Глава 20

Я ждала и ждала. Не то чтобы я ждала ответа сию секунду, но мгновения тянулись очень уж медленно. Я знала, чего делать не надо. Знала, чего делать не буду. Но это мне пока не помогало. И меня больше заботило восстановление справедливости, чем незримая угроза и собственная безопасность. Карли была на первом месте.

Перском тренькнул, и я сграбастала его.

Но это не Джош… Это Марк. С каким-то странным посланием.

«Хватит убиваться в одиночку. Лучше приходи ко мне, поработаем вместе». И в послании было отмечено место на карте.

Как-то не похоже на Марка. Ловушка? Кто-то завладел его перскомом или скопировал его и теперь выманивает меня? Я хотела было напечатать сообщение, но передумала и решила ответить устно.

Я только успела набрать его, как он тут же ответил:

– Хорошо, что ты очнулась. Приходи сюда, вместе поработаем.

А потом абсолютно другой голос прибавил:

– Точно. Подыши воздухом.

Это сказал Джош.

Или мой враг-невидимка подчинил себе их обоих, или это Джош мне мстил за долгое молчание.

Я почувствовала, как в голову мне стучится Ча, и впустила его. В тот же миг Марк заговорил снова:

– Правда, Радка, тебе надо сюда. Чем скорее, тем лучше. Все, мне надо идти.

Я уставилась на Ча. Ча уставился на меня, а потом легонько толкнул меня под запястье: мол, разверни перском. Я развернула – сама не знаю зачем, просто показалось, что так надо. На перскоме все еще была карта с местоположением Марка. Раньше мне не доводилось видеть, чтобы Гончие читали перском, но Ча, взглянув на карту, бацнул прочь.

В один прекрасный день я перестану удивляться своим Гончим. То есть я привыкла, конечно, думать, что мы команда, что они мои товарищи. Но подчас мне кажется, что они мои разумные товарищи – как люди.

Я ждала. Чтобы не дергаться, я сосредоточенно обдумывала каждый свой маленький шажок. В этот раз я никуда не пойду неподготовленной. В оружейню у меня доступа не было, зато имелись ножи, лук и короткое копье – все это я привезла с собой и хранила. Городской Охотничий наряд я отложила – вместо него надела свои старые вещи. И спустя несколько минут до меня издалека донесся смутный сигнал от Ча: все в порядке.

Я прихватила перском, чтобы вызвать транспод, но меня, приветливо распахнув дверцу, уже дожидался беспилотник. Я влезла внутрь, дверь закрылась, и транспод тут же унесся прочь. Значит, его послали именно за мной.

Он высадил меня возле опоры Барьера – одной из тех, что с дверями. Я прижала большой палец к панели и показала перском; дверь откликнулась. Я вышла в Отстойник и двинулась по карте.

Далеко идти не пришлось.

Маленькая точка уже шла мне навстречу. Марк идет сюда, а с ним Ча. Я остановилась, начертила Письмена и призвала остальную стаю уже вместе с Кусачом и Дергачом. Нельзя, чтобы меня застали врасплох. Вроде бы новые Гончие неплохо влились в нашу команду.

Мы быстро, но с оглядкой зашагали навстречу Марку. О приближении Марка возвестила одна из его Гончих: она определенно выискивала нас с воздуха. Крылатый лев стремительно описал над нами круг и умчался назад к Марку. Мы все встретились между двумя рядами развалин, когда-то бывших домами, посреди развороченной улицы. Марк ничего не сказал, лишь помахал мне, развернулся и пошел, не дожидаясь меня. Ча направился ко мне.

За последнее время я каких только переживаний не испытывала. Едва в уме не повредилась. Так не пойдет, надо держать себя в руках. Сейчас никак нельзя потерять контроль над собой, ни на секундочку.

Я долго сомневалась. Моя победа – это большой вопрос. Но с боков меня прикрывают Ча с Душаной. К тому времени, как мы очутились в этом разгромленном каменном муравейнике, я уже могла изобразить лицо Охотника. И практически взяла себя в руки.

Над Марком кружила камера. Я быстро заозиралась. А у меня камеры нет. Как это? Мне что, удалось скрыться от наблюдения? Я глянула на Марка, но тот только сделал мне знак: мол, оставайся там. И я послушалась, выбрав для укрытия стену, которая, кажется, не грозила рухнуть в любую минуту.

– Все чисто! – Это произнес Джош.

