Глава 17
Я в ссылке.
Я не работала в аэропортах с тех пор, как впервые пришла в газету. Это презренный труд. Вымотанные звезды, обвешанные багажом и в некоторых случаях – детьми, должны продираться через море фотоаппаратов и кучу вопросов. Осаждаемые прессой путешественники выходят из терминала слишком усталыми, чтобы позировать для снимков или подбирать складные ответы. Большинство просто проходят сквозь толпу папарацци, будто не замечая их.
Я задумалась: Мика проходит так же или останавливается и болтает? Вероятно, он зазывает всех репортеров выпить по кружке пива.
Звезды, у которых нет собственных самолетов, вынуждены пользоваться теми же входами и выходами, что и все остальные. И они выделяются именно за счет тщательно продуманного камуфляжа. Любой человек в шляпе и темных очках вызывает подозрение. Иногда маршруты передвижения можно узнать заранее: что-то просачивается в «Твиттер» или куда-нибудь еще. Стоило только кому-то полететь через аэропорт имени Джона Кеннеди или Ла-Гуардиа – и они попадали в засаду. Поглядывая на других папарацци, я понимала, куда надо бежать.
Среда выдалась совершенно неудачной, но к обеду четверга мне повезло, и я смогла сделать пару фотографий юного театрального актера, который еще не настолько прославился, чтобы отказываться от бесплатной рекламы. Он остановился и принялся болтать со мной о текущих проектах, и это продолжалось до тех пор, пока какой-то прохожий тоже не заметил, что актер говорит с репортером, или, быть может, просто узнал его, и только тогда собралась очередь за автографами.
Энди не заинтересует это интервью, но это лучше, чем ничего. Меня начал мучить голод, и я отправилась на поиски ресторана, где можно было бы присесть. Особым преимуществом стала бы здоровая еда. Я миновала булочную, умирая от желания зайти туда и умять целый шоколадный круассан. Дурной знак. Когда у меня падал сахар, я начинала мечтать о всякой сладкой дряни. Не то чтобы моя помпа не справлялась со сладким. Просто некоторое время назад я обнаружила: если я поддамся искушению, то в итоге мне вообще захочется нырнуть в чан с жидким шоколадом. Это как почесать укус комара: если дотронуться, чесаться будет еще сильнее. Я всегда была голодна, однако обычно мне удавалось преодолевать тягу к сладкому, если я строго соблюдала диету.
Наконец, я нашла киоск, где продавали фрукты и салаты. Я купила орехи и клубнику и взяла немного йогурта. Неплохой получится перекус.
Мне с трудом удалось найти местечко в этом популярном месте, но после пары часов дежурства на ногах присесть оказалось более чем приятно. Я не помнила, почему так не хотела ехать в аэропорт. Ведь тут есть где посидеть, поесть, подключиться к вай-фаю, и никаких признаков Энди поблизости. Это напоминало мини-отпуск.
Я открыла ноутбук и воспользовалась бесплатным Интернетом. Сначала я проверила почту и обнаружила, что Иден прислала мне письмо.
Тема: «Мика».
Мгновение я колебалась, прежде чем открыть письмо.
«Джо, ты очень скрытная. Обедала со мной и ни словом не обмолвилась, что между вами с Микой что-то происходит. А я тебе велела держаться от него подальше. Теперь я чувствую себя так, словно меня закидали тухлыми помидорами.:)
Надеюсь, я не сую нос в чужие дела, хотя, безусловно, это так. Мне сложно это писать, но я чувствую, что должна сказать все сразу.
Ты мне нравишься, и, мне кажется, Мика нравится тебе. Неудивительно – он всем нравится.
Дело вот в чем: Мике тоже все нравятся. Он доверяет людям всем сердцем. Люди думают, он такой, потому что ему никогда не делали больно или потому что он живет в своем мире. Отчасти это правда. По-настоящему больно ему никто не делал. Он живет открыто будучи очень ранимым, но при этом абсолютно счастлив. Я обожаю его за такой подход, однако это же меня и беспокоит. Я волнуюсь, что однажды кто-то действительно понравится ему, он испытает настоящую боль и уже не сможет от этого отмахнуться и пойти дальше.
