Франческа проснулась от ярко-зелёного вопля, прорезавшего темноту комнаты. На миг ей почудилось, что она – молодая целительница в лечебнице, а кричит ребёнок, её пациент. Сев в постели и закрыв лицо ладонями, она лихорадочно попыталась припомнить диагноз малыша. И тут на неё навалилось всё произошедшее, весь этот ужас: Никодимус, Леандра…

Детский крик повторился. Для синестетического слуха Франчески звук был ослепительной зелёной вспышкой, чьё остаточное зарево, дрожа, угасло, чтобы вспыхнуть вновь.

Наскоро умывшись, она выскочила в коридор. Там стоял Тэм с масляной лампой в руке.

– Это Лоло, – сказал друид. – Похоже, ему снится кошмар, но мы не можем его разбудить.

– Ночные страхи? – вслух предположила Франческа.

Некоторые дети в возрасте от двух до двенадцати лет страдают расстройством сна, выражающимся в судорогах и криках. Такого ребёнка очень трудно успокоить или разбудить, а после пробуждения он не помнит ничего, даже того, что ему снилось. Мать Лоло была человеком, следовательно, мальчик может быть подвержен человеческим патологиям. Судя по скорости его роста, Лоло уже должно было быть около шести лет.

В дверях чайной комнаты, где лежал Никодимус, показалась Дория.

– Ему лучше, – сказала гидромантка, упреждая вопрос Франчески. – Начал дышать самостоятельно. С ним сейчас Эллен.

– Тэм, отведи нас к Лоло, – попросила Франческа, увидев новый зелёный сполох.

Вместе с друидом они отправились в те комнаты, где Тэм с Кенной приглядывали за Лоло. Просторное помещение заливал голубоватый свет приближающейся зари. На кровати билась маленькая тёмная фигурка, рядом неподвижно сидела Кенна в светлой мантии.

Франческа подошла ближе и увидела, что мальчик мечется, сгибая и разгибая колени. В утреннем сумраке она разглядела, как внезапные судорожные гримасы сменяются расслабленным, сонным личиком. Кенна ласково гладила малыша по чёрным волосам и шептала что-то успокаивающее.

– Когда… – начала, было, Франческа, но её вопрос прервал вопль Лоло.

Кенна удвоила старания успокоить мальчика, но безрезультатно. Франческа села рядом с друидкой и положила ладонь на лоб Лоло, проверяя, нет ли у того жара. Но едва она дотронулась до его кожи, как её накрыло пророческое откровение.

Лоло рывком сел в постели и завизжал:

– Папа!

В голосе было столько тоски и страха, что у Франчески защемило сердце. Мысленно она уже покинула поместье, оказавшись в заливе Стоячих островов. Увидела катамаран, тенью скользящий меж высоких известняковых громад, и почувствовала раздор в одной из кают. Её дочь и бог-акула оказались на перепутье.

Имелись только два варианта будущего, причём оба быстро расходились, становясь всё более чёткими. В том и другом случаях Леандра обретала неслыханную силу и могла исчезнуть из жизни матери навсегда. Франческа поняла, что если срочно не найдёт способ восстановить физический контакт с дочерью, больше они никогда не увидятся. Сердце болезненно сжалось. Для бога-акулы оставался единственный шанс выйти из переделки живым.

В похожем на сон видении Франческа наблюдала сияние разума Лоло, озаряющее катамаран, рвущееся сквозь его обшивку в стремлении узнать, наконец, отца. Мальчик горел страстным желанием узнать того, кто его создал. Она ощутила ответное стремление Холокаи увидеть своё дитя.

А вот между собой и Леандрой она не почувствовала ничего. Мать и дочь стали друг другу чужими. Франческа сосредоточилась на пророческом видении, пытаясь установить связь с Леандрой. Она не могла думать ни о чём ином, кроме того, что если не войдёт в физический контакт с дочерью, то потеряет её.

И в этот момент пророчество лопнуло. Франческа вновь стала женщиной, сидящей на кровати и смотревшей на мальчика, освещённого тусклым светом. Лоло в свою очередь испуганно глядел на неё в ответ. Она подумала, что на её лице, должно быть, точно такое же выражение. Ей было жаль ребёнка, растущего без отца. Но Франческа всей душой надеялась, что для неё и Леандры ещё не всё кончено.

Лоло продолжал таращиться на неё, пока Кенна не погладила его по спине. Он тут же уткнулся в колени друидки. Франческа встала, чуя, как внутри неё пробуждается драконица. По телу прокатилась горячая волна силы.

– Госпожа хранительница, что с ним? – спросил Тэм. – Что с Лоло?

– Ребёнок просто скучает по отцу, – тихонько ответила она. – Продолжайте терпеливо утешать его, и он успокоится. Дория, идёмте за мной.

Рождаться, как и давать жизнь, – опасные занятия.

Вместе с пожилой гидроманткой она прошла по коридорам к чайной комнате. Эллен сидела рядом с Никодимусом. Тот лежал на спине, с ног до головы накрытый сетью светящейся серебряной прозы. На глазах Франчески он сделал медленный вдох через вставленную в трахею трубку. Текстовые мехи сжались, помогая вдохнуть глубже.

– Ему намного лучше, – доложила Эллен. – Я ещё раз уменьшила поддержку давлением. Полагаю, скоро он начнёт дышать самостоятельно. Так что почему бы вам, магистра, не вернуться в…

– Вы без меня справитесь? – перебила её Франческа.

– Д-да. И как долго предстоит справляться?

– День. А может, и больше.

– Ну, мы… – Эллен перевела взгляд на Дорию. – Мы в состоянии заменять тексты по мере того, как он их ломает. И… Как только убедимся, что паралич полностью прошёл, снимем с вашего мужа цензуру, чтобы он очнулся.

Жаркие волны мощи набегали на Франческу, драконица рвалась на волю. Подойдя к Никодимусу, она аккуратно просунула руку между серебряными строчками и сжала ладонь мужа.

– Нико! Нико, я собираюсь вернуть нашу дочь.

Бесчувственный Никодимус лежал, окружённый магическим текстом. Его длинные блестящие волосы разметались вокруг головы чёрным нимбом. Новый вдох, новое сокращение заклинаний… Франческа отпустила руку мужа.

– Сохраните ему жизнь, – сказала она и направилась к двери. – Неумно будет с вашей стороны позволять мужу драконицы умереть, пока она в отлучке.

Эллен пробормотала, что лично она старается сохранять жизни всем своим пациентам, а уж женились ли те по дурости на летающей ящерице или нет, – дело десятое. Однако Франческа не обратила внимания на ворчание. Она должна была найти дочь, и как можно скорее.

Миновав несколько коридоров, поднялась по крутой лестнице, рывком сдвинула дверь, ведшую на крышу павильона. Потом разбежалась, всё увеличивая и увеличивая шаги, и спрыгнула с края в воздушный поток.

Стая обезьян, ночевавших на крыше какого-то здания, загомонила от страха, когда над ними мелькнула огромная тень.

Распластав золотистые крылья, Франческа пролетела над рассветным городом и дальше, над зеркальной поверхностью залива, в поисках Леандры.