Глава 7
Дамы

На следующее утро мне поручили отнести поднос с завтраком мисс Риченде, а Мэри отправили в огород. Никто из хозяев не пожаловался на странный привкус у овощей за ужином, но по всеобщему молчаливому согласию решено было держать меня подальше от кухни и мойки.

К сожалению, мисс Риченда за городом вставала поздно, так что мисс Уилсон нашла чем меня занять спозаранку – отправила развешивать белье на просушку. Работа хоть и не требовала большого ума, но оказалась нудная, утомительная и нескончаемая – стопка чистых простыней как будто и не убывала. Однако, если Агги совсем разболеется, у меня будет возможность освоить более неприятные обязанности. Эта мысль мне совсем не нравилась. Кроме того, начал угасать мой изначальный энтузиазм по поводу расследования – если так пойдет и дальше, у меня не будет времени на помощь сержанту Дэвису и мистеру Бертраму. Леди в поместье были эгоцентричными, не слишком любезными и праздными. Зато джентльменов в праздности обвинить было нельзя. Так или иначе, единственным, кто среди хозяев вызывал у меня симпатию, был мистер Бертрам, но даже он раздражал своим занудством.

Покончив с бельем, я постучала в комнату мисс Риченды, чтобы не застать ее врасплох, затем вошла, не дожидаясь приглашения, и чуть не выронила поднос с завтраком. В комнате царил страшный кавардак. При виде пудры, рассыпанной на туалетном столике, разбросанных по всей спальне предметов одежды и перевернутого кресла я даже подумала, что здесь побывал грабитель.

– Мисс Риченда! – в панике позвала я.

Из-под малинового одеяла показалась взъерошенная голова. Мисс Риченда попыталась сесть на кровати, одновременно зажимая руками уши:

– Не ори, Мэри! – Уставившись на меня затуманенным взглядом, она несколько раз моргнула. – Ах, это ты, Эфимия. Поставь кресло на место. А это что у тебя, чай? Отлично! – Мисс Риченда смахнула с тумбочки все, что там было: журнал, ожерелье из крупных бусин и маленькая записная книжка полетели на пол.

Я осторожно поставила поднос на расчищенное пространство и нерешительно переступила с ноги на ногу, не зная, что делать дальше. До меня только что дошло, что грабители ни при чем – понятно, кто устроил весь этот кавардак. Должно быть, такие мысли отразились на моем лице, потому что мисс Риченда нахмурилась:

– Мэри, похоже, не предупредила тебя о моей небольшой проблемке?

– Нет, мисс.

– Я лунатик. Хожу во сне с детских лет. Далеко не забредаю, но маршрут, как видишь, можно проследить по разрушениям.

Я слышала о сомнамбулизме и о том, что его причина – беспокойные мысли. Интересно, что так беспокоит мисс Риченду?..

– Не берите в голову, мисс. Я тут разом все приберу. – Провинциальный говорок Мэри мне воспроизвести не удалось, но простота речи вполне соответствовала моему положению служанки.

Риченда кивнула, а я мысленно напомнила себе, что она не обязана меня благодарить – ведь это была моя работа. Однако вещи хозяйки приходилось не прибирать, а в буквальном смысле разгребать.

Мисс Риченда тем временем расправилась с чаем, хлюпая и причмокивая. Зрелище было не слишком изысканное, зато она немного взбодрилась, и глаза прояснились.

– Где ты была?

– Здесь, мисс…

– Нет-нет, вчера. Мне никто не прислуживал. Я думала, ты меня дождешься.

– Простите, мисс. У миссис Уилсон для меня было много работы.

Мисс Риченда поморщилась:

– Ох уж эта старая карга! Делает все, чтобы досадить мне! – И погрузилась в задумчивое молчание.

– Не могу сказать ничего дурного ни о ком из прислуги, – быстро проговорила я, и мне удалось вернуть внимание мисс Риченды – она снова обратила ко мне взгляд. – Но, думаю, даже близкие друзья миссис Уилсон согласятся, что с ней не так уж легко работать.

Мисс Риченда пристально уставилась на меня, и я, испугавшись, что перегнула палку, сразу отвела глаза:

– У нее такие высокие стандарты…

Мисс Риченда хмыкнула:

– Высокие стандарты? Да она уверена, что весь дом держится только на ней!

