Глава 19
Наконец Марк ушел. Я так измучилась, что не могла больше плакать. Я осталась одна, и меня обступили страх, холод и усталость. Спать мне не хотелось, но меня никто не спрашивал: сон незаметно подкрался сам. Когда я проснулась, свет горел, а видэкран и перском мигали – значит, пришли сообщения.
Я уже привыкла отвечать не раздумывая. Сначала я просмотрела то, что на перскоме. Медики оповещали меня, что дают мне выходной в связи с «утратой». Круто: просижу сиднем целый день. У них что, Охотников девать некуда, чтобы так выходными разбрасываться? Мне надо на Охоту! Мне мало прикончить тварь, которая убила Карли. Я хочу убить того, кто ее послал!
Внутри меня вздымались волны раскаленной добела ярости, и они сметали все, оттесняя даже страх куда-то вглубь. Карли такого не заслужила! Она была Охотница! Пускай немного циничная, пускай не топовая, но закаленная и знающая. Она никогда не сидела без дела и не била баклуши – она Охотилась! И она была мне подругой! Почти старшей сестрой, которой у меня никогда не было. Да пропади все пропадом – я не стану отсиживаться в спальне! Я докопаюсь до истины. Я выясню, кто убил Карли.
Один из первых уроков, преподанных нам Учителями, был про то, как бороться с трудностями. «Не все решения видны в упор», – внушали они мне. И Учителя доказывали нам это на примерах, снова и снова, пока мы не усвоили.
«Рандори вслепую» – так назывался один из методов. Такое упражнение, когда тебя атакуют со всех сторон, а тебе надо отбиваться с завязанными глазами. Пока мы были новичками – сражались с одним противником, потом мы учились – и противников становилось больше. «Начни с того, что знаешь. Ответ раскроется сам».
Свет в водостоке был выключен. Вампиру нипочем не добраться до ФФ-12 в одиночку. ФФ-12 слишком далеко от Барьера; от заката до рассвета такой путь не одолеть. Наверняка тварь пробралась за Барьер тем же путем, что и вампир, убитый Асом, – в дыру под Барьером. А если есть дыра, то твари там должны кишмя кишеть. Но никто нигде не кишел, а был один-единственный вампир. Кто-то помог ему добраться до ФФ-12 и погасил свет, чтобы вампир смог затаиться и ждать.
Я закрыла глаза, сделала несколько глубоких судорожных вдохов, подавила всхлипы и подождала, пока ко мне что-то выплывет из мрака. И когда я позволила – оно и правда выплыло. Нечто большое и важное. И суть у него была такая: кто бы ни скормил Карли клыкастой нежити, он был не в курсе, что мы поменялись угодьями.
А почему не в курсе? Ну-ка, самый очевидный ответ? Потому что не смотрел эфиры. Полагался на сведения из расписания. Или смотрел, но невнимательно. Не разобрался, где что. Если не слушать комментариев, не всматриваться в картинку, да и не особо вдаваться, кто там по этой картинке носится, ФФ-12 и Ф-22 с виду как две капли воды. Особенно для того, кто плохо знает удаленные угодья.
И еще, судя по всему, этот неизвестный не располагал временем. Ему же надо было отработать смену и еще устроить засаду. Разве только служба давала ему свободу перемещения.
Но кто способен убедить, или принудить, или даже силой заставить вампира выполнять указания?
Прямо скажем, не каждый встречный. Точно не обычный цив. Армейский Маг, или Псаймон, или Охотник – куда ни шло. А все остальные без разговоров попали бы к вампиру на зубок.
Ага, я умею быстро соображать. Особенно когда кто-то замышляет меня убить. И я так погрузилась в свои мысли, что не сразу ощутила покалывание в затылке. Покалывание превратилось в жжение – и одновременно мандала обожгла мне ладони.
Это еще что? Гончие без призыва являлись ко мне считаные разы. И только в совсем уж экстренных случаях. Ладно, об этом подумаем потом. Я прикрыла глаза ладонями и сотворила Путь самым быстрым топорным способом – просто позвав Гончих. Письменами мне послужили горящие на ладонях мандалы.
Знакомая волна боли всколыхнулась в ладонях только дважды: ко мне идут только две Гончие. Я отняла ладони от глаз. Ча, как я и ожидала… и Душана, который почти заполнил собой комнату.
