Глава 23
Мы настороженно кружили по рингу; каждый готовился нанести первый удар. Я уже видела, на что способен Ас, но вряд ли этим все исчерпывается. Магию всегда используешь по обстановке. С незнакомыми пришлецами никогда не знаешь, подействуют ли на них твои заклинания. Ни один Охотник в здравом уме не станет лупить Жителя-Волхва своей магией прямо по лбу. В каком-то смысле против пришлецов лучше всего работают вполне обыденные вещи: пули, огонь, стрелы, снаряды, ракеты. Поэтому тут, в городе, я сама показала примерно треть из того, что я умею. И вот вопрос – точнее, два вопроса: что знает обо мне Ас и насколько его навыки отличаются от моих, полученных на Горе?
Допустим, они отличаются во всем. Мое единственное преимущество – это гнев Аса. Рано или поздно он выйдет из себя. Что я про него твердо знала, так это то, что направлять свои эмоции с пользой он не умеет. То есть когда Асом завладевает гнев, он теряет энергию. Если силы у нас равны, проигрывает тот, кто первым выдохнется.
Творилось что-то чудовищно неправильное. Про себя я громко визжала от ужаса и сама себя урезонивала. Хорошо, Ас довел себя до белого каления – но это же не значит, что он готов меня убить. Одно дело – убить неразумное существо. Совсем другое – обрушить ад на голову того, кого ты знаешь, и увидеть, как он истекает кровью. Одно дело – убивать чудищ. Совсем другое – людей. Мне доводилось убивать и тех и других, так уж вышло. Возможно, Асу тоже доводилось, и он укокошит меня, не моргнув глазом. Да нет, бред какой-то. Я же знаю Аса, он знает меня. Мы не особо хорошо ладили, это верно, но Ас ведь не Житель-Волхв, не какая-то таинственная сущность, даже не замызганный оборванец из Отстойника. Он Охотник, мой собрат. Мы ели бок о бок, сражались бок о бок. Мы спали под одной крышей, мы занимались одним и тем же. Один голос внутри меня заходился в истошном крике, а другой настойчиво твердил, что Ас ничего такого не задумал. Просто хочет попугать меня и поставить на место. Ну, на худой конец ранить для острастки.
Однако мне некогда было слушать, как препираются голоса. Меня могла спасти только сосредоточенность. Что затеял Ас – не так важно. Важно, что все происходящее убийственно серьезно, это не игрушки, и мне, хоть тресни, надо победить. Мне надо попасть в Элиту. Только так мы с дядей сможем без вездесущих камер разобраться, что к чему. Только так мы выясним, что замыслили его и мои враги, и разоблачим убийцу Карли.
Как я и думала, поединок начал Ас. И он даже немного удивил меня, прибегнув к утонченному приему. Я к тому, что утонченное – это вообще не про Аса. И к тому же он почему-то решил повторить мой же фокус с дырявящим заклинанием. Я чуть не рассмеялась вслух – правда, не торжествующе, а скорее истерично. Неужели он решил, что я не замечу? Его заклинание коснулось моего Щита, моих магических чувств – Ас мог с тем же успехом влепить мне на Щит большую красную блямбу.
Это же мое заклинание. Я сумею его расплести. Что, собственно, я и сделала.
У меня, кстати, хорошо получается расплетать заклинания. Заклинание – это ведь не предмет, а действие. Поэтому требуется только отыскать то место, где разные части этого действия сплелись воедино, и легонечко дернуть или пихнуть. И тогда сила, которая сообщает жизнь заклинанию, сработает в другом направлении. То, что соединяло разные элементы, наоборот, оттолкнет их друг от друга. В Монастыре нас этому научили, потому что мы частенько натыкались на заклинания-ловушки, расставленные в лесах и полях. Человек попадает в такую – и с ним случается какая-нибудь беда. Расплетание ловушек входило в наши обязанности.
Но имел ли Ас дело с ловушками? Да и много ли их по эту сторону Барьера?
Сейчас проверим.
И еще кое-что проверим: умеет ли Ас наводить мосты между импульсным и непрерывным заклинанием, сочленять их и выстреливать ими в связке. Это хитроумная магия, ее против обычного чудища используют не часто.
Я приготовилась выпустить очередью три стрелы-молнии и на вторую прицепила крошечный презент для Аса. За Щит можно проникнуть разными путями: не только взламывая и протирая дырочки.