Я лихорадочно соображала, что бы на это ответить, но любые слова о миссис Уилсон прозвучали бы как возражение хозяйке. Должно быть, она заметила мое смятение.

– Да-да, Уилсон, конечно, экономка, и ее обязанность – вести хозяйство, но она искренне думает, что всем тут заправляет. Драгоценная мачеха ежедневно выдает ей указания, и она им следует.

– Миссис Уилсон кажется очень компетентной, – осторожно заметила я. – Она записывает все указания в блокнот.

– О да, и выполняет их буквально. Таким образом, если кто-нибудь пожалуется на нее моему отцу, у нее есть возможность предъявить запись и свалить вину на чужие плечи. По-моему, это наивысшая наглость. Я со своей стороны всего лишь обозначаю служанкам направление деятельности. У тебя же есть мозги, верно?

Я кивнула.

– Значит, если я скажу тебе «приведи в порядок мою комнату», ты же догадаешься, что вещи нужно расставить примерно по тем местам, где они и стояли?

Я опять кивнула.

– Ну вот. А если я то же самое скажу миссис Уилсон, она сначала все, до малейшей мелочи, разложит ровными рядами, а потом станет натужно соображать, в каком конкретно месте должен находиться каждый предмет. И это будет так невыносимо долго, что легче мне самой прибраться.

Я пробормотала что-то на тему педантичности хороших слуг.

– Чушь! – воскликнула мисс Риченда. – Она ненавидит свою работу. Но никогда не уйдет от моего отца.

Тут мне показалось, что мы ступили на запретную территорию, и я в надежде на продолжение затаила дыхание.

Мисс Риченда встала с кровати.

– Ты, наверно, гадаешь, что я имела в виду?

– Да, мисс, – призналась я. Вранье мне плохо удается – каждый раз, собираясь сказать неправду, я словно вижу перед собой отца, который укоризненно качает головой.

Мисс Риченда, по обыкновению, громко расхохоталась:

– Откровенность – твой девиз? Дай мне тот пеньюар. И наполни ванну. Только не надо заливать туда пену из розовой бутылки, которыми драгоценная мачеха нашпиговала весь дом. Эта розовая дрянь жутко воняет.

– Конечно, мисс. Сейчас все будет сделано. – Я медленно двинулась в сторону ванной комнаты, предоставляя хозяйке шанс сказать еще что-нибудь лишнее. И она меня не разочаровала.

– Уилсон познакомилась с моим отцом, еще когда он был молод, – сказала мисс Риченда, едва я взялась ручку двери ванной комнаты. – Он к ней очень привязан. – Она поколебалась немного и добавила вдогонку: – На мой взгляд, все мужчины из нашей семьи питают чрезмерную привязанность к служанкам.

Я вошла в ванную.

– Мисс, возможно, моя просьба будет несколько несвоевременной, но раз уж вы сами об этом заговорили… Я бы хотела сменить место работы. Не могли бы вы дать мне рекомендательное письмо?

Честно признаться, я и сама еще не разобралась, хочу уйти или остаться. У меня были аргументы и за, и против, но я подумала, в любом случае будет полезно намекнуть мисс Риченде, что я уважаю ее больше, чем кого-либо из членов семьи Стэплфорд, раз уж обращаюсь к ней за рекомендациями.

– Так-так, Эфимия! Насчет несвоевременности – это ты зря. Время выбрано самое подходящее, ты ведь умная девушка. Но у нас не хватает прислуги. Кто будет гладить мои платья? Неуклюжая Мэри вчера чуть не сожгла их утюгом. А твою проблему я сама улажу. Мужчин нужно ставить на место, и я сделаю это за тебя!

– Спасибо, мисс. – При виде свирепого выражения лица мисс Риченды я почти пожалела мистера Ричарда. Но только почти.

Я наполнила ванну.

– Отлично, Эфимия, – одобрила хозяйка. – А теперь приберись немножко в спальне. Когда с этим покончишь, займись моим гардеробом – там тоже нужно навести порядок по мелочам: погладить платья, расставить обувь по парам. В общем, в таком духе.

Я быстро поняла, что мисс Риченда недооценила масштаб задачи. К тому времени, когда она закончила плескаться в ванне, я совершила невозможное – устроила в спальне еще больший беспорядок. Потому что когда я открыла дверцу гардероба – могу поклясться! – наряды сами вырвались оттуда и разлетелись по всей комнате, настолько плотно был набит шкаф.

Мисс Риченда вышла из ванной свеженькая, точно утренняя маргаритка, а я увязла в ворохе платьев, как в трясине, и было очевидно, что просто так утрамбовывать их обратно в гардероб нельзя – они давно нуждаются в стирке. Мне не по чину было требовать ответа, почему платья оказались в гардеробе в таком виде, однако я решила, что мисс Риченда должна дать мне некоторые разъяснения по другому поводу.

– Мисс Риченда, вы не против, если я кое-что спрошу?

Она в это время пудрила лицо. До сих пор я не замечала, что оптимизм – одно из главных свойств ее натуры, но сейчас эта женщина упорно работала пуховкой, хотя было ясно, что даже метровый слой пудры не скроет ее веснушки.

Я отогнала жестокие мысли. А леди не оставляла своих стараний.

– Мисс…

– Да, в чем дело, Эфимия?

– Я встретила в саду мужчину…

– Как неблагоразумно.

– Мне кажется, он газетчик, мисс. Говорил, что ваша семья сеет смерть и разрушения.

– Может, он лудильщик и хотел предложить свои услуги по восстановлению разрушенного?

– То есть вы не знаете, что именно он имел в виду?

Риченда обратила ко мне по-клоунски белое лицо:

– Послушай, девушка, нечего тратить время на каких-то проходимцев. Лучше скажи мне, как ты думаешь, пудры не слишком много?

– О нет, в самый раз, мисс, – невозмутимо отозвалась я.

Едва она ушла, я провела тщательный обыск спальни. На деле все было не так уж страшно и незаконно, как на словах, – мне действительно пришлось перебрать все ее вещи, чтобы вызволить похороненную под ними мебель. В маленькой записной книжке, на которую я возлагала большие надежды, не оказалось ничего полезного, только список насущных покупок – чулки, опять же пудра – и тексты популярных песен. В общем, в книжке было так же пусто, как в ее голове, злобно подумала я.

Желудок уже стал напоминать мне о том, что я провела в этой спальне все утро, когда дверь распахнулась и ворвалась Мэри:

– Ах вот ты где! Ну, миссис Уилсон тебе устроит – ты не сказала ей, куда пошла. Тебя немедленно хочет видеть хозяин!

Я беспомощно оглядела свою измятую и запылившуюся униформу.

– Немедленно, дорогуша! Он в библиотеке. Ох, чую, достанется тебе! Небось натворила дел? – В светлых глазах Мэри плясали озорные искорки.

Я бы порадовалась, что она уже забыла о своих горестях, но меня слишком беспокоили собственная судьба и предстоящее общение с хозяином.

В общем, особого желания идти в библиотеку я не испытывала. И не удивилась, обнаружив там миссис Уилсон. Хозяин дома, однако, на мое появление никакого внимания не обратил. Он сидел за письменным столом; то место на персидском ковре, куда мы с мисс Ричендой сгрузили труп, было прикрыто половиком. Когда я вошла, хозяин как раз отодвигал свое кресло, оно угодило одной ножкой на этот половик и накренилось.

– Чертова тряпка! – рявкнул лорд Стэплфорд. – Да убери ты ее уже наконец!

– Половик тут по распоряжению миледи, – робко сказала миссис Уилсон.

– И часто миледи сюда заходит? Да эта курица читает по слогам! – возопил хозяин совсем не по-джентльменски.

Я изобразила книксен в надежде, что движение его отвлечет.

– А тебе чего тут надо? – прорычал он.

– Вы посылали за мной, сэр, – вежливо напомнила я.

– Да ну? А зачем ты мне понадобилась?

– Вы хотели поговорить о происшествии в саду, сэр. – Едва заметная усмешка появилась на бледном лице миссис Уилсон, и я мысленно отметила, что такие лица лучше выглядят в гробу. Не то чтобы у меня были по отношению к ней убийственные намерения, просто за свою жизнь я не раз побывала на поминках – помогала отцу, разнося чай скорбящим, – и видела очень много покойников. При мысли об этом у меня возникли сразу два вопроса. Один уже давно не давал мне покоя, но я никак не могла найти ответ: отчего после смерти человеческое тело становится меньше, как будто усыхает? И второй: почему до сих пор никто не озаботился похоронами кузена Жоржа?

– В саду? – переспросил лорд Стэплфорд. – Ты о странном привкусе у капусты?