Когда Ча спешит, он не тратит время на разговоры. Он показывает мне картинку, как бы крутит ролик у меня в голове. И я увидела двух Гончих Карли – тех, что мы не нашли мертвыми. Они были жестоко изранены. Если не поспешить им на помощь, они умрут.
Душана преклонил колени. То есть «поспешить» означает «не дожидаясь транспода».
Хотя я и не собиралась вызывать транспод. Оставлю перском тут. Без него меня никто не выследит. Да и кому я сейчас нужна: мне положено сидеть у себя и рыдать в три ручья.
Я стянула с запястья перском и кинула его на постель. Взобралась Душане на спину и впилась ногами в его бока. Хорошо, что я не поужинала.
Три баца к люку водостока – и я соскользнула с Душаниной спины. И меня начало тошнить. Ваши предпочтения, Охотница Рада: бацнуть или пройтись пешком? Я бы с удовольствием прогулялась пешком, если позволите…
Нет, пешком в другой раз.
В конце концов желудок перестал выворачиваться через рот, и я нетвердой походкой двинулась к люку. Спустилась по лестнице – и меня опять накрыло. Комок в горле все разрастался, и я стиснула кулаки. Гнев так и бушевал во мне. Потому что Карли выпала чужая смерть от рук какого-то гада, и этот гад, вероятно, Охотник. Он, конечно, мог быть Псаймоном или Чародееем, но скорее всего он именно Охотник. И в этот миг я решила, что кто бы он ни был, он за это ответит. Даже если убийца Псаймон или Чародей – это уже по ту сторону добра и зла. Но если убийца – собрат-Охотник? Даже слов нет описать такое чудовищное злодейство.
В туннеле темнота перемежалась с пятнами света. Такое впечатление, что, когда тут нет Охотников, горит только треть ламп. Ну да, все сходится. Так Карли и попала в засаду. Вероятно, она спустилась вниз, попыталась зажечь свет, и когда лампы не загорелись, решила, что в системе какие-то неполадки. И отправилась наверх, чтобы сообщить об этом. Я поступила бы точно так же.
Ча бежал впереди, все время оборачиваясь и проверяя, не отстала ли я. Душана рысил сбоку. Это он так охранял меня, заняв обычное место Ча. Мы прошагали с полмили и наконец пришли к Гончим.
Их очень жестоко потрепали. Гончие – они… ну, не совсем как «живые» животные. Например, у них нет внутренних органов, поэтому они не умирают сразу. Они гибнут медленно. И они лежали там – волки, сотканные из теней, из разорванных теней, с ужасными, огромными ранами от вампирских когтей, а вокруг растекалось лужами то, что заменяет им кровь.
Этим Гончим требовалась совершенно особая магия.
Я покрыла обеих Гончих глубоко проникающими Письменами, чтобы остановить кровь. Но для лечения этого мало. Я опустилась на колени между ними, положила руку на каждую и собрала свою манну. Закрыв глаза, я склонила голову и позволила своей манне течь в них.
Неизвестно, сработает ли это. Охотник может вылечить своих Гончих – тут помогает связь между ними. Я знала Охотников, умевших исцелять чужих Гончих. Но отношусь ли я к таким Охотникам – это вопрос.
Оказалось, что отношусь. Манна текла из меня в Гончих, и я облегченно выдохнула. Я даже не смотрела на них: я и так знала, что страшные раны закрываются, что плоть снова делается целой, что кожа срастается. На все это ушли какие-то мгновения. Я открыла глаза, чтобы посмотреть на них, исцеленных.
Теперь они выглядели так же, как в первый раз: крепкие, коренастые, мускулистые волки-тени с золотистыми глазами. Их головы находились вровень с моим бедром. Но они очень ослабели, а я больше не могла делиться с ними манной – иначе это будет уже опасно для меня самой и моих Гончих. В Потусторонье им в таком состоянии отправляться нельзя – там их мигом кто-нибудь слопает. Значит, моя – вернее, наша – работа еще не закончилась.
Я начертила Письмена и призвала остальную стаю. И почувствовала, что Ча согласен.
«Есть в туннеле кто-то, на кого можно Поохотиться?» – спросила я у него и показала свой план. Я залягу в засаде, стая пригонит мне какую-нибудь добычу, а Гончие Карли ею подкормятся.
Ча задрал голову и принюхался; остальные последовали его примеру. Карли Охотилась на этих угодьях ежедневно – и ежедневно кого-то укладывала. Пожалуй, и на нашу долю хватит.
