?
Одноглазый корсар глубоко погрузился в раздумья, пытаясь отыскать в себе ответ на вопрос: не лучше ли, если народ и вправду будет знать об Олоннэ то, что выдвинул Финнан? Бродар и по себе прекрасно знал, что самая честная и правдивая история в кабаках и тавернах из раза в раз сплетается с фантазиями нетрезвых рассказчиков. В таком случае – есть ли разница?
Но Бродар слишком долго думал. Тишину нарушил чей-то выстрел. За ним еще один. И еще. Прозвучали крики.
Пространство наполнилось сизым дымом от выстрелов. Бродар инстинктивно выстрелил, даже не разобравшись – в кого. Зазвенели сабли. Все смешалось в странной круговерти, и в этих тесных коридорах пещеры закрутилась полноценная бойня.
Одни орудовали клинками, другие – голыми руками, третьи – отступали, но было не разобраться, в какую сторону бежать. Несколько корсаров горели заживо – по-видимому, кто-то постарался отбиваться факелами. Смит получил ранение в ногу – кажется, пуля задела кость. Пару раз чей-то нож прочертил порезы на его руках и спине. Чтобы выжить, Бродар выстрелил еще дважды из оставшихся заряженных пистолетов.
Кто-то повалился на рундук с серебром и опрокинул его. Разъяренный Финнан громил корсаров абордажным топором. В неистовом приступе ярости он расталкивал всех подряд. Затем Финнан пропал из поля зрения Бродара Смита. Темная фигура повалила его на грунтовую землю и начал бить. Одноглазый корсар вытащил нож из-за пояса и вонзил его в горло нападавшему. Тело врага так и осталось лежать поверх Смита – у него больше не было сил, чтобы скинуть с себя убитого.
Неподалеку прогремело – кто-то взорвал гранату в тоннеле. За взрывом последовал такой грохот, словно вся пещера намеревалась рухнуть прямиком в ад.
Бесцельная бойня угасала – кругом лишь вопили смертельно раненые флибустьеры.
К Бродару вернулось сознание, когда в пещере стало совсем тихо. Кто-то постанывал в глуби тоннеля. Отовсюду исходил едкий запах жженой плоти. Смит с омерзением сбросил с себя труп, прильнул спиной к стене.
Из коридора пещеры показался ползущий на корточках Ле Пикар. Его было не узнать – по лицу стекала кровь, под глазами раздулись синяки, нос сломан, камзол изодран в клочья. Обнаружив более-менее живого человека, он подал голос:
– Все кончено, Бродар. Надо бежать, – просипел Ле Пикар, сплевывая собственный зуб. – Один проход завалило… Я боюсь… второй тоже завалит.
Бродар Смит продолжал сидеть, облокотившись о стену пещеры. Временами он рычал от боли в ноге. Временами – уходил в забытье, пытаясь осознать, что же произошло этим странным утром. Если он соберется с духом, то сможет задушить Ле Пикара прямо сейчас – голыми руками. Который, в сущности, и учинил весь здешний беспредел. Кроме того, Пьер всегда был хитрецом. А это настораживало.
Но пикардиец пожертвовал собой и своими людьми, чтобы остановить тиранию Олоннэ. Он знал, что в случае неудачи такое мероприятие будет караться смертью. Знал, что по морю могут разнестись слухи о том, что именно Пьер заманил Олоннэ в ловушку и убил. Он жертвовал многим – и все ради того, чтобы его душа стала чиста. Ле Пикар всегда был алчен, юлил и пытался урвать себе кусок побольше – таков он был, сколько помнил его Бродар. Выходит, даже несмотря на свой скверный характер, Пьер решился положить конец эпохе Олоннэ.
Одноглазый флибустьер тяжело выдохнул. Совсем недавно он был еще юнгой. Потом – рядовым матросом. А сейчас его уважают, как грозного, хоть и молодого, боцмана. Бродар многое приобрел в походах с Олоннэ. Но еще большего он заполучить хотел впредь. Слишком рано умирать, да еще и такой глупой смертью. Последний раз окинув взглядом тело адмирала флибустьерской флотилии, он стал подниматься.
