В сгущающихся сумерках Леандра осмотрела Малую Священную заводь. Из храма за её спиной доносились вечерние молитвенные песнопения. В воде дрожало отражение подсвеченных закатом облаков.

Малая Священная заводь была скорее неторопливым широким протоком, чем настоящей заводью. Её питали подземные каналы, несущие воду из озера в кратере. На зеркальной поверхности плавал изящный павильон. Несколько гидромантов как раз совершали вечерние омовения. Они продолжали свои бдения даже ночью, непрерывно фильтруя воду из озера от гидромантских текстов.

Все городские каналы Шандралу брали начало из подобных заводей, очищенных гидромантами от грязи и заклинаний. Водяной текст сгущали и разливали по фиалам или относили обратно в озеро.

Леандра всегда считала эту практику крайне неэффективной: сначала тратить кучу времени на то, чтобы насытить озеро заклинаниями, а затем вылавливать их в каналах. Кое-кто из гидромантов утверждал, что во время этого круговорота воды заклинания вступают в реакции между собой, формируя мощные тексты. Для Леандры всё это выглядело попыткой сотворить вино, швыряя в море виноградные гроздья. Впрочем, одного у гидромантов было не отнять: каждый день они производили галлоны самых причудливых и удивительных текстов, начиная от взрывчатых веществ и лекарств до сильнейших чароломок.

Именно из-за их чароломок Леандра назначила контрабандисту встречу у Малой заводи. Если ситуация обострится и в ход пойдёт сталь либо боевые тексты, гидроманты быстренько окатят нарушителей спокойствия ледяной водой.

Прохожих было мало. В основном народ направлялся к Пальмовой Лестнице, чтобы спуститься на припортовый рынок и полюбоваться там представлениями в театрах теней.

Леандра оглянулась на громаду Облачного храма-горы, нависшую над площадью. Перед ним собрались люди в серых или коричневых балахонах кающихся. Одни молились молча, другие возносили песнопения. По традиции облачников, молить о прощении следовало в сумерках, однако сегодня толпа была на редкость многочисленной. Видимо, зловещие новости разожгли религиозный пыл. Только тут, в бурой толпе верующих, Леандра заметила Холокаи. Бог шёл к ней.

Она дождалась, когда он встанет неподалёку, притворяясь, будто тоже любуется заводью.

– Обыскал всё дважды, – пробормотал Холокаи. – Нигде ни следа нашего контрабандиста. Может, он решил вообще не приходить?

– Если так, то жаль. Что с оплатой и катамараном?

Леандра отправила Дрюн в поместье за остатками нефрита, а Холокаи поручила проверить готовность катамарана.

– Я отдал лейтенанту Пелеки нужные приказания. Дрюн болтается здесь неподалёку, патрулирует вершину Пальмовой Лестницы, говорит, нефрит держит наготове.

– Следовательно, остаётся только ждать.

– Леа, можно тебя спросить?

Леандра внимательно посмотрела ему в лицо, уловив в голосе бога-акулы нотку тревоги. Или вины?

– Спрашивай.

– Как ты… Ты не думаешь, что божья немочь, убившая Бару, заразна?

Следовательно, никакая это не вина. Банальный страх.

– Я не знаю. Тебе что, нездоровится?

– Да нет, просто… Никогда не видел, чтобы бог распадался на части, словно мокрая бумага.

– Бедный простак Бару.

– Что это за божья немочь такая, а? Неужели она действительно исходит от древнего демона?

– Всё может быть. Однако нам неизвестно, было ли печальное состояние здоровья Бару вызвано именно этой болезнью. Скорее, я нашла бы глубокий смысл в метаниях косяка макрели, чем Бару мог разобраться в окружающей действительности.

– А потом ты… окончательно разломала его?

– Не уверена. Это могло произойти не только из-за антилюбовного заклятия Тада, но и по причине некой поломки в самом Бару. Вернее всего, повлияло и то, и это.