Из левой руки пойдут связанные заклинания, из правой – импульс. Я вскинула обе руки. Три стрелы-молнии просвистели, как маленькие метеоры, и – бац! бац! бац! – поочередно стукнули в Асов Щит под прямым углом. Две, которые я послала левой рукой, ударили на уровне глаз. Они больше для шума и привлечения внимания. Испугать они не испугают: Щит ничем не пробьешь. Но отвлечь – отвлекут. А стрела из правой руки вроде как скользнула поверху. «Вроде как» – потому что эта стрела доставила на Щит крошку-диверсанта. Диверсант примется за работу, но Ас его не заметит – ведь тот сидит на самом верху.
Щит можно создать только одним способом, поэтому все Щиты устроены одинаково – и у людей, и у Гончих, и у Жителей. Есть всего одно отличие – во всяком случае, меня так учили: Жители-Волхвы умеют усиливать свои Щиты, накладывая их слоями один на другой. А люди и Гончие не умеют.
Впрочем, сейчас это лишняя информация. Жителей среди нас все равно нет.
Наши Учителя исследовали сам процесс создания Щита очень тщательно. И разработали кое-какие заклинания, способные изменить Щит. Сами выучились и Охотников научили.
Задача моего крошки-диверсанта – докопаться до корней Асова Щита и изменить его. Так изменить, чтобы Щит отяжелел и сделался ломким. Тогда я вмажу по Щиту со всей мочи и он разлетится вдребезги. Если Ас не застукает моего диверсанта. И если я уложусь в те пару секунд, пока Ас не поднимет новый Щит.
Ас послал три ответных огненных залпа, к третьему – я сразу поняла – он прицепил заклинания продырявливания. Но я его быстренько расплела.
А диверсанта Ас по-прежнему не видел. Ха, да он, похоже, решил, что я не умею цеплять всякие штуки к заклинаниям. Ладно, возьмем на заметку. Смотри не зазнавайся, приказала я себе.
Только он выпустил свои залпы и не успел даже опомниться, как ему прилетела от меня обраточка. Но в этот раз поливать его очередью из стрел я не стала.
За Щит Аса мне пока не пробраться, но я могу испортить ему жизнь и за Щитом.
Щиты – они ведь не совсем непроницаемы. Если бы сквозь них ничего не проникало, то мы бы оставались за Щитами без света и воздуха – ничего бы не видели и не могли бы дышать.
Я распознала, из чего сделано покрытие ринга: из живой травы, которую сплели в коврик и высушили. Мы у себя тоже пользуемся такими ковриками. Их к нам присылают в снабжении среди всякого хлама, который в городе никому даром не нужен. А из этих ковриков получаются хорошие мостки, если набросать их поверх снега или грязи. А еще они хорошо горят. И я подожгла покрытие прямо возле Асова Щита, да еще подлила масла в огонь несколькими заклинаниями. Пламя с ревом вскинулось вверх, облизывая Щит. Жарко, страшно и очень-очень дымно.
Ас, разумеется, погасил пламя на раз-два – дело нехитрое, если хоть что-то знаешь про огонь. Но дым-то остался. Он по-прежнему клубился вокруг Аса. Глаза у него покраснели, его душил кашель, и он рассвирепел еще больше. Он ответил мне морозом – очень крепким. Изо рта у меня повалил пар, а покрытие по обе стороны от моего Щита заледенело.
Мороз? Нет, ну честное слово! И это все, Ас?!
Не зазнавайся, снова одернула я себя. Самонадеянность до добра не доводит.
Но надо и дальше подогревать его гнев. Чем больше он злится, тем хуже себя контролирует. Сейчас я ему еще кое-что подброшу, пусть побесится. Я брезгливо сморщила нос и швырнула в Аса бомбу-вонючку. Ага, вы угадали – эссенция скунса. И теперь она разбрызгана по выжженному полю вокруг Аса. Пусть Ас имеет в виду: не будь это «обычные испытания», ему бы от меня прилетело что-нибудь смертельное. Ас кинулся прочь от смрада. Пока он давился кашлем, задыхался и тер слезящиеся глаза, я спокойненько расплела его заклинание холода.
Примерно половина Элит-Охотников прыскали в кулак.
Надеюсь, он не очень смотрит, куда ступает. Я ведь не иллюзию сотворила, а всамделишную скунсову жидкость. Пристанет к модным Асовым сапогам – и ему долго не отделаться от чарующего аромата.
Впрочем, когда Ас отбежал в сторону, вонь развеялась. Наверное, кто-то из Элиты или судья об этом позаботились.
Досадно – но кто их упрекнет? Если оставить все как есть, зрители тоже задохнутся.