– Пьер. Помоги мне встать. – Он устремил взор на корчащегося на карачках Ле Пикара. – А, черт с тобой. Я сам.
– Бродар, ты помнишь второй выход отсюда?
– Немного, – прохрипел пират. – Их там несколько… Было, по крайней мере.
Ле Пикар все-таки поднялся на ноги, подобрал чей-то догорающий факел. Подошел к едва стоящему на ногах Бродару Смиту – тот облокотился руками о стену пещеры. Схватив раненого под руку, Пьер Ле Пикар потащился с ним по тоннелю.
***
Стоило мне придти в себя, как по телу пробежали мурашки. Я словно присутствовал в этом месте целых два раза: когда легендарный Олоннэ выгрузил сбережения своего флота – и когда был убит. Его скелет так и лежал нетронутым прямо перед пирамидой сундуков. Другие мертвецы повсюду устилали землю. Тяжело было поверить, что увиденное мной – лишь сценарии, созданные разработчиками виртуальной игры.
Я поднялся на ноги, взял уроненный факел. Этот закуток пещеры, где оказался спрятан легендарный клад, выглядел, как просторная комната. Все завалено сундуками, ящиками, мешками. Земля и впрямь усыпана монетами, серьгами и цепочками. Несколько клинков лежало поверх прочего.
Долгожданные сокровища… Вот они?
Приходя в себя, я никак не мог понять, что же чувствую – и что должен чувствовать при виде заветных драгоценностей. Несколько недель я только и мечтал об этом моменте. Но сейчас, стоя здесь и разглядывая воистину несметные богатства, я ощущал только накатывающую усталость.
Любопытство наконец взяло верх, и я приблизился к возлегающим ценностям. Встав возле скелета Олоннэ, я поддел кинжалом крышку небольшого сундука, расположенного на высоте мне по грудь. Серебряные монеты заблестели в свете факела. Кругом лежали покрытые пылью и землей сундуки, бочки, свертки и коробки. Отовсюду выглядывали клинки, пистолеты, ядра и серебро – много серебра. Гораздо больше, чем золота.
Мое внимание привлек сверток, лежащий на одном из ящиков. Развернув его, я увидел два клинка из черного металла. Ярко засветились характеристики:
Короткие ятаганы
Тип: холодное оружие
Класс: уникальное
Прочность: невероятная
Требуемый уровень: не ниже 20-го
Дополнительные характеристики
Ловкость: +30
Сила: +10
Специальные навыки
«Бросок смерти»
10 энергии
Позволяет метнуть один или оба ятагана в противников
Откат: до возврата клинков в руки
«Наповал»
15 энергии
Вы уводите оружие врага далеко в сторону, а затем резкими взмахами вонзаете ятаганы в ключицы противника.
Откат: 1 минута
«Танцующий с ветром»
20 энергии
Стоять на месте – не для вас. Вы несетесь в гущу врагов, нанося по пути кровавые раны всем, до кого достанут лезвия ваших клинков.
Откат: 2 минуты
«Один на палубе»
25 энергии
Атакуют со всех сторон? Так пускай же враг пожалеет! Вы успеваете выставлять клинки для защиты раз за разом в поисках благоприятного для атаки момента.
Откат: 3 минуты
«Препарадо»
7 энергии
*Информация недоступна*
??????????????????
Навык неактивен
??????????????????
«Полумесяц Востока»
10 энергии
*Информация недоступна*
??????????????????
Навык неактивен
??????????????????
«Десперадо»
12 энергии
*Информация недоступна*
??????????????????
Навык неактивен
??????????????????
Описание: Эти парные ятаганы – редкий эксперимент османских оружейников. Они созданы, чтобы убивать быстро и безжалостно. Владелец клинков, освоивший истинное искусство боя ятаганами, сможет сражаться как сущий дьявол. Правда, чтобы достичь мастерства, потребуется время. Длина лезвий составляет 30 см. Созданные из сверхпрочного сплава металлов, ятаганы способны невероятно долго сохранять заточку.