Марк замахал мне, чтобы я шла к нему, но я и так уже двинулась на голос. Джош тоже как-то оказался тут, среди этих развалин, он вел нас куда-то вглубь, вниз по лестницам, потом в какой-то подвал. Это было старое убежище – судя по остаткам металлических коек, привинченных к полу и к стенам. Все Гончие сгрудились вокруг нас. Камера осталась снаружи. Джош прихватил с собой фонарь; теперь он водрузил его на верхнюю койку.

– Тебя послал дядя? – спросила я.

Джош покачал головой:

– Я сам вызвался. Префекту к тебе не подобраться незамеченным. Но у меня есть один приятель-хакер в Охотничьем виддепартаменте. Он мне задолжал услугу. Поэтому я решил рискнуть и повидаться лично.

Вот тут я поняла, что могу доверять ему на все сто. Потому что он рискнул всем на свете. Если мой враг узнает, что мы с Джошем встречались, Джошу грозит куда большая опасность, чем мне. Он Псаймон, он из псайкорпуса. Его отзовут назад в корпус, и дядя не сможет ничего сделать – ведь не он же командует Псаймонами. А когда Джоша отзовут в псайкорпус – он просто исчезнет. И поминай как звали.

– Сколько у нас времени? – спросил Марк, когда я протиснулась в убежище вместе с Гончими.

– В худшем случае полчаса, в лучшем – полтора. – Джош обернулся ко мне. – Мой приятель устроил глюк в системе. Ты как бы все еще сидишь у себя. Камера Паладина типа не работает. Но к нему не станут посылать новую – он топовый только в паре с тобой, а так мало кого интересует.

– У дяди есть предположения, кто убил Карли? – с отчаянием в голосе спросила я. – Хоть какие-нибудь?

Джош снова покачал головой:

– Префект рассказал мне явно не все, что ему известно. Это дело вроде как вне моей компетенции. Но… короче, он уверен, что найдутся желающие выкрутить ему руки, если он окажет тебе хоть какую-то поддержку. Но чтобы покушаться на тебя… Он сказал, никогда бы не подумал, что дойдет до такого. Это же…

– Это попросту глупо, – буркнул Марк. – Я к тому, что это все политическая лабуда, а Охотники нам нужны как воздух. И терять их попусту резона нет. – И он запустил руку в волосы с таким видом, будто собрался вырвать у себя клок-другой.

– Да, это безумие, – согласился Джош. – По нашим меркам. Но ведь не факт, что этот злоумышленник собирался покалечить Радку, а тем более убить. Она же… Она же невероятно талантлива, и Гончие ей под стать. Поэтому…

– Может, так, а может, и нет, – угрюмо отозвался Марк. – Ты сам подумай. Вероятно, в самом начале, пока она еще сюда не добралась… Но потом она спасла поезд, и стало ясно, что она не просто деревня вроде меня. Не обычное пушечное мясо. Когда обнаружилось, что ее способности зашкаливают, она в один миг превратилась из «деревни, которая однажды пойдет в расход» в «особу, слишком опасную, чтобы оставлять в живых».

– Но зачем? – громко спросила я. – Чего ради вообще это все затевать? – Даже если что-то очень смахивает на заговор, это необязательно заговор. – И к тому же – а вдруг это все, кроме вампира, чистая случайность? Мы знаем, что пришлецы стали за последний год куда агрессивнее и нападают чаще. Если их активность растет в геометрической прогрессии, тогда, возможно, мне не повезло: я появилась как раз, когда кривая взлетела вверх, как ракета. Помните, Ас ведь тоже уложил вампира, и у других на угодьях повылазило всякой нечисти за последние пару недель.

Паладин с Джошем переглянулись.

– Она права. Уверенности нет ни в чем, – наконец произнес Джош. – Но если кто-то преследует Радку, цель у него одна: надавить на префекта. Или добиться от него каких-то услуг, или заставить его принять чью-то сторону.

– А азартные игры тут не могут быть замешаны? – Я высказала вслух догадку, которая посетила меня несколько дней назад. А кажется, что целую вечность.

– Тут по рукам ходит много денег, – задумчиво кивнул Джош. – А где деньги – там грязные дела. Возможно, в этой истории ко всему прочему и без ставок не обошлось.

– Радка главная соперница Аса, – заметил Марк, еще больше мрачнея. – Рейтинг Аса нынче не на высоте. Наверняка целая толпа народу сильно расстраивается по этому поводу.