– Об инциденте с мужчиной.

И как только этой женщине удалось вложить в какие-то жалкие четыре слова столь мерзкий и злобный подтекст? Никогда мне не постичь этого искусства.

– Мисс Риченда про него рассказывала, – добавила она.

– Ах да, – кивнул лорд Стэплфорд и обратил взгляд на меня: – Ты в саду столкнулась с газетчиком?

– Подозрительная история, – опять влезла миссис Уилсон. – Эта служанка у нас новенькая, сэр. На испытательном сроке. И боюсь, она его не пройдет.

– Неужели? И почему?

– У нее неверное представление о собственном месте и положении.

– Гм… – промычал хозяин в усы, обдумывая услышанное. – Ладно, что у тебя там случилось с газетчиком, девушка?

– Не возьмусь утверждать, что этот джентльмен имеет отношение к прессе, сэр, но таково мое предположение.

Мохнатые брови лорда Стэплфорда поползли вверх, и я мысленно выругала себя за то, что никак не могу освоить простую манеру речи, подобающую служанке. То есть подобающую моему новому месту и положению, о которых упомянула миссис Уилсон.

– Он расспрашивал мальчика, помощника садовника, – продолжила я, – о ваших передвижениях, сэр. Когда я вмешалась, мальчик воспользовался случаем и убежал. Я посоветовала незнакомцу сделать то же самое. Он пытался и мне задавать вопросы, но я дала ему отпор.

– Правда? А что еще он тебе сказал?

– Что состояние семьи Стэплфорд построено на крови и несчастьях других людей.

Хозяин помрачнел, и я быстро добавила:

– Понятия не имею, на что он намекал, сэр. Я так ему и заявила, а потом велела убираться прочь.

– И он тебя послушался? – спросил лорд Стэплфорд.

– Я пригрозила, что, если он не покинет частную территорию, я закричу и на крик подоспеет офицер полиции, который, дескать, еще в доме.

– Ха-ха! – развеселился хозяин. – Забавную девицу ты нашла, Дженни!

Мои представления о мироздании несколько пошатнулись, когда оказалось, что у миссис Уилсон есть христианское имя – ведь это означало, что священник, совершая обряд крещения, изгнал из нее бесов. Прошу прощения, но тот священник, надо полагать, был слишком молод и неопытен…

– Умница, девушка! Просто молодчина! – Лорд Стэплфорд пошарил в кармане. – Подойди-ка, у меня для тебя кое-что есть.

Я с некоторой опаской приблизилась, и он протянул мне полсоверена.

– Спасибо, сэр, – пробормотала я. Для меня это были огромные деньги.

– Только ни слова об этом другим слугам, ясно? Не хочу, чтобы все решили, будто я подобрел.

– Конечно, сэр. – Я сделала книксен.

– Да… и о том, что сказал газетчик, тоже никому болтать не надо. Иначе мои жена и дочка расстроятся. Меньше знаешь, крепче… ну и так далее. Поняла, девушка?

– Разумеется, сэр. – Теперь я уже умирала от любопытства – хотелось выяснить, что все-таки имел в виду незнакомец.

– Вот и славно! Думаю, Дженни, тут дело не в ее неверных представлениях о собственном месте. Просто девица на редкость умна. Пусть остается – до тех пор, пока ты не застанешь ее в постели моего сына. Тебе ведь пригодится помощница с головой – небось самой надоело командовать безмозглыми курицами, которых ты обычно нанимаешь.

Миссис Уилсон ожгла меня взглядом, в котором была откровенная ненависть.

– Как скажете, сэр. Теперь Эфимия может идти?

– Что? – нахмурился лорд Стэплфорд. – Ты все еще здесь, девушка? Живо возвращайся к работе. В моем доме бездельникам не место. – С этими словами он изобразил лицом то, что я определила для себя как «плутоватое подмигивание». К счастью, позавтракала я рано утром, иначе меня бы стошнило.

По пути на кухню у меня голова шла кругом. Надо же, полсоверена! Я прекрасно понимала, за что они мне пожалованы: это был подкуп. А значит, в Стэплфорд-Холле больше секретов, чем гвоздей в гробу, как говорится в пословице. Не слишком удачное сравнение. Но, так или иначе, даже попав в уютно освещенное и теплое царство миссис Дейтон, я не могла избавиться от могильного холодка в груди – мне казалось, грядут беды пострашнее.