– Леа, слушай, как ты себя чувствуешь после того, что случилось с Тадом? – Холокаи уставился на неё во все глаза.

– Нормально, Кай. А ты?

Какое-то время он продолжал вглядываться в её лицо, затем дёрнул плечом.

– Ну, если тебе нормально, то и мне, наверное, тоже.

– Вот и славно. Теперь тебе лучше слиться с толпой.

Холокаи в последний раз окинул взглядом заводь и залив, затем вернулся в скопище верующих у Облачного храма.

Леандра смотрела на Пальмовую Лестницу, любуясь городом, круто уходящим вниз. Там, в тени, прятался Храм Моря, вдали туманно синел залив. Будущие «я» Леандры переживали различные степени стресса, решимости и удовлетворения. Ни следа страха и боли. Хороший знак.

И тут по Пальмовой Лестнице на площадь вышел мужчина. Смуглое приятное лицо, белая повязка на голове, рубаха и красный лангот, в руках – два томика в кожаных переплётах. Увидев Леандру, он улыбнулся, показав идеально белые зубы. Контрабандист.

Как и тогда, на берегу, Леандру посетило ощущение, что она его знает, хотя это было совершенно невозможно. Она кивком поприветствовала мужчину, тот обошёл заводь по краю и встал рядом.

– На сей раз обойдёмся без чернорисового ликера? – безучастно спросил он.

– И без тетродотоксина.

– Тем не менее надеюсь, эта встреча также завершится к обоюдной выгоде. Вы довольны вашим богозаклинанием?

– Да, небесполезная вещица.

– Тогда я могу рассчитывать, что мы продолжим наши совместные дела.

– Вы пришли один?

– Один. Но в случае чего я сумею призвать такую помощь, что вы пожалеете о нарушении договора.

Леандра оглядела заводь и не увидела никого, кроме гидромантов в павильоне да нескольких прохожих на Пальмовой Лестнице. Она не усомнилась в словах контрабандиста, но ей стало интересно, где же прячутся его люди.

– Есть что-то новенькое на продажу?

– Возможно, – он покосился на свои книги. – Очевидно, у вас тоже найдётся что-нибудь взамен?

– Возможно.

– Сведения о культе Неразделённой Общины?

Леандра кивнула.

– Надеюсь, ценные?

– Думаю, мы можем прибегнуть, что называется, к натуральному обмену. Вам известно, почему бандиты, нападающие на мелких богов Шандралу, объявляют себя членами секты Неразделённой Общины?

– А разве они ими не являются?

– То есть о Неразделённой Общине вы ничего, кроме этого, не знаете?

– Кроме того, что императрица обещала заплатить золотом за сведения об этом культе? Ничего.

– Досадно. Тогда что вы можете мне предложить?

– Богозаклинание, позволяющее чувствовать любых богов в радиусе десяти миль и, прибегнув к совсем незначительным усилиям, манипулировать направленностью их внимания. Вы могли бы стать невидимой для иксонского пантеона или натравить неодемонов на своих врагов.

– Богозаклинание отвлечения внимания?

– Совершенно верно.

– Оно пригодилось бы мне несколько лет назад, сейчас, увы, обстоятельства изменились.

– А вы, оказывается, не умеете скрывать свой интерес, – фыркнул он и повёл рукой вокруг. – Эти острова кишат богами. Манипулирование их вниманием суть чистая власть.

Леандра покачала головой из стороны в сторону, словно взвешивая все за и против. Натуральный обмен есть натуральный обмен, и неважно, чем вы меняетесь, плодами личи или богозаклинаниями.

– Тогда, может, вы сами скажете, какое богозаклинание вам требуется? Я бы мог подобрать текст сообразно вашим запросам.

– Я уже говорила, что если вам станет известно, кто я, мне придётся вас убить. Между тем, как сами понимаете, от живого от вас куда больше проку.

– Тогда так. Я – вам это богозаклинание, – он помахал одной из книг, – а вы мне – сведения о Неразделённой Общине. Мы становимся партнёрами, и я отдаю вам четыре десятых от награды, полученной за продажу этой информации империи.