Описание ятаганов поражало. Такое оружие в буквальном смысле поднимет мои боевые способности на планку с теми, кто превосходит меня по уровням раза в два. Изящные навыки с минимальными затратами энергии и быстрыми откатами. Что же там будет, когда эти навыки удастся еще и развить? Берем!
Только одно это оружие радовало сильнее всех прочих богатств. Я и раньше питал интерес к коротким парным клинкам. А уж теперь, при виде этого чуда османских кудесников, я и вовсе влюбился в ятаганы.
– Много кто хотел бы заполучить эти клинки, Дохляк, – послышался задумчивый голос сзади.
Бродар Смит. Он как ни в чем небывало стоял на пороге входа в сокровищницу.
– Ты! – моему изумлению не было предела. – Бродар, как ты здесь оказался?
– Очень просто, Дохляк, – отвечал Смит, усталым взглядом рассматривая здешние просторы. – Я бывал тут столько раз, что могу добраться сюда с закрытым глазом.
– Мне приходило видение, – заговорил я. – Смерть Олоннэ. И там… был молодой ты. В этой пещере.
– Были времена. Сколько напрасных смертей – ради богатств, которые в итоге никому не сдались. Это место так и веет смертью.
– Скажи, Бродар. Это в тот день у тебя отняли ногу, когда на этом месте завертелась бойня? Я видел, как тебе попали в ногу, которой у тебя сейчас нет.
– Ошибаешься, Дохляк. В тот день я и впрямь словил пулю. Но все обошлось. Ногу я потерял годом позже – все в том же проклятом Маракайбо, будь оно неладно.
– Вы ходили в Маракайбо вновь, без Олоннэ?
– Чертов ты болван, Дохляк, если не знаешь об этих событиях! – сплюнул бородач, присаживаясь на старый ящик и теребя патронташ на груди. – Слушай сюда, хе-хе.
Мы выбрались с Пьером едва живыми. Оба понимали, что тайна Олоннэ осталась лишь между нами – все остальные либо мертвы, а если бы кто и выжил, то наверняка не смог в одиночку выбраться из пещеры. Поначалу меня настораживало, что думает обо мне Ле Пикар. Я – единственный свидетель истинной смерти Олоннэ, и я не поддержал Пьера. С другой стороны – карамба! – кто мне теперь поверит? И потому мы с Пьером раз и навсегда заручились, что не будем держать друг на друга обид после произошедшего.
Спустя еще год я вновь побывал здесь. Мы прибыли с Генри Морганом – и да сожрут тебя акулы, если ты не знаешь этого великого джентльмена. Ле Пикар долго уговаривал Моргана снарядить поход на Маракайбо. Тот, после несчастного взрыва «Оксфорда», передумал идти на захват могучей Картахены и заинтересовался планом Пьера, который уверял, что лучше всех знает южный городишко. К тому же многие флибустьеры, в числе которых был и я, подтвердили, что уже участвовали в захвате Маракайбо и Гибралтара.
Моргану нравилось все, кроме одной детали. Его интересовало, каким образом сгинул прошлый лидер похода на Маракайбо – сам Олоннэ. Слухи уже разлетелись о страшном поедании пирата дикарями, но Морган не торопился верить байкам. Он знал, что доверенным лицом Франсуа Олоннэ был Ле Пикар. И потому однажды пригласил его к себе в каюту, где едва не придушил, чтобы выудить правду.
Не знаю, как Морган разгадал эту чертовщину, но уже спустя две недели весь его флот высадился здесь, на Саоне. Все было сделано под видом перевалочного пункта. С отрядом из нескольких человек мы и отправились в пещеру. Морган желал одного – увидеть все собственными глазами. Добравшись до сокровищницы, он велел вынести ружья и мушкеты, поскольку те пригодились бы в грядущем походе. А вот к серебру и прочим вещам он не притронулся и другим не позволил. Я, проклятье, не суеверен, но против Моргана идти никто не решался – и потому все выполнили приказ о том, чтобы залатать проход в это место. Над этим потрудился в том числе и я, хе-хе. Рисунок повязки – отличный ориентир, если захочется вернуться. Но с тех пор сюда более никто не захаживал. Пока не явился ты.