– Я не очень много знаю о вышестоящих политиках, они все носят псайщиты, но вполне вероятно, что тут все вместе, – подытожил Джош. – Игроки поддерживают Аса, кому-то что-то нужно от префекта, кто-то хочет перетянуть его на свою сторону. Три причины. Они могут действовать по отдельности, а могут в любой комбинации.

Я переводила взгляд с Джоша на Марка. То, что они говорили, звучало убедительно. Я сглотнула. Дядины предупреждения вдруг окрасились в совсем зловещие тона.

– Давайте разберемся с вампиром. Это-то уж вряд ли случайность, – наконец сказала я. – Я не уверена, что Асу удалось бы такое провернуть. С тех пор как его брат погиб, на него пялятся все объективы, разве нет?

Джош покосился на Марка. Тот скривился:

– С него психотехники глаз не спускают: всё боятся, как бы он чего не выкинул. Это абсолютно точно. А значит, даже самая захудалая камера в штабе и окрестностях настроена на опознавание его лица. На случай, если он отмочит что-нибудь этакое. Например, грохнет перском о стену.

Я кивнула:

– Обычный Чародей не сможет долго удерживать при себе вампира. А когда магические узы распадутся, вампир не станет его слушаться. С Псаймоном то же самое…

– Верно, – согласился Джош. – Псаймонов, способных подчинить себе вампира, довольно мало, куда меньше, чем Охотников. И за Псаймонами следят день и ночь.

Джош поморщился. Понятно почему. По-настоящему сильным Псаймонам никто доверять не станет. Да и с чего бы доверять человеку, который играючи покопается у вас в голове и заставит вас делать, что ему в голову взбредет? Неудивительно, что с Псаймонами все держат ухо востро. Я и сама, если Джош рядом, очень даже рада псайщиту в своем перскоме.

Марк закусил верхнюю губу.

– Похоже, это и впрямь кто-то из нас, – неохотно признал он. – Охотнику с Гончими в принципе по силам припереть вампира к стенке и потом отогнать куда потребуется. Но кроме подчиненных префекта и армейских еще же пара сотен Охотников только в одном Пике, и это в итоге может быть кто угодно. – Марк печально улыбнулся. – Даже я.

Джош провел рукой по волосам и самую чуточку скривился:

– Префект не направил бы меня к тебе, если бы не считал тебя достойным доверия.

И тут Калачакра решила напомнить о себе. Она подошла к Джошу и улеглась возле его ног. Тот рассеянно почесал ее, и она счастливо вздохнула.

Марк наблюдал за этим актом доверия с кислой миной. Он-то знал, что хотела сказать Калачакра. Когда у Гончих и Охотника такая крепкая связь, как у меня с моей стаей, у Гончих по-особенному настраивается чутье. Они безошибочно определяют, кому верить, а кому нет. Поэтому, что бы там ни думал себе Марк, Джош меня не обманывал: он пришел сюда именно затем, чтобы помочь мне. Но обидно, что мы все ходим вокруг да около. И ни на йоту не приближаемся к решению.

– Вот бы выманить его, чтобы он засветился, – пробормотала я сквозь сжатые зубы. – Вывести на чистую воду! – И я с досады стукнула кулаком по коленке. – Была бы я дома!.. – прорычала я. – Я бы вызвала его на бой, будь он хоть кто! Даже без доказательств, что он убийца Карли. Или была бы я влиятельной персоной, с которой опасно связываться… – Я умолкла, потому что подумала… Влиятельная персона! А ведь это мысль! И пусть попробуют тогда ко мне подступиться.

– Что? – хором спросили Джош с Марком, заметив, как переменилось мое лицо.

– Как стать Элитой? – спросила я.

Они оба молчали.

– Господи боже, да ведь это так рискованно… – наконец протянул Джош.

Но Марк кивнул:

– Она права. Если получится, то…

– …никто не посмеет ее и пальцем тронуть, – подытожил Джош.

– Значит, вот оно, решение! – воскликнула я.

Марк наконец посмотрел мне в глаза и сказал:

– Да. И это совсем нетрудно. Просто подаешь оружейнику прошение, что хочешь попасть в Элиту.

– Ты подашь прошение о прохождении испытаний, и никому в голову не придет спорить, – подхватил Джош. – Ты достойна попытаться. Ты сражалась с Жителем-Волхвом. Ты уложила вайверна и вампира соло. У тебя семь Гончих… – Тут он пригляделся внимательнее и осекся. – Погоди-ка…

– Девять Гончих, – тихо поправила я.