Мы с Асом снова описывали круги. Я изо всех сил сосредотачивалась. Ас все так же не замечал моего заклинания ломкости. Значит, надо отвлекать его и дальше. Настала его очередь померзнуть.
И я заключила его в лед.
Такое заклинание в ходу у нас на Горе. У пришлецов против холода нет приема, поэтому если у тебя есть полминутки, то можно замедлить рефлексы пришлеца, заключив его в лед. Это заклинание, естественно, не на все случаи жизни. Оно работает только на расстоянии и если ты с пришлецом один на один, и к тому же от начала до конца оно занимает тридцать секунд. Но если удалось застать пришлеца врасплох, это верное средство: от такого заклинания он тут же помертвеет. А потом помертвеет в прямом смысле слова, то есть умрет. Не важно, что это за пришлец и какой у него Щит. Стоит пришлецу вот так затормозиться – и ему конец: холод не даст ему толком поднять Щит. А без Щита его мигом укладывают пули.
И мне удалось застать Аса врасплох. Я уже почти сомкнула вокруг него ледяную стену. Мне оставалось чуть-чуть: Ас не смог бы проломить лед, и испытание завершилось бы без потерь.
Но, увы, нет. Ас разгадал мою уловку как раз в тот миг, когда ледяной панцирь уже почти сросся над его Щитом. И успел принять верное решение.
Он выгнул Щит наружу, расколов лед. Заклинание, утратив цель, расплелось само собой.
Зато Ас взъярился еще пуще. Мы обменялись сериями лобовых ударов: стрелы-молнии из чистого электричества, огненные залпы, ледяные залпы – все это градом сыпалось на наши Щиты. Ас напирал на грубую мощь: он стремился свалить мой Щит. Я атаковала вполсилы, скорее прощупывая его Щит. Я проверяла, не стал ли он достаточно ломким, не пора ли уже его крушить. Но для порядка я вносила разнообразие: время от времени подкапывалась под нижний край его Щита, вгрызаясь в покрытие и в землю. Это заставляло Аса перебегать с места на место.
Такой бой жутко изматывал. Мои силы таяли на глазах. Грызущий голод терзал мой желудок. Если бы не припасы, мне пришлось бы туго. Я на мгновение вгляделась в лицо Аса – и меня пробил озноб. Тот из внутренних голосов, что был оптимистом, умолк навеки. От страха у меня свело кишки.
Ас желал моей гибели. Мы еще немного покружили по рингу – и внутри у меня все похолодело. Потому что на лице Аса убийственная решимость сменилась убийственным торжеством. Он открыто ухмылялся во весь рот.
Я уловила тончайший намек, предупреждение, длившееся какую-то долю секунды. Прямо за плечом Аса, среди пустых трибун, сверкнула крошечная искорка.
Я чисто инстинктивно вскинула руки, прикрывая глаза. И правильно сделала: иначе меня ослепило бы вспышкой, которая полыхнула мне в лицо. Кто-то включил немагический, обычный, но очень мощный источник света – и свет бил мне точно в глаза!
В тот же миг что-то темное, большое, косматое прыгнуло на меня и повалило на землю.
И скатилось с меня, завывая от боли так, что кровь стыла в жилах. Гончая!
Но это не моя Гончая. Это Гончая Аса.
И это не я ее ранила.
Гончая корчилась на земле. Ас стоял над ней с раскрытым ртом. И в его простертой руке что-то было. Малюсенький предмет, который легко спрятать в рукаве. Меня не обыскивали перед испытанием, Аса тоже. Ведь испытание – дело чести.
Я сразу сообразила, что у него в руке и почему он воспользовался этим, а не оружием.
Это был лазер. Мой Щит был настроен на отражение твердых объектов. А свет он пропускал.
Ас сжульничал. Он попытался убить меня. И спасла меня его Гончая. Она бацнула сквозь мой Щит и закрыла меня от смертоносного лазерного луча, который Ас направил на меня, ослепив вспышкой.
Я оскалилась.
Меня захлестнула дикая безудержная ярость. Но мне хватило самообладания подхватить поводья этого ретивого скакуна и направить его в нужную сторону. Иначе меня ничто бы не остановило, даже встань между мной и этим жалким поганцем беззащитное дитя.
Я обрушила на его Щит все, что только смогла. Могучий физический удар, которым я когда-то сокрушила Щит глазуна, разнес Щит Аса на обломки. Ас остался стоять с ошалелым лицом.
И я бросилась на него.
В последнюю секунду я подпрыгнула и извернулась для бокового удара.