Мои Гончие заскользили вниз по туннелю: верный признак – Ча что-то унюхал. Правда, он ничего не сказал, а я не стала допытываться. Он так и лучился необычной решимостью, какой я прежде в нем не чувствовала. Нет, разумеется, он всегда был сама собранность во время Охоты. Лет с тринадцати я всегда ощущала уверенность, исходившую от Гончих: кто бы ни угрожал нам – мы выстоим. Но в этот раз уверенность была какая-то другая. Видимо, потому, что все изменилось. С нами стало случаться то, к чему нас не готовили. Наших друзей настигают всякие ужасы. Мир вокруг нас непредсказуем и полон таинственных врагов. И Гончим это все ни капельки не нравится.
А мне нравится еще меньше. Хорошо, что мои Гончие намерены выручать Гончих Карли.
Я осталась ждать с ними. Бедные, они от слабости едва могли поднять головы. И мне стало немного совестно. В каком-то смысле я тоже виновата. Надо было поговорить с Карли и поменяться с ней угодьями, пока все не утряслось бы. Я со своими Гончими могла бы уложить вампира. Я не утверждаю, что это пара пустяков, нет – повозиться нам бы пришлось. Вампиры жуть какие быстрые, и силищи у них как у пяти человек. Но вайверн все равно быстрее и сильнее, а мы уложили вайверна соло. К тому же мои Гончие бацнули бы вперед меня и почуяли бы опасность. А Карли пришлось ждать, пока Гончие спрыгнут следом за ней – вот тут-то, видно, она и попалась.
Я к тому, что тот гад, притащивший вампира, мог все это знать. Он рассчитывал меня лишь как следует попугать. Но так вышло, что по лестнице спустилась не я.
Чем больше я об этом думала, тем паршивее мне становилось. Я и травила себя, и горевала – все одновременно. Ведь это я должна была нести здесь дозор. Окажись я вместо Карли в водостоке – она бы не погибла. Я крепко зажмурилась и проглотила комок в горле.
Тут что-то тяжелое и теплое ткнулось мне в руку. Один из волков Карли придвинулся ко мне и подсунул мне голову под ладонь.
Я не успела это толком осознать, потому что вдалеке прозвучал Охотничий клич моей стаи. Вой разнесся эхом по туннелю. Он очень похож на вой обычных охотничьих псов, поэтому неудивительно, что этих пришлецов в самом начале нарекли Гончими. И тут же мне пришло краткое сообщение от Ча.
Гончие нашли ноккеров. Всего нескольких – наверное, отбились от той компании, которую мы уложили еще давно, и бегали все это время неприкаянные. Но от моих ребят не скроешься, и теперь те гнали поганцев прямо на меня.
Превосходно.
Я поднялась на ноги и отошла немного в сторону – так, чтобы оказаться в тени. Оружия у меня при себе нет, но безоружной меня никак не назовешь.
Дома мне приходилось беречь боеприпасы, да и оружие не всегда попадалось надежное. Поэтому я привыкла полагаться на магию.
Я не говорю, что ружье мне не нужно. Говорю лишь, что рассчитываю не на ружье. И, как показывает практика, это правильный расчет.
Я подготовилась к заклинанию силков. Раненые Гончие сейчас быстро двигаться не смогут – значит, надо хорошенько все рассчитать. Гончие Карли должны напитаться манной, а ноккеры в то же время не должны им навредить.
Уже слышалось пошлепывание твердых маленьких ступней по бетону. Я затаилась и ждала, а в кончиках пальцев у меня покалывало от магической силы. Я разглядела вдалеке мельтешение: ноккеры на бегу то оказывались в тени, то выскакивали под горящие лампы. Позади них тоже что-то мельтешило, только по-другому: это посверкивало пламя, которым Гончие плевались в ноккеров.
Я поднесла руки к груди; рисунок на ладонях все теплел, покалывание в пальцах усилилось, да так, что у меня начали дрожать руки. Ноккеры неслись во всю прыть, насколько позволяли им короткие кривенькие ножки, – я насчитала то ли шесть, то ли восемь тварей. Для моих Гончих – сущая забава. И ноккеры были в панике. Они ничего вокруг не видели, кроме настигающей их стаи. Встань я прямо под лампу – они и то меня бы не разглядели.
Ноккеры добежали до мысленно проведенной мною черты. Я закрепила заклинание и набросила на них сеть. Ноккеров было мало, и сеть вышла плотная, тугая. Через крошечные ячейки разве что нога или рука пролезла бы.