Я никогда не говорила этого ни одной из подруг Мики, поскольку ни одна из них не была ему важна. Но как он говорит о тебе… Он убил бы меня, если бы узнал, что я пишу тебе сейчас эти строки. Если я тебя спугну, то конец истории просто не узнаю.
Я всего лишь хочу сказать, что Мика не представляет, каково это – встречаться с кем-нибудь, ухаживать за девушкой по-настоящему. Он будет все делать не так. Он будет слишком настаивать, или слишком спешить, или просто вести себя странно. Не нужно позволять ему торопить тебя, а если он выведет тебя, так и скажи. Его не так легко напугать. Уж если он знает, чего хочет, то будет к этому стремиться. Но тебе тоже придется потрудиться. Он этого стоит, Джо.
Позвони мне, если когда-нибудь захочешь поговорить о чем бы то ни было.
Иден».
Хотя «что-то» началось совсем недавно, надо мной как дамоклов меч висело ее предупреждение. Я не так много размышляла о жизненной позиции Мики, пока не прочитала имейл Иден. И я могла пережить неуклюжего бойфренда, при условии что все остальное будет хорошо. Если я не буду одной из тех девушек, с которыми он спит в течение месяца, а потом расстается без всяких сожалений. А если Иден думала, что Мика может относиться ко мне иначе, чем к другим женщинам, которых бросал так быстро, может, мне следовало расслабиться и все оставить, как есть. Я надеялась на это, потому что он действительно мне нравился.
Я начала загружать фотографии, которые у меня получились, и делать расшифровку вопросов и ответов, которые записала. Если Энди откажется это опубликовать, то я отправлю материал Сангу Мун Су.
Я подумала, что стоит подождать и загрузить материал около пяти, тогда Энди не узнает, осталась я в аэропорту или уехала домой. Я схватила вещи и направилась к выходу, как вдруг телефон издал звук, оповещающий о новом текстовом сообщении. Я чуть не выронила все из рук и села. Я надеялась, что это Мика, и чуть не завопила от счастья, когда оказалась права.
«Что ты обычно делаешь после работы в четверг?»
Я ответила: «Иду домой, ужинаю, пью горячий чай, переодеваюсь в спортивный костюм и иду пешком на занятия по степ-аэробике в клуб, что в паре кварталов от моего дома».
Прошла минута. Потом другая. Я понятия не имела, то ли он просто отвлекся, то ли не умеет строить общение, а я не хотела торчать в аэропорту весь день в ожидании ответа. Но прежде чем я успела шагнуть вперед, пришло еще одно сообщение.
«А тебе можно заниматься? В смысле – это безопасно?»
Я сделала глубокий вдох и выдохнула воздух. Он ничего не знает.
«Безопасно. Даже необходимо. Всем нужно заниматься спортом».
«Ладно. Можно пойти с тобой?»
«Ты хочешь пойти со мной на занятие аэробикой?»
Представив это, я захихикала. Я подняла глаза, рассчитывая встретиться с кем-нибудь взглядом и поделиться радостью, но незнакомцы пробегали мимо, думая о чем-то своем.
«А можно? Всем надо заниматься спортом». Он уложил меня на лопатки моими же словами.
Мои пальцы напечатали сами: «При одном условии: ты разрешишь мне сделать фото. Для газеты».
Энди вернет мне свободу, если я пришлю ему фото Мики на платформе для степа.
«Я думал, мы не будем использовать друг друга ради личной выгоды».
Я с минуту пыталась придумать остроумный игривый ответ, но телефон снова зажужжал.
«Хорошо. Договорились. Когда мне быть у тебя?»
«В шесть».
За девочками из группы по аэробике будет должок. И большой.
Я поспешила домой, чтобы проверить уровень сахара в крови, пока Мика не появился. Я знала, что когда-нибудь ему придется это увидеть. И потом он будет наблюдать это достаточно часто. Но сейчас я еще не была готова.
Отложив помпу, я взяла из шкафа стакан, потом налила себе апельсинового сока. В холодильнике я нашла вареное яйцо, которое для меня оставил Зайон, и проглотила его за один присест. Потом я догадалась почистить зубы и проверить прическу и макияж. Не слишком ли будет, если я приду на занятие с блеском для губ?
Домофон зазвонил в тот самый момент, когда я грела воду для чая. Я ответила:
– Мика?
– Да.
– Волшебное слово?
