КАК НИ ПРЕКРАСЕН был Бруклинский мост, как ни сверкала в лучах утреннего солнца паутина его стальных тросов, от его вида щемило сердце. Сидя у основания башни со стороны Манхэттена, Человек-Паук сам не мог понять, отчего из всех мест на свете выбрал именно это.

«Подумать только, раньше я приезжал сюда на скутере. Как мне его сейчас не хватает… Как мне не хватает Гвен…»

С помощью паутинометов он соорудил воздушный мешок – точно такой же, какие помогали водяным паукам в документальных фильмах подолгу оставаться под водой. Закатав маску до переносицы, он накрыл мешком нос и рот, нырнул и поплыл вниз, в глубину, поглядывая на бетонный фундамент башни, чтобы не потеряться в мутном полумраке.

Неприятнее всего был не холод, а маслянистая речная вода. Наверное, он никогда не отстирает костюм от этой грязи. К счастью, воздушный мешок продержался до самого дна реки. Отцепив от спины футляр со скрижалью, Человек-Паук опустил его в ил у юго-западного угла массивной опоры и привалил сверху тяжелым камнем, чтобы не унесло течением.

«Посмотрел бы я на того, кто отыщет ее здесь».

Он оттолкнулся от илистого дна. Вокруг заклубилась взбаламученная грязь. Всплывая наверх, он поправил себя: «На самом деле нет. Не хочу видеть, как кто-нибудь ее найдет. Надеюсь, никто сюда даже не заглянет. Но, если за ней охотится Сильвермэйн, нельзя допустить, чтобы он проследил ее до дома Питера Паркера. Тайна личности и безопасность моих друзей – больше мне сейчас тревожиться не о чем».

Вынырнув на поверхность, он сорвал с головы воздушный мешок и вдохнул, надеясь на добрую порцию свежего воздуха. Но воздух над водой был напитан жуткой вонью, а вода, если ее можно так называть, липла к телу, будто мерзкая вторая кожа.

«Замечательно. Прежде, чем идти на заседание дисциплинарной комиссии, надо успеть принять душ. И не раз».

К счастью, он додумался загодя оставить у себя на крыше плотный мешок для мусора. Но это не помогло – даже когда костюм был снят и спрятан в мешок, вонь никуда не делась. Оставшись в одних трусах, Питер влез в окно, бросил мешок на пол, пулей метнулся в ванную и долго отмокал под душем.

Сложнее всего оказалось с волосами. Когда он начал отмывать голову, флакон шампуня был почти полон. Когда закончил, флакон опустел, но окончательно избавиться от вони так и не удалось.

«Может, оставить эту скрижаль там навсегда?»

Было еще довольно рано, и прачечная в подвале была пуста. Простирав свой костюм дважды, Питер успел изучить порядок приостановления обучения в ГЭУ во всех подробностях.

Прочитанное настроения не улучшило. Надежды на то, что он ошибся и на самом деле ему не придется повторно подавать заявку на стипендию, пошли прахом. Пособие он всегда принимал с благодарностью, но только теперь, сравнив число претендентов с общим бюджетом, понял, насколько степень его благодарности не соответствовала истинному положению дел. Новая стипендиальная программа «Озкорп» подошла бы идеально, но почему-то казалось, что Гарри будет не в настроении замолвить за него словечко.

«Может, остынет к тому времени, как приостановка обучения подойдет к концу… через год».

После двух циклов стирки у него не осталось ни четвертаков, ни стирального порошка, ни времени. Несколько липких черных пятен так и не отстирались, но в основном красно-синий костюм был чист.

«Ладно. Я и не претендую на звание самого нарядного стенолаза года».

Надев свою лучшую рубашку и галстук, он причесался. Оставалось надеяться, что волосы пахнут вовсе не так скверно, как ему кажется. Он кинул последний долгий взгляд на свое отражение в зеркале. Устроить несчастному растяпе, глядевшему оттуда, выволочку за то, что он настолько все запустил, Питеру не хватило духу. На слова ободрения просто не было сил.

Позвонив в госпиталь, он убедился, что состояние тети Мэй остается без изменений. За ней неотлучно ухаживала Анна Уотсон, и оттого, что сам он не может быть рядом, на душе сделалось хуже некуда.