Накрыв ноккеров сетью, я вдруг начала терзаться сомнениями. Это ведь не взаправдашняя Охота, а бойня в чистом виде. Ноккеров мало, и из-под сети они нам ничего сделать не могут. А я собираюсь скормить их Гончим.
Подоспели мои Гончие. Они с разбегу проехались передо мной как на санках и замерли как вкопанные. Ноккеры под сетью визгливо заверещали. Ча лениво подошел ко мне и посмотрел на меня снизу вверх.
«На них есть кровь, – сообщил он. – Мы это чуем».
Это могла быть кровь животного. Но до уточнений Ча не снизошел. Мои сомнения, очевидно, в расчет не принимались.
Кто-нибудь из моей стаи хватал ноккера за руку или за ногу, торчащую из сети. Я выпускала этого ноккера. Моя Гончая тащила его, визжащего и вопящего, к Гончей Карли и ждала, пока та хорошенько прикусит добычу. После этого моя Гончая приканчивала ноккера, а Карлина насыщалась его манной. После четырех съеденных ноккеров Гончие Карли немного ожили, присоединились к моей стае и принялись убивать самостоятельно. Когда все ноккеры превратились в кровавые ошметки на бетоне, Гончие Карли ожили окончательно. Можно отправлять их в Потусторонье и не тревожиться.
Моя совесть немного успокоилась. Я хотя бы сумела их спасти.
Тяжело ступая, Гончие Карли приблизились ко мне, и я открыла им Путь. Но они не ушли. Вместо этого они уселись, переглянулись, а потом уставились на Ча.
Ча тоже на них пристально посмотрел. «Они хотят в нашу стаю», – передал он мне.
Вот так номер. Ни о чем подобном я никогда не слышала. О Гончих я знала, что, если их Охотник погибает, а они выживают, они возвращаются в Потусторонье. И от растерянности я ляпнула первое, что пришло в голову: «А вы сами что думаете?»
«Они не нашей породы, но мы не против», – отозвался Ча. В его мыслях проскакивали хвастливые нотки. Ну еще бы, он же вожак стаи, альфа: чем больше его стая – тем больше престиж среди Гончих. Я покосилась на Карлиных Гончих – таких непохожих на мое цветастое сборище. Теперь они тоже будут моими.
– Добро пожаловать в нашу стаю, – серьезно произнесла я.
Оба волка поклонились сначала мне, потом Ча. Один из них подошел ко мне и раскрыл пасть – чтобы я положила туда руку. Я так и сделала, и волк аккуратно сомкнул челюсти на моей ладони – я почувствовала, как в горящую мандалу впечатался еще один узор. Волк выпустил мою руку. Так и есть: там, где я только что ощущала жжение, красовался свежий шрам. На обеих руках.
Второй волк приблизился, и мы проделали тот же ритуал с тем же результатом. К моей мандале добавился еще один рисунок.
Подошел Ча и внимательно поглядел мне в глаза. «Их зовут Кусач и Дергач», – сообщил он. Не особенно затейливые имена, подумала я, зато очень в стиле Карли. Карли ведь так и рассуждала: что вижу, то и есть.
Рассуждала… Больше не рассуждает.
В горле опять набух комок, глаза защипало. Я опустилась на колени между Кусачом и Дергачом, обняла их за шеи и всхлипнула. И они тоже дрожали под моими ладонями, тихонько поскуливая, словно бы плача. Мы все трое оплакивали друга, которого потеряли. Вся остальная стая встала вокруг нас стеной. Я перестала плакать, только когда разболелись глаза, вытерла их насухо подолом рубашки и встала. Я ничего не сказала, но слов и не требовалось. Я начертила Письмена, открыла Путь, и все Гончие перешли в Потусторонье. Остался только Душана, и он смотрел выжидающе. Я негромко застонала. Надо как-то выучиться не уделывать все вокруг после баца. Но сейчас быстро попасть назад можно только верхом на Душане. Если пешком, то тащиться придется целую вечность, и попробуй потом объяснись в штабе…
Я вскарабкалась Душане на спину, зажмурила глаза и вцепилась в гребень мертвой хваткой.
Это не особо помогло. Удалось добраться до спальни невредимой – и то, считайте, повезло.