Я засадила ему сапогом в подбородок. Никогда не слышала звука сладостнее того смачного «хрясь!». А потом все как будто замедлилось: моя ступня бьет Аса по лицу, его ноги отрываются от земли, а я встаю в боевую стойку.
Ас летит назад. Когда он падает на покрытие ринга, он уже без сознания.
Но любоваться этим зрелищем мне было некогда. Рядом со мной погибала отважная Гончая, которая пожертвовала собой ради меня. И надо было ее выручать.
Я стремительно развернулась и подбежала к Гончей, воющей от боли. На ее плече зияла дымящаяся рана. Хвала всем богам, какие только есть, удар, смертельный для меня, не повредил у нее ничего жизненно важного. Для Гончей это означает, что она умрет не сразу. Но дела у нее были плохи. Я бухнулась возле нее на колени и принялась вливать в нее манну сколько могла.
За моей спиной все гомонили и суетились, но я закрыла глаза и не обращала внимания. Я сосредоточенно вливала в Гончую манну. Манны во мне осталось немного, и вся она должна была перетечь в Гончую.
Я почувствовала, как большой Щит опустили и меня окружила моя стая. Из моих Гончих в меня потекла энергия, а я передавала ее Гончей Аса.
Ее завывание мало-помалу сменилось повизгиванием, а повизгивание – поскуливанием. И наконец Гончая издала протяжный вздох – боль покинула ее. Я открыла глаза, и Гончая кое-как встала.
Моя стая расступилась перед ней. Раненая Гончая, покачиваясь, шагнула вперед. Ас наконец пришел в себя, двое Элит-Охотников подняли его на ноги. Остальная Элита вместе со стаями толпилась на трибунах, изучая то место, где сверкнула чуть не ослепившая меня вспышка.
Вторая гончая Аса, гневно встопорщив гриву, направилась к хозяину; раненая Гончая последовала ее примеру. Я понятия не имела, что они затеяли, и Элита, кажется, тоже. Может, Гончие сейчас бросятся на тех двоих, что держат их хозяина?
Но моя стая была само спокойствие. И стаи тех двух Элит-Охотников тоже.
Гончие Аса приблизились к нему и сомкнули челюсти у него на ладонях.
Ас завопил. Дико завопил, точно резаный. Он изогнулся всем телом назад; двое Охотников еле удерживали его.
Потом Гончие выпустили его ладони, и он бессильно повис на руках у Охотников.
Мы все стояли как громом пораженные. И тут я посмотрела на его ладони.
Ладони были чистые. Никаких шрамов. Никаких татуировок. Мандалы исчезли.
Ас больше не был Охотником, потому что стая покинула его.
Две его Гончие обернулись к Ча. Тот окинул их внимательным взглядом.
И вдруг раненая Гончая перевела взгляд с Ча на меня, и у меня в голове зазвучал незнакомый голос: «С твоего дозволения, доблестная Охотница, мы войдем в твою стаю. Вожак дал на то согласие, и мы готовы следовать за ним».
Я так и остолбенела.
Ну, естественно, мне только и оставалось что кивнуть. Ведь Ча уже согласился. Попробуй я откажи этим Гончим – он будет мне плешь проедать до конца времен.
Поэтому я кивнула. Ча отошел от меня, и вдвоем со здоровой Гончей они поддержали раненую. Я опустилась на колени. Как и Гончие Карли, Гончие Аса осторожно прикусили мои руки, и я ощутила в ладонях жар, возвещающий, что моя мандала вновь изменилась.
Придется потом повозиться с татуировкой. Еще даже шрамы от Кусача и Дергача не выбиты.
Жжение в ладонях прекратилось, две новые Гончие отпустили мои руки. И посмотрели на меня.
Глаза у них были серебристые, а притупленные морды – то ли волчьи, то ли львиные. Из пастей у них торчали огромные клыки. Сами они напоминали двух огромных густо-серебристых горгулий.
«Я Мирддин», – представился раненый.
«А я Гвалхмай», – вторил ему его собрат.
– Мирддин, – вслух повторила я в воцарившейся гробовой тишине. – Гвалхмай. Добро пожаловать в нашу стаю.
Молчание тянулось, кажется, целую вечность. Наконец раздалось какое-то неловкое покашливание из динамика. И судья немного сконфуженно произнес: «Четвертое, и последнее, испытание пройдено успешно. Охотница Рада Чарм и стая, добро пожаловать в Элиту. Отныне число Элит-Охотников города Пик-Цивитас равняется пятнадцати».