– Ой. Алохамора?
Я нажала кнопку и стояла у открытой двери, пока он поднимался вверх по лестнице. Он запыхался.
– Аэробика сложнее, чем это?
На нем были странные шорты, как у школьника-старшеклассника. На одной ноге было написано «Брук», на другой – «лин».
– Где ты раскопал эти шорты?
– Тебе нравится? Я нашел их в одном магазине на улице, где живу.
Я прикрыла рот кулаком, пряча улыбку.
– Чаю хочешь? Я как раз собиралась заварить.
Он поморщился:
– А вода есть?
– В холодильнике.
Вода закипела, так что я бросила в чашку чайный пакетик, а потом, извинившись, пошла переодеться в спортивную одежду.
Уже заварился крутой чай, когда я была готова. Я подошла к столешнице, чтобы выбросить пакетик. Мика пристроился сзади и положил руки мне на талию. Его губы коснулись моей шеи. Я застыла на месте, изнемогая от желания, чтобы он прикоснулся ко мне. Моя грудь вздымалась и опускалась, мое сердце билось чаще. Он провел пальцами по моей спине и забрался под футболку. От прикосновения его рук я с головы до ног покрылась мурашками. Как я хотела, чтобы наши губы слились в поцелуе! Я жаждала раствориться в нем.
Когда я повернулась, он разомкнул руки и отодвинул чашку. Потом он поднял меня и посадил на столешницу. Мы оказались лицом к лицу. Он замер и посмотрел на меня, а я – на него. Я спрашивала себя, как умудрилась оказаться с кем-то вроде него – настоящей рок-звездой, сошедшей с постера.
Он провел пальцем по моей шее сбоку.
– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, какая ты красивая?
Я сдержала смех. Это испортило бы всю атмосферу.
– А Зайон считается?
– Нет.
– Мика?
– Джо?
– Думаешь, ты мог бы поцеловать меня прямо сейчас?
– А как же степ-аэробика?
Я обвила его ногой и притянула ближе.
– Должна сказать, что ты не совсем готов к занятиям. Нужно еще потренироваться.
– Как насчет того, чтобы начать с подъема веса? – Он поднес руки к моим бедрам и приподнял меня.
Я обняла его ногами и положила руку на грудь.
– Тебе нужно добавить нагрузку для сердечно-сосудистой системы.
Он согнул руки, и его мышцы напряглись.
– Можем начать сейчас?
Затаив дыхание, я прошептала:
– Да.
Он отнес меня в комнату и усадил на кровать, а потом закрыл дверь ногой. Сев рядом со мной, он взял меня за руку.
– Джо, я тороплю тебя?
Я приложила его руку к лицу.
– Можешь просто поцеловать меня?
Он откинул волосы с моего плеча и наклонился, чтобы поцеловать меня в шею.
– Здесь?
Я задрожала:
– М-м-м… да.
Он прижал губы к моему уху и взялся зубами за мочку, затем покрыл рядком поцелуев мою щеку.
– Вот так?
Мое лицо запылало.
– Нет. Вот так. – Я запустила руку ему в волосы и просунула язык в рот, исполняя танец страсти на его языке и отдаляясь, как только он пытался поймать меня. Наконец, я сдалась, и мы утонули друг в друге. Он схватил меня за руки. Но я продолжала ощупывать его, надеясь обнаружить место, от прикосновения к которому у него по телу побегут мурашки. Он ослабил хватку, и я провела кончиками пальцев по его спине.
Он закрыл глаза, простонав:
– О мой бог…
Тогда он потянулся к моей рубашке, приподнял ее, а затем снял, и тут его рука наткнулась на инсулиновую помпу, которая была прикреплена к моим шортам.
– Что это?
Я отсоединила трубку и положила прибор на ночной столик.
– Это моя инсулиновая помпа.
Если я надеялась, что он просто проигнорирует увиденное, то мне не повезло.
– Для чего она?
Он вернулся к прибору и потрогал пластырь, прикрывавший место, куда вставляется игла.
– Грубо говоря, она сохраняет мне жизнь.
Он остановился и посмотрел на помпу.
– А ты не должна носить ее постоянно?
– Не волнуйся, все в порядке. – Я взяла его за руку и приложила к пластырю. – Ты удивлен?
