Глава 22

Пока шла по коридору, я умяла пару пакетиков с едой. Хорошо бы мне какое-то время не пришлось поднимать Щит. Первое испытание позади, и я, можно сказать, отделалась пустяками. Даже самой не верится. Так долго держаться на пределе возможностей – это что-то. Но ведь это только первое испытание, напомнила я себе. Мне бы хоть дух перевести на втором. И лучше не думать про порванный рюкзак.

Я дошагала до другой части спортивной арены. Там меня ждала огороженная площадка с искусственным покрытием. Вот теперь надо держать ухо востро. Кто бы ни был мой противник, от него можно ожидать подвоха. Мне предстоит рукопашная схватка – и для моего врага это первая серьезная возможность подстроить несчастный случай.

То есть с этого момента начинается настоящая опасность. Если, конечно, допустить, что мой враг-невидимка протащил на стадион своих приспешников. Здесь я легко могу провалить испытание и оказаться у разбитого корыта.

В правилах не говорилось, что драться мне надо с полным рюкзаком. Поэтому я шевельнула плечами и, сбросив рюкзак наземь, ступила на площадку. Точнее, на поле боя. С другой стороны мне навстречу шагнул сам оружейник. Значит, можно пока забыть о враге и сосредоточиться на поединке.

Во время первого нашего обмена любезностями он застал меня врасплох. К тому же мы боролись в тесном помещении. И вдобавок в правилах не говорилось, что я должна победить в схватке. Главное – чтобы меня не победили за пятнадцать минут. Для обученных искусству нападения это, пожалуй, задача не из легких. Но Учителя обучали нас в первую очередь защите.

«Испытание второе: начинайте», – возвестил динамик. Оружейник двинулся прямо на меня, как я и рассчитывала.

Со стороны это выглядело так: оружейник кидается на меня и вот-вот врежет мне с размаху ступней прямо в лицо, а я стою себе столбом. Но потом как-то так получается, что мое лицо цело, а я задеваю его по ноге и ему еле-еле удается устоять на ногах и не полететь вверх тормашками.

Это все энергия и движущая сила. Твой противник вкладывает в удар всю энергию, а ты делаешь шаг в сторонку и перенаправляешь движущую силу, куда тебе надо. И твой противник растягивается на земле.

Разница между нашими двумя поединками очень простая: в этот раз я была готова. Я располагала временем, и места тоже было предостаточно – я видела, что оружейник собирается делать. И, что самое важное, я не стремилась его победить. Если ты стараешься побить противника, то у тебя в голове все по-другому. Действовать – это одно, реагировать на действие – совсем другое. Если ты действуешь, то неизбежно рискуешь.

Моя тактика работала. Оружейник обливался потом, а я восстановила часть растраченной энергии.

Наконец раздался гудок, и оружейник завершил бой, отвесив мне глубокий поклон. Я ответила тем же.

– Отличный бой, – похвалил он. И прибавил сквозь зубы: – В первый-то раз ты, видно, поддавалась! – И подмигнул мне.

Я только помотала головой: дескать, нет, не поддавалась. Но времени на объяснения у меня не было. Одна из дверей, ведущих на арену, открылась, и из динамика донеслось: «Второе испытание пройдено успешно».

Я подхватила рюкзак и направилась к двери.

В этот раз коридора не было – только дверь в другое помещение стадиона. И таймер затикал. А я вся похолодела. Потому что сейчас в меня будут стрелять. И если кому надо пальнуть в меня боевым патроном – то вот он, блестящий шанс. И не один. В общем, настало время пугаться всерьез.

И я испугалась. А потом воспользовалась этим. Ведь страх – это природный инстинкт, а если кто утверждает, что это не так и что страх будто бы преодолим, то он врет. Изжить страх нельзя, преодолеть тоже. Но можно обратить его себе на пользу.

Это испытание называется «Галерея стрельбы» – и название говорит само за себя.

Динамик произнес: «Испытание третье: начинай!»

Я тут же сообразила, что торопиться не надо. Если грамотно выжидать, огребешь меньше пуль – как резиновых, так и настоящих. Но бег по галерее истощит мои силы, а они мне понадобятся все без остатка для четвертого испытания. Каким бы искусным ни был Элит-Охотник – магия прежде всего.

Итак, я буду тверда, вдумчива и методична. И предельно сосредоточенна.

Я рванула между двумя рядами выскакивающих мишеней. Они выскакивали и заскакивали обратно очень уж быстро. Враг, враг, враг – друг! Без всякой закономерности. Но мне нужно было успевать за ними: стрелять во врагов и не стрелять в друзей. А неубитые враги бойко отстреливались. Магазин моей винтовки опустел, я взялась за пистолет – к этому времени у меня добавилась парочка царапин. Каждый раз, когда я мажу по вражеской мишени, в меня может прилететь боевой патрон. Эта мысль лезла мне в голову, но я ее прогоняла. Еще одна царапина – и вот уже колчан для арбалета пуст. Последней мишени я всадила нож между глаз, и все закончилось.

Я застыла на месте. Таймер щелкнул. Левая часть галереи разделилась, показалась еще одна дверь, и динамик сообщил: «Третье испытание пройдено успешно».