– Неслыханная щедрость.

– Но основной риск ляжет на меня.

– Пример рассуждения истинного купца. Однако повторяю: вы не вполне осознаёте обстоятельства, которые сопровождают нашу сделку.

– То есть?

– Вы собираетесь прибрать к рукам всю прибыль и бежать из Шандралу, сохранив голову на плечах.

– С чего это вам заботиться о моей голове?

– Как вы догадываетесь, грядёт война с империей. Если вам удастся выжить, я сделаю вас богатым, продавая информацию.

– В смысле, сделаете меня шпионом?

Она кивнула.

– Чьим шпионом?

– Вам не всё равно?

– Пожалуй, всё равно, – усмехнулся он, пристально глядя ей в лицо. – Однако знание о том, кто твой работодатель, помогает в выработке верной политической линии.

– Ваша политическая линия, по причине её малосущественности, заботит меня не больше грязи под вашими ногтями. Что меня действительно волнует, это как сделать нас обоих богачами.

Пока контрабандист размышлял над её словами, Леандра обратилась к пророческому богозаклинанию. Яснее, чем когда-либо прежде, она почувствовала, что основная часть её будущих «я» испытывают некоторую тень тревоги, и почти все они воодушевлены своим новым, «безлюбовным» состоянием. Но, как ни странно, количество вариантов будущего вроде бы сократилось. Побочный эффект заклинания Таддеуса? Или она оказалась в точке, сулящей только благоприятные исходы?

– Ну, хорошо, – произнёс контрабандист, прерывая её раздумья. – Богозаклинание по договорной цене и сведения о культе в обмен на три четверти того, что вы заработаете на секретах, которые я добуду в империи.

Леандра отрицательно покачала головой.

– Богозаклинание за полцены. Не забывайте, вам нужно срочно покинуть город. У вас нет времени искать нового покупателя. От ваших будущих секретов – одна четверть.

– На таких условиях мне проще выбросить книгу в море и благополучно переждать войну на суше.

– Милости прошу, – Леандра махнула в сторону залива.

– Но мой риск морского путешествия должен быть чем-то оправдан.

– Я всегда смогу найти другого контрабандиста, вы же не найдёте никого, обладающего нужной вам информацией.

– Ну и зачем мне она, если уже со следующим отливом я вернусь домой?

– Тогда вперёд, – Леандра вновь указала на залив.

Мужчина нахмурился, задумчиво глядя на воду.

– Богозаклинание за три четверти цены, прибыль от продажи секретов пополам.

Она смерила его взглядом с ног до головы. Дойдя до приятного, ухоженного лица с бородкой-клинышком, посмотрела ему прямо в глаза. И вновь Леандре почудилось, что она встречалась с ним когда-то давным-давно.

– По рукам.

Она вскинула вверх кулак, показав сначала три, потом четыре пальца. Это был знак Дрюн, что оговорённая цена – три четверти от первоначальной. Мгновение спустя она уже увидела четырёхрукую богиню, поднимающуюся по Пальмовой Лестнице с ларцом.

– Сначала моя богиня проверит богозаклинание на вас, чтобы я убедилась в его безопасности. Вы же можете осмотреть плату. Если всё пройдёт удовлетворительно, мы договоримся о порядке общения во время войны.

– Надеюсь, – ворчливо начал контрабандист, – теперь-то хоть вы мне скажете, что это за война такая?

– Нет никакого культа Неразделённой Общины, – вздохнула Леандра. – По крайней мере, не в том виде, в котором вы себе это вообразили. Никто не поклоняется никаким древним демонам. Однако императрица обнаружила, что кто-то из подданных Лиги контрабандой вывозит богов за пределы Империи. Никому ни в иксонском пантеоне, ни в регентстве, неизвестно, кто этим занимается.

– А вам известно? – быстро спросил мужчина, мгновенно оценив ситуацию.