«Может, мне действительно нужен перерыв? Нормальному человеку, столкнись он хоть с половиной всех этих проблем, точно не помешал бы. Я смог бы, в кои-то веки, больше времени проводить с тетей и заботиться о ней… если бы только нашелся донор».

«Если…»

Как ни удивительно, на этот раз Питер прибыл за целых десять минут до начала. Зная, что прежде чем пригласить его, преподаватели будут рассматривать его вопрос, он ожидал увидеть запертые двери, но двери оказались открыты, и члены дисциплинарной комиссии уже расходились.

Питер подбежал к первому же знакомому – своему научному руководителю.

– Профессор Уоррен! Я ведь не опоздал, я знаю… Что случилось?

Уоррен всегда был поразительно терпелив с Питером. Он потрепал его по плечу.

– Сегодня у вас счастливый день, мистер Паркер. Профессор Блэнтон отозвал свое требование.

Питер немедленно заглянул дареному коню в зубы:

– Правда? Почему? Ведь он был неумолим.

– Почему бы вам не спросить его самого?

Уоррен кивнул в сторону спешившего прочь Блэнтона. Только после этого Питер узнал его. Всегда державшийся прямо, Блэнтон так ссутулился, что узнать его и в самом деле было трудновато.

Он как будто хотел от кого-то спрятаться.

– Профессор Блэнтон! – Питер мог бы поклясться, что, услышав его голос, тот ускорил шаг. – Профессор!

Остановившись, Блэнтон вымученно улыбнулся.

– Мистер Паркер. Питер…

– Сэр, не хочу вас задерживать. Я только хотел поблагодарить и сказать, что не подведу вас, – он понимал, что на этом лучше и остановиться, но Блэнтон уж очень странно нервничал. – Э-э… признаться, мне очень любопытно, почему вы решили дать мне отсрочку?

Профессор откашлялся.

– Ну… я… я, э-э… я узнал о вашей тете. Вот почему. Вам с самого начала нужно было сообщить мне о ее болезни.

«Похоже на правду, но почему он оглядывается вокруг, будто боится, что за нами следят?»

– Не представилось возможности, сэр.

– Конечно! Я вас ни в чем не виню. Забудьте о сроках, работайте, готовьтесь, сколько потребуется. Нет, не так. Готовьтесь, сколько пожелаете.

– Профессор, с вами все в порядке?

– Да, почему бы нет? А теперь мне действительно пора идти. Вы довольны?

«Доволен ли я?»

– Да…

– Прекрасно. Увидимся на лекциях. Или… когда-нибудь.

Блэнтон заспешил прочь – едва ли не бегом. Питер провел ладонью по волосам и понюхал пальцы. «Может, в воде Ист-Ривер есть какой-то галлюциноген? На реальность это совершенно не похоже…»

День внезапно оказался свободным. Питер решил пойти в «Кофейное Зерно» и позаниматься там за чашечкой кофе. Но, как только он покинул кампус, паучье чутье закололо в затылке, предупреждая его о массивной фигуре, возникшей из переулка и заступившей ему путь.

– Марко?

– Читал обо мне, да? Молодец, парень, – ответил великан, польщенный тем, что его узнали. – Значит, должен смекнуть: будет гораздо проще, если ты не станешь подымать шум, – он показал большим пальцем через плечо, в сторону переулка, из которого появился. – Тут один большой человек хочет сказать тебе пару слов.

– Мне? Почему?

– Он сам тебе все объяснит.

Сопротивляться означало раскрыть свою тайну, и Питер позволил увести себя в переулок.

Как только широкие плечи и грудь гиганта Марко заслонили солнечный свет, из тени выступил человек – ровесник Питера или чуть младше. На нем был поношенный коричневый пиджак поверх белой рубашки без ворота; на макушке – серая кепка. Такой скромный костюм мог бы носить иммигрант из Европы много лет назад. Но от его самоуверенности по спине Питера пробежала дрожь.

«Сильвермэйн! Когда я дрался с Марко в ГУЭ, он вроде бы не поверил, что его бывший босс может быть жив – а теперь, похоже, они работают на пару. Не думал я, что эта дубина умеет так хорошо притворяться».