– Девять? – Марк и Джош ошарашенно вытаращились на меня.

– Кусач и Дергач, двое выживших из стаи Карли, попросились в мою стаю. – Я мотнула головой. – Ладно, проехали. Рассказывайте дальше.

Марк поскреб затылок:

– Ручаюсь, это будет гром среди ясного неба. Редкий Охотник хочет в Элиту. Потому что у нас все-таки смены. А Элита в боевой готовности круглые сутки семь дней в неделю. У них ни смен, ни постоянных угодий. У обычных Охотников есть каналы, а у Элиты нет, потому что они Охотятся на таких тварей, о которых цивам знать не положено. Или в таких местах, о которых цивам не положено знать, что там бывают пришлецы. Мы ходим на фан-встречи, и даже Карли считала это прикольным. А Элита на фан-встречи не ходит. Обычный Охотник примерно каждые полгода получает какие-то бонусы. Если он топовый, то бонусы зависят от места в рейтинге. Апартаменты попросторнее, вещи получше, побольше свободного времени. Элите ничего такого не дают, потому что им это все ни к чему. Они в своих комнатах разве что поспать успевают. И выходных у них не бывает – только больничные из-за ранений.

– Это все я переживу, – перебила я. – Я подаю прошение, а дальше что?

– Потом тебе нужно пройти боевые испытания. Их давно никто не проходил – уж год так точно. Очень рискованно. Это настоящие боевые условия, без поддавков, и в конце тебя ждет поединок с другим Охотником. Испытания останавливают, если Охотник ранен, но всякое бывает. – И он помолчал, как бы давая мне время уяснить сказанное.

– Ну, то есть тебя могут ранить не по-детски, ты вырубишься, а на твоем канале этого не покажут, и… – Я вопросительно подняла брови.

– …никто не узнает почему. Испытания не транслируют на публику до их завершения. Да и потом транслируют, только если они успешно пройдены. – Марк покачал головой. – Пока ты выздоравливаешь, ты не Охотишься и у себя на канале не появляешься. А рейтинг твой тем временем едет вниз.

Что ж, в этом есть смысл, рассудила я про себя. Провалить испытание – это само по себе позорище. А провалить его перед зрителем – и вовсе срамота. Ни к чему так унижать Охотника. И ронять его в глазах публики тоже ни к чему. Правда, если тебя ранили, об этом никто не узнает. На твоем канале будут крутить старые эфиры, и зрители решат, что ты лодырь. Люди есть люди.

– Подозреваю, для пары-тройки Охотников испытания закончились… ммм… весьма плачевно? – уточнила я.

– Да было дело, только давно, – подтвердил Марк. – Я сам слышал лишь про один смертельный исход, последний. Нет, испытания прервут, если тебя ранят, мы не можем себе позволить растрачивать Охотников. Так решили после того смертельного случая, и все согласились. И на самом деле ты права. Станешь Элитой – и считай, ты неприкосновенна.

– Пройдешь испытания – и тебя никто не осмелится преследовать, – кивнул Джош. – Даже злейший враг префекта не сумеет сделать тебя пешкой в своей игре. Потому что это было бы совсем уж безумием. Нам нельзя терять Охотников, а уж Элиту и подавно. И, судя по тому что я видел и слышал, Элита – народ очень сплоченный. Если они увидят, что кому-то из их братии мешают жить… В общем, они разберутся по-своему. И уж будь уверена, твоему врагу не поздоровится.

Вот и решено, сказала я себе. А вслух добавила:

– Это не наводит меня на след убийцы. Зато расчищает путь дяде и мне, и мы сможем выяснить все сами. Значит, так тому и быть. Я линяю с экранов. И тогда мы сможем спокойно разобраться, что происходит и кто за этим стоит.

– И кстати, Элита подотчетна напрямую префекту, – заметил Марк. – Мало того что вам с дядей обоим будет спокойнее, так вы еще сможете общаться при первой необходимости. Врать не стану, Радка, тебе придется нелегко. Но думаю, тебе это по плечу. Я видел тебя в бою. Испытания проходят без Гончих, но для тебя это не помеха.

Ну, и мне оставалось только согласиться. Я посмотрела на Ча. Тот торжественно кивнул. Я встала, и все мои девять Гончих тоже встали.

– Вот и хорошо, – сказала я Марку. – Так что там за прошение?