– Подобные сведения имеют совсем другую цену. Вам же необходимо знать, что Совет Звездопада не смог по дипломатическим каналам установить связь с императорским двором. Это плюс наращивание воздушного и морского флотов означает только одно.

– Нападение на архипелаг.

Леандра поморщилась. Он схватывал всё на лету. Даже удивительно. Она заново проверила состояние своих будущих «я». Вроде бы ничего настораживающего. Кроме одного: количество вариантов будущего опять сократилось. По спине пробежал холодок. Что происходит с её богозаклинанием?

Дрюн поставила небольшой ларец у ног контрабандиста и уставилась на заводь, словно присоединяясь к их совместному созерцанию.

– Это твой телохранитель? Он что, изменился?

– Она. Она всегда одна и та же.

– Но она же – это он?

– Она – это она. Не будьте таким дремучим.

Контрабандист осмотрел Дрюн, пожал плечами и протянул ей один из томиков. Та взяла книгу нижними руками и принялась листать. Тем временем мужчина наклонился и заглянул в ларец.

Леандра же судорожно пыталась понять, что случилось с её способностью заглядывать в будущее. Почему количество его вариантов неуклонно сокращается?

Гидроманты в павильоне продолжали свои омовения. Они не знали богоязыка, на котором была написана книга контрабандиста, и не могли заметить в их группе ничего подозрительного, разве что началась бы какая-нибудь стычка.

Когда мужчина распрямился, Дрюн указала книгой на его голову. Он склонился и снял повязку. В его серебристых дредах алело богозаклинание. Леандра вспомнила, что тогда, на берегу, он сказал, что их заклинания идентичны. Следовательно, ему удалось найти божество, которое вновь наложило заклинание на его голову.

Теперь, точно так же как и сама Леандра, контрабандист должен был чувствовать будущее на час вперёд. Следовательно, час назад он ощущал уверенность, иначе бы не явился на встречу. И он знает, что она обладает подобным же предчувствием во времени. Таким образом, он должен был знать, что не сможет её переиграть, если только… если только… Сердце Леандры сильно забилось.

Контрабандист должен был знать, конечно, что ему не одержать верх над Леандрой, если только он не скрыл от неё некоторые варианты будущего. Тогда всё сходится: она видит одни благоприятные для себя исходы дела и готова безрассудно рисковать. Руки Леандры покрылись гусиной кожей. Неужели именно поэтому число вариантов возможного будущего, ощущаемых ею, так сократилось?

Дрюн вытащила из томика пунцовое предложение и шагнула к склонившему голову контрабандисту. Леандра, прикрыв рот ладонью, пробормотала как можно более светским тоном:

– Душно сегодня, не правда ли?

Услышав кодовую фразу, Дрюн подняла взгляд на Леандру, сжала пальцы в кулак и разжала.

– Душно? – переспросил контрабандист.

– Вам так не кажется? – Леандра прикоснулась к своей шее жестом, означавшим «убей», и показала глазами на мужчину, который уже начал поднимать голову.

Помедлив секунду, Дрюн ухватила его за дреды. На лице мужчины появилось изумление, видимо, он ощутил новые варианты своего будущего. Затем выражение посуровело, преисполнившись мрачной решимости. Дрюн размахнулась, но контрабандист уже раскрыл второй томик.

Белая вспышка ослепила Леандру, и ударная волна сбила её с ног. Она услышала вопль. Вроде бы голос матери, выкрикивающий имя. Триллинонское имя. Она часто слышала его в детстве, а совсем недавно ещё раз, от Таддеуса.

Леандра почти ничего не почувствовала, когда её тело ударилось оземь. Мир закружился. Наконец-то она отчётливо разобрала это имя. И увидела, как из прошлого побежали зазубренные разломы, чтобы встретиться в настоящем.

Сразу перед исчезновением мира Леандра поняла, кем в действительности был контрабандист.

Вновь послышался крик матери. Слишком поздно.