Манфреди взглянул через плечо Питера на Человека-Гору.

– Почему бы тебе не отвалить? Я не хочу, чтобы наш друг нервничал больше, чем нужно. Понадобишься – позову.

Марко крякнул и отступил за угол. В переулке стало заметно светлее.

Не отрывая глаз от томми-гана в руках Манфреди, Питер поднял руки, изображая испуг.

– Кто вы такой? Что вам нужно?

Сильвермэйн холодно улыбнулся.

– Как прошла эта академическая… комиссия? Все окей?

Питер моргнул. Понятно, отчего Блэнтон так нервничал…

– Так это вы? Вы угрожали моему профессору? Зачем?

– О, будем считать, что это подарок. Но мне нужно кое-что взамен. Услуга за услугу – и больше ты меня не увидишь. А если нет… скажу просто: я не из тех, кого стоит иметь во врагах.

– Чего вы хотите?

– Самую малость. Помоги мне связаться с Человеком-Пауком.

Питер подавил невольную улыбку.

«Парень, ты пришел как раз туда, куда нужно».

Пока Сильвермэйн был занят, Марко почел за лучшее укрыться на заднем сиденье необычайно большого внедорожника, стоявшего невдалеке. Сиденье прекрасно подошло к его габаритам, а близость к Ванессе Фиск и вовсе привела Марко в восторг. Закрыв дверцу, он почувствовал на себе ее взгляд. И в ее взгляде не было ни удивления, ни отвращения, – скорее, восхищение и грусть.

– Машину сделали специально для моего мужа. Надеюсь, вы находите ее удобной, Майкл?

«И она зовет меня Майкл!»

– Да, мэм. Очень удобная. Спасибо.

Шпионить за Сильвермэйном… Это было самым рискованным делом в жизни Марко. Когда-то Сильвио Манфреди вознес его к вершинам Маггии. С тех пор он думал, что ничто не заставит его предать этого человека – живого или мертвого. Но, преодолев первое потрясение от новой встречи с боссом, он почувствовал себя так, будто пришел в дом, где жил когда-то, в детстве: все то же самое, но выглядит куда меньше и совсем не страшным.

Конечно, Сильвермэйн и вправду стал меньше. Услышав, что из-за какого-то дурацкого проклятия он должен снова расти, Марко поверил ему, но сомневался, что в обозримом будущем мистер Манфреди снова возглавит Маггию.

А ради Ванессы Фиск стоило рискнуть. Разглядывая ее, он задумался, правильно ли назвать цвет ее глаз «изумрудным», какова на ощупь ее белоснежная кожа… Но тут он с испугом понял, что она ждет доклада.

– Простите. Все, как я и говорил – ему нужна скрижаль, чтобы перестать превращаться из младенца в старика и обратно, снова и снова, без конца. Он думает, что скрижаль у Человека-Паука, и что на стенолаза его выведет этот студент.

– Майкл, вы единственный, кому он все это объяснил?

– Насколько я знаю, да.

Ванесса Фиск не отводила взгляда.

– Прошу вас, подумайте хорошенько, прежде чем ответить. Как вы считаете, если, чтобы получить скрижаль, придется соперничать с мистером Манфреди, он… в состоянии представлять собою опасность?

Ответ был очевиден:

– Мистер Сильвермэйн всегда опасен, но сейчас – не так, как раньше. Думаю, он не станет и пытаться снова подмять под себя Маггию, пока не подготовится. А если он вздумает угрожать вам…

«Я уберегу вас от него. Умру, а уберегу».

– Да, Майкл?

– Ну… Можете положиться на меня.

Ванесса Фиск опустила пальцы на его огромную кисть.

– Благодарю вас. Вы и не представляете себе, как это для меня важно. Но пока что оставайтесь при нем и сообщайте мне обо всем, что бы он ни задумал. Вы сможете сделать это? Для меня?

Марко уставился на ее руку. Такая маленькая, такая хрупкая, такая красивая…

– Конечно.

– Прекрасно. А теперь, прошу прощения, мне пора заняться собственными планами.

И такая печальная… Откуда в ней столько печали?