На постель я не уселась, а скорее рухнула. Нашарив перском, я тут же нацепила его и проверила время: ну надо же, оказывается, еще только девять утра. Я полежала немного в полузабытьи, пока мой желудок не пришел в себя и не объявил во всеуслышание, что он пуст. На перскоме меня ждало сообщение от Джоша, но мне пока не хотелось его читать.
Чувствуя себя выжатым лимоном, я кое-как приготовила себе чаю, поела фруктов и только потом прочла сообщение. Оно оказалось совсем незамысловатое: «Если надо поговорить, я на связи». Но от этих слов мне сделалось капельку – самую капельку – легче. Отвечать я все еще была не в силах, поэтому снова погрузилась в полузабытье. Кажется, даже подремала чуть-чуть. Из дремоты меня вывело треньканье, донесшееся с видэкрана.
Я думала, это опять Джош или Марк, но экран разразился автоматическим посланием: поскольку я пропустила завтрак, мне предлагается меню, чтобы я выбрала себе блюда на обед, а робот мне их доставит. В голове у меня была каша, в меню меня ничего не прельстило, но я выбрала наобум несколько блюд, чтобы система от меня отстала.
Пока еда до меня добирается, надо бы как-то прийти в норму. Хотя бы начать соображать. Лучший способ из всех мне известных – это медитация. Дзадзен – то, что помогает успокоить тело, очистить ум и прикоснуться ко всей Вселенной. Я уселась в позе лотоса на развороченную постель. Вам наверняка с трудом верится, но если как следует поднатореть в медитации, медитировать можно в любых условиях. Мысли проясняются, и подсознание начинает искать ответ. Не факт, что, закончив медитировать, вы получите готовое решение, но хотя бы сумеете разбить свой вопрос на более-менее отвечаемые части.
Вот примерно этого я и достигла к тому времени, когда робот подал голос у двери. Что делать, я пока не решила. Зато получила представление о том, чего делать не следует.
Пока я медитировала, в моей голове всплыла полезная информация: оружейник может управлять эфирами. Может не пускать их на публику. А ведь того, кто поджидал Карли в засаде, тоже снимали камеры. Или он позаботился о том, чтобы ролик дальше не пошел. Те есть попросил кого-то придержать эфир – кого-то, кому доверял.
Поэтому я поостерегусь идти к оружейнику со своими вопросами, хоть дядя и сказал, что его расспрашивать можно. Пока повременю. До полной уверенности.
Список тех, кому не стоит доверять, удлинялся на глазах. И до меня дошли две вещи. Во-первых, я большая умница, что заказала на обед суп. Потому что, кроме супа, через этот чертов комок в горле ничего не протолкнуть. А во-вторых, список людей, которым я могу доверять, в разы короче первого списка.
Доверять я могу в действительности только троим: дяде, Джошу и Марку. Но и здесь есть натяжечка: дядя и Джош связаны. Если я не могу доверять дяде, то не могу доверять и его приближенному Псаймону. И в таком случае я вляпалась по самые уши. А уж если Белый Паладин не стоит доверия – грош цена моим инстинктам.
Не передать, до чего сильно было искушение сбегать в оружейню, набрать там оружия, а потом прихватить старую одежду и каких-нибудь припасов, призвать Душану и бацнуть подальше отсюда. Главное – прорваться за Барьеры, а там продержимся до дома на подножном корму.
Но тогда прощай справедливость в отношении Карли. За мной пустят погоню, и искать меня начнут в первую очередь на Горе, а этого мне никак бы не хотелось. И дяде я сделаю только хуже – сыграю на руку его недругам. И я точно знаю, что посоветовали бы мне Учителя: надо остаться и принять вызов.
Там, где замешаны Охотники и магия, сказали бы Учителя, совпадений почти не бывает. Если мне нужен знак, чтобы остаться – так пожалуйста: целых два. Первый: я могу бацать верхом на Душане. Второй: Гончие Карли влились в мою стаю.
И что дальше?
Я обратилась мыслями к Марку. Пожалуй, втягивать его в эту историю не надо. Он защищен не лучше меня. В каком-то смысле даже хуже. У него есть родня и девушка; пока они все не переехали в Ключи, им запросто можно угрожать. Значит, остается один человек, который поможет мне все прояснить. То есть вообще-то два, но к дяде не стоит привлекать лишнее внимание. Если станет известно, что я начала докапываться до сути, для него это добром не кончится. Поэтому остается Джош. И я написала ему сообщение: «Мне очень надо поговорить, прямо сейчас». Вполне нормально для того, кто потерял близкого друга. И я стала ждать.