– А что случилось с Пьером дальше, после Маракайбо?
– После Маракайбо многие из старого состава разругались, все расползлись, кто куда. Не сразу, конечно, но… когда Морган пропал после захвата Панамы, нас разнесло друг от друга встречными ветрами. А Маракайбо… Первый раз я потерял глаз, второй – ногу. Волкер – обе ноги. Капитан Ричард Норман – часть чертежей. Бродяга Мартин – свои иллюминаторы. Можно продолжать до бесконечности, хотя не скажу, что битва была яростной. Морган проявил себя как величайший стратег и вывел нас из Маракайбо живыми, когда мы все до единого были уверены, что назад пути нет. И каким пеклом вышло, что опосля многие разругались на этой почве? А все потому, что никакие богатства не вернут здоровое тело и бодрый дух, парень. А значит, потеряли мы в тех сражениях все же больше, чем приобрели…
– Разве не такова сущность пиратской жизни? Убивать и грабить, чтобы затем жить в свое удовольствие.
– Верно, Дохляк. Охваченные триумфом победы, флибустьеры лакают ром, тискают голых девок и радуются жизни. Ровно до тех пор, пока в их карманах не станет пусто, а море не начнет зазывать гипнотическим шумом прибоя. Рано или поздно моряк скажет себе, что завязал. Но бывших моряков не бывает. Море зовет всегда, если ты испытал единожды его прелесть. Так все и повторяется раз за разом, только прибавляются раны на теле пирата. Или пока не дернется канат виселицы на его шее.
– Скажи, а когда Пьер и Финнан успели обо всем договориться? Я помню, как в прошлый раз Финнан упал здесь замертво, и все сочли его мертвым, как и остальных.
– Ха! – Непись достал мушкетон из-за спины и принялся прочищать дуло шомполом. – Я всегда говорил, что Ле Пикар – внимательный хитрюга. Когда мы выходили из пещеры вместе с Олоннэ, пикардиец успел что-то прошептать лежащему Финнану Хорингтону. Я думал, он всего лишь попрощался с мертвецом. А сразу после разгрома испанского города, пока все флибустьеры пиршествовали и развлекались, он отправил своего человека на Саону – якобы передать письмо. Вот примерно так они и сговорились, словно братья.
– Ты видел, как убили Финнана?
– Его засыпало камнями, когда случился обвал. Как и многих других. Трупы потом было не разобрать, но прибило их знатно. Спустя год, по возвращении, мы разгребли завал, но ковыряться в сгнивших телах желающих не нашлось.
– А османцы, Бродар? Что случилось с ними?
– Черт его знает. Спрашивать нужно у Волкера, а я не уверен, что этот калека еще жив. Твои ятаганы, между прочим, принадлежали некоему Баязиду Элмасу. Это был бесстрашный янычар, прущий в Маракайбо на врагов, словно на муравьев. Он погиб при штурме с берега, хотя положил перед этим ни одну дюжину испанцев. А перед походом решил уберечь эти клинки до лучших времен. Уберег, да не уберегся сам…
– Бродар, есть к тебе еще вопрос. Джордан Бланк предложил мне найти манускрипты для чудо-пушек. Ты должен помнить эту затею.
– Пятнадцать гарпунов мне в печень! – топнул протезом бородач. – Бланк до сих пор верует в эту брехню? После стольких лет?
– Это не брехня, Бродар. У него есть зацепки. Не хватает самих чертежей. Он сказал, что следы ведут сюда, на Саону. Их не может быть здесь, среди сокровищ?
– Не думаю, – ответил бородач. – Хотя, возможно, его занятие все-таки не такое уж и бессмысленное. Если припомнить…
Непись замолчал, когда из тоннеля послышались шаги.