Повезет или нет? Выходит, Джош с Марком правы: наш враг сдался? Все-таки нападать на меня во время испытаний – слишком рискованный шаг.

Или этот враг существует только у нас в голове?

Мне не очень хотелось ломать над всем этим голову. Я вся похолодела и помертвела. Я сгорала от желания все бросить, призвать Душану и бацнуть за тридевять земель. Но нельзя. Мне ведь придется провести всю жизнь в бегах. Но даже не это главное. Главное – что я подвергну опасности Гору. Те, кто пытался использовать меня против дяди, продолжат это делать. А дядя будет по-прежнему уязвим перед ними. И справедливость восстановить не удастся: гибель Карли останется нераскрытой. Возможно, Марку и Джошу тоже не поздоровится, когда выяснится, что они мои пособники. Вся эта история – это не только моя история. И она такая с самого начала.

И поэтому я заставила себя сделать шаг вперед. Скинула с плеч рюкзак, оставила разряженное и бесполезное теперь оружие. Я беру с собой только то, что на мне надето. На четвертом испытании разрешен лишь один вид оружия, и это оружие живет внутри меня. Шаг, шаг, еще шаг – я с усилием преодолела темный коридор и снова вышла на свет.

Я очутилась на ринге, похожем на тот, где боролась с оружейником. Только сейчас ринг окружали Охотники. Двенадцать Охотников стояли на примерно равном расстоянии друг от друга вдоль полосы из красного покрытия, опоясывающей площадку. Единственным знакомым лицом был оружейник.

За их спиной, тоже кольцом, стояли стаи Гончих, и моя в том числе. Мои сегодня приняли неброское обличье – просто грейхаунды и волки. Только сверкающие глаза да изменчивые тени напоминали, какими они могут быть на самом деле.

Впрочем, кроме оружейника тут был еще один знакомый. И он стоял прямо посередине ринга, ожидая меня.

Это был Ас.

Ничего себе сюрприз. И в то же время я почему-то не удивилась. Я слышала, что Ас в магии прямо звезда, почище всякого Жителя-Волхва. По правилам моим противником в рукопашном и магическом поединке мог быть кто-то из Элиты или обычный Охотник, не уступающий Элите. Я как-то не принимала Аса в расчет – а зря. Уровень у него что надо – иначе не добрался бы до верхней строчки рейтинга и не держался бы там так долго, да еще с таким отрывом.

Но зачем он здесь? Хочет отыграться за брата, который погиб будто бы по моему недосмотру? Мог бы сразиться со мной и не на испытаниях. А вдруг это все же Ас натравил вампира на Карли? Или у него еще что-то на уме, о чем я не догадываюсь? Или кто-то использует Аса – его самого и его ненависть ко мне?

Я сосредоточила на Асе все внимание. В его взгляде ясно читалось одно: он желает мне гибели. Даже среди камер и в окружении Элиты Ас смотрел на меня, словно говоря: лежать тебе, дорогая, не на земле, а под землей.

Но пока Ас не двигался, и я тоже. На середину круга вышел какой-то тип с зализанными назад волосами. Его костюм ослепительной белизны, казалось, испускает сияние.

– Это последнее из четырех испытаний. Его исход определит судьбу Рады Чарм, – произнес зализанный тип, и его усиленный голос грянул из динамиков. Вот он, значит, какой, этот голос. – Это испытание зовется «Магическая битва».

Тоже мне новости. Присутствующие в курсе, как тут что зовется. Но последние испытания были уж очень давно, а у цивов память куриная, они ничего не помнят. Поэтому ради публики приходится повторять общеизвестные вещи. Кстати, магией я пользовалась в предыдущих испытаниях, но только для защиты. А сейчас это будет боевая магия.

– Правила просты, – продолжил тип. – Каждый из вас действует против другого с помощью магии. Другие виды оружия применять запрещается. Если кто-то из вас пробивает Щит противника, можно прибегнуть к неопасным для жизни формам рукопашного боя. Призывать Гончих на помощь запрещается. Пользоваться помощью или подсказками сторонних лиц запрещается. Вам обоим понятны правила?

– Так точно, – сразу отозвалась я. Ас своим взглядом чуть не испепелил меня.

– Понятны, – прорычал он.

– Поединок прекращается, если один из вас потерял сознание, ранен, покалечен или не в состоянии продолжать, – заключил судья. То есть я подумала, что, наверное, это судья.

Судья удалился с ринга, и двенадцать Охотников взметнули Щиты – получился один большой Щит, покрывший ринг словно купол. Ну и правильно: а то срикошетит какое-нибудь заклинание или кто-то из нас промажет – и пяти-шести рядов стульев как не бывало.

Это живой поединок с живым оружием. Другого в магической дуэли не предусмотрено. Здесь не получится поддаться, приглушить удар и пустить в ход резиновые пули. Вот поэтому для Охотников так важно хорошее обучение. У магии только два режима: «вкл» и «выкл». А все остальное не в счет.

Значит, в этом поединке нам обоим грозит пасть смертью храбрых. А ведь я всего-навсего хотела записаться в Элиту.

Лицо Аса излучало ненависть.

Я подняла Щит. Он тоже.

Динамики провозгласили: «Испытание четвертое: начинайте».