Он потрогал пластиковый соединитель.
– Это больно?
– Не особенно. Болит, только когда вставляешь.
Его взгляд метнулся на прибор, оставшийся на ночном столике.
– Так ты отчасти робот?
– Наверное, да.
– Круто. – Он провел пальцами по краю белого тканого кружочка. – Сексуальный робот.
Всякий раз, когда он прикасался ко мне, мою кожу покалывало и мне хотелось увидеть его тело и тоже к нему прикоснуться. Я просунула руки под его рубашку и сорвала ее, потом помогла ему справиться с моим надежным спортивным бюстгальтером.
Его пальцы дюйм за дюймом исследовали мою открытую кожу, приводя меня в такое возбуждение, что я желала его все сильнее и сильнее, до тех пор пока больше не смогла терпеть. Но когда я потянулась к его поясу, он остановил меня.
– Ты уверена?
Я ответила гортанным стоном.
Он вспрыгнул, а я осталась лежать на кровати, недоумевая, принял ли он мычание в духе «о да!» за согласие. Но тут он вернулся и бросил квадратный пакетик на ночной столик рядом с моей помпой. Хорошо, хоть один из нас был способен мыслить здраво.
Как только он лег, я провела пальцем по его боку, а потом по поясу его шорт.
Он схватил меня за руку, и наши пальцы переплелись.
– Остановись. Я хочу насладиться моментом.
Я засмеялась:
– Ты хочешь остановиться?
Он тоже расхохотался:
– Да, мне не нужен просто секс. Я хочу узнать тебя. Я не желаю торопиться.
– Мика? Думаешь, нам лучше не торопиться в следующий раз?
– Ты уверена?
– Мика, ты нужен мне здесь и сейчас. Пожалуйста. Я умираю.
– Что ж, я не хочу, чтобы ты умерла. – С этими словами он очень медленно стянул с меня шорты и стал ласкать, до тех пор пока у меня не затекла спина и я не взмолилась, чтобы он прекратил играть со мной.
Я вцепилась в его нелепые шорты и сдернула их. А потом я решила удостовериться, что он рано или поздно завершит начатое, дотронувшись до самых интимных мест, чтобы усилить его возбуждение.
Он постанывал, пока я медленно его гладила.
– Ты точно не хочешь пойти на аэробику вместо этого?
– Да. Давай пойдем на аэробику. – Я сделала вид, что сейчас встану, пытаясь вывести его на чистую воду.
Но он схватил меня за руку:
– Вернись.
И мы легли на бок, лицом друг к другу, сводя друг друга с ума от вожделения. Как в игре «Кто первый струсит». Кто первый моргнет? Я, если честно, не знала, насколько волнение отразится на уровне глюкозы в моей крови, и очень не хотела останавливаться и проверять. Поэтому я закинула на него ногу и перекатила на спину. Он дотянулся до ночного столика, взял презерватив и открыл его зубами. Я оседлала его и позволила ему войти.
У меня был секс и раньше – главным образом торопливые совокупления в общежитии. Никогда меня не заставляли ждать так долго. Никогда еще я не была так близка к оргазму в момент проникновения. И как только он вошел глубоко, по телу разлилось такое удовольствие, что я упала на него. Потом я в ужасе поняла, что его плоть еще тверда, как камень, и находится внутри меня. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Глаза его блестели, а он подмигивал мне.
– Такую реакцию я еще не видел, – произнес он игриво. – Хочешь остановиться?
Я была не готова перестать его трогать и отказаться от ощущения его у себя внутри.
– Нет.
Теперь он уложил меня на спину и совершил вторжение снова. Наблюдая за ним, я ласкала его твердый пресс, соски, плечи. Он был воплощением самой красоты в движении. Его глаза были закрыты, а на лице одно выражение сменялось другим, наконец, он выдохнул:
– О боже…
Скатившись с меня, он лег сбоку, крепко поцеловал меня, засасывая губы и облизывая мой язык своим. Потом он откинулся на спину и признался:
– Я хочу еще.
Он обвил меня рукой, а я опустила голову ему на плечо. Мой пульс так и не замедлился, и я почти пребывала в эйфории. В самой настоящей. Почти как от употребления сахара.
Я схватила помпу и вернула ее на место.
– Никуда не уходи. Мне нужно кое-что сделать.
Я накинула халат и вышла из спальни.
Достав тест-полоску, проколола палец, надеясь, что все нормально. Меньше всего мне хотелось обнаружить, что секс с Микой убьет меня. Показатель был высокий, но не критичный.
Мика пожаловал ко мне на кухню в одних шортах.
– Тебе часто приходится это делать?
– Всего шесть раз в день. Или тогда, когда хочу убедиться, что все в порядке. Я не всегда могу доверять собственному телу. А в прошлую пятницу ты видел, что происходит, когда я пускаю все на самотек.
– Так ты в порядке? Я сделал тебе больно?
– В порядке. Мне было слишком хорошо. А это может быть плохо. Но все в порядке. Все отлично.
Его плечи поникли, и я поняла, что он действительно переживает. Похоже, наступил подходящий момент, чтобы вернуть его к реальности. Я выдвинула ящик и достала маленький ежедневник. Я села за стол и открыла его на сегодняшней дате, потом указала время и прочие детали и написала: «Потрясающий секс».
Я приподняла бровь, посмотрев на него.
– Это мой странный дневник. Я веду его, чтобы понимать, как изменения в привычном распорядке дня влияют на меня. Ты изменил все. И мне нужно удостовериться, что я смогу спрогнозировать свое состояние и скорректировать диету, а еще, вероятно, это. – Я подняла подол рубашки и продемонстрировала помпу. – Возможно, потребуется какое-то время, чтобы справиться с этими проблемами.
Он наморщил лоб.
– Может, в следующий раз я прислушаюсь к тебе еще лучше.
Я потянулась, как довольная кошка.
– Мне нравится, как звучит словосочетание «в следующий раз».
Он тоже потянулся, обнажив прекрасный торс.
– Так чем ты хочешь заняться сейчас?
Я встала и открыла холодильник.
– Надень что-нибудь. Я собираюсь приготовить ужин.
– Ты готовишь?
Я посмотрела на него поверх открытой двери холодильника.
– А ты – нет?
Он поднял руки, сдаваясь:
– Я ем.
Зайон недавно сходил в магазин и забил холодильник красным, желтым и зеленым перцем, луком и говяжьей вырезкой. Я взяла пару перцев и положила их на столешницу, потом отправилась за другими продуктами.
Я бросила взгляд на Мику, и выражение его лица удивило меня. У него был вид, как у паникующего диабетика перед тарелкой конфет.
– В чем дело? У тебя аллергия на перец?
Он откашлялся:
– Нет, просто… Ты же не вегетарианка?
– Ты серьезно? А это могло бы стать проблемой? – Я закрыла холодильник и положила руку на бедро, ожидая, пока он скажет, что я должна есть мясо.
– Нет, я о том, что… – Он стрелял глазами туда-сюда, как будто подбирая слова, которые прятались от него на кухонных полочках, затем глубоко вдохнул и резко выдохнул. – Я могу жить без алкоголя. И наверное, могу жить без сигарет. – Тут его лицо вдруг приняло выражение, как у записного трагика, ломающего комедию. – Но мясо? – Он протер глаза. – Мясо!
Я отрыла холодильник, выхватила упаковку с вырезкой и бросила на стол.
– Мы будем есть фахитос.
– О, слава богу.
– Мика… – Я уселась за стол. – Почему ты думаешь, что тебе придется отказаться от алкоголя? И от сигарет? Конечно, тебе и правда надо бросать курить. Но не нужно делать это ради меня.
Он сел рядом.
– Но разве не сложно находиться рядом с людьми, которые могут делать то, что не можешь ты?
– Глупости! Да. – Я стукнула его по подбородку кулаком. – Не делай глупостей.
– Но я все равно брошу курить. Моя мама тебя за это полюбит.
За дверью забрякали ключи, и мгновением позже вошел Зайон.
– Я думал, вы собирались… – Он остановился как вкопанный. Его глаза увеличились втрое, когда он увидел полуголого Мику за нашим кухонным столом.
Лишь секундой позже я все осознала. Полуголый Мика Синклер сидит за нашим кухонным столом.
Это не казалось таким уж необычным, до тех пор пока я не подумала: надо бы передать Зайону платочек, чтобы вытер слюни с подбородка. На Мике ничего не было, кроме дурацких шорт. В нем не было ни грамма лишнего жира. Хотя ему было за тридцать, у него было тело двадцатипятилетнего завсегдатая спортзала.
– Мика, можно задать тебе вопрос?
– Ага.
– Как тебе удается так хорошо выглядеть при том, что ты пьешь, куришь, ешь всякую дрянь и, судя по всему, никогда не ходишь в спортзал?
Он просиял:
– Ты думаешь, я хорошо выгляжу?
Я бросила в него кухонное полотенце.
– В чем твой секрет?
– Усилители.
Зайон схватил нож и уселся за стол, чтобы помочь мне с перцем.
– Усилители?
Мика указал на перец:
– Помощь потребуется? Похоже, это не слишком сложно.
Я покачала головой:
– Нет, ты лучше развлекай нас. Расскажи нам о своем усилительном волшебстве.
– Ладно, дай секунду. Я почему-то чувствую себя не в своей тарелке.
Он встал и направился в мою спальню.
Зайон шепотом произнес:
– Надеюсь, это не означает то, что я подумал.
К счастью, Мика вернулся уже в футболке. Он заговорил, прежде чем добрался до стола:
– Так вы, ребята, знаете, какие тяжелые усилители звука? До безумия.
– Ты их таскаешь? – спросил Зайон.
– Почти. Я толкаю этих паршивцев по коридору и до лестниц раз в неделю как минимум. Это настоящая тренировка.
– У тебя нет помощников? – Я не видела, чтобы он толкал хоть один усилитель после того концерта.
– Есть. Но я помогаю. К тому же они не появляются из ниоткуда, чтобы разгрузить все, что нужно, для работы в студии. А наша группа – это ведь не только усилители с носильщиками.
Зайон перестал резать.
– Разве там, где проходят концерты, нет собственных звуковых систем?
– Есть, но не всегда. Летом мы играем в таких местах, где нет ничего, кроме сцены. А переносить все оборудование… Чтобы собрать барабанную установку, нужно около сорока ходок. Многие части небольшие, но все это хождение… Оно сжигает немало калорий.
Сковорода нагрелась, и я начала подрумянивать лук. Когда я бросила на сковороду мясо, Мика принялся издавать весьма сексуальные звуки, показывая, что он в восторге от запахов, наполнявших кухню.
Зайон расставил тарелки и сложил в фольгу чипсы из тортильи, чтобы подогреть в духовке.
– Мика, можешь открыть бутылку вина?
Бедняга хотел было выполнить просьбу Зайона, но посмотрел на меня:
– Вина?
– Зайон пьет. Тебе тоже можно.
Зайон схватил два бокала вина.
– Джози, тебе же чуть-чуть можно? – Он поколебался, потом наполнил третий бокал.
– Наверное, сегодня я действительно буду вино. – Я начала накладывать овощи и мясо.
Я не подумала о том, что фахитос будет скворчать и истекать соком, но это было одно из любимых блюд Зайона, а он не возражал перепачкаться по уши. Мика тоже не настаивал на строгом церемониале. Поэтому я с упоением взялась за дело. Мы все были слишком заняты поглощением фахитос, чтобы беспокоиться о том, как выглядим. Я потягивала вино маленькими глотками. Я знала: Зайон просто хочет, чтобы я чувствовала себя уютно, но мне вино даже не нравилось.
Мика спросил:
– Тк шт хчшь делть?
– Что?
Он проглотил еду и повторил:
– Что ты хочешь делать? Что ты обычно делаешь?
Зайон сказал:
– Я обычно читаю о последних медицинских открытиях, а Джози занимается джиу-джитсу.
По правде говоря, я обычно доделывала то, что не успевала на работе, или…
– Черт побери, я так и не отправила мою историю. – Вскочив, я застыла на месте, пытаясь вспомнить, где оставила оборудование. – Жди здесь. Мне надо кое-что сделать.
Пока я искала фотоаппарат, Зайон мучил Мику вопросами об Адрианне.
Мика сказал:
– Прости! Она больше дружит с Адамом и Иден.
Я сидела на диване и подслушивала их, выгружая сегодняшние фотографии. Признаться, я просто отправляла все, не просматривая. Потом включила ноутбук. К счастью, репортаж я написала раньше, поэтому просто переслала текст.
– Готово.
Мика отодвинул стул и повернул его так, чтобы видеть меня.
– У меня есть к тебе вопрос.
– Давай.
– Как тебя лучше называть?
– Что?
– Когда мы познакомились, ты представилась как Джо и Джози. И я знаю, что ты не любишь, когда тебя зовут Аникой. Зайон зовет тебя Джози. Мне нравится Джози. Звучит красиво. И подходит тебе.
– Тогда мне нравится Джози.
– Джози. Думаю, мне надо посвятить тебе песню.
У меня по руке побежали мурашки. Потом я вспомнила о его концерте и спросила:
– Песня в жанре тяжелого рока под названием «Джози»?
Мика поморщился:
– Ты не знакома с моей музыкой, правда? У меня есть несколько акустических компакт-дисков, знаешь ли.
Я побелела.
– Я…
Он подпрыгнул.
– Теперь я знаю, что ты делаешь сегодня вечером. Собирайся.
– Куда мы едем?
– Ко мне.
Он придвинул стул к столу, словно подводя итог обсуждениям, но тут поднял руку Зайон:
– Подожди секунду. Ты придешь сегодня вечером?
Мика пожал плечами, как будто не думал об этом.
– Она может остаться на ночь. – Он посмотрел на меня. – Ты ведь можешь остаться на ночь?
– Ах да. Мне просто нужно собрать кое-какие вещи. – Я встала и схватила маленький чемодан, чтобы собрать всякий хлам, о котором могла беспокоиться только я.
Я открыла холодильник и сделала глубокий вдох, прежде чем начать собираться.
– Во-первых, мне нужно взять пару шприцев. Они только для экстренных случаев, если уровень глюкозы в крови зашкаливает. Я всегда слежу за сахаром.
Зайон вставил:
– Может, даже слишком тщательно. Тебе они не понадобятся.
– Просто на всякий случай. – Я достала маленький черный блокнот и сказала: – Номера для экстренной связи.
Зайон добавил:
– Больница, аптека, я, ее мать, ее доктор – все, кто может понадобиться.
Я положила записную книжку со шприцами.
– Можем сохранить номера у тебя в телефоне. Но для путешествий я держу их в бумажном виде.
Мика нахмурился:
– Тебе это часто бывает нужно?
Зайон положил руку ему на плечо:
– Ей ни разу не понадобился ни один из них, с тех пор как она живет здесь. Но ты должен быть готов. Она каждый день ходит по лезвию ножа. – Он продолжал рассказывать, пока я складывала упаковки с соком и глюкозу в таблетках. – Ее самая плохая привычка – допускать падение сахара в крови. Она никогда не ест достаточно или ест не вовремя. Обычно она говорит, что чувствует головокружение, и пачка сока решает проблему.
– Теперь самое неприятное. – Я схватила тест-полоски и глюкометр. – Я должна показать тебе, как все это работает. Зайон накидал тут подсказок, как расшифровывать показания. – Я принялась листать телефонную книжку, до тех пор пока из нее не выпал маленький листок. – Вот.
Зайон пояснил:
– Если она ни на что не реагирует или показания выпадают из этого спектра, немедленно отвези ее в больницу.
Я бросила взгляд на Мику, надеясь, что моя личная жизнь не полетела в тартарары. Это было еще хуже, чем в тот злосчастный раз, когда Молли Йохансен подошла прямо к Дэнни Берки и сообщила ему, что я в него влюбилась. Мика тер виски, явно пребывая в шоке от происходящего. Я подошла к нему сзади и обняла одной рукой.
– Не волнуйся. Это лишь меры предосторожности. Мне просто надо чуть больше следить за собой, чем всем остальным.
Он кивнул с остекленевшим взглядом. А у меня появилась спасительная мысль:
– Хочешь пойти помочь мне сложить пижаму, чтобы я осталась на ночь?
Он чуть расслабился и снова посмотрел на меня, как на нормального человека.
– Да.
К тому времени как мы подготовились к выходу, упаковав мою одежду, фотоаппараты, ноутбук и весь медицинский скарб, возникло впечатление, что я уезжаю на неделю. Уже в дверях я обняла Зайона, а он прошептал мне на ухо:
– Черт возьми, подруга. Не упусти свой шанс.
Я прошептала в ответ:
– Это мне уже